Александр Иванович Вовк
Что изволите?
И как теперь быть? Понятно, возможны два варианта: либо придется с этим свыкаться, либо как-то улаживать. Ни то, ни другое мне простым не представляется. Потому для начала задачу следует упростить. Надо обе проблемы разделить на части и искать их решение по отдельности.
Со службой пока горячку можно не пороть, ведь вывели лишь за штат, но не уволили же совсем! Стало быть, со временем проблема может решиться сама собой. Так или иначе, но без моего вмешательства! Возможно, восстановят в должности, возможно, уволят! Но теперь любого решения можно подождать, ничего не предпринимая!
С семейной жизнью тоже не настолько уж плохо! Трещина в отношениях есть – это точно! Это придется улаживать, но очень важно понять, откуда корни трещины? Впрочем, и это мне ясно! Моя семейная драма началась, как только Светлана узнала, что моя зарплата резко сократится! У нее не выдержали нервы! Она не совладала с собой и выплеснула скрываемые раньше страхи на меня! Да еще с такими претензиями, что сама убедила себя, будто я стал не только причиной всех её нынешних и предыдущих бед, но и почти личным врагом! Это, конечно, нечто новое в наших отношениях и совсем уж неприятное! Вот это «новое» и следует урегулировать! Нужны деньги! Немалые деньги! Только они помогут восстановить мир и спокойствие в семье! В первую очередь следует снять напряжение со всех текущих расходов, потом нужна машина, потом дача…
Боже, где достать такие огромные деньжищи? И почему они, эти проклятые деньги, опять рулят моей судьбой? Их можно презирать, можно ненавидеть, но нельзя без них обходиться! Они всё равно рулят всеми нами, как хотят! Рулят и теми, у кого их нет, и теми, у кого их куры не клюют!
Интуитивно Федор знал, как решить свою финансовую задачу, но на этом пути ему виделось серьезное препятствие, заключающееся в нем самом. Ведь раньше он никогда не допускал в себя даже мысли, будто когда-нибудь опустится до нечистоплотных схем, на которых его коллеги, как говорится, давно зубы съели, а потом и новые себе вставили. Переступить эту моральную черту Фёдору было сложно, но следовало попробовать на мелочах, на чем-то безобидном. И вообще – это же не навсегда, – уговаривал себя Федор. – Это будет продолжаться лишь до того момента, когда я спасу от развала свою семью. Для меня семья – дело самое святое! Стало быть, никто меня и со стороны не упрекнёт! Или простит! Ради спасения семьи вполне допустимо слегка похулиганить, но, безусловно, так, чтобы никто не догадался! А потом, когда семейные дела улажу, всё крепко-накрепко забыть и опять продолжить безупречно честную службу. Неплохой план!
А с вновь приобретенными своими моральными изъянами, надеюсь, я как-то проживу! Лишь бы репутацию прилюдно не подмочить. Потому работать в непроторенном мною направлении следует без особого рвения, чтобы не засветиться! Работать наверняка!
Эпилог
Прошло без малого четыре года. Срок для великих дел не столь уж большой, и всё же эти годы не только многое изменили в жизни Фёдора, но неузнаваемо изменили и его самого. Если Читателю интересны подробности, то секретов от него в этом нет.
Федор по-прежнему служит в МВД. Памятное выведение за штат оказалось непродолжительным и скоро забылось. Давно ему присвоено очередное звание капитан. Более того, теперь Фёдор буквально дни считает до того радостного момента, когда станет майором. Досрочно! Заслужил безупречной службой! Документы на присвоение звания уже отослали, как и положено, наверх.
Работает Федор теперь неспешно, каждый шаг согласует с начальством, в чужие дела без приказа не вникает. На многое из того, что даже должен замечать, будто глаза себе завязал. Никого из сослуживцев ревностно, как когда-то, за моральные и прочие проступки не осуждает, потому неприятности по службе с ним почти не случаются. Выполняет любые распоряжения начальства, не задумываясь об их скрытой сути, моральной окраске и последствиях. Проявляет умеренное, можно сказать, выверенное служебное рвение и инициативу.
Изменились и интересы Федора. Теперь он редко читает исторические исследования, которыми раньше упивался, стараясь докопаться до истинной истории страны и своих предков. Совершенно не интересуется причинами и фигурантами стремительного разрушения великой советской страны, отчего раньше кипел, и вообще, теперь Фёдор даже в разговорах с товарищами не поддерживает темы, связанные с текущей политикой в своей стране. Фёдор давно словно погрузился в себя, не раскрывая своего существа, потому окружающими воспринимается совсем иным человеком. Он даже внешне стал другим, поскольку набрал значительный вес и при немалом росте напоминает малоподвижную и всё же опасную для окружающих глыбу.
Его непосредственным начальником уже год как является Глеб. Внешне отношения у них вполне дружеские, хотя за спиной как-то шептались, будто оба не снимают благостную, но фальшивую маску, если дело касается личной жизни. Возможно, не так уж благополучна их личная жизнь.
Пару лет назад Фёдор заявился на службу в дорогой иномарке. Конечно, коллеги это не только заметили, не только оценили выбор, но и от души поздравили Фёдора. И только! Ведь неудобных вопросов по поводу дорогих приобретений в их среде не задают. Это не принято! Это, как говорят, никого не украшает! И Фёдор, ничего не опасаясь, скупо благодарил за поздравления, давая понять, будто для него это рядовая покупка, обращать внимание на которую, даже не стоит! Но в действительности, душа его, конечно, звонко пела! Ещё бы! Выполнен очередной важный пункт давней и труднейшей для него программы! При этом почти никто не знал, кроме, пожалуй, Глеба, что это уже вторая машина, купленная Федором за год. Первой стал классический «Жук», подаренный жене в годовщину их свадьбы. Согласитесь, неплохой намёк на необходимость дождаться очередного юбилея!
Чуть позже у них появилась дача. Это – особый разговор.
Во-первых, она оказалась немаленькой, возведенной по интересному проекту, удобной, ухоженной и, главное, засаженной уже плодоносящими деревцами. Недалеко – огромный пруд, а в другой стороне шумит в непогоду старинный сосновый бор. При попутном ветре приятный хвойный воздух доносится до дачи. В общем, место чудеснейшее! И добираться на машине сравнительно легко, поскольку почти до ворот проложена надежная асфальтированная дорога, ведущая к расположенному в трех верстах элитному коттеджному поселку.
А во-вторых, Федор купил эту дачу по совету Глеба. Будто бы всего за полцены. Дело в том, что какой-то отставной генерал, сосед Глеба, перебирался к детям в Канаду, потому продавал её срочно, и не особо торгуясь. Так что теперь семейства Фёдора и Глеба соседствовали.
Как-то в пятницу вечером Фёдор вяло уточнил у жены:
– Завтра мы с Сашкой можем на дачу поехать. Ты с нами или как?
– Я приеду позже! У меня с утра важные дела!
– Так и хочется узнать, какие важные дела у тебя в выходной? – съехидничал Федор, понимая, что говорить с женой на любую тему и, тем более, на эту, совершенно бесполезно.
– Узнать-то можешь, если так уж хочется! Но не думаю, что тебе будет полезно знать! Береги нервную систему, Федя! Мы ведь давно договорились не провоцировать друг друга. У меня – своя жизнь, у тебя – своя! И если эти жизни где-то пересекаются, это не является поводом для грубого вмешательства в чужие дела! Разве не так, Феденька? – это имя Светлана произнесла с особой издевкой, давая понять, что он для нее совсем ничего не значит.
В общем, разговор закончился как обычно, не начавшись. Федор не то чтобы привык к этому, но знал заранее, что будет именно так. Жену он давно не любил как раньше. Она его, казалось ему, – тем более! Да и то, что осталось между ними, называть любовью можно лишь по привычке. Вместе, а точнее, рядом, они лишь существовали. Связующими элементами такого существования оставалась общая квартира, деньги, дача и, конечно, их сын.
Правда, Федор, вглядываясь в девятилетнего наследника, всё чаще стопорился на одном и том же вопросе: «Неужели и Сашка не мой? Неужели задолго до разрыва она уже изменяла мне? А если и нет, то насколько же затейливо потрудилась природа, не передав моему сыну ни одной моей черты? Ни лица, ни фигуры, ни размеров… Может со временем… А пока – ничего общего! Хорошо хоть отношения с ним настоящие, как и должно быть у родного отца с сыном! Парень неглупый, заметно подрос, и всё, конечно, понимает».
«Как странно! – иной раз сокрушался Фёдор. – Неужели именно та, самая первая трещинка в отношениях со Светланой всё и разрушила? Как-то не верится! Выходит, была еще какая-то каверна… И никакой любви ко мне, конечно, жена не испытывала… Просто ухватилась за меня, будучи совсем девчонкой, как за перспективный денежный вариант, но со временем выяснила, что просчиталась. Вот и стала беситься! Во всем жизнь и меня корить! Стала смотреть по сторонам да завидовать всем, у кого получилось лучше! А та давняя – наша первая и последняя ссора – лишь выявила то, что давно в душе жены копилось.
Ох, уж эти женщины! И впрямь, как кошки! Ни в чём им веры нет и быть не может! С тех пор я и не верю, даже когда смотрю на Анну, что бывают среди них другие – бесконечно верные и любящие, а не хитрые ластящиеся кошки! Потому-то и не рыпаюсь, потому ничего и не меняю…
На следующий день они с Сашкой прикатили на дачу, оставив маму Светлану отсыпаться. Как ни старался Фёдор заехать к себе на стоянку незаметно для соседей, всё-таки услышал приветствие Тамары. Поговорив с ней через ограду о том, о сём, узнал из ее сетований, что Глеб рано утром из городской квартиры укатил на службу, хотя вчера собирался ехать сюда, на дачу. Тамара приехала с детьми еще вчера.
«Странно! – подумал Фёдор. – Как будто в субботу для срочной работы не было причин. А впрочем, кто его знает? Бывает и что-то неожиданное! – уверил себя Фёдор, сразу связавший важные дела своей жены с сегодняшней «службой» своего начальника, но попытавшийся успокоиться хотя бы обманом. – Черт с ними! Ведь она мне почти безразлична. Впрочем, хоть себе не ври! Была бы безразлична, не становилось бы так противно каждый раз, когда что-то новенькое всплывает! И почему я до сих пор с ней не развелся? С одной стороны, конечно, Сашка удерживает, а с другой – как-то не хочется всё решительно курочить, чтобы потом на новом месте начинать заново. К тому же, зачем от себя скрывать, поначалу ещё питал некоторые надежды на деньги, которых жене в ту пору настолько не доставало, что было ей невтерпёж! Вот наивно и рассчитывал, если они появятся в достаточном количестве, то остудят ее презрение ко мне, позволят нам снова сблизиться, по-новому притереться. Не вышло. Вот и тянется с тех пор непонятно что! Теперь и сам не знаю, решусь ли я когда-то разорвать отношения, всякий день бередящие душу, и которые я сам же когда-то позволил? Спасая семью, сохранил ее лишь формально, зато, добывая во имя семьи эти проклятущие деньги, потерял что-то более значительное. Наверное, потерял свою честь. Лишился права гордиться собой! Однако – ничего! Живу ведь! Живу, как все теперь живут! По-скотски!»
* * *
В силу большого жизненного опыта Автор предвидит, что некие Читатели захотят узнать, каким именно способом Федор когда-то решил свои финансовые проблемы?
Именно в силу такого предвидения Автор обязан предостеречь наиболее предприимчивых Читателей от зависти, иных пороков и недостаточно продуманных действий. Безусловно, всякое знание, в том числе, и это, придает человеку дополнительные силы! Вот только далеко не все из этих сил оказываются полезными. Довольно часто случается, как раз, наоборот! То есть, иные силы значительно вредят как самому человеку, так и людям, его окружающим. И подчас, следует учитывать, это приводит к большим неприятностям!
Но если, несмотря на предостережения Автора, какие-то Читатели всё же станут настаивать на своём, то Автор готов на их ответственность, страх и риск приоткрыть завесу таинственности в этом вопросе. Но даже в этом случае важно сознавать, что некоторые деяния, совершенные не теми, не там и не тогда, могут классифицироваться почти самым страшным в нашей стране юридическим термином – коррупция! (Страшнее его – лишь терроризм!) Правда, те же деяния, но совершенные теми, там и тогда, когда это кому-то, но не вам, нужно, коррупцией уже не считаются!
Потому Автор лишь намекнёт на некоторые способы, дабы не навлекать на себя различные неприятности! И заранее предупреждает, что он сам никаких связей с преступным миром не имел, не имеет, и не намерен иметь!
Итак! Для того чтобы существенно поправить свои финансовые дела, находясь на ответственной государственной службе, надо обязательно иметь некую официальную власть. Хотя бы над подчиненными, предоставленными должностью. А еще лучше, если такая власть распространяется значительно шире непосредственных подчиненных! Идеально, если она простирается на очень-очень многих подданных нашего немалого по размерам государства!
Имея власть, распорядиться ею себе во благо можно различными способами.
Можно, например, побудить подчиненных преподносить себе подарки. Повод для этого легко отыщется. Например, какой-либо ваш юбилей! Сойдёт и обычный день рождения. Или общий для всех вас профессиональный праздник. Или Новый год, Рождество, Пасха, День конституции, День независимости РФ, День независимости США, День влюбленных. На худой конец, пойдёт и Международный женский День. И так далее. Опыт показывает, что подчиненные по своей сути, большей частью, представляют собой «что изволите», потому они безропотно (хотя бы внешне) подчинятся любому вашему распоряжению и даже пожеланию! Если же в коллективе появится смутьян и зачинщик, его следует нейтрализовать. Иногда это бывает непросто, тем не менее, способов, чтобы дело довести до успешного конца, известно достаточно.
А можно доверенным лицам поручить ремонт своей квартиры или строительство дачи. Причем даже не для себя, а для любимой тещи. И тому подобное.
Можно сагитировать подчиненных сдать часть своей зарплаты на ремонт здания, в котором они пребывают. При этом следует разъяснить, что состояние здания уже таково, что всем за него должно быть стыдно! И добавить, что, к сожалению, нужных для ремонта фондов в этом году не выделено, потому придется обойтись своими силами. Куда действительно пойдут собранные деньги, я вас не спрашиваю!
Можно ежемесячно выписывать подчиненным премии, предварительно обговорив с ними, что все премиальные деньги придется вернуть лично вам, дабы они послужили самым высоким целям вашего прославленного коллектива! Но нужно сразу всем разъяснить что, к сожалению, пресловутая финансовая дисциплина не позволяет изымать средства с других статей на те, высокие цели! Потому-то и приходится во имя святого дела прибегать к столь сложным процедурам.
Можно на незначительные должности устроить никому не известных своих родственников, удаленных знакомых или прочих верных людей. Им регулярно за невыполненную ими работу будет начисляться заработная плата, частью которой, в знак благодарности, вы будете с ними делиться, ну а остальная часть… Для таких невинных финансовых шалостей хорошо подходят должности уборщиц, неведомых слесарей, сантехников, плотников, программистов… Ну, неужели ваши подчиненные сами не справятся с их простыми обязанностями?
В общем, Автору сдаётся, будто Читатель уже получил некоторое представление об интересовавших его способах, которые могли оказаться в арсенале Фёдора. Ну, и достаточно! Ведь остальное, как говорится, зависит от творческих способностей.
Впрочем, ещё интереснее можно жить, имея пугающую людей униформу! Ведь тем, кто в нее облачён, простым смертным даже сопротивляться не дозволяется, будь то самые настоящие, но лишь переодетые в форму бандиты. Простые люди это понимают, потому и боятся. Ну, а если боятся, то инициатива человека в форме всегда им боком выйдет! Иначе говоря, форма с них всегда, что нужно, возьмет!
На худой конец сгодится и служебное удостоверение! Особенно, если оно с гербом! И в красной обложке! Да ещё с фотокарточкой! Тогда можно быть уверенным, что ваше удостоверение с них тоже всегда своё возьмет!
Для более простого усвоения последующего способа Автор решил воспользоваться эпиграфом в виде анекдота в одну строку. «Голубая мечта любого ГИБДДэшника, чтобы все водители всегда были пьяными!»
И его легко понять! Только представьте бесконечную очередь проштрафившихся граждан, каждый из которых уже готов «решать свою проблему». При таких делах можно абсолютно разлениться, ведь даже охотиться не надо! Деньги сами идут! И какие деньги!
Помятуя приведенный эпиграф, предположим, что в вашем активе имеется некая должность, заведомо пугающая людей. (Знаете, как они, несчастные, пугаются при виде приближающегося полицейского? А если тот ещё и следователь? Пусть даже и не по особо важным делам!) Тогда можно кого угодно, но лучше всё-таки что-то нарушившего человечка, взять в оборот, нарисовать ему ужаснейшие ближайшие перспективы в связи с тем-то и тем-то, и ждать его реакцию. Приятнее всего, если он сразу всё поймёт и начнет торговаться. Тогда от лица службы можно нешуточно оскорбиться мизерностью предложенной начальной суммы и поднять планку в два-три раза. И всего-то за милостивое отношение! За не возбуждение дела или его закрытие, за умышленную волокиту или подтасовку фактов…
