Александр Иванович Вовк
Возвращение в неизвестность. Тайна ночного вокзала
– Наверное, подумали обо мне – вот чудак! Всех соотечественников скопом обругал, а сам бесовскими книгами занялся! Угадал? – уставился он на меня смеющимся взглядом.
– Ну, что вы! И я время не терял – своё обдумывал…
– И всё же я пред вами чувствую некоторую вину… Ведь оставил на произвол железной дороги! – весело, но не насмехаясь, выдохнул попутчик.
Я, признаться, не знал, что отвечать и надеялся на его же спасительные прибаутки, коль нам до прихода поезда уже не суждено, видимо, расстаться. Но он сквозь улыбку заговорил вполне серьезно:
– В кои-то веки, да в этой глуши решили строить новое химическое производство. Не очень большое, но всё-таки! Удобрения и синтетические волокна. В наше время куда привычнее разрушать да губить, а тут – многообещающее строительство! А я, как раз, по этой части… Знаете, как в советское время – работаю директором предприятия в ходе его строительства, потом буду директором во время приемки, и, надо думать, останусь налаживать производство. Вполне разумный порядок – всё через одного директора прошло, всё до тонкостей освоил. Но я опасаюсь, как бы сиё дело не вылилось в некие рога и копыта! Сдается, не всё мне говорят, потому как обнаружил немало существенных противоречий. Пробовал выяснить – не дают! Меня грубовато затыкают! Впрочем, не о том нам сейчас разговоры вести, верно? – он опять зажигательно улыбнулся.
Видимо, решил, что настала моя очередь рассказать о себе. Но мне этого не хотелось, и я объяснил своё присутствие в этом городке решением неких личных, не очень важных дел. Пояснения моей миссии попутчик проглотил со свойственной ему улыбкой, не моргнув глазом. А потом с такой же улыбкой добавил:
– Знаете, всюду здесь интереснейшие делишки проворачиваются! Судите сами! Работать на новом комбинате будут не местные жители, почти сплошь и давно безработные, а посланцы некогда братского нам Таджикистана! Своих, стало быть, решили закопать, но таджикам помогать обязаны! Каково это вам? – он невесело усмехнулся той усмешкой, которая сразу выдаёт значительную, но скрываемую осведомленность.
– Таджики дешевле кому-то обходятся – вот и весь секрет! Глобализация, как нам объясняют! – предположил я, подумав про себя, что никак не припомню развёртывания в этих краях сколь-нибудь значительного строительства.
– Это – само собой! И потому загадочный Кто-то готов свой народ из нищеты да в могилу свести! И нас это, в общем-то, уже не удивляет! Дожили! Мы ведь великий народ! Якобы! Может, потому и должны умирать молча! Даже, не плюнув в сторону того, кто нас изводит! Но в данном случае просматривается кое-что, еще более пакостное.
Он не стал раскрывать свою мысль, а я не стал ее уточнять, понимая, что не всякие темы разумно обсуждать с первым встречным.
Попутчик молчал долго, что придавало его молчанию особый смысл, а недосказанное покрывалось таинственностью недоброй перспективы. Впрочем, я и сам мог легко предложить одну-другую версию для объяснения ситуации, но мне интересно было знать, что думает человек, близко находящийся к обсуждаемым событиям. По всей видимости, для него наше шапочное знакомство препятствием к продолжению разговора не оказалось, и мой попутчик заговорил опять. Он всё еще улыбался, хотя от странного выражения его лица, несмотря на улыбку, возникало ощущение приближающейся беды.
– Вы простите, но мне людей приходится понимать с первого взгляда… Всему можно научиться, вот я и… А вы мне сразу внушили уважение. Еще раз простите за назойливость, но на вашем лице прочитываются не только обычные житейские заботы, но и озабоченность общей ситуацией, я бы сказал, в более широком смысле… Кажется, вам вся страна не безразлична! Не собственное благополучие, как чаще случается, а именно страна! Такое теперь встречается редко! Потому именно с вами я поделюсь некоторыми своими подозрениями… Может, хоть вы их развеете…
Он опять замолчал, прервав поток комплиментов в мой адрес. Но в этот момент мне стало понятным его желание распутать клубок сложных и взаимно переплетенных вопросов в самом себе, прежде чем он поделится ими со мной. И я не торопил, понимая, что долго молчать мой попутчик не сможет. Так и вышло.
– Вы, конечно, знаете, что Таджикистан обладает немалыми запасами остро востребованных в мире металлических руд. Вот, казалось бы, и добывайте, обогащайте, продавайте! Кроме того, в Таджикистане великолепные климатические условия для развития сельского хозяйства! Прекрасные земли в долинах. Достаточно воды. Избыток населения, согласного на любую работу. Чего еще искать, чтобы поднять экономику собственной страны? Ан, нет! Практически все таджикские мужики ринулись на заработки к нам, поскольку в их стране ничегошеньки не делается для ее промышленного и сельскохозяйственного развития. Чем же, интересно мне, столь озабочено руководство Таджикистана, если не уделяет внимания ни своей стране, ни своему народу? И вопрос этот не столь сложный, сколь загадочный! Однако есть и другая сторона этой загадки. Нас с вами она еще больше касается. Ну, зачем безработные таджики, приверженцы ислама, которые туго переплелись с всякими исламистами, нужны нынешним властям ЭрЭфии? Гляжу я тех на таджиков и диву даюсь: вроде неглупые от природы люди, но из-за отсутствия образования, сплошь имеют искаженное представление о действительности. Потому их поступки даже в бытовых ситуациях кажутся нелепыми. То один из них магазин ночью взломает, где возьмет бутылку газировки и пачку сигарет, то другой домой запросится! Купите ему срочно обратный билет – своих-то денег нет! Он приехал заработать их для семьи, которая умирает от голода в каком-нибудь ауле, но вместо работы сей кормилец, видите ли, соскучился, бросил работу и уехал домой! Прямо, детский сад! К тому же, в соответствии с законом за каждого из таджиков местный работодавец уже заплатил десятки тысяч рублей! Не лучше ли эти деньги русским безработным отдать в качестве пособия по нищете или в виде зарплаты на том же строительстве? Но, нет! Нельзя! Говорят, русские спиваются! Так ведь потому и спиваются, что их к животным приравняли! Вот вы мне и объясните, что это у нас происходит? Не могут же в кремле быть настолько тупыми, чтобы не понимать даже этого! Даже этого! Более того, скажу только вам, сдаётся мне, будто в нашей стране дело главного немецкого преступника живет и побеждает! Ведь мы явились свидетелями того, о чем он лишь мечтал со всеми своими Барбароссами. Между прочим, Гитлер активно подогревался против нас никем другим, как нашими заокеанскими союзничками! И снабжался ими всем, необходимым для успешной войны с Советским Союзом! Он был всего-то исполнителем. Можно сказать, пешкой в чьей-то игре. А на него ведь и сейчас, как на самостоятельно действующего злодея, всю вторую мировую, все ужасы ее списывают! А он – всего-то пешка! Нас ведь, Советский Союз и Германию, даже всю Европу, где-то на очень высоком уровне задумали стравить и взаимно нейтрализовать в чью-то пользу! Всё исходило якобы от США, но и эта страна – лишь фигура в большой игре, лишь средство достижения неизвестных нам целей неизвестными небожителями! Теперь понятно, откуда загребущие ноги растут!
– А вы-то как это объясняете? – всё же стимулировал я вопросом своего попутчика. Он безнадежно усмехнулся:
– То, что я думаю, мне самому давно кажется бредом! Но как себе не верить? Есть же логика, в конце концов! Есть причинно-следственные связи! И если я, словно тот таджик, не воспринимаю всё в затейливо искаженном виде, то нас элементарно предали и продали! Страну целенаправленно уничтожают те, кому она доверилась. А эти орды таджиков нужны здесь… Ну, не знаю, возможно, для того чтобы свалить на них всякие теракты, к которым они, конечно, ни ухом, ни рылом. В крайних случаях они вполне сгодятся в заварушках в качестве пушечного мяса. К тому же, в некоторых делах не такие они и забитые, как принято у нас считать! Подай им нужную команду, и вмиг преобразятся, приосанятся. Если, конечно, команда окажется для них понятной. И привлекательной! А уж пообещают им, голодным, я думаю, от души! И тогда они нас всех безжалостно вырежут! За своё ведь, за правое дело постараются! Мы для них, застывших где-то в средневековье, самые ненавистные иноверцы поганые! Вот вам и заготовленный впрок терроризм! Или что-то иное? Если всё не так, то зачем в Москве всяких таджико-молдаван видимо-невидимо? Думаете, случайность?
Я не хотел подключаться со своими комментариями к подобным рассуждениям, но логика в них, без сомнения, имеется! При всём этом, мне очень захотелось признать ее убогой, может, односторонней или даже несостоятельной. Хотелось бы иметь веские аргументы, чтобы не оставить от этой версии камня на камне. Но ничего не находилось! И всё же попытку противопоставить хоть что-то нарисованному попутчиком кошмару я сделал:
– Может, не стоит усложнять! И эти таджики, и не только они, находятся здесь лишь потому, что кто-то из нашей руководящей верхушки на них недурно наживается. Это раз! Кроме того, их согласие на самые плохие условия работы сильно сбивает уровень зарплаты для местных жителей. Что, опять же, кому-то сулит огромную экономию и барыши! Это два! Ну и, в-третьих, во власти, как я понимаю, бесконечно много тех, кому наплевать на всё: на вашу логику и критику, на законы, на деградирующий и умирающий народ, и на угрозы, которые вы считаете для них существенными… Им наплевать на всё! Главное для них – это возможность безнаказанно обогащаться сегодня тем, что еще осталось от России! О завтрашнем дне, о вас и ваших детях они даже не подумают, отправляя ради своей выгоды в мир иной всех подряд. Вот и вся логика! И таджики в ней, лишь одно из орудий наживы. Надо полагать, таких орудий против нас имеется немало! Но самое важное орудие в их руках – это наше покорное молчание, которое придает им уверенность и порождает наглость!
Попутчик, как ни странно, всё это время улыбался. Я даже засомневался – уж не нервный ли тик на его лице? Но, конечно же, нет! Оно всякий миг оставалось естественным, а мимика подвижной. Или он меня умышленно спровоцировал на этот разговор, имея дальние планы, вдруг мелькнула мыслишка. Но попутчик и сам, видимо, подумал о том же, потому спросил:
– А вы не боитесь, что наш разговор не останется между нами?
Что это? – подумал я. – Предупреждение, чтобы не болтал? Проверка на вшивость – не замандражирую ли? Или он засомневался не во мне, а в своей безопасности? А, может, захотел меня слегка расшевелить, а сам диктофончик в кармане включенный держит…
– Неприятностей я, как и вы, конечно же, не ищу, – ответил я, наконец. – И тем более не хочу связываться с теми, кто всюду вынюхивает, а потом старательно раздувает, безмерно привирая. Но если честно, то наш разговор не представляет ни для кого опасности. Безобидный обмен сиюминутными мнениями двух случайно встретившихся незнакомых пассажиров. Только и всего! И мы ведь о благе своей страны печемся, а не планируем, как ей навредить! Не понимаю вас, если считаете, будто мы должны чего-то опасаться.
Помолчали. Первым не выдержал паузы мой попутчик:
– Видите, как быстро мы с теми таджиками разобрались? А ведь есть еще киргизы, молдаване, узбеки, литовцы, чеченцы, эстонцы… Ого-го, сколько их было в большой стране Советов, подобных братьев! Кажется, более ста национальностей. А теперь все врагами сделались. В той или иной мере… А мы-то всегда искренне полагали, будто наш союз крепок. Что он – навеки! И я уже не пойму: так мы враги или друзья навеки? Должно быть одно из двух! Нельзя быть чуть-чуть беременной!
