Александр Князев
Поездка в Распродик
Симблион еще до последнего момента надеялся, что они из-за количества жителей под указ не подпадают. Самые горячие головы предлагали всех неугодных из города выгнать. И выгоняли, да они все равно обратно возвращались. Потому они и неугодные были, что характер у них поганый, а с такими разве можно договориться. А потом еще оказалось, что у бессмертников возраст на 70 делить надо, и если они прожили 140 или 210 лет, то их за двоих или троих считать надо. А в Проскрюке таких несколько сотен жило. Кто-то говорил, что это именно из-за них всю перепись затеяли, чтобы с них налогов больше собирать, как с двоих или с троих. Симблион связи здесь не видел, но бессмертников все равно с тех пор сильно невзлюбил и штраф за кучу навоза, что третий год без хозяина на городской площади размещалась, именно на одного бессмертника наложил.
Дверь скрипнула, в коридор вышел заплюкинский выдрикаст. Уверенность, улыбочки, вальяжность в походке исчезли. Выглядел он полностью потерянным. Выдрикаст повернулся к секретарю, который его торопливо выпихивал из дверного проема:
– Да как же так? Да разве же я знал? Да откуда ж мне эти протоколы достать? Да это когда же было?
– Таковы требования закона. К юристу бы обратились, хоть к отшельнику, или с бродячими адвокатами посоветовались, – выпихивая выдрикаста, говорил судебный чиновник. – Освободите зал суда. Представитель города Проскрюк, проходите.
Симблион поднялся и, с трудом переставляя ноги, направился в сторону длинного носа секретаря, торчащего из приоткрытой двери. Он медленно прошел мимо выдрикаста из Заплюкина, боясь даже взглянуть на него, подошел к двери.
– Давайте же, скорее. Судья не любит ждать. Вынесет решение без вас, будете потом мне плакаться.
Это поторопило Симблиона. И он вошел в зал судебных заседаний. Этот зал он видел в течение последних двух лет во всех своих ночных кошмарах. В жизни он выглядел по другом – это была небольшая комната, которая по нужде, а не по назначению выполняла функции судебного присутствия. Она была скудно освещена светом из грязного окна и несколькими масляными лампами. Вся мебель в ней казалась темной, а обстановка таинственной. С одной стороны, на возвышении, стоял стол судьи. Он возносил своего хозяина под потолок. Перед столом расположились два ряда скамей. Справа от стола в самом темном углу размещалась конторка секретаря. Больше в комнате мебели не было.
Судья, облаченный в черную мантию, такой же темный, как и все в этом зале, молча глядел на вошедшего с высоты своего стола.
Секретарь затараторил:
– Дело города Проскрюк Калибарского уезда Симпадной волости, ответчик не предоставил в комиссию по административно-территориальному делению документы, подтверждающие факт учреждения города, в установленный в указе срок. Ответчик проинформирован о месте и времени судебного заседания согласно процессуальному уложению. Ответчика представляет … – секретарь вопросительно взглянул на все еще стоящего у входа Симблиона.
– Симблион Пастакса, верпебуж города Проскрюк, – сдавленным от страха голосом произнес представитель ответчика.
– Личность представителя проверена по … – судебный чиновник нетерпеливо махнул рукой, требуя предъявить подтверждающие личность документы.
С этого момента у Симблиона все пошло из рук вон плохо. В попытке быстро и ловко достать из папки свою личную грамоту он перевернул папку с документами и высыпал их на пол. Бумаги плавно разлетелись в разные стороны. Симблион бросился их собирать, потом остановился, начал искать личную грамоту, затем понял, что в темноте комнаты не сразу разберет, какой из документов его грамота, опять начал собирать документы с пола. При этом ужас, охвативший его сразу после входа в комнату и с того момента постоянно усиливавшийся, подстегнуло возмущенное шипение секретаря и недовольное цоканье судьи. Но грамоту он все же нашел и передал секретарю. Тот, мельком взглянув на нее, продолжил начатую фразу:
– … по личной грамоте, выданной грамотным столом №4932 при рождении, срок годности – до смерти.
Судья, не отрывая глаза от бумаг, лежавших перед ним, начал быстро зачитывать по памяти длинную фразу:
– У вас есть право ознакомиться с материалами дела, делать из него выписки, снимать копии, заявлять отводы, представлять доказательства, задавать вопросы свидетелям, экспертам и специалистам, заявлять ходатайства, давать объяснения суду в устной и письменной форме, обжаловать судебные решения. Вы обязаны доказывать обстоятельства, на которые вы ссылаетесь, соблюдать установленный порядок в судебном заседании, извещать суд о невозможности явки в судебное заседание с указанием причин, сообщать суду о перемене места жительства во время судебного разбирательства дела, соблюдать требования, предъявляемые к форме и содержанию подаваемых документов. Права и обязанности вам понятны? – судья строго посмотрел с высоты своего стола на сидящего на скамье Симблиона.
– Да, понятны, – просипел тот, со страхом глядя на голову судьи, склонившуюся над ним.
– Встаньте! Вставайте, когда говорите, – страшным голосом зашипел секретарь.
Симблион вскочил и закричал:
– Да, понятны, ваше превосходительство!
Проскрюкинский верпебуж полностью ослаб от внутреннего напряжения и страха, он не чувствовал в себе сил, чтобы хоть немного постараться и добиться желаемого результата. На глазах у него от отчаяния выступили слезы.
– Ваша честь. Обращайтесь: ваша честь.
Далеко от себя в противоположном углу этого вдруг увеличившегося в размерах зала он слышал голос секретаря, но смысл слов до него не доходил. Он чувствовал, что делает все неправильно и движется к катастрофе.
– Ну, господин Пастакса, какие документы вы готовы предоставить? – произнес судья, неожиданно улыбнувшись. – Надеюсь, вы нас не будете шокировать всякими заверениями нотариусов-археологов или заключениями культурологических экспертиз? А то наслушаются юристов-отшельников или, того хуже, бродячих адвокатов, а потом подсовывают нам пояснительные записки. Вы же нам ничего не собираетесь подсовывать? – судья ободряющего взглянул на Симблиона.
– Не-е-ет, – протянул он, чувствуя, как к нему возвращается отдаленное подобие уверенности, ноги начинают чувствовать пол, а комната приобретает начальный размер. Симблион на последнем звуке слова даже успел подняться и поспешно добавил: – Ваше величество. То есть, ваша честь.
– Вот и хорошо. Передайте документы секретарю.
Секретарь не стал дожидаться, пока ответчик сориентируется в пространстве зала, найдет его, проделает два шага в сторону конторки. Поэтому сам подошел, забрал папку, вернулся за стол и начал быстро просматривать документы.
