Александр Мамонтов
Исторические миниатюры. Скрытая реальность
Анастаси́я
Это имя имеет греческое происхождение. Женская форма Αναστάσία (Анастасия, ранее – Анастасо) образована от мужского имени Αναστάσιος (Анастасиос), и в принятой традиции означает «воскресшая».
Ещё древние индусы выработали учение о переселении душ, и о последовательном их очищении путем многократных воплощений-уроков. Учения о вечной жизни…
Греки, напротив, даже богов своих не считали вечными; вечным, в их понимании, был только космос, Вселенная, с её негаснущими звёздами. А внизу, на земле, природа каждый год умирала и обновлялась, все живые создания погибали как особи, но продолжали жить в своём потомстве. Так судили философы: только в своих генах.
Человек страдал от того, что сам он, как индивидуальная личность, исчезнет бесследно во времени. Победить неумолимое время и обрести иную форму бессмертия человеку можно было только выдающимися деяниями: совершенной статуей, зданием безупречной архитектуры, прекрасными стихами, мудрыми законами, или отличием на поле боя, даже ценою жизни. Только так…
Но мечталось всё-таки о бессмертии личном. Мечты – вещь серьёзная, и когда и если люди не способны сами достичь исполнения мечты, помочь в таком приятном и вожделенном деле могут только бессмертные боги. Поделиться бессмертием…
В античной Греции некогда существовала языческая религия Деметры – богини плодородия, матери Земной. Изначально Деметра олицетворяла собой душу созревшей хлебной нивы, которая по мере её пожинания отступает всё дальше и дальше и, наконец, с последним снопом достаётся жнецу. Зерно частью служит жертвой на алтарях, частью пищей человеку, частью – семенем для следующей нивы, и так год от года…
Возвышению Деметры способствовал символ, воплощённый в материнской любви нивы нынешней к ниве будущего года, и в таинстве возрождения хлеба – «упавшее в землю семя пробудится в свой час и явит новый колос, так же и проживший достойно земную жизнь смертный получит возможность родиться вновь, и прожить новую жизнь».
Возрастающий колос воспринимался как образ обновления души в бесконечной цепи мироздания. Всякий из смертных мечтал не остаться навечно в царстве теней, но вернуться на прекрасную Землю, и прожить ещё одну жизнь. Даровалась такая счастливая возможность только богами, и только тем, кто отметил свой прежний путь на земле делами, заслуживающими милости Неба. Как уже было отмечено философами.
И сказал Гомер устами стенающего в подземном царстве героя Ахиллеса:
…Лучше б хотел я живой, как подёнщик, работая в поле
Службой у бедного пахаря хлеб добывать свой насущный
Нежели здесь над бездушными мёртвыми царствовать мёртвый!
Бездушный удел в мрачном посмертье явно не прельщал обладателей живых душ. Древние философы Греции душой считали ту субстанцию каждого отдельного организма, в которой сосредоточивались его формирующие и совершенствующие силы.
Рассматривали же душу человеческую в трёх её основных ипостасях: растительной – общей со всеми живыми организмами; чувственной – сближающей её с животным миром; и мыслительной – свойственной исключительно человеку.
Последняя ипостась – или разум – исходит непосредственно от божества как высшего разума, и с ним же впоследствии соединяется.
Бессмертна ли душа человека?
Величайший мыслитель древности Аристотель выражался весьма осторожно по этому поводу, чувствуя здесь соприкосновение религиозной философии с областью чистой веры. Он считал, что наши растительные и чувственные способности погибают вместе с телом; та же божественная искорка, что зовётся нашим разумом, вознесётся и будет вечно гореть в наднебесном пламени, именуемом божеством.
Есть ли это бессмертие? Человек сам находит ответ на этот вопрос…
И в поисках ответа греки в своё время естественно приняли христианство с его главной доктриной – воскресением из мёртвых Йешуа га Ноцри, Сына Божия, имя которого они, греки, и переформатировали в рамках греческого языка – Иисус Христос!
«… В первый день после священной субботы жёны-мироносицы отправились ко гробу. Ангел отворил заложенный камнем вход в пещеру, и удивил растерянных женщин известием, что Иешуа воскрес, и встретит их в Галилее. Подоспевшие апостолы увидели, что сударь, повитый вкруг головы, лежит особо, а пелены аккуратно сложены. Пётр, первый и любимый ученик, знал о религиозном запрете иудеям касаться мёртвого тела, и принял истину о воскресении Учителя…
Спустя восемь дней Христос вновь явился ученикам сквозь затворенную дверь. Фома, усомнившийся Фома вложил персты в Его рану от римского копья, и тогда лишь убедился в реальности воскресшего тела. «Господь мой и Бог мой!» – воскликнул апостол в трепете душевном.
На сороковой день после воскресения Иисус вознёсся на небо, благословив апостолов. На пятидесятый день после воскресения апостолы по обещанию Господа получили дары Святого Духа».
Так гласит предание Нового Завета. Позже апостол Пётр в первой проповеди Церкви вспомнит о древних пророчествах в псалмах легендарного царя Давида: «…Иисуса Назаретянина… вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили; но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его. Ибо Давид говорит о Нем: …Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тления».
В ранний период христианства вера в воскресение Христа принималась за исповедание самой веры, с этой идеей в сердце шли на мученическую смерть первые христиане. Вещественным свидетельством воскресения почиталась плащаница от пелен Иисуса. Чудесным свидетельством воскресения и поныне служит схождение Благодатного огня в Храме Гроба Господня в Иерусалиме, что происходит ежегодно в Великую Субботу.
По времени факт воскресения стал всё более ассоциироваться с днём недели, в который произошло сие печально-великое событие. Первым связал событие и день святитель Григорий Богослов: «В сей день великий Христос воззван от мертвецов, к которым приложился. В сей день отразил Он жало смерти, сокрушил мрачные затворы унылого ада, даровал свободу душам. В сей день, воспрянув из гроба, явился Он людям, для которых Он родился, умер и возбужден из мертвых».
Любопытно здесь то, как именно названо действо возвращения к жизни – не воскрес, но «возбужден из мёртвых». Почему так? Греки при переводе Евангелий использовали исстари привычное и понятное им слово ανάστασης (анастасис), что буквально переводится как «восстановление» или, точнее, «восстание (вставание!)».
Понятие восстания из мёртвых лишь условно является синонимом оживления умершего человека, поскольку основной его смысл указывает не только и не столько на обретение прежнего вида, но прежде всего на физическое действие вставания! Буквально – из положения лёжа в положение стоя. Это крайне важное обстоятельство.
В Евангелии от Марка (5:41) Христос возвращает к жизни дочь начальника синагоги словами: «талифа куми», иначе – «Девица! Тебе говорю, восстань!».
В Евангелии от Луки (7:14) Христос прикоснулся к одру с телом умершего сына вдовы со словами: «Юноша! Тебе говорю – восстань!».
В Евангелии от Иоанна (11:43) Христос в склепе поднял на ноги скончавшегося Лазаря словами: «Лазарь! Иди вон».
И мертвые восстали, и стали вновь живыми волею Сына Единородного.
Слова известного христианского псалма «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его» являются ничем иным, как пророческим указанием на воскресение Иисуса Христа.
Здесь работает старославянский глагол «кресити», имеющий буквальным смыслом действие придания чему-то вертикального положения. Кресало извлекает искру из кремня, и рождает язычки огня, мятущиеся, превращающиеся в пламя, устремляющееся вертикально вверх…
Но! Первый, и более этимологически верный для вновь-живой-Сущности перевод этого псалма содержит слова: «Да восстанет Бог, и расточатся врази Его». Именно «восстанет»! Ибо вернувшийся к жизни богочеловек вновь находит опору в ногах своих, и вновь может стоять и ходить…
День недели после субботы памятен тем, что в нём произошли три знаковых события: вход Господень в Иерусалим, воскресение Христово, и схождение Святого Духа на апостолов. По величию статуса день недели «воскресенье» назван так в честь воскресения Иисуса на третий день после распятия. Уже во II-м веке обозначенный в греческом переводе Евангелия «κυριακὴ ἡμέρα» (день Господень) стал служить обычным наименованием воскресного дня недели.
7 марта 321-го года Константин, первый христианский император Рима, издал декрет о признании воскресенья днём отдыха в Римской империи; правда, земледельцы могли в тот день работать в поле и винограднике.
Церковные авторы объясняли воскресный отдых святостью дня как такового. Святость же дня сего в сознании христиан была колоссально высокой. Воскресение не только явилось священным днём, но и олицетворилось в живые мифические существа: болгарская «Света Неделя», румынская «swinta maica Dumineca»; и даже смешалось с личностью святой мученицы Анастасии. Греки в душевном порыве последний день недели наряду с выражением Κυριακή η μέρα (Господень день) стали называть Άναστάσιμος ήμέρα (Восстания день). Пиетет к столь печально-великому событию в христианской истории послужил основой для образования имени человеческого Анастасиос, а затем и его женской формы Анастасо. Греки образовали и короткие формы сего славного имени: Τασία (Тасия), Τασούλα (Тасула), Σούλα (Сула).
В российский именослов имя Анастасо вошло в X-м столетии, адаптировалось в форме Анастасия, и стало необыкновенно популярным именем среди россиянок. Перевели его как имя-кальку, использовав старославянский глагол кресити (восставить, поднять), близкий по внутреннему смыслу с греческим оригиналом: Анастасия – «воскресшая».
Сложная, но верная этимология имени Анастасии: «в честь Дня воскресения Господня названная».
Здесь точный вектор смысла: не какая-то новорожденная, и совсем не умиравшая девочка Анастасия – нелогично «воскресшая», но почитаем в имени Анастасия день, когда Господь воскрес!..
По времени образовалась «домашняя» форма имени – Настасья. Народное творчество явило на свет сказку: «Ездил Ивась в терем Солнца, построенный над синим морем, и спрашивал его: Отчего ты, Солнышко ясное, трижды на день переменяешься?
Солнце отвечало ему: Есть в море прекрасная дева Настасья (Заря); когда восхожу я на небосвод утром, она брызнет на меня водою – я застыжусь и покраснею; в полдень, поднявшись на небо, я посмотрю на весь Божий мир – и мне станет ясно и весело; вечером же, на закате, Настасья снова обрызгает меня водицей – и я опять покраснею…».
В Настасьин день – память ей 11 ноября – на Руси начинали стрижку овец, да кормили пастухов за добрый труд. Говорили люди: «Настасья-овечница пастухов потчует, пироги печёт, молоко да мёд на стол ставит»; «Улыбнётся Настасья, и прочь ненастье».
В православный период государства Российского святая Анастасия-узорешительница считалась покровительницей беременных, и молились ей при родах.
Анато́лий
Это имя имеет греческое происхождение. На языке древних эллинов имя Анатолий тесно связано с понятиями «восток», «восход солнца», «восточный».
Это имя-топоним, образованное от названия местности. В русле общей традиции. А местность ту современные турки называют Анадоли; греки же, собственно, и «повинные» в рождении имени, выговарили Анатоли, писали же Άνατολή, и видели за словом тем смысл: «восток», «восточная страна». Смысл в том, что Анатолия, представляющая большую часть современной Турции, находится на востоке, если смотреть из Греции.
Анатолия – основная часть современной Турции, расположенная на полуострове Малая Азия. Ещё с V–IV веков до нашей эры так называли западную половину этого полуострова. В Османской империи словом Анадолу также назывался административный вилайет с центром в городе Кютахья; включающий северо-западную часть Малой Азии. С 20-х годов XX-го столетия это название стала носить вся азиатская часть Турции.
Географические учебники так описывают эту местность: Анатолия омывается на севере Черным морем, Константинопольским проливом, Мраморным морем и проливом Дарданеллы; на западе – Эгейским морем; на юге – Средиземным морем; на востоке ограничивается Арменией и северо-западными частями Месопотамии и Сирии.
Занимая площадь в 517600 кв. км, страна получила свои очертания от западного продолжения плоских возвышенностей и пограничных горных областей Армении. Внутренняя часть ее образует большое плоскогорье или, точнее, ряд возвышающихся одна над другой террас с высотами в 450–1650 м, с голыми солончаковыми и болотистыми степями, множеством озер с вулканическим дном и отдельными вулканическими вершинами, между которыми гора Арджиж со своими двумя кратерами возвышается на 2765 м над Кесарийской равниной, которая сама имеет в среднем 1230 м высоты. Северная окраина, или Понтийско-Пафлагоно-Вифинийские горы – длинный хребет параллельных лесистых цепей, перерезанных многочисленными поперечными долинами, высотою в 1300–1950 м – круто спускаются в виде узкой береговой полосы (но с покатыми и безлесными отлогостями) внутрь страны.
То же самое и южная окраина, Тавр, или Киликийско-Памфило-Ликийский хребет; более сплоченный и высокий, он достигает на север от Скандерунского, или Иссийского залива до 3570 м, а дальше на запад со снижением высот до 2600–2900 м.
Западная окраина долинами своими открыта к Эгейскому морю в горных областях Карии, Лидии и Мизии; у подошвы этих последних лежат благословенные прибрежные долины Леванта, а самые северные отроги их гор – красавица Ида и дом богов Олимп.
На плоскогорье внутренней Анатолии берут начало реки Иешил-Ирмак (Ирис), Еизиль-Ирмак (Галис) и Саккари (Сангарий), изливающие свои воды в Черное море; Сарабат (Гермий) и Миндер (Мэандер), впадающие в Эгейское море.
Удивительная земля, овеянная седыми ветрами истории!.. Как же возникло у греков топонимическое название Анатолия, несущее в себе смысл «восток», «восточная страна»?
А возникло такое название у греков в русле очень и очень старой традиции, бытовавшей у многих народов древности. Греки просто использовали заветное правило.
Понимание «востока», как географического целого, впервые встречается у древних египтян, называвших восточные по отношению к ним страны словом Abt. Встречается и в рукописных источниках древних евреев, какие именованием Kedem объединяли все страны, лежащие к востоку от Палестины.
О качестве Востока речи не велось. Классические греки не подчеркивали противоположности Востока и Запада, заменяя ее противоположностью эллина и варвара, и соединяя со словом άνατολή чисто астрономическое значение. Именно так, как-будто ориентировались по указанию стрелки компаса. Или же, за неимением современного нам прибора, откладывали направление по положению Полярной звезды, верной помощницы мореходов и вообще всех странствующих. Речь велась о качестве людей с Востока, каких греки считали варварами. Выражение это стоит того, чтобы его объяснить подробнее.
Дело в том, что грекам от века было присуще стремление к обособленности, в силу чего всякая, даже самая незначительная греческая община стремилась организоваться в некое самостоятельное целое. От такого воспитания древний грек называл отечеством только свое маленькое государство и желал оставаться гражданином лишь своего родного города-полиса.
Однако, несмотря на всё разнообразие местных условий и расселение на большом пространстве по колониям, греки, тем не менее, стали осознавать свое национальное единство, и гордо называли себя эллинами, в противоположность всем иноязычным народам, каких они менее почтительно называли варварами.
Это сознание принадлежности к эллинству основывалось на единстве религии и языка, на сходстве основных черт характера, на общности исторических воспоминаний, и с особенной силой поддерживалось общими религиозными институтами, к числу которых принадлежали оракулы и общественные игры, а также амфиктионии, сближавшие соседние племена посредством общности религиозных интересов. (Подробнее об амфиктиониях см. очерк имени Андрей).
Собственно, религиозные представления и были той цементирующей массой, которая во многом составила здание эллинского мира. По представлениям орфиков – адептов крупнейшего мистического учения – временное существование по смерти проходит для посвященных в обществе богов, за вечными пирами, между тем как все непосвящённые пребывают в грязи, а отвергнувшие «правильный» культ безбожники-атеисты вообще испытывают в посмертье несказанные ужасы. Именно таких непосвящённых адепты орфизма называли βόρβορος, или в русскоязычном озвучании – варварами! И жалели их…
Так эллины видели суть вещей в религиозном свете, и так они обосновали внутреннюю суть варварства.
Однако, окружающий мир также являл эллинам светское, или бытовое понимание варварства. При сопоставлении окружающего мира и эллинского государства возникало серьёзнейшее различие в понятиях «эллин» и «варвар». Причём называя человека, говорящего на чужом языке, варваром, греки отнюдь не презирали его. Варварство они полагали просто уровнем культурного развития. Варваром именовали человека из иного, неэллинского мира. Городская полиция Афин, к слову, формировалась из наёмников-скифов, и вполне привычной была ситуация, когда вооружённый красной палкой варвар-скиф колотит свободного афинянина, когда и если тот нарушил законы полиса и возмутил своим непотребным действом его спокойствие…
Можно обобщить, что варвары – это инородные поселенцы на территории Греции, говорящие в стране своего поселения (т. е. в Греции) на языке страны своего исхода. Иначе говоря, варварами воспринимались все иммигранты, создавшие диаспоры в стране своего нового проживания, в Греции.
И если говорить о величайшей культуре Древней Греции с её философами и театром, архитектурой и гимнасиями, музейоном и бессмертными фресками – тем, чем по праву гордились эллины, и чем в то время не обладали другие народы, то становится понятным дальнейшее смысловое развитие понятия варваров, как людей невежественных, грубых, жестоких, разрушителей культурных ценностей.
Но, прочем, такое развитие темы в большей степени пришлось уже на долю грядущего Рима – наследника угасшей в своей славе и величии Древней Греции.
Возвращаясь к грекам, заключаем, что варварами греки считали всех соседей, не считающих греческий язык родным. Тех из них, чьи отчины располагались рядом с Грецией, но восточнее, с восточной стороны света, они определяли выражением анатолийцы.
Тут впору сделать небольшое, но крайне важное уточнение. Дело в том, что греки по научному определению – индоевропейцы. Племена индоевропейцев ещё 6000 лет тому назад населяли земли от современной нам Центральной Европы и Северных Балкан вплоть до Северного Причерноморья. Это было единое этноязыковое образование, и говорили в нём на едином языке, или на близких диалектах его. Язык тот сыграл важнейшую роль в истории, и дал жизнь многим современным языкам современности.
Уже к началу II-го тысячелетия до нашей эры из общности индоевропейцев отдельной ветвью в области Малой Азии выделились племена анатолийцев, и наряду с ними сложились этносы иранцев, армян, греков, фракийцев, и т. д.
Все эти этносы оказались соседями. И понятно, что правы были древние греки: анатолиец по их логике – сосед, выходец с востока (из Малой Азии), буквально – «восточный человек». Как правы бываем и мы в нашем времени, когда используем подобные определения, и говорим в нужных случаях: южанин, северянин, и т. п.
По времени в рамках ещё одной, но уже имятворческой традиции от названия местности в языке греков образовалось имя человеческое – Анатолий. Как образовалось женское имя Олимпиада – от названия горы Олимп, Лидия – от названия области в той же «варварской» Малой Азии, как образовалось топонимическое выражение Эллада – древнее название Греции (населяемой, понятно, эллинами). И подобно тому, как родился топоним Пальмира – легендарный город в Сирии, Нил – река в Египте…
И потому в подобиях тех причина и объяснение того, что известное и привычное нам имя Анатолий органично связано с областью Анадолу на территории современной Турции, в крае благословенном, отмеченном разнопамятными событиями Истории…
С течением времени земля та стала принадлежать Византийскому государству, возникшему в IV-м столетии нашей эры при распаде Римской империи в её восточной части. Византийцев – а были средь них греки, сирийцы, копты, армяне и пр., – в году 1453-м вытеснили турки-османы, взяв на щит древний Константинополь-Царьград, и положили начало своей, Османской империи. Но религиозное наследие уже христианской Византии распространилось по миру той эпохи. С крещением Руси от патриархов константинопольских привезены были рукописи церковные с правилами служения. И были среди рукописей тех свитки-мартирологи с жизнеописаниями мучеников и подвижников веры православной.
А что подвижники?.. Помимо главного в их трагической и великой подвигом судьбе, подвижники имели исконные от народа своего имена. И послужили те имена даром благословенным народам Руси, и приняты были, и живы в народах по сей день.
Так в российский именослов в X-м столетии вошло имя Анатолий.
За сотни лет употребления и ассимиляции в живом разговорном языке образовались народные формы – Натолий, Иннотолей, Натолей, Онотолей, впрочем, не сохранившиеся в современном обиходе россиян. Сохранилась первая, официальная форма имени, и стала необыкновенно популярна и любима согражданами нашими.
Особое же распространение имя Анатолий получило в сердце России, и в её южных и западных областях.
Оставлен след имени в народном фольклоре. Примером тому: в Красноярской губернии в селениях староверов некогда бытовала шутейная приговорка – «Полно лукошко морошки у Тошки». Тошка здесь – короткая ласковая форма имени Анатолий.