Александр Михайлов
Vulnaris
Аварийный протокол
После удара Александр некоторое время сидел на своей койке, восстанавливаясь.
– Начинаю диагностику системы, – раздался в динамиках голос Лауры.
Александр поднял голову.
– Инцидент номер 3? Что это значит? Ты уже знаешь, что случилось? – спросил он, пытаясь сохранить спокойствие.
– Внешнее воздействие, третий зарегистрированный случай.
– … Первые два были такими же? – с задержкой спросил он.
– Другие. Я систематизирую инциденты по их характеру, классификатор заложен в мой код. У ситуаций с внешними воздействиями могут быть разные причины и характеристики последствий. На уровне диагностических логов первого и второго инцидентов я могу утверждать, что они отличались в причинах.
– А подробнее?
– Информация по прежним инцидентам заблокирована. Первые результаты текущей диагностики показывают снижение давления кислорода в системе климата-контроля. Предварительный анализ указывает на разгерметизацию одного из трубопроводов. Диагностика продолжается.
Александр встал и подошел к панели связи своей комнаты.
– Чем это грозит?
– Снижения уровня кислорода в отсеке критическим пока не является, но установка генерации кислорода будет работать с перегрузками и возможно проявление других неисправностей. Потеря кислорода порядка 4%, давление в трубопроводе снижено до минимального. Утечка кислорода медленная, но постоянная. Динамики нет. Без ручного вмешательства ситуация может усугубиться, – ответила Лаура.
– Что мне делать? Как я могу помочь? – он ощутил, как напрягается его дыхание, хотя понимал, что это, скорее всего, психологическая реакция.
Прошло полчаса пока Лаура однозначно и уклончиво отвечала на все вопросы Александра. А он осматривал все доступные помещения батискафа, разглядывая все их углы в надежде найти отклонения. Это было бесполезно, но помогало коротать время. График очередного дня был нарушен. Завтрак стал ненужным, чувство голода было перекрыто ожиданием чего-то нового, пусть и опасного.
– Александр, согласно протоколу аварийных ситуаций, вам предоставляется доступ к инженерным системам батискафа для диагностики и ремонта. Вход в технические отсеки разрешен.
– Ты уверена? Раньше я не мог туда не то, чтобы зайти, ты не отвечала даже на вопросы о них. Разве что я видел техническую документацию, но я толком ничего из нее не понял и ничего не запоминал.
– Это не проблема. Мне доступна вся информация в режиме онлайн. Пожалуйста, следуй моим инструкциям.
Александр быстро надел рабочий комбинезон и направился к ближайшему люку, ведущему в ранее закрытые отсеки технического блока. Он нашел люк в технические проемы, индикатор возле которого загорелся зеленым светом.
– Лаура, – сказал он, проверяя инструменты в карманах, – что конкретно мне нужно будет сделать?
– Место повреждения может находиться на соединении блока системы климат-контроля и трубопровода, идущего от установки генерации кислорода.
– Принято, будем посмотреть!
Он с трудом поместился в узкий люк. За люком пространство было побольше, но недостаточно, чтобы ползти на четвереньках. Иногда приходилось ползти, огибая телом элементы корпуса, крепления панелей и труб. Жгуты проводов висели лианами на пути и мешали ползти, цепляясь и заставляя извиваться будто червём. Следуя указаниям Лауры Александр пробрался порядка 3-4 метров по техническим полостям, иногда напоминавших тоннели. Далее он приподнялся на ступень выше и продвинулся еще пару метров пока не достиг основного блока системы климат-контроля.
– Ты уверена, что причина где-то тут? – спросил он, разглядывая переплетение труб, проводов и арматуры.
– Подтверждаю. Синяя труба сверху, входящая через корпус – это подача кислорода. Перед блоком на трубе есть соединительный элемент…
– Погоди, – взял паузу Александр, – трубу я вижу, но тут от силы ее длина всего полтора метра … и на ней нет повреждений. Соединение тоже целое, утечек не ощущаю. Синяя труба входит через корпус и тоже не имеет никаких следов повреждений. Я не вижу нарушений.
– Результат ручного вмешательства зафиксирован в протоколе. Александр, можно возвращаться. Если сейчас подтянуть ноги под себя и повернуться на левый бок, то станет доступным перегруппировка тела в обратную сторону. Воспользуйтесь углублением справа.
– Ты знаешь, Лаура, – оборудование на батискафе вроде как надежное, столько лет служит, но это совсем не повод для конструкторов делать такие неудобные тоннели для обслуживания, – кряхтя с паузами ворчал он, выполняя кульбиты, – Мы же, в конце концов, не в гробу, что кинули на дно океана, чтобы вообще не предполагать такое.
На этих словах, ему удалось протянуть ноги вправо и повернуться. В этом положении ему стало видно, что он находится на уровне командного отсека, доступ к которому оставался ограниченным. Точно такой же люк, через который он попал сюда был прямо перед ним, через его решетку и было заметно название помещения на стене.
– Лаура, есть вопрос!
– Я готова ответить.
– Мне разрешен доступ в командный отсек? – в голосе звучала легкая тревога, но глаза Александра поблескивали.
– Нет, доступ к командному отсеку все еще запрещен.
– Я ждал такой ответ. Лаура, можешь, конечно, записать … – последовал резкий удар двумя руками – … в протокол, что единственный обитатель убежища грубо нарушил правила – фразу он толком не закончил из-за громкого смеха.
Решетка в командный отсек отлетела со второго удара, она была достаточно легкой, но прочной, что не сказать про ее петли и замок, возле которого все еще горел красный индикатор.
Ответа от Лауры не последовало.
Он мгновенно осмотрелся в командном отсеке, очутившись там, попутно расправляя плечи и щелкая левым коленом.
– Лаура, я в командном отсеке. Что говорят твои протоколы?
– Данная ситуация не предусмотрена, но при несанкционированном доступе в помещения общий протокол предусматривает обеспечение выхода из него. Я разблокировала входную дверь.
– Если я выйду, то уже не смогу снова зайти?
– Да, дверь будет снова заблокирована. Хотя альтернативный путь в помещение остается вам доступным и технически вы сможете вернуться в командный отсек при действии аварийного протокола и до устранения чрезвычайной ситуации.
– Лаура, я сейчас правильно понимаю, что синяя труба уходит через корпус под внешнюю обшивку, доступ к которой у нас есть только снаружи?
– Все верно. С учетом проведенного обследования обнаружение неисправности возможно только при доступе снаружи. Требуется всплытие – действие недоступно.
– Если мы всплываем, то какие меры предосторожности нам нужно предпринять перед этим?
– Батискаф рассчитан на погружение на глубины не более 300 метров, давление внутри корпуса приемлема для человеческого организма. При всплытии не требуется дополнительных мероприятий. Но в базе батискафа нет данных о состоянии воздуха на поверхности, поэтому рекомендуется перед выполнением всплытия одеть защитный костюм и акваланг. Запаса воздуха в акваланге должно хватить на 40-50 минут при условии их полного заполнения при нормативном давлении.
– Понятно. Ну … рычаг ручного всплытия я уже нашел, думаю инструкция по его использованию мне не требуется. И я вижу костюм, он здесь… Так что просто помоги мне с аквалангом.
– Александр, есть еще одно техническое требование при оставлении батискафа – защитный костюм должен быть синхронизирован с системой батискафа. Так мы сможем продолжать общение, я буду контролировать ваши жизненные показатели и смогу давать рекомендации.
– Хорошо, как это сделать?
– Возьмите шлем защитного костюма и найдите панель управления на задней стенке внутри, он закрыт чехлом. Инициализируйте костюм отпечатком указательного пальца любой руки. Дождитесь синей индикации над дисплеем. Успешное завершение будет подтверждено включением на 3 секунды освещения костюма.
– Это что? Блютуз? … а что это … слово помню, а его смысл нет.
– Это стандарт беспроводной связи, обеспечивающий обмен данными между устройствами на основе ультракоротких радиоволн. Широко применялся в технике в начале 21 века.
– Хм, понятнее особо не стало. Не парься с объяснениями, Лаура, у меня бывают всплывают обрывки воспоминаний, смысл которых я объяснить и сам не могу. Особенно во снах.
Александр взял шлем, как указала Лаура, и впервые осмотрел защитный костюм. Он выглядел внушительно – плотный материал с легким металлическим блеском, усиленные пластины на плечах, груди и конечностях, герметичные соединения на стыках и узкие полосы индикаторов, которые мигали слабым голубоватым светом. Костюм был массивным, но каким-то образом казался гибким, словно был создан специально для движения в ограниченных пространствах. Он почувствовал одновременно восхищение инженерной продуманностью и лёгкую тревогу – надев этот костюм, он словно окончательно осознавал серьёзность ситуации.
А что, если она меня где-то ждет? – мысли в его голове вернулись ко снам, – Какое-то время я пробыл тут, и она явно стала старше … если еще жива, когда все это было и было ли вообще. Может я вижу глюки или это воспоминание какого-то фильма. Но, черт побери, так хочется знать, что ты нужен, кому-то нужен … что тебя ждут. Знать бы зачем я … тут, залег на дно в Брюг … в батискафе.
Глубокий вдох, немного задержав дыхание, он провёл пальцем по панели, наблюдая, как индикатор загорелся синим.
Александр надел костюм, и в тот же момент внутри шлема раздался голос Лауры, звучавший громче обычного, прямо под ухом. Он поморщился и машинально прикоснулся к динамику: – Лаура, убавь звук, а то оглохну. – Настройки обновлены. Громкость снижена на 40%, – ответила она ровным тоном.
Следующие сорок минут Александр провёл, слушая инструкции Лауры о работе защитного костюма и акваланга. Ему пришлось детально изучить, как активировать аварийную подачу воздуха, проверять герметичность соединений и пользоваться системой связи. Несмотря на то, что голос «инструктора» был спокойным и терпеливым, процесс быстро наскучил Александру. Он ловил себя на том, что время от времени отключается, пропуская часть информации, но тут же старался вернуться к реальности, чтобы не упустить чего-то важного.
Когда обучение наконец закончилось, Александр вздохнул и провёл рукой по шлему. – Ну, готово, вроде бы, – сказал он больше себе, чем Лауре, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.
– Александр, вам нужно быть внимательным и сосредоточенным. Текущая ситуация требует осторожности, – напомнила Лаура.
Он посмотрел на рычаг ручного всплытия, но не спешил его касаться. Внутри росла тревога. Александр ощутил страх перед неизвестностью, которая ждала его на поверхности, и перед внезапными изменениями, которые могли произойти после долгих монотонных дней в батискафе. Он снова почувствовал себя потерянным: кем он был, что здесь делает, и почему оказался в этом месте – ответы на эти вопросы всё ещё ускользали от него.
– Лаура, скажи … где мы сейчас? Это вообще озеро, море или целый океан? На какой мы глубине? – спросил он, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Эта информация недоступна. Данные заблокированы, – ответила Лаура без тени эмоций.
Александр усмехнулся, хотя улыбка вышла нервной. – Ну конечно, как всегда. А терминал в командном отсеке? Он тоже заблокирован, верно? – Да, терминал заблокирован. Показатели системы управления батискафом недоступны.
Он замолчал, чувствуя, как беспокойство усиливается. Наконец, он закрыл глаза, глубоко вдохнул и положил руку на рычаг. – Ну что, Лаура? С богом! – сказал он и решительно нажал на него.
Батискаф сразу ожил, раздавшийся низкий гул наполнил замкнутое пространство, заставив Александра ощутить вибрацию через пол и стены.
– Запуск системы всплытия. Инициализация подачи сжатого воздуха в балластные танки, – произнесла Лаура, её голос был ровным, как всегда.
Внутри батискафа раздался шипящий звук, словно где-то вблизи кто-то отпустил мощный паровой клапан. Затем в трубах над головой что-то загудело, воздух начал перемещаться, создавая ритмичные, чуть дребезжащие звуки. На мгновение батискаф качнуло вправо, словно его поддела невидимая рука, и Александр инстинктивно упёрся руками в ближайшую стену, чтобы сохранить равновесие.
– Что это было? – спросил он.
– Предположительно смещение массы. Продолжается сброс балласта, – ответила Лаура. – Состояние корпуса в норме.
Ещё один толчок, более сильный, заставил батискаф накрениться влево. Александр потерял равновесие и упал. Затем всё вдруг замерло на долю секунды, прежде чем раздался грохот, словно что-то крупное скатилось по обшивке.
– Лаура, что происходит?!
– Системы стабильны. Продолжаю мониторинг. Предполагаемая причина: внешняя преграда. Подтверждаю: всплытие началось.
Александр поднялся. Внутри защитного костюма звук был глухим, но мозг напряженно вслушивался в каждый звук. Гул продолжал нарастать, к нему добавились периодические удары воздуха в трубах, напоминавшие сердцебиение. Всё это сопровождалось лёгким покачиванием, словно батискаф был гигантской лодкой, медленно освобождающейся от невидимых цепей.
– Текущая глубина: 51 метр. Состояние корпуса в пределах нормы. Жизненные показатели: лёгкая тахикардия, незначительное повышение уровня кортизола, – отчеканила Лаура. – Скорость всплытия 0,8 метра в секунду. Ожидаемое время достижения поверхности: две минуты.
– Да уж, «незначительное», – буркнул Александр, ощущая, как его сердце стучит в груди.
Он присел у стены, стараясь не думать о происходящем. Гул балластных танков и движение воздуха в трубах было практически гипнотическим, но вдруг резкий металлический щелчок заставил его вздрогнуть.
– Лаура, что это?
– Коррекция давления в балластных танках. Системы работают в штатном режиме. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие.
Всплытие продолжалось, и каждый звук, каждый толчок отдавались в теле Александра. Ему казалось, что он ощутимо чувствует каждую секунду пути к поверхности, будто расстояние измерялось не метрами, а ударами сердца. Однако вскоре вибрации стали ослабевать, а звуки – стихать. Батискаф двигался ровно, без толчков, оставляя чувство тревожного ожидания.
– Лаура, мы были не так уж и глубоко под водой. На таких глубинах наша система связи должна была работать?
– Да, система связи может принимать сигналы на глубинах не более 100 метров. Все протоколы диагностики системы связи продолжают обрываться на 4 шаге. Цель для ручной проверки – внешний блок.
– Ок, когда выберусь наружу подскажи, где он расположен. Я его проверю … Лаура, а что мне делать, когда батискаф поднимется на поверхность?
– После всплытия необходимо провести проверку внешней среды. Я активирую систему сканирования для анализа основных параметров: атмосферного давления, состава воздуха, радиационного фона и температуры. На основе собранных данных будет создан отчет о безопасности внешней среды.
– А если что-то пойдет не так? – Александр тяжело сглотнул, все еще ощущая волнение.
– Если внешние условия окажутся небезопасными, вам будет рекомендовано оставаться внутри батискафа и даны рекомендации для безопасности пребывания в таких условиях. В любом случае доступно ручное открытие внешнего люка.
– И все? – Александр скептически нахмурился, словно ожидал большего.
– На этом этапе – да. Ваши дальнейшие действия будут зависеть от результатов анализа внешней среды.
Гул системы всплытия постепенно утих. Через несколько секунд батискаф замер, слегка качнувшись, будто обрел равновесие. Лаура произнесла:
– Всплытие завершено. Мы на поверхности. Начинаю анализ внешней среды.
Снаружи стало слышно тихое плескание воды. Александр замер, прислушиваясь. Волнение сменилось внезапным любопытством.
– Лаура, что там? Есть воздух? Радиация? – спросил он, чувствуя, как растет волнение.
– Анализ начат. Это займет еще несколько минут. Температура снаружи – 4 градуса по Цельсию. Уровень радиации в норме. Кислород – присутствует. Ожидается завершение анализа состава воздуха через 40 секунд.
Александр подошел к люку и положил руку на холодный металл. Ему хотелось открыть его сразу, но здравый смысл удержал.
– Анализ завершен. Внешняя среда безопасна.
Внезапно раздался стук по люку с обратной стороны:
– Если вы нас слышите, то можете открыть люк и выбираться из батискафа. Мы вас давно ищем. Нам нужен Александр!
Герметичный предел
Александр стоял в защитном костюме возле массивного люка батискафа. Металлические стенки вокруг него казались еще более тесными, чем обычно, словно подчеркивая изоляцию, в которой он находился. Его пальцы слегка подрагивали, когда он проверял герметичность костюма – жест больше рефлекторный, чем осмысленный. Он пытался сосредоточиться, но ощущение, что за пределами батискафа происходит нечто значительное, мешало ему.
Голос Лауры, спокойный и ровный, раздался в его шлеме:
– Диагностика окружающей среды завершена. Атмосфера за пределами батискафа соответствует стандартным параметрам: кислород – в пределах нормы, токсичные примеси – отсутствуют, радиационный фон – минимальный. Температура воздуха – 4 градуса по Цельсию. Ветер умеренный, 5 метров в секунду. Фиксирую наличие посторонних объектов в непосредственной близости.
Александр нахмурился.
– Посторонние объекты? Что именно?
Лаура сделала короткую паузу, словно собираясь с мыслями, затем ответила:
– Лодка. Два человека на борту. Сканирование завершено. Угрозы не фиксируются, однако рекомендую проявить осторожность. Есть голосовое сообщение, запускаю воспроизведение.
В динамиках зазвучал низкий голос, чётко произносящий:
– Если вы нас слышите, то можете открыть люк и выбираться из батискафа. Мы вас давно ищем. Нам нужен Александр!
Александр почувствовал, как его пульс участился. Кто эти люди? Откуда они знают его имя? Он попытался собраться с мыслями, но поток вопросов заполнил его разум. Тем временем Лаура продолжала:
– Произведена фотофиксация окружения.
На внутренней стороне стекла защитного шлема появилось изображение – панорамный снимок, сделанный внешними камерами. На нём был виден небольшая моторная лодка, покачивающийся на воде в нескольких метрах от батискафа. Двое мужчин находились на борту: один, судя по позе и жестам, явно был лидером – он говорил в сторону батискафа; второй держался немного позади, его лицо выражало настороженность.
Александр молча смотрел на изображение. Сердце билось сильнее, но не от страха – скорее от предвкушения. Одиночество и неизвестность, в которых он пребывал, начали угнетать его ещё на второй день после пробуждения. Теперь, когда появились люди, способные, возможно, дать ответы на его вопросы, риск казался оправданным.
– Лаура, что думаешь?
– Вероятность угрозы низкая. Однако рекомендации остаются прежними: соблюдать осторожность. У вас есть возможность отправить сообщение.
Александр задумался на мгновение, затем едва заметно кивнул:
– Хорошо. Передай им: «Не приближайтесь к батискафу. Я выхожу».
Лаура воспроизвела его слова через внешний динамик. Мужчины на лодке едва вздрогнули от неожиданного голоса. Сергей кивнул в ответ и поднял обе руки вверх, подчеркивая жестами, что не представляет опасности.
– Сообщение доставлено, – послышался голос в динамике шлема.
Александр глубоко вздохнул. Он понимал, что назад пути уже не будет. Его выбор выйти наружу был вызван не только жаждой узнать правду, но и банальным стремлением почувствовать себя живым.
Он дернул рычаг ручного открытия люка, он поддался на удивление легко. Механизмы с лёгким шипением пришли в движение. Шлюз медленно начал открываться, впуская внутрь первые потоки холодного воздуха с брызгами воды. Александр приподнялся на ступеньку выше, его шлем выровнялся с люком и тут же его ослепил яркий свет.
Через несколько секунд он смог медленно открыть глаза. Теперь он был лицом к лицу с неизвестностью.
Лодка мягко покачивалась на волнах, и Александр, наконец, снявший шлем, наслаждался свежим воздухом. Воздух был холодным и ветер значительно добавлял дискомфорт – но это были новые ощущения. Они были знакомыми, но внутри батискафа вспоминать их не приходилось. Сейчас он чувствовал терпкий запах гниющей листвы, смешанный с сыростью и лёгким привкусом озёрного ила. Изредка ветер приносил лёгкий аромат хвои и мокрого камня, характерный для горных склонов. Где-то вдалеке, на самой границе слышимости, шуршали одинокие листья, цепляясь за ветви. Казалось, сама природа замирала, готовясь к приходу зимы: деревья стояли чёрными силуэтами, их мокрая кора блестела в тусклом свете, а вода в озере, неподвижная и густо-серая, казалась ледяной. В воздухе уже чувствовалась едва уловимая резкость – первый предвестник заморозков.
Рядом с ним сидел главный – мужчина лет сорока с уверенным взглядом и спокойной осанкой.
Александр успел изучить его лицо. Оно было сухим, обветренным, с чёткими скулами, подчёркнутыми тенью от слабого света закатного неба. На лбу, чуть выше правой брови, виднелся небольшой шрам, тонкая линия, словно напоминание о старом ранении.
Александр чувствовал, как напряжение постепенно спадало, но вопросы всё ещё тяжёлым грузом давили на сознание.
– Итак, Александр? Все верно? У тебя, наверняка, очень много вопросов? – спросил Сергей, наклоняя голову и слегка улыбаясь.
– Да, Александр … верно. Ну это и так уже известно, – с сарказмом в голосе коротко ответил Александр, вытирая лоб рукавом защитного костюма, – Вопросов очень много!
Сергей кивнул, словно подтверждая то, что уже знал.
– Я – Сергей. А там, – он махнул рукой в сторону батискафа, на корпусе которого всё ещё копался другой человек, – Фарид, техник и пилот вертолета. Мы работаем вместе.
– И зачем вы здесь? – спросил Александр, бросив взгляд на батискаф. – Как вы узнали обо мне?
Сергей выдохнул.
– Нас наняли. Дали координаты и сказали найти батискаф. Была информация, что ты был в анабиозе внутри него. Найти батискаф, потом встретиться с тобой и доставить в определённое место. Пока не знаю куда.
Александр нахмурился, стараясь прочитать что-то в лице Сергея, но тот сохранял спокойствие.
– Кто вас нанял? – его голос был настороженным.
– Тех, кто платит. Я не видел лично, – Сергей пожал плечами, – Всё общение шло через зашифрованные каналы. Могу сказать только одно: они знают о тебе гораздо больше, чем ты, судя по всему, знаешь о них.
Александр помолчал, переваривая эту информацию.
– И ты просто взялся за это? – его тон стал жёстче.
Сергей усмехнулся.
– У меня работа такая. Найти, отследить, поймать, иногда сопровождение и чаще защита человека или груза, – сказал он, глядя на горизонт. – Но, признаюсь, это задание – не самое обычное.
– Так ты понятия не имеешь, что они от меня хотят? – сдавленно спросил Александр.
– Если бы знал, сказал бы. – Сергей снова пожал плечами. – Но, честно говоря, мне самому интересно, что за тайна скрыта в этом батискафе, почему ты для них важен. Столько лет прошло.
Александр опустил взгляд на свои руки, крепко сжимающие край лодки.
– Я ничего не помню, – наконец выдавил он. – Все, что я знаю, произошло после пробуждения. Иногда какие-то воспоминания всплывают, но чаще всего во снах. Информация обо мне скрыта, я почти ничего не узнал от Лауры. Да и выбрались на поверхность мы, можно сказать, случайно …
– Лаура? Ты не один в батискафе? – насторожился Сергей.
– И да, и нет. Лаура – это голос батискафа, система управления. Она и сейчас со мной, ее голос я могу слышать через шлем.
– Понятно. А почему случайно выбрались?
– Командный отсек был заблокирован, через терминал я мог изучать информацию, но она была ограниченная. Я первое время не знал, что нахожусь в батискафе. На все запросы Лаура отвечала, что доступ заблокирован. Но после удара у нас появилась неисправность и был активирован режим ремонта … – он сделал невынужденную паузу, слегка поперхнувшись, потом откашлялся и продолжил, – Прости, я никогда так долго не говорил. Горло ссохлось. В-общем, долго рассказывать. Мне удалось пробраться в командный отсек и дернуть рычаг ручного всплытия.
Сергей внимательно посмотрел на него, словно пытаясь понять, говорит ли Александр правду.
– Сам аппарат должен был быть на поверхности к нашему прибытию, то есть ровно 50 дней назад. Что-то пошло не по плану. Значит, ты ничего не помнишь …, – задумчиво произнёс он.
Тишину нарушил голос Фарида:
– Сергей, здесь всё чисто. Корпус немного повреждён, но ничего критичного.
– Не трогай пока, – отозвался Сергей, оборачиваясь.
Затем он снова посмотрел на Александра.
– Думаю, на все свои вопросы ты можешь получить ответы, полетев с нами в условную точку. Да, и на мои тоже. Тот вертолёт доставит нас до базы, откуда мы выйдем на связь. В этой местности мы не можем связаться, сигнал не приходит.
Александр молчал, глядя на горизонт. Вокруг раскинулись горы, их вершины едва виднелись за пеленой тумана, словно охраняли это место от внешнего мира. На ближнем склоне был заметен оползень. У подножия гор зеленели деревья и кустарники, обступавшие озеро, их ветви кое-где были укрыты белым снегом. Лишь черный силуэт вертолета был чужд на этом пейзаже. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая всё вокруг в мягкие золотисто-розовые оттенки, и скоро должно было скрыться за горным хребтом. Этот пейзаж казался Александру странно знакомым. Словно он уже бывал здесь, но сейчас всё воспринималось по-новому, свежо и ярко, как в первый раз. Мысль «как же тут красиво» промелькнула в его голове.
– Я готов полететь, но не так сразу, – после паузы ответил Александр, оборачиваясь к Сергею, – Надо защитить мой дом, батискаф. Идет утечка кислорода и не работает внешний блок связи. Кстати, может быть, починив связь мы сможем отсюда поймать сигнал и уточнить место встречи?
– Идея рабочая! – воскликнул Сергей, – Давай так и сделаем. Я в технике не много понимаю, но Фарид – настоящий мастер.
– Эй, Фарид! – громче обычного сказал Сергей. Нужно проверить батискаф. Ищи утечки кислорода и проверь внешний модуль связи. Это наша основная задача сейчас.
Фарид, опустившийся на одно колено у борта лодки, кивнул. Он перелез в лодку, схватил сумку с инструментом и вернулся на борт.
– С кислородом, думаю, и так понятно. На внешней обшивке есть пробой, какой-то острый предмет вспорол ее. Проверю это место и все будет окончательно понятно. А с системой связи сложнее. Снаружи ее не видно, тут она под обшивкой, видимо в том возвышении, – Фарид показал в направлении массивного металлического возвышении прямоугольной формы с ребристыми боковыми панелями на носу батискафа, – Скорее всего проблема внутри? Да и … оттуда легче начать диагностику. Думаю, я смогу разобраться, спустившись в батискаф.
Александр, до этого молча смотревший на спокойную гладь озера, резко обернулся. Его голос прозвучал напряжённо:
– Нет! Не стоит туда заходить. Что-то может случиться. Двери в командный отсек заблокированы, в остальные помещения батискафа тяжело будет попасть … Внутри мы уже проверяли, причину надо искать снаружи.
Фарид удивлённо поднял брови, посмотрел на Александра, а затем перевёл взгляд на Сергея. Сергей нахмурился, обдумывая сказанное.
– Значит, всё-таки снаружи, – протянул он, после чего решительно добавил: – Тогда ищи неисправности снаружи. Можем использовать сканеры, если потребуется.
Фарид неохотно согласился, снова кивнув, и поднялся на ноги.
– Хорошо, но это займёт время. Если нужен будет дополнительный инструмент, то за ним придется отплыть к берегу.
Сергей выдохнул, его плечи чуть расслабились, но голос оставался твёрдым:
– Я тебя понял, Фарид. Дай знать по рации, я организую. Время у нас есть. До темноты далеко мы не улетим, а ночью летать тут не так уж и безопасно, – произносил он, уже повернувшись к Александру, – Нужно остаться пока здесь, тем более мы уже начали устраивать лагерь на берегу.
– Это правильное решение, – прозвучал ответ от Александра с легкой тенью одобрения в голосе.
Фарид, тем временем приступил к работе. Его фигура постепенно растворялась в длинных тенях, которые протянулись от лодки до корпуса массивного аппарата. Александр следил за ним взглядом, пока Сергей управлялся с лодочным мотором. У берега Александру стало не по себе, но вида он не подавал. Он не был на твердой земле сотни лет, железные и ровные полы батискафа не в счет. На заросшем травой берегу виднелись булыжники. Сергей подплыл впритык к узкой, еле уловимой глазом тропинке среди зарослей – к месту, откуда они стартовали.
Сергей бодро выскочил из лодки первым и подтянул ее на берег:
– Пойдём. Подготовим для тебя место.
С лодки Александр сошел уверенно. Оказавшись на берегу, он сделал несколько шагов и вышел из зарослей на песчаную полянку за ними. Он глубоко вдохнул, чувствуя аромат влажной земли и прелой листвы. Азарт и предвкушение охватили Александра, но он постарался сосредоточиться на текущем моменте.
– Есть место в вертолете или мы можем поставить еще одну палатку. Или ты предпочтешь ночевать в батискафе?
– В батискафе я пробыл слишком долго, пока не спешу туда возвращаться … я даже немного боюсь его, что он снова погрузится под воду и я снова останусь там наедине с Лаурой. Блин .. Кстати, о ней! – с этими словами он спешно одел шлем своего защитного костюма, почувствовав приятное тепло, создаваемое костюмом своими замершими ушами и носом, – Лаура, проверка связи!
– Александр, я на связи. Могу добавить, что я не отключалась и фиксировала ваше общение.
– Получается, ты подслушивала нас?
– Звучит грубо, но для обеспечения моей задачи контроля за вашим состоянием это входит в протокол.
– Да, я впрочем и не против. Не думал, что такое скажу, но я скучал по тебе.
– Действительно неожиданно. Замечу, что для продолжения общения со мной шлем можно не одевать, мы можем общаться по громкой связи. Я могу активировать это режим автоматически при снятом шлеме. Или его можно активировать голосовой командой "Лаура, сигнал".
– Ок, я понял. Эту ночь я проведу на берегу, проследи за батискафом в мое отсутствие.
– К вам вернулся ваш сарказм, это хороший признак. Да, я продолжаю непрерывный мониторинг систем батискафа.
– Лаура, и еще один момент: сейчас на батискафе работает Фарид. Он должен устранить утечку кислорода и найти ошибку связи. Твой протокол не будет противодействовать ему?
– Нет, я инициировала его допуск к внешней обшивке батискафа с точки зрения протокола безопасности. На данный момент место утечки уже обнаружено.
– Хорошо, я выйду на связь немного позже.
Сергей понял, что бормотание Александра в шлем предназначалось не ему и отошел к палатке. Но, немного с опаской периодически поглядывал на него. Доверие – штука тонкая и полностью поручиться, что Александр с этим голосом батискафа не выкинут чего-либо странного, он не мог.