Александр Михайлов
Vulnaris
Через некоторое время Александр добрался до палатки.
– Оказывается, Лаура записывала все наше общение. Ее протокол обязывает следить за мной.
– Это лишним не будет. Для меня приоритет такой же, – спокойным голосом ответил ему Сергей, – У меня были задания доставить живым или мертвым, но про тебя такую деталь не уточняли … – сказал Сергей и посмотрел на Александра, который от этих слов немного опешил, – Прости, это просто шутка. Я не большой мастер в этом, просто настроение хорошее. Видимо, 50 дней меня утомили изрядно. Однозначно, доставить тебя точно нужно живым!
– Да, не все нормально. Я пока сам не привык к живому общению. Лаура охотно отвечала на любые вопросы, если, конечно, это не касалось заблокированных данных. А шутки не входили в ее арсенал.
Сергей принялся за выбор места для палатки. Пространства вокруг хватало и место было найдено быстро, но Александр неожиданно предложил остаться в общей – с Сергеем и Фаридом.
– Батискаф хотя бы стены давал. Здесь… тут страшно, – признался он. Его голос прозвучал ровно, но выдавал беспокойство. Сергей только кивнул. Спальное место посередине палатки было готово. Сергей застелил его дополнительным термоодеялом из своего запаса. Рядом с изголовьем устроился небольшой баул с вещами, выполнявший роль импровизированной подушки.
В центре палатки стояла небольшая газовая печка, окружённая кольцом безопасности. От неё исходил мягкий, едва уловимый шум и приятное тепло, которое расходилось по всему пространству. Запах газа, хоть и слабый, смешивался с суховатым запахом брезента, создавая ощущение временного укрытия в суровой осенней ночи.
– Можно, конечно, посидеть тут, но есть идея получше, – произнес Сергей, выходя из палатки, задержавшись в дверях, – пойдем, я уверен, ты такое давно не видел …
Через несколько минут, когда огонь костра разгорелся, Сергей поставил для Александра несколько армейских ящиков у самого края костровища.
– Садись, считай, что это – кресло. Но будь осторожен: не сползи в огонь! – Он указал на нижние защитные вставки на костюме Александра. – Некоторые детали этого чуда от температуры могут пострадать.
Александр удивлённо взглянул на него, но Сергей, будто уловив его реакцию, усмехнулся.
– Однажды у нас в отряде был парень, который решил, что костюм армейский, значит, всё выдержит. Близко к горелке сидел – за ночь полбашмака расплавил. Утром ещё долго смеяться не могли, хотя он потом весь день ходил злой, как чёрт.
История вызвала у Александра тёплую улыбку. Даже в тревожной тишине вокруг и чуждой ему реальности лёгкая шутка показалась необходимой искоркой человеческого тепла.
Фарид продолжал работу на батискафе, но уже с включенным фонарем. Его огонек издалека привлекал взгляды его спутников.
– Сергей, прием! – прозвучал его голос по рации,
– Слушаю тебя.
– Место утечки кислорода нашёл. Пришлось вскрыть часть обшивки, герметизацию восстановил, утечка была по трещине в замятой трубе. Защита батискафа впечатляет, но при обрушении пород она не устояла от огромного острого куска скалы. Обшивку надо восстановить. Если это требуется, то для полноценного ремонта лучше вернуться утром.
Сергей обернулся на Александра и встретил его встречный взгляд.
– Да, Фарид. Нужно восстановить. Завтра мы законсервируем снаружи люк батискафа перед вылетом. А что с системой связи?
– Внешний блок на месте, повреждений не вижу. Сканирование тоже ничего не показало – механических дефектов нет. Думаю, проблема в интерфейсах или программном коде. Могу подключиться через интерфейсы внутри батискафа, должны быть на командном щите управления. Но тут потребуется помощь Александра.
– Ок, заканчивай работу. Сейчас заберу тебя. Конец связи. – Сергей пристегнул рацию на пояс и обратился к Александру, – Ты пока оставайся здесь. За костром следи, чтоб не погас – ветки вот тут лежат, подбрасывай. Я летал здесь без малого два месяца. Людей – никого. А из опасных животных разве что редкие хищники, да и тех почти не осталось. Так что не переживай. Я быстро.
Александр проводил взглядом лодку, медленно растворяющуюся в сумраке озера, и снова перевёл глаза на костёр. Пламя плясало перед ним, искры, словно крошечные звёзды, взмывали вверх, растворяясь в прохладном воздухе. Он поудобнее устроился на ящиках, наполовину лёжа, подперев голову рукой. Его тело всё ещё ощущало лёгкую дрожь от перенесённого напряжения, но огонь постепенно возвращал ему тепло и покой.
Мысли роились, беспорядочно сменяя друг друга. Утром всё казалось безнадёжным – холод, одиночество, абсолютная тишина. И вот, к вечеру, судьба будто перевернулась вверх дном, шиворот-навыворот. Теперь он сидит у костра, рядом люди, которых он ещё не успел понять, но уже чувствовал их намерения – спокойные и честные.
Языки пламени, завораживая своей игрой, стали вызывать странное, почти забытое чувство – воспоминания. Ум Александра возвращался к прошлому, к другой жизни, когда он был совсем молод. Всплывали образы походов с друзьями, узких лесных троп, усталых, но счастливых лиц у костра. Он почти слышал смех и негромкие разговоры, видел, как кто-то добавляет в огонь хворост, а кто-то кутается потеплее, вздрагивая от ночной прохлады.
Костёр манил его своей теплотой, как когда-то после долгого походного дня, когда ноги гудят от усталости, но желание посидеть с друзьями побеждает сон. А потом, уже ближе к ночи, тепло огня подталкивает к тому, чтобы завернуться в спальник и забыться в тяжёлый, но сладкий сон…
– Помните, как мы сегодня шли? Лесная тропа, корни под ногами, а потом этот брод через Большой Инзер. Кто бы мог подумать, что течение окажется таким быстрым.
– А видели того парня, которого река протащила метров двадцать. Как он матерился потом!
– Да уж, я только успел заметить, как он исчез под водой вместе с рюкзаком. Хорошо, что выбрался.
– А подъем после брода? Это что-то. Жара, комары облепляют со всех сторон, будто специально на нас охотились. Только отмахнёшься, как новые прилетают.
– Мне больше всего понравился родник на спуске к Лемезе, помните? Когда только подходили к роднику… я до сих пор чувствую тот бодрящий холодок. Как жаркое и липкое тело начинает остывать.
– Да, тоже почувствовал. А вода? Помню, как сделал первый глоток. Ледяная вода.
– Да, родник был хорош, но для меня самое крутое – купель в гроте водопада. Ныряешь туда и сразу дух захватывает, кожу колит будто тысячи иголок воткнулись…
– А я так не захотел, слишком уж холодно.
– Ну а мы смогли! Прыгнуть туда – это было что-то. Чистый кайф!
– В целом отличная идея была. Водопад Атыш красив, пусть не столь полноводный летом. Пожалуй, один из наших лучших походов.
– Однозначно. Надо будет как-нибудь ещё что-то подобное устроить.
Александр не заметил, как задремал. Его мысли замедлились, став невнятными, и постепенно совсем растворились в мягком покое. Тепло костра обволокло его, как будто уютное одеяло, и глаза сами собой закрылись. Пламя продолжало гореть, лениво облизывая брошенные в него ветки, а в воздухе разлилось умиротворение.