Александр Назаров
К Эвридике
Мир снов
О, как в мир снов желаю я вернуться,
Где в детстве долго по полям бродил,
И в этот омут с головою окунуться,
В мир снов и грез, что сам я сотворил.
Здесь жизнь течет лесной реке подобно,
И отраженья наших незабвенных снов
Тут воплощаются без страха и свободно
Отринув бренный вес земных оков.
Я побывал в пустых развалинах Сарната.
Взбирался я и на хребты горы Нгренек.
Ступил к пескам я Ленга, то моя отрада,
Что не бывал там раньше человек.
Я думал: будет мое счастье вечным.
И путешествия со мною навсегда,
Сон не будет слишком скоротечным.
О, как же сильно ошибался я тогда!
И тьма, как саван, на меня спустилась.
Тот лунный путь ко снам закрыт.
Так моя жизнь в муку превратилась.
Чудесный образ мира грез забыт!
Не видеть больше Селефаиса дворцов,
Не видеть в лету канувших людей,
И не заброшенных обителей творцов,
Ни башню, чей Владелец – чародей.
Не быть мне больше в мире снов,
Не встретить ту, что мила мне одна:
Не вырвусь к ней из будничных оков,
К той, что одна ко мне не холодна.
С тех пор покоя мне не ведать при луне.
И взор мой потемнел, что небо при грозе.
Скитаться обречен я вечно по земле,
Блуждая вновь по замкнутой стезе
Ответь же мне, ткач сна и грез Морфей,
Где ключ от лестницы подлунной?
Избавь меня от всех земных цепей!
Уйти дай из пустыни сей безлюдной!
И когда взойдет луна
И когда взойдет луна,
Между туч мелькнет звезда,
сквозь сон явится она,
Одинокая слеза.
Я любил её под час
Без обмана и гримас,
Светлый лик её во тьме,
Милый образ в пустоте.
Меня ранила она
Без орудья и ножа,
Лишь упрёком горьких слов,
Ледяных любви оков.
Но не рана мне страшна,
Лишь вина моя греша:
Давши зренье за любовь,
Потерял я разум вновь.
Обратились чувства в страх,
А мечты мои во прах.
Обречен я вспоминать,
На надежду уповать.
Вновь я вижу светлый локон,
Взгляд улыбки чувством полон,
Снова вспыхнула свеча,
Полыхая, рвя, меча.
И при свете той свечи
Что во дне и что в ночи
Мне и больно и тепло
Элиш помню все-равно.
Неужто душа постарела?
Неужто душа постарела?
Неужто померкла звезда?
И юность моя поседела:
Её не вернуть никогда.
Казалось, вчера был проворным,
Не знал я усталости гнет.
Теперь же за телом тлетворным
Любовь в моем сердце гниет.
За что же венец из печали,
Покрывший мне голову, жмет?
За что же и днями, ночами
Тревога никак не уйдет?
И вроде бы весел снаружи,
Смеюсь, а в глазах огоньки,
Не страшны ни ветер, ни стужи,
Но ночью щемит мне в груди.
В былую эпоху восхода
Легко я шагал впереди,
Стремясь взять звезду с небосвода,
Сомненья давил я внутри.
Не знаю, вернусь ли когда-то
В тот край, где нет места тоске.
Туда, где усталость противна,
Где ждет возвращение к мечте.
