Александр Николаевич Лекомцев
Под ударами стальных крюков
Подготавливая следующую жертву к казни, тётя Еся объяснила будущим супругам, что за столиками сидят очень талантливые господа и дамы, но, к большому сожалению, они – экстремисты. Задача перед Никоном и Селеной стояла не очень сложная. Необходимо было снять с кольев старые головы, аккуратно сложить их в картонную тару, а на их место водрузить новые, свежие.
Перепачканные с ног до головы в человеческой крови молодые люди трудились сноровисто и быстро, но без особого воодушевления. По каким-то, совсем не понятным тёте Есе причинам, они находились в подавленном состоянии, но при этом старались улыбаться.
Когда на сто процентов обновился состав необычного хора, тётя Еся взмахнула саблей – и свежие головы под музыкальное сопровождение задорно и весело запели «Калинку-малинку». Ноги Никона и Селены пустились в пляс. Да и все другие песни хор исполнял довольно профессионально и с огоньком. Красные от обильной человеческой крови Альпаков и Колбугина громко смеялись, трепетно обнимали друг друга.
Но при этом они старались не поскользнуться и не упасть ни в одну из кровавых луж. Остывающие трупы вокалистов обильно заливали поляну, расположенную не далеко от фонтана, почти перед мраморными ступенями четырёхэтажного дворца.
На звуки музыки и пение среагировал и великан Сидоров. Гремя железными конечностями, его фигура склонилась над высокими деревьями. В левой руке он держал не очень большой, но симпатичный букет из молодых осин. Гулким басом, но довольно приветливо он сказал колдунье с саблей:
– Дорогая Еся! Выходи за меня замуж!
Прекратив пение, отрубленные головы дружно закричали: «Горько!».
– Да пошёл ты, Трифон, в задницу и в… передницу! До чего же ты мне надоел, Сидоров!
– Как же мне грустно! – пробормотал железный исполин. – Почему я такой несчастный?
Тяжело вздохнув, он принялся железными крюками разрушать стены большого и красивого дворца. Конечно же, прежде всего он разрубил металлическими тросами тело тёти Еси надвое. Из остывающего трупа бабушки вылетела большая чёрная ворона и с громким карканьем улетела прочь.
Выбрав удобный момент, Никон и Селена бросились бежать как можно дальше от опасного места.
Весёлая свадьба
Оказавшись на незнакомой железнодорожной станции, они начали энергично и шумно обсуждать свою будущую семейную жизнь, усиленно думать о свадьбе. Сбросив с себя одежду и обувь, облитые кровью, они тщательно помылись в ближайшей канаве. Немного смущаясь своей наготы, жених и невеста отправились на поиски новой, элегантной одежды. Надо сказать, им повезло. Они набрели на небольшой магазинчик, где можно было основательно изменить свой внешний вид.
Приветливо поздоровавшись с владелицей торговой точки солидного вида, тучным охранником и двумя молодыми продавцами мужского пола, они начали подбирать для себя одежду. Разумеется, начали с нижнего белья. В конечном счёте, они очень скоро они изменились в лучшую сторону. На нём – черный костюм, белая рубаха с галстуком, лакированные туфли, на ней – белое платье и такого же цвета босоножки.
Когда персонал магазинчика своими нудными голосами начал требовать влюблённую пару оплатить всё только что купленное ими, Альпаков и Колбугина справедливо возмутились.
– Вам бы только деньги драть с трудового народа! – выразил протест Никон. – До каких же пор всё это продолжаться?
– Организовали тут «частную лавочку»! – констатировала Селена. – Я лично сторонник построения социалистического строя и плановой экономике.
– Но позвольте, – сказал охранник, – позвольте…
Правда, договорить он не успел. Находчивая Колбугина стремительно перегрызла ему горло, выплюнув кадык караульщика из ЧОПа «Бешенный бизон» на стеклянный прилавок нежно-вишнёвого цвета. Двух молодцеватых продавцов мужского пола и владелицу магазина ждала примерно такая же участь. Глубоко оскорблённые и обиженные Никон и Селена задушили их шнурками для горных ботинок, которых здесь имелось с избытком. Просто замечательно, когда ни в чём не ощущается дефицита.
Выйдя из магазина, они с большим интересом принялись со стороны наблюдать за тем, как Сидоров связкой стальных крюков разрушает пассажирские вагоны поезда дальнего следования. Разумеется, старательный и трудолюбивый Трифон Аркадьевич пока не обратил на Никона и Селену никакого внимания. Он был занят другими важными делами.
Куски мяса, переломанные кости, металлические фрагменты витали не только над убогим, деревянным зданием станции, но и вокруг неё. Ждать у моря погоды, подвергать явному риску собственные жизни не имело практического смысла. Поэтому Альпаков и Колбугина направились в сторону тупиков, где уже валялись остатки десятка вагонов, в которых недавно обитали семьи железнодорожников. Сейчас между рельсами, были беспорядочно разбросаны человеческие черепа, кости, обломки примитивной мебели, посуда и детские игрушки.
Навстречу им бодрым и широким шагом шёл человек в телогрейке и в широкой фётровой шляпе с гусиными перьями.
– Здравствуй, папа! Ты теперь кто? – спросила у него Селена. – Ты мушкетёр?
– Ни в коем случае! – возразил Елисей Кондратьевич. – Мне опять Сидоров оторвал голову, и вот теперь я работаю составителем поездов.
– Но ни вагонов и никаких локомотивов на станции почти не осталось, – заметил Никон. – Что же вы прицепляете друг к другу?
– Я не знаю, – честно признался Колбугин. – Но мне кажется, что я работаю.
– Что ёще тебе кажется, папа? – поинтересовалась Селена. – Что-то приятное?
– Мне кажется, что я пока живу на белом свете, – сказал Елисей Кондратьевич. – Но совсем непонятно, хорошо это или плохо.
– Это замечательно! – выразил уверенность Никон. – Но ни могли бы вы нам сообщить, куда мы сейчас идём?
– Там один из вагонов уцелел, – ответил Колбугин. – Стол уже накрыт, и всё вас ждут. У вас же внезапно свадьба организовалась. Вы что, забыли?
Селена радостно и активно запрыгала на одной ноге, но тут же прекратила выражать активную радость. Она посмотрела в глаза своему отцу и с тревогой спросила, готов ли документ о заключении брака с ней, Селеной Елисеевной Колбугиной и гражданином Никоном Фёдорович Альпаковым.
– В вагончике, в углу лежит большой рогожный мешок, – ответил Елисей Кондратьевич. – Среди семидесяти килограммов разных важных документов и деловых бумаг имеется нужное вам свидетельство о заключении брака и, на всякий случай, о его расторжении.
Теперь уже на одной ноге задорно принялся прыгать Никон, но не от радости. Просто к нему в штаны пробралась оса и начала интенсивно его кусать, где попало. Но, в конце концов, находчивый и сообразительный парень нашёл на дороге средних размеров камень и с одиннадцатого удара расплющил её на собственном теле. Возможно, ничего другого при этом он не повредил. Ну, в крайнем случае, при необходимости с помощью хирургического вмешательства если не всё, то кое-что можно будет восстановить. Имелись бы деньги, а там – и трава не расти.
За широким и длинным столом их встретили люди самых разных возрастов и национальностей. Их было не так много, человек тридцать-тридцать пять. Правда, видно было, что и над ними изрядно поизмывался Сидоров. Молодожёны обратили пристальное внимание на то, что многие из них не имели в наличии одной руки или ноги, присутствовали на торжестве и одноглазые и одноухие, с раздавленными головами… Но, всё равно, присутствующим было весело, и некоторые из них уже приняли изрядную порцию спиртного за здоровье молодых.
Двое среднего возраста одноруких мужчин и пожилая женщина с костылями уже мирно спали у входа в вагон, но при этом сквозь сон повторяли одно единственное слово «горько». В общем, они даже в таком состоянии помнили, что присутствуют в качестве гостей на свадьбе. Да ведь и крайне важно, чтобы никто на нашей прекрасной и неповторимой планете никогда не забывал о своем предназначении на Земле и личной исторической миссии.
