Александр Николаевич Лекомцев
Совершенство – подводный остров
Ваганов – гениальное существо
Не стоило, конечно же, терять надежды на благоприятный исход, но и бдительность терять не следовало. От Ваганова можно было ожидать любого подвоха. Ведь даже если он весь переполнен благими намерениями, то нельзя забывать, что для узкого круга они, для избранных. Таким может быть только ряженное добро, не настоящее. А если так, то, получается, что тут зло.
– Вот, что я вам скажу, дорогие мои Алёша и Рита, – сказал Таволгин. – Ничего хорошего нас не ждёт.
– Да и всех остальных людей тоже, – сделала предположение Щеглова.– Они тоже в западне. В капкане.
– Что касается всех остальных, других пассажиров «Дриады», – пояснил Виктор Захарович, – то они ведь, совсем не то, что мы с вами. Они, большей частью, счастливы. Ваганов обещает им практически вечную жизнь в одном образе, и он сдержит слово. Пассажиры лайнера, понятно, будут спорить с ним и даже протестовать, но дальше этого дело не пойдёт. Получается, что мы не можем ограждать, спасать людей, помимо их воли, мы просто не имеем морального права. У них своя логика.
– Понятно, – сказал Сафаров. – Этот монстр вытащил многих из них практически с того света. С этим не поспоришь.
– Точнее, он не дал им возможности родиться в одной из обителей, – продолжил Таволгин, – там, где они и должны были перейти на новый отрезок Вечного Пути. Все эти искусственные продления жизни в одной условной… точке очень дурно пахнут.
Разумеется, прав был Виктор Захарович. Не может быть добрым существом то, которое пытается делать добро для избранных, чтобы властвовать над ними и объявить себя богом. Хотя Ваганов добился очень многого в вопросах изменения и продления Жизни на определённом её отрезке.
Научные изыскания и опыты Ваганова не упираются только в то, чтобы, как говориться, из гуманоидного материала, взятого, в одном из конкретных миров создавать что-то человекоподобное, разумное, с надёжной оболочкой. Его практическая генетика давала более фантастические результаты.
Но беда заключалась в том, что всё, не созданное, не перемещённое им даже в механическое тело, Ваганов считал не достойным жизни. Заблуждение? Да. Но не только. Здесь уже попахивало полным пренебрежением к другим мыслящим существам. Самый настоящий фашизм, но уже в мирозданческом его проявлении. Глобальное Зло, не простое, а весьма замысловатое.
Такого рода космическая генетика не сулила ничего хорошего для тех, кто не желал видоизменяться или не попал под влияние Ваганова. А это ведь все жители Земли-42, около семи миллиардов. По убеждениям монстра Валерия Михайловича, они тоже входили в несметное число гуманоидов второй, а то и третьей категории.
– Доктор Ваганов и все учёные острова Совершенство абсолютно убеждены в том, что свершают самоё доброе дело, – вздохнул Таволгин. – Они решили дать возможность некоторым людям, просто существам, предметам и явлениям продолжить один из отрезков Вечной Жизни в качестве гуманоидов, а не камней, букашек, огоньков и прочего.
– Может быть, это и не так плохо, – с некоторым сомнением сказала Алексей. – Ведь многие только об этом и мечтают.
– Об этом мечтают только те, Алёша, – пояснил Таволгин, – кто не понимает, что бесконечное количество их «рождений» и «смертей» и есть дорога без начала и конца. Это и есть Вечность! А ломать, губить прекрасно задуманное и созданное – преступление Мирозданческого порядка.
– Но Ваганов со своей компанией абсолютно уверен в том, что совершают доброе дело, – сказала Маргарита. – Ведь здесь Зло твориться не умышленно.
– Потом оно обретёт свои реальные формы, – сделал вывод Виктор Захарович. – Эти монстры, став, как бы избранной расой, поработят всё человечество Земли-42. Причём, сделают это с лёгкостью. Они позволят странам этой планеты вести друг с другом войны даже с помощью ядерного, химического и бактериологического оружия. Ведь этим существам, способным вместо нормальных тел иметь, к примеру, какие-нибудь резиновые или пластмассовые, будет позволено быть особенными.
– Страшное будущее у людей этой планеты, – согласился с Таволгиным Алексей. – Нищета, голод, бесправие… И ведь мы не сможем ничем помочь населению Земли-42.
– Не можем пока, – согласился с ним Виктор Захарович. – Но потом не мы, так другие, истинные гуманоиды помешают развиваться беспределу. Пусть наши возможности не безграничны, но мы постараемся сделать всё, что в наших силах.
– Жаль, что мы не обладаем сейчас никакими особыми способностями, – сказала Маргарита. – Мы просто люди, мы – пришельцы. Прохожие.
К ним подошёл Ваганов с гримасой на искусственном лице. Вероятно, изображал улыбку, сверкая своими изумрудными глазами. Он присел на рядом стоящую скамейку.
Явно, он желал продолжить разговор.
– Скоро вы поймёте, господин Таволгин, что я и мои сподвижники – великие гуманоиды! – заносчиво заявил монстр. – Мне хочется, чтобы, именно вы, Виктор Захарович, были свидетелем великих свершений и, возможно, их участником.
– К черту! Какие вы там великие! Двуногие желудки, воры, объявившие себя спасителями человечества… Какого? Нескольких десятков тысяч существ, зависимых от воли того, кто пожелал быть царём, а может быть, и богом, – Таволгин вскочил со скамейки. – Вам всем надо жить на необитаемой планете! Но не здесь, где несколько миллиардов людей находятся под вашим наблюдением.
– Может быть, вы и правы, – Ваганов пристально посмотрел в лицо Таволгина. – Но это буду решать только я, и никто больше! Запомните одно! Наша, скажем так, условно голубая кровь не подлежит уничтожению. Нас почти невозможно убить. Нас уже нельзя просто так перебросить на другой отрезок Вечной Жизни.
– Вы держитесь именно за этот участок Беспредельного Пути, – предположил Сафаров, – Потому, что здесь вы, Валерий Михайлович, вершитель чужих судеб.
– Именно так, молодой человек! – глухо засмеялся монстр.– И нас очень скоро появится много, неуязвимых, со временем, вечных людей в той обители, в которой мы пожелаем существовать. Земля-42 – только начало.
Спорить с ним Алексей не стал, Маргарита решила, вообще, не участвовать в этом разговоре. Какой смысл? Ведь Ваганов признаёт только своё мнение, почти не считаясь с точкой зрения других.
Немного успокоившись, Таволгин снова сел. На какой-то момент он даже пришёл в смятение, задумался и коротко сказал:
– Может, Валерий Михайлович, пожалуй, вы в чём-то и правы. Но далеко не во всём.
– А я много прожил.… Да и вы ведь помните неловкие шаги генетики на Земле под номером «один». Много было смешного, но учёные пытались что-то делать в этом направлении. Головной мозг у них не в ту сторону работал…
– Ну, наука и технический прогресс не стоят на месте, – заметил Таволгин. – Вы же об этом прекрасно знаете, Валерий Михайлович. О чём вы хотите сказать?
– Только о том, что генетики тех давних времён пошли по неправильному пути, – пояснил Ваганов. – Я повторяюсь, но это необходимо. Вы ведь, Виктор Захарович, с перового раза ничего не понимаете. Но скорей всего, просто делаете вид, что мо слова до вас не доходят.
– Вас, Валерий Михайлович, я на самом деле не понимаю
– Так вот. К примеру, нелепая попытка человека скрестить с обезьяной, – ошибка! Но подобных примеров множество. Исходным материалом будущего высокоразвитого существа Земли-Один, да и для всех остальных обителей могут служить, я подчёркиваю, только существа из сопутствующих миров. В основном, так. Но не всегда.
– Наша с вами полемика – не конструктивна. Мы говорим о разных вещах.
– Мне смешны дешёвые рассуждения о человеческой морали. Она весьма и весьма условна и постоянно подвергается изменениям.
– Значит, вы, на самом деле, чудовище. Для вас, Валерий Михайлович, ничего святого нет и, наверное, уже не будет.
– Есть только творческий процесс. Даже Вечная Жизнь должна обновляться.
– Но не вами же, в конце концов!
– Я так не считаю. Мы, к примеру, и на Земле-42 нашли много интересного, не совсем обычного и… важного.
Конечно же, всё то, о чём рассказывал Ваганов, с определённым интересом воспринимал не только Таволгин, но и Сафаров и Щеглова. Но, всё же, когда наука пытается менять не только генотип существ, предметов и явлений на мирозданческом уровне, то они становятся не созидателями, а скорей всего, разрушителями.
Но Ваганов был убеждён в своей правоте, и приводил множество аргументов в пользу создания особой, высокоорганизованной расы людей или гуманоидов. Но ведь всегда и всюду существа, претендующие на особую роль на отдельном отрезке Жизни, становились преступниками планетарного, а то – и вселенского масштаба.
Разумеется, продвинутая генетика запросто может из мёртвой мухи сделать живого слона и при этом переместить его в любой из сопутствующих миров или реальностей. Чудеса? Да! Но разве это не вмешательство в творческую деятельность Высших Сил? Да ведь речь здесь идёт ещё о распределении в бесконечном пространстве мирозданческой энергии. Противостоять деяниям Всевышнего – более чем преступно и неразумно.
Но Ваганов утверждал, что, если он достигает желаемых результатов, то ему проводить такие опыты рекомендовано Свыше.
Утверждение это было сомнительным или, во всяком случае, недоказуемым. Но Ваганов стоял на своём:
– Но ведь мы не удивляемся тому, допустим, что в природе существуют мухи или слоны. Они ведь не совсем похожи на нас. Воспринимаем, как должное, закаты, рассветы и прочее. Потому, что просто к этому привыкли. А если вдруг кто-то и где-то увидел доселе не виданный живой организм или самое невероятное научное изобретение, то многочисленные, так сказать, учёные начинают необъяснимое для них лично ставить под сомнение. Я протестую против разного рода ортодоксальностей!
– Вот в этом я с вами частично соглашусь, – признался Таволгин. – Здесь вы, пожалуй, вы правы. Есть гипотеза, что и ни фантастики, и ни сказок не существует в Мироздании. Ибо невозможно представить того, что не существует в бесконечном океане жизни. Вероятно, если согласиться с тем, что связанная друг с другом цепь обителей и миров, бесконечна, то в Мироздании существует всё.
– Именно, так. – зелёные глаза Ваганова ярко загорелись. – Причём, оно заключено только в настоящем, ибо прошлого и будущего нет…
Во многом они уже соглашались друг с другом. Скорей всего, не потому, что попали под влияние растущей стихийной и взаимной симпатии.
Всё то, о чём рассказывал Ваганов, было интересно с научной точки зрения, но, всё-таки, моральная сторона такой деятельности талантливых специалистов по генной инженерии с острова Совершенство вызывала у Таволгина множество вопросов. Но учёный монстр обходил их стороной, считая, что ради истинной науки можно и нужно пойти на любые жертвы.
Ещё задолго до Февральской и Октябрьских революций (или переворотов) Ваганов начал заниматься процессом замены отмирающих или удалённых человеческих органов. Рассматривал, изучал самые фантастические варианты, но останавливался на оптимальных, тех, которые могли принести реальный и желаемый результат.
Интересно (да и уму непостижимо) но уже в 1880 году Ваганов со своими сподвижниками умудрился заменить собаке передние конечности (костную систему) на фарфоровые. Всё получилось, пёс прожил после этого ещё семь лет и потом, практически, умер от старости. Это был прогресс.
Произошла, по сути, не только трансплантация, замена естественной кости на искусственную, но и она ведь… прижилась.
– Похоже на сказки,– пробормотал Таволгин,– я об этом ничего не слышал. Это гениально, должен признать. С одной стороны, гуманно, но вы пошли дальше, сунули нос в таинства Мироздания, а это непростительно и преступно.
– Я так не считаю, – возразил Ваганов. – Я уверен в своей правоте!
Сказав это, монстр отошёл от них в сторону. Ему ведь требовалось провести беседы ещё с некоторыми пассажирами. Мало ведь объявить себя великим, надо в этом убедить окружающих и предстать перед ними благодетелем.
Путь Ваганова
Под влияния такого гуманоида, как Ваганов, попасть было легко. Он умел убеждать. Поэтому, где-то, на уровне подсознании Сафаров и Щеглова, и даже Виктор Захарович задавали себе вопрос: «А ни остаться ли здесь навсегда, почти в вечном мире?».
Первым, после того, как Ваганов отошёл в сторону, заговорил Таволгин:
– Ни в коем случае не позволяйте ему повелевать собой? Нет сомнения в том, что Валерий Михайлович – гениальный учёный. Но этого мало, чтобы стать человеком или гуманоидом. Для него не существует никакой морали.
– Почему? – спросила Маргарита. – Почему вы так думаете, Виктор Захарович?
– По той причине, что он проводит эксперимент не только над человечеством, но и над всем живым и условно мёртвым, – пояснил Таволгин. – Это преступно, он ведь не Бог.
– Но то, что он делает, – глубокомысленно заметил Алексей, – можно назвать настоящими чудесами.
– Не всякое чудо во благо, – предупредил молодых людей Таволгин. – Он сбивает всех, кого может с той Вечной Дороги, по которому выпало идти каждому человеку, предмету или явлению. Ваганов на стороне Дьявола. Боюсь, что он прекрасно знает об этом.
Для того, чтобы Маргарита и Алексей, наконец-то, как говорится, спустились с небес на землю, Таволгин начал говорить им о том, как прекрасен тот самый пустырь в новом микрорайоне, где он встретил их. Всё там прекрасно: планета Земля-Один, Россия, их родной город… Помощь пассажирам «Дриады», наверное, как всем жителям острова Совершенство, не требуется. Они уверены, что идут в завтрашний «светлый» день, который тоже, как и Вечная Жизнь, разбитая на отрезки, не имеет предела.
Почему некоторые люди из тех, кто ненароком заходит в заросли ольхи у небольшого болотца, исчезают, по земным понятиям, бесследно? Причина проста. Они, в большинстве случаев, попадают в иных мирах под влияние таких существ, как Ваганов, и остаются в той обители, куда внезапно попали через один из потайных порталов.
Конечно же, всех внезапно пропавших ищут, но найти не могут, потому что их уже нет на Земле-Один. Многие люди со стороны пеняют на само болото, считают, что, наверное, там и утонули несчастные, заблудившиеся… люди. Но вскоре убеждаются, что в обычной грязной луже, которая воробью по колено, утонуть невозможно. После этого только разводят руками.
А ведь ежегодно только в России уходят в никуда не десятки или сотни, а тысячи людей. Заблуждается тот, кто считает, что аномальных зон или порталов на Земле-Один с десяток, не больше.
Им, всезнайкам, неведомо то, что тайный вход в неведомое может быть в одной из комнат обычного жилого дома, в стоге сена, в небольшом ручье… Где угодно.
– Мы обязательно должны вернуться туда, откуда начали свой путь в другой мир, – сказал Таволгин. – Да ведь интересно посмотреть на самих же себя в одном из миров и состояний. Конечно же, мы просто обязаны вернуться в Россию.
– Как-то, для начала надо попытаться покинуть это судно, – задумчиво произнесла Маргарита. – Но как? За бортом «Дриады» не имеется даже малейших признаков земли. Нет ни мелких островков, ни атоллов.
– Будем думать, что и как сделать, – сказал Виктор Захарович.– Только ни наломать бы дров. Следует действовать чётко и осмотрительно.
– Всё-таки, на всякий случай, мы должны знать о Ваганове, как можно больше, – Алексей с грустью посмотрел на летящего над судном альбатроса. – Может быть, это и поможет нам найти выход из положения. Но жаль, что у нас нет для этого времени.
– Я, дорогие мои, тоже не так прост, – улыбнулся Таволгин. – Я обладаю способностями, как бы, снимать и читать информацию с любого существа, предмета и явления. Могу кое-что вам рассказать о Ваганове. Но поверьте, что даже самая полная информация о нём не поможет мне и вам выбраться отсюда.
Его молодые собеседники промолчали. Это говорило о том, что им интересно было бы узнать ещё хоть что-нибудь о монстре Ваганове.
Прочитав их мысли, Виктор Захарович кивнул головой и начал рассказ.
Чтобы выжить в начале девятнадцатого века на Земле-Один и не попасть под ярость завистников и недоброжелателей генетик Валерий Михайлович Сидоровский взял фамилию своей родной тетки – Вагановой. Только так он сумел уйти на некоторое время в тень и проводить свои эксперименты, как-то, отгородившись от завистников. Их ведь много на любой планете, в каждой, даже самой совершенной обители или мире. Это грех почти не истребим. Его можно назвать самым страшным.
От корня всех существующих пороков, чувства зависти, берут свои начала убийство, стяжательство, обман, подлость, клевета, чванство и прочие тяжкие поступки. Им, в принципе, не может быть оправдания.
«Доброжелатели» в 1910 году в России объявили Сидоровского-Ваганова сумасшедшим. Он был вынужден эмигрировать в Стамбул, а уже только потом – в Новую Зеландию. Там сумел собрать вокруг себя горсточку учёных-неудачников. Эти события, конечно же, немного похоже на сказку. Но реальность порой бывает настолько невероятной, что любой байке или выдумке до неё очень далеко.
Несколько человек, оригинальных и непризнанных учёных, передвигались по Мирозданию вместе с Вагановым, потому… Да, потому, что верили в него. Даже больше, чем он сам. Для них не предоставляло особой сложности найти вход в какой-нибудь удобный для свободного научного творчества мир или обитель. Земля-42 подходила для этого по многим параметрам.
Странно, но куклоподобный монстр, называющий себя учёным Вагановым, уже не внушал Таволгину особого отвращения. В чём-то Виктор Захарович даже начал верить своему недавнему собеседнику, хотя изо всех сил старался не показывать этого. Но Валерий Михайлович был ему симпатичен только, как генетик-практик высочайшего уровня. С возможностями и способностями Ваганова не поспоришь и не поставишь их под сомнение.
Но раздражало и возмущало Таволгина то, что Ваганов пытался стать если не самим Господом Богом, то, по крайней мере, его полномочным представителем на Земле-42. Да только ли на ней? От идей этого двуногого монстра о создании особой расы людей или гуманоидов веяло изысканным фашизмом мирозданческого уровня.
Не только внешне, но и, как говорится, внутренне, в своей условной духовной субстанции Ваганов был жестоким чудовищем, опасным для окружающего мира. Да и действовал он, как отъявленный разбойник, морской пират.
Судьбы пассажиров «Дриады» находились в его мощных лапах. Впрочем, многих из них он вернул в буквальном смысле с того света, сделал людьми тех, кто таковыми на текущем отрезке Жизни быть не могли. Хорошо это или плохо, пусть решит история Мироздания. Отвратительно другое: сам фашизм на новом витке его развития.
Таким образом, со временем в команде Сидоровского-Ваганова оказались химики, биологи, физики, инженеры со всех уголков мира Земли-42, которая во многом, с некоторыми изменениями, была похожа на Землю-Один своей историей и цепью определённых событий.
Потом учёные-энтузиасты отправились с ним в обитель, в которую им удалось поникнуть, в морское путешествие. Их цель заключалось в том, чтобы найти заброшенный подводный остров и создать на нём государство-лабораторию.
Правда, на Земле-42, где, как считалось, всё изучено, такое было маловероятным. Однако те, кто так считал, ошибались. Далеко не всё было исследовано и нанесено на географические карты. Необитаемых островов (особенно, подводных), которые не принадлежат ни одной из стран, оказалось великое множество.
Ваганову и его соратникам повезло. Они нашли огромный, сравнительно, большой массив. Подводный. Он находился ниже уровня воды в данном месте, приблизительно, метров на триста. Космические генетики дали ему название «Остров Совершенство».
Каким же образом они создали внутри подводного острова полое воздушное пространство? Ведь вокруг вода. Сам себе задал вопрос Таволгин и тут же на него ответил. В естественные и созданные искусственные впадины острова вгоняли огромные кубы, созданные из прочных органических материалов. Сверху к ним заранее прикреплялись трубы с лестницами, выходящими вверх, метров на пятьдесят над уровнем моря…
Не только исследования генетиков, их практические достижения под началом и покровительством Ваганова, но так же инженерная мысль находилась здесь на высоком уровне. Им почти сразу же очень многое удалось.
По трубам, выступающими вместе с лестницами, из воды, вниз, на подводный остров, спускались люди и таким же образом туда транспортировали оборудование, предметы первой необходимости, продукты питания и прочее. Потом трубы убирались, кубы закупоривались,… шло движение, освоение подземного пространства и вширь, и вглубь. Ведь имелись уже полые пространства. Особых сложностей не наблюдалось.
Такой метод освоения подводного острова отдалённо напоминает кессонный способ строительства, к примеру, мостов.
Но не всегда и сам Ваганов знал и ведал, откуда берёт свой генетический материал. Не очень часто, но ошибался. Но ему и не совсем важно было знать, кто и откуда появился здесь, на «Дриаде». Они старались работать на любой, самой невероятной основе. Этот творческий процесс можно было назвать и кропотливой учёбой, связанной с постоянными практическими действиями учёных.
Монстр Валерий Михайлович был, например, был абсолютно убеждён в том, что, например, тот же Сафаров никогда не существовал в природе Мироздания в виде человека. Алексей в течение десяти последних перевоплощений, по его убеждениям и представлениям, не являлся ни человеком, ни собакой, ни птицей… Не так уж и трудно Виктору Захаровичу было прочитать мысли Ваганова.
Алексей, так сказать, блуждал по растительному миру. В предыдущем воплощении он, как бы, существовал в виде клёна. Разумеется, Ваганов мог бы создать для него и для любого другого существа совершенно новую оболочку-тело из плоти, или из химических полимерных материалов. Без проблем. Но он остановился на этом варианте внешнего облика Сафарова.
Не так много, но Таволгин поведал Маргарите и Алексею об амбициях Ваганова. Рисовался образ гениального учёного, но отвратительного гуманоидного существа. Он желал управлять не только миром Земли-42, но, со временем, и многими другими. Почти сделав себя бессмертным на определённом отрезке Вечной Жизни, он стремился стать властелином определённой части бесконечного Мироздания и постоянно заниматься расширением «своего царства».
Для этого он и приступил к созданию особенной расы то ли людей, то ли гуманоидов, которая и должна была встать над многими обителями не только многочисленных планет с названием «Земля», но и подобных ей жизненных участков и пространств.
Проникнув в суть замыслов Ваганова, Виктор Захарович не оставлял надежды со своими молодыми друзьями покинуть борт теплохода «Дриада». Пока им просто хотелось жить пусть даже в чуждом и незнакомом дл них мире, особо не вникая в суть возможных, но нежелательных преображений. Таволгин справедливо считал, что все продолжения, «приходы» и «уходы» должны быть естественными. Не человеку же вмешиваться в Божий Промысел.
