Александр Райн
Хорошие новости. О чувствах нараспашку, любовных бутербродах и урагане с косичками
Необходимое свидание
– Я не понимаю, зачем так одеваться? Всем своим видом показывать, что хочешь понравиться. Платье пестрое, ноги голые, волосы распущенные – какой-то фантик от дешевой конфетки. А ведь была умной девочкой, с малых лет ее помню. Куда гордость растеряла, – бубнила, упершись лбом в москитную сетку, Любовь Сергеевна.
Она смотрела через окно вслед молодой соседке и продолжала ворчать, пока та не утонула в объятиях молодого человека, вышедшего из своего авто.
Чайник засвистел – пора было пить цикорий с баранками. Любовь Сергеевна отошла от окна и мелкой поступью поспешила к плите.
– Так ведь она на свидание же пошла, – послышалось с улицы.
– Чего? – переспросила удивленно Любовь Сергеевна, наливая кипяток в кружку.
– Говорю, что на свидание она пошла, потому и разоделась. Вы, когда на свидание ходите, разве не хотите нравиться?
– Не хожу я на ваши эти свидания, – буркнула Любовь Сергеевна, размешивая цикорий.
– Ну раньше-то ходили? – не отставал голос за окном.
– Ходила когда-то… – задумчиво произнесла женщина. – Но это было иначе, это было…
Она замолчала, силясь вспомнить, «а как там это было».
– Не помните? – снова раздалось снаружи.
– Чегой-то не помню? Помню…
Она не помнила.
– А сегодня пойдете на свидание? Со мной, – внезапно спросил голос, отчего Любовь Сергеевна чуть не поперхнулась. Из кружки немного расплескалось на скатерть, и женщина поспешила вытереть пятно губкой для мытья посуды.
– Мы с вами совершенно незнакомы, чегой-то я должна с вами на свидания ходить?
– Свидания для того и нужны, – не отставал голос, – чтобы узнать друг друга, познакомиться.
– Хах, тебе лет-то сколько?
– Тридцать пять, – признался голос.
– Тридцать пять? Поиздеваться вздумал? – усмехнулась беззлобно женщина. – Я тебя в два раза старше.
– Ничего такого. Просто хочу пригласить вас. Я зайду за вами в восемь и позвоню в дверь. Если не откроете, я пойму.
Любовь Сергеевна молча смотрела на остывающий напиток и не знала, что сказать. Она совсем по-другому планировала сегодняшний вечер: телевизор, вермишелевый суп, кусочек торта, принесенный соседкой, ― но никак не свидание. А что, если над ней шутят? Насмехаются, издеваются над одинокой женщиной.
За окном послышались удаляющиеся шаги.
– Звонок не работает, стучите! – крикнула она, снова уткнувшись лбом в москитную сетку.
До свидания оставалось еще целых три часа, а Любовь Сергеевна уже была вся как на иголках. С волосами беда – голову два дня не мыла, платья все давно погрызла моль, из парфюма – только засохший шариковый дезодорант. Помаду вообще последний раз видела в аптечке, может, ее и нет там давно.
Добежала до соседки, начала выпрашивать одежду, клялась потом печеньем отблагодарить и цветами. Там же попрыскалась духами. Зашла в соседний дом в парикмахерскую, попросила перестричь поросшее поле на голове в прекрасный сад (насколько это возможно), а заодно подкрасить. Потом долго выбирала серьги и вспоминала, как нужно краситься.
Когда все было готово, села на кухне и не двигалась, боясь шелохнуться и сломать всю хрупкую композицию. Внутри все сжималось от страха: «Обманул, не придет, подлец малолетний».
Без пяти восемь раздался стук. Любовь Сергеевна вздохнула полной грудью, зачем-то перекрестилась, отругала сама себя за панику и двинулась к двери.
«Подумает, что тетка совсем из ума выжила, раз так расфуфырилась. Хотя… он же меня раньше не видел – откуда ему знать, как я обычно выгляжу», – вела она сама с собой диалог, открывая дверь.
На пороге стоял молодой человек в черных джинсах и синей рубашке с закатанными рукавами. Волосы зализаны, в руках цветы, на лице добрая улыбка.
– Вижу, вы готовы, – сказал он, широко улыбаясь.
– Готова. Только вот ответь мне, зачем это? Может, ты извращенец какой, или из жалости? – подозрительно прищурилась Любовь Сергеевна.
– Перестаньте искать подвох. Просто у меня выдался свободный вечер, а вы забыли, что такое свидания. Вот я и решил нас обоих развлечь. Ну что, идем?
– Ну пошли, – словно давая самой себе разрешение, выдохнула Любовь Сергеевна и закрыла за собой дверь.
– Меня, кстати, Степа зовут, – протянул букет молодой человек.
– А меня Любовь. Давайте я цветы занесу, а то испортятся.
– Не испортятся. Разве вы не хотите с ними по улице пройтись?
– Хочу, – покраснела Любовь Сергеевна и уже спокойно приняла букет. – Ну и куда пойдем, Степа? В парк?
– Да какой парк, нам что – по пятнадцать лет? – махнул рукой Степа, и Любовь Сергеевна смущенно заулыбалась. – Поедем в центр, в кафе.
– Ой, тогда подожди, я проездной дома оставила, сейчас сбегаю.
– Остановитесь, – придержал Степа Любовь Сергеевну за руку, – нас такси ждет, – показал он на автомобиль класса люкс, припаркованный возле подъезда.
– Та-а-ак-си? Да у меня денег нет столько. И зачем такси, троллейбус же нормально, да и…
– Спокойствие. Выдохните. Все расходы беру на себя. Это же свидание, забыли?
Степа проводил спутницу до машины и галантно открыл перед ней дверь. Машина была чистой, комфортной и хорошо пахла внутри, не то что «Нива», на которой муж соседки несколько раз возил Любовь Сергеевну на базар за картошкой.
Всю дорогу Любовь Сергеевна чувствовала себя как-то неуютно. Люди за окном тряслись в душных автобусах или шли пешком по пыльным улицам, а она сидела в удобном кресле с подлокотником, слушала джаз; кондиционер приятно освежал воздух, а еще этот букет…
Машина остановилась в центре города, и Степа помог Любови Сергеевне выйти. Женщина, замечая на себе посторонние взгляды, поначалу нервничала, но постепенно ей это даже стало нравиться.
– Куда пойдем? – спросил Степа.
– В столовую? – предположила Любовь.
В ответ Степа улыбнулся и покачал головой.
Они зашли в какой-то ресторан, где Любовь Сергеевна впервые увидела хостес.
– Желаете столик у окна или поближе к центру зала? – спросила девушка, мило улыбаясь гостям.
– Давайте у окна, – ответил Степа, глядя на растерявшуюся спутницу.
– Что будете заказывать? – спросил официант.
– Я буду стейк рибай, – ответил Степа, не глядя в меню.
– А для дамы? – улыбнулся официант.
– Картошка у вас есть? – спросила Любовь Сергеевна, смущенно жуя от волнения губы.
– Конечно. Есть фри, по-деревенски, пюре.
– Пюре, – услышав знакомое слово, сказала Любовь Сергеевна.
– А еще мидии, дальневосточного краба, утку в малиновым соусе, салат с тунцом и бутылочку шампанского, – добавил Степа.
– Да вы что… Вы цены видели? Тут суп сто́ит как целый пакет продуктов, – испуганно зашептала Любовь Сергеевна, – а вы какие-то финтифлюшки заказываете.
– Значит, я правильно понимаю, что ничего из этого вы не пробовали, – сделал вывод Степа.
– Шампанское пробовала.
– Значит, и остальное попробуете.
– Я как-то не привыкла… Мы с бывшим мужем обычно скромно отмечали: салатики там, пирог с рыбой…
– Вот поэтому вы и не знаете, что такое свидание. А я помогу вам понять, – подмигнул Степа.
Через несколько минут принесли заказ. Любовь Сергеевна в жизни ничего подобного не пробовала. От салата с тунцом невозможно было оторваться – такая вкуснятина. А вот мидии дрянью оказались.
– Я же вижу, что вам не нравится. Зачем давитесь? – спросил Степа.
– Ну ведь заказали же, надо съесть…
– Кто вам сказал?
– Ну… Никто, просто я не могу иначе.
– И будете давиться? – наседал Степа.
– Я… я…
– Унесите пожалуйста, – попросил Степа подошедшего официанта, подав ему тарелку с половиной нетронутых мидий.
– Но там же так много осталось…
– Послушайте, вас никто не заставляет это есть, и вы никому ничем не обязаны. Просто расслабьтесь и наслаждайтесь вечером в свое удовольствие.
Степа налил шампанского.
– Я так не умею, – призналась Любовь Сергеевна.
– Значит, будем вас учить, – улыбнулся Степа и снова подозвал официанта, чтобы отдать ему недоеденный стейк.
У женщины чуть глаза на лоб не вылезли. Она хотела было сказать что-то, но Степа жестом остановил ее, и она сдалась.
Через полчаса пришли музыканты и, немного разогревшись, начали играть что-то мелодичное.
– Пойдемте, – показал Степа на танцпол.
– Но ведь никто не танцует, – испугалась Любовь Сергеевна.
– Ну так мы начнем первыми, подадим пример.
– Я не могу…
– Я помогу.
Степан подал руку и повел Любовь Сергеевну ближе к сцене. Женщина смотрела в пол и двигалась скованно, боясь осуждения со стороны.
– Чего вы такая напряженная?
– Да просто я боюсь. Мало ли чего люди подумают. Вы, я, этот мой наряд – как будто у нас с вами действительно что-то происходит, – затараторила женщина.
– Если хотите, я могу привезти ваш домашний халат, – заулыбался Степа.
– Нет, не хочу. Хочу выглядеть хорошо, – призналась Любовь Сергеевна, и Степа заметил, как глаза ее заблестели.
Никто больше так и не вышел танцевать, зато из зала послышались скромные аплодисменты, когда Степа поцеловал своей даме руку, а та на секунду даже закрыла глаза от смущения.
– Ну что, пройдемся? – предложил Степа, и они вышли, оставив на столе недопитую бутылку и чаевые.
Улицы остывали после очередного дня, погружаясь в уютные сумерки, подсвечиваемые городской иллюминацией. Степа и Любовь Сергеевна шли в сторону дома и болтали о поэзии и о временах, когда машин на дорогах было меньше, а деревьев вокруг – больше. По пути Степа сделал своей спутнице небольшой подарок в виде кулона из серебра.
– Знаете, никто никогда не дарил мне украшения. Всегда что-то нужное, полезное, но красивое – никогда. Я как-то совсем не готова была ко всему этому. Мне немножко неудобно. Хочется как-то отблагодарить. Может, вас пирожками хоть угостить? У меня дома есть.
– Оставьте вы в покое ваши пироги. Я не прошу делать что-то взамен. Просто будьте красивы и спокойны.
– Мне очень стыдно, – призналась Любовь Сергеевна, когда они дошли до ее дома.
– За что? – спросил Степа.
– Не за что, а перед кем. Перед той девушкой. Вы были правы. Ходить на свидания и хотеть быть красивой – это не грех и вовсе не зазорно. Это нормально для молодых девушек, я просто забыла…
– Это нормально для всех, – поправил ее Степа и на прощание поцеловал в щеку, отчего дух у Любови Сергеевны перехватило окончательно.
– Спасибо за чудесный вечер. Я совсем забыла, как это – наслаждаться жизнью.
– И вам спасибо.
– Степан, а разрешите вопрос, перед тем как мы с вами разойдемся.
– Нет, я не хожу к девушкам домой на первом свидании, – улыбнулся Степа.
– Шутник вы, – засмеялась Любовь Сергеевна. – Я не об этом. Почему вы пошли со мной? Где ваша настоящая девушка? Почему вы не с ней?
– Потому что мне тоже необходимо было кое-что вспомнить: как иногда люди радуются простому вниманию и ухаживаниям. Мы с женой расстались неделю назад из-за того, что я, по ее мнению, слишком скучный. Для нее давно стало обыденностью то, как мы с вами сегодня провели вечер: хорошая еда, подарки, комплименты. А мне так хотелось снова почувствовать, каково это – ходить на настоящие свидания.
Во всём виноваты курильщики
Луков пришел на пляж, разложил походное кресло, намазался кремом для загара и вытащил пачку сигарет. Стоило ему два раза провести пальцем по колесику зажигалки, как воздух вокруг изменился: послышалось недовольное шипение, десятки пар глаз начали прожигать Лукова даже через солнцезащитный крем, в его адрес полетели литературные и не очень эпитеты.
– Знаете, есть специально отведенное место для курения, – послышался чей-то раздраженный голос сверху.
Луков задрал голову и увидел нависшее над ним суровое женское лицо и детские ноги. Для наглядности женщина трясла ребенком, и песок с сандалий сыпался Лукову прямо на волосы.
– Тут, вообще-то, дети!
– Прошу прощения, – искренне извинился мужчина и поспешил в указанном направлении.
– От вас, курильщиков, только вред! – долетело ему в спину.
На задворках пляжа он нашел плохо сколоченную, обветшалую беседку. Внутри стояли такие же изгнанники с грустными лицами и потягивали свой вредный дым.
Переполненная мусорка валялась на боку, на полу противно блестели плевки, половина лавочек была разбита, а в металлической крыше зияла огромная дыра.
Закурив, Луков решил поинтересоваться у местных:
– А чего беседка такая унылая?
– Хоть такую выделили. А то бы вообще пришлось по кустам, как в школьные годы, прятаться, – грустно усмехнулся в усы один из мужчин.
Эти слова не очень удовлетворили Лукова. Он, конечно, был согласен, что курение не лучшая привычка, и уж тем более не стоит подавать дурной пример молодежи. Но почему бы для тех, кто уже давно смолит, не отвести нормальное место? Разве они не люди?
– Мы как будто злодеи, в самом деле, – вмешалась в разговор единственная женщина в этой компании.
– Да, несправедливо. Но если посмотреть повнимательнее, то и весь пляж в целом выглядит достаточно убого, – подал голос какой-то дед с трубкой в зубах.
Выслушав все мнения, Луков стрельнул взглядом по углам беседки, прикинул что-то в голове, а затем сказал:
– Слушайте, сейчас начало лета, впереди целый сезон, и мы с вами здесь еще не раз увидимся. Ну не могу я тут нормально расслабиться! Какая-то помойка, извините за выражение.
Никто не обиделся, все согласно закивали.
– Я это к чему, – продолжал Луков. – У меня в гараже есть кое-какой инструмент. Может, приведем тут все в порядок?
– Мы? Бесплатно? – воззрился на него усатый, которого это предложение почему-то обидело.
– Ну а что такого? Вот вы, допустим, знаете директора пляжа? Он вообще существует в природе? Кому жаловаться-то?
– Ну там, в муниципалитет, например, – предположил дед.
– Ага. И через три года они согласуют проект, потом начнутся торги, а когда я уже курить брошу, они построят тут нормальную беседку. Да и то не факт. Давайте сами, а?
Повисла тишина. Кажется, никто не разделял рвения Лукова.
– У меня здесь дача неподалеку, я там летом обычно живу. На чердаке много хороших досок валяется. Могу привезти на велосипеде за несколько ходок, – сказал вдруг дед.
– Отлично! – обрадовался Луков. – С меня тогда крепеж и рабочие руки.
– А у меня кровельное железо осталось после постройки бани, – заявил какой-то маленький лысенький дядька.
– А я зашкурить и покрасить могу, – отозвалась женщина.
Один за другим люди начинали вносить свои предложения. В конце концов все обернулись на усатого, молча стоящего в углу.
– А что вы на меня смотрите? – испугался он. – Мусорку я принесу новую, мусорку. Пойдет?
– Супер! – Луков пожал ему руку и, попрощавшись со всеми, пошел купаться.
На следующий день началась работа. Курильщики заранее ни о чем конкретном не договаривались, никакого проекта не составляли и ничего не согласовывали. Главной целью было облагораживание. По сравнению с тем, что имелось на данный момент, любой итог был бы приемлемым.
Луков приехал на пляж через день и увидел сложенные внутри беседки доски. Мусора не было. Недолго думая, он сел в машину и добрался до ближайшего строительного магазина, где приобрел крепеж, и, вернувшись на пляж, взялся за реставрацию лавок и настила.
На следующий день беседка была обезглавлена, но уже спустя два дня блестела новенькой кровлей. На столбах конструкции появились первые пробы окрашивания. В новой урне, притянутой к полу саморезами, лежал наполовину заполненный пакет, а на одном из столбов красовалась памятка для посетителей, где гостей уважительно просили не разрушать и не мусорить. Но курильщики и так не планировали этого делать. Для них это место было священным.
Теперь на фоне всего пляжа с его разбитыми дорожками, косыми скамейками и дырявыми урнами беседка для курения выглядела как белоснежный парус на полуживом плоту.
Отдыхающих такой расклад нервировал и вызывал у них зависть.
– Почему у этих паровозов такое уютное гнездышко, а у нормальных людей какой-то хлам? – бубнил накачанный дядька, сидя на камне и сплевывая шкурки от семечек на песок.
– Так мы сами, кто курит, привели в порядок, – сказал подслушавший этот бубнеж Луков.
– Вы? Да от вас, курильщиков, один только мусор – весь пляж в окурках ваших!
Дядька щелкнул семечку и, стряхнув с шортов шелуху, обиженно отвернулся.
– Он прав, – раскуривая трубку, сказал дед, когда Луков поведал о своей беседе с недовольным мужиком.
– В чем прав? В том, что от нас только мусор?
– Нет. Прав в том, что наша беседка на фоне всего остального теперь выглядит как островок пафоса. Боюсь, недалек тот час, когда ее разнесут в щепки, и будет, как до нашего вмешательства.
– И что делать? – испуганно спросил усатый, чья гордость за новое место для курения лилась через край.
– Да, что делать? Не весь же пляж ремонтировать? – в шутку сказала женщина. – Эй, вы чего молчите? Нет ведь? Не будем?
Компания курильщиков все же дошла до «директора пляжа», точнее, в местную администрацию. Там они получили от ворот поворот, узнав, что сейчас не до пляжей и есть проблемы поважнее, а если так сильно колется, они могут обратиться по такому-то номеру, и там им помогут с материалом, списанным и вывезенным с других муниципальных учреждений после замены.
– Из детских садиков, школ, со складов… Короче, там железа, досок, старой плитки – целый ангар, – громко разглагольствовал важный дядька в костюме. – Если надо, мы вам подвезем, только, ради бога, мозги мне не делайте. И это… курить вредно, я это не поощряю, – сказал он напоследок и закрыл дверь в кабинет.
Курильщики уже хотели было бросить эту затею, но когда их беседку попыталось оккупировать какое-то нервное семейство со своим обедом, обозвав ее общественным местом, взялись за дело.
Постепенно под редкими деревьями выросли аккуратные лавочки, на песке появились дощатые дорожки со стоящими вдоль них урнами; сколотилось несколько навесов для пикников, перекрасилась старая раздевалка. Бригада курильщиков работала с душой и для души, мечтая лишь о том, чтобы их оставили в покое и дали возможность нормально отдыхать на единственном пляже. Некоторые из них даже бросили пагубную привычку, но все равно заходили в старую беседку, чтобы пообщаться с новыми друзьями.
– Вот какие молодцы, за лето привели пляж в порядок! – нахваливала активистов женщина с ребенком, которая в свое время прогнала Лукова с пляжа. – Не то что эти курильщики, от которых вокруг только мусор и дым.
– Но ведь мы и есть те самые курильщики, – удивился в ответ Луков, проходя мимо нее с новой мусорной урной в руках.
– Не прикрывайте их. Так вы только потакаете этой заразе, – сказала женщина и, вытерев лицо влажной салфеткой, бросила ее на песок.
Сыновний совет
– Пап, вот тебе уже пятьдесят пять, а ты все так и возишься со своей машиной целыми днями. Жизнь-то не вечная, познакомился бы с кем, вечера бы коротал не в одиночестве, – в очередной раз отчитывал сын отца, который пришел весь в мазуте и сразу направился в ванную.
– Да где я знакомиться-то буду? Не на улице же к людям приставать, – послышалось сквозь шум льющейся воды.
– Интернету уже сто лет в обед – давно все придумано. Зашел на сайт и выбирай, пиши, знакомься. Я сам так делаю. Хочешь, покажу?
– Ну ты включи мне, а я попозже попробую. Нечего со мной как с маленьким, – сказал отец, входя в комнату и вытирая лицо полотенцем.
– Уверен?
– Слушай, ну тебя как-то без подсказок сделал и вырастил, чай не деревянный, разберусь, – пробухтел отец.
– Ну смотри… Ладно, я побегу в поликлинику, опаздываю. Телефон дома на зарядке оставлю. У меня у самого вечером свидание с девушкой с сайта, чтоб ты понимал, что это все работает.
– Давай, хорошего дня, – попрощался отец и отправился на штурм холодильника.
Наделав себе горку бутербродов, он вернулся в комнату. Путь к дивану пролегал мимо раскрытого ноутбука, Сан Саныч вспомнил о советах сына и решил попробовать. Нарушив спящий режим компьютера, он вбил в поисковик: «Сайт знакомств».
Интернет тут же выдал самые популярные запросы, и отец открыл первый попавшийся сайт. Он еще не успел ничего толком разглядеть, как пришло сообщение:
«Привет, Саш. А давай сегодня в три часа встретимся, кофе выпьем».
– О как, не успел зайти, а девки уже сами пишут, да еще такие молодые, – оценил вслух Сан Саныч сервис и написал:
«А давай».
До трех часов оставалось каких-то сорок минут. Саныч завернул бутерброды в пакет, налил кофе в термос и, погладив рубашку и брюки, отправился по указанному адресу.
* * *
– Доброго денечка, – весело отсалютовал Сан Саныч и протянул молодой девушке, на вид чуть младше тридцати, букет полевых цветов, которые собрал по пути. – Настя?
– Ну… ну да, – удивленно ответила та. – А вы кто?
– Саша, разумеется.
– Вы… Саша? – не в силах скрыть разочарование, спросила девушка, оглядывая мужчину с ног до головы.
Волосы у него были зачесаны назад, на теле хрустели выглаженные рубашка и брюки, с гладко выбритого лица не сходила довольная улыбка. Он явно подготовился к свиданию.
– Я, – подтвердил худшие опасения Насти Сан Саныч и протянул цветы. – Держи.
– Я думала, вы помоложе. Хотя на фото сходство определенно есть… Знаете, мне, вообще-то… Мне домой, пожалуй, надо… Там это… – из-за нахлынувшего огорчения девушка сразу не смогла придумать оправдания.
– Домой? Так давай подвезу. У меня машина за углом, – все еще широко улыбаясь, сказал мужчина.
– Хорошо, – из вежливости согласилась Настя.
Она ожидала увидеть какой-нибудь старенький, как сам Саша, «Фольксваген Гольф» или «москвич», но никак не ямобур на базе ГАЗ.
– Давай помогу, – галантно предложил Сан Саныч и подал свою мозолистую руку.
Как только они оказались в кабине, он повернул ключ, машина затарахтела, запело радио.
– Так. У нас ведь кофе планировался, держи.
Сан Саныч открутил крышку термоса и налил в нее черный, как смола, напиток.
– Я не…
– В медной турке готовил, у меня свой рецепт. Очень наваристый получается, – подмигнул Саныч и открыл пакет. – На́ вот, а то худющая, аж смотреть больно, – протянул он хлеб с маслом, на котором блестел солидных размеров шмат докторской колбасы. От одного вида этого бутерброда наступало насыщение. – Отказы не принимаются, – наигранно строго посмотрел на девушку Саныч.
Та откусила бутерброд, отпила кофе и чуть не хрюкнула от удовольствия. Кофе мягко растекался по желудку теплом и приятно бодрил.
– Погнали, – скомандовал сам себе Саныч и включил передачу.
Настя ждала каких-нибудь скучных мужицких историй по дороге, но вместо этого Саныч проводил своего рода экскурсию.
– Вон здание бывшего банка, в царские времена там выдавались кредиты. А я как-то в кредит взял путевку в Африку, сам не знаю зачем. Но у меня был друг Толик, очень похожий на гориллу, его так все и звали. В общем, мы с Толиком поехали искать его родственников…
Истории у Сан Саныча не заканчивались, и каждая новая – необычнее предыдущей, причем все так или иначе были связаны с какими-то знаковыми местами города. Слушая, Настя заливалась звонким смехом.
– Насть, тут такое дело, а мы с тобой на заказ не заедем? Там просто деньги хорошие. Выручку пополам, – предложил Саныч, когда ему позвонили клиенты. В одном из ближайших поселков требовалось пробурить лунки под сваи.
Настя хотела было отказаться, но Саныч задобрил ее бутербродом с салом. Откусив, девушка согласно кивнула, и Саныч мастерски вошел в прямой поворот на скорости.
– Поможешь? – спросил Саныч, вылезая из кабины.
– Я? А как? Что делать-то?
– Я покажу, – подмигнул мужчина, протягивая Насте перчатки.
Саныч помог ей забраться в кузов и усадил на место оператора установки.
– Вот этот выдвигает стрелу, этот – поворот. Опускаешь бур, куда я покажу, и нажимаешь тут, – инструктировал Саныч. Затем нацепил девушке на голову белую каску и вручил очередной бутерброд. – Первую вместе попробуем.
Он нежно накрыл своей ладонью девичью руку и начал давить на рычаги.
– Как прико-о-оль-но, – радостно запищала Настя, когда они пробурили первое отверстие.
– Теперь сама, – сказал он и спрыгнул с платформы на землю.
– А вы точно уверены, что ей можно? – спросил заказчик.
– Ей всё можно, – кивнул Саныч и начал руководить процессом.
Через три часа Саныч отсчитал Насте положенную сумму и предложил довезти домой.
– А может, отпразднуем получку? – предложила вдруг девушка. Глаза ее горели азартом. – Я угощаю.
– А чего ж не отпраздновать, отпразднуем! Только угощать не нужно, – кивнул мужчина.
Они заехали в ближайший супермаркет, где Саныч купил все для шашлыка, а затем повез Настю к ближайшему водоему.
– Красиво тут, – смотрела девушка на краснеющую от закатного солнца воду.
– Я это место давно нашел, когда поселок еще только строился. На этот берег, кроме меня, никто не может подъехать. Я сюда, бывает, с ночевкой на рыбалку приезжаю. Костерок, гитарка, уха…
– Здорово как, – смаковала слова девушка, снимая зубами мясо с шампура.
– Ага, жаль, сына никак не вытащить. Он примерно твоего возраста. Ему лень, скучно, да и некогда: то на работе, то на свиданиях…
– Так вы ведь вон как ловко совмещаете, – восхищенно заметила Настя.
– Зато я уже ничего не понимаю в современной жизни.
– Ой, бросьте, все вы понимаете, даже лучше тех пацанов, что обычно знакомятся. Приходят на встречи в каких-то мятых футболках, ни цветочка, ни элементарной шоколадочки – ничего. В кафе сразу просят раздельный счет; поговорить, кроме как о своей работе, ни о чем не могут…
Начало смеркаться. Затушив угли и убрав все в машину, Сан Саныч предложил прокатиться по вечернему городу и послушать музыку. Настя согласилась даже без бутербродов. Предварительно они заехали на мойку самообслуживания, где девушка взяла инициативу в свои руки и с радостью ребенка сбивала пистолетом грязь с колес.
Потом они катались по теплым вечерним улицам с открытыми окнами и подпевали радио, пока Насте на телефон не пришло сообщение.
– Ой, а вы мне тут чего-то написали на сайте знакомств, – удивилась девушка и показала Сан Санычу текст: «Это Саша. Телефон был разряжен, я не видел, что ты перенесла встречу. Еще в силе?»
На аватарке Сан Саныч узнал лицо сына и, поняв, что произошло, повернул в сторону дома.
– Куда мы? – спросила Настя.
– Надо кое-что выяснить, – ответил Сан Саныч, затем кому-то позвонил и попросил спуститься.
Через пять минут они уже стояли во дворе, где к машине подбежал молодой человек.
– Пап, ты чего наделал-то? – спросил он, обращаясь к Сан Санычу.
– Сам говорил: знакомься, зайди на сайт. Я думал, что это она мне написала, – оправдывался мужчина.
– Так надо было сначала свой профиль создать! А не с моего писать! – возмутился сын и повернулся к Насте: – Ты извини… Это я – Саша. Это я должен был с тобой встретиться.
– Так вы что, оба Саши? – удивилась девушка.
– Ага, у нас уже пятое поколение Сан Санычей, – усмехнулся отец.
– Слушай, если все еще можно как-то переиграть, я бы хотел пригласить тебя завтра на кофе, – сказал Саша.
– Я бы рада, но…
– Но мы завтра идем в тир, – ответил за нее Сан Саныч.
– Чего?! Какой еще тир? – нахмурился Саша.
– Твой папа пригласил меня пострелять из имитации настоящего оружия, а потом мы поедем бурить лунки под электрические столбы и на сырный фестиваль вечером.
– А ты уверена?
– Уверена! – Настя чмокнула Сан Саныча в щеку и без посторонней помощи залезла в кабину.
– Спасибо, сын, за совет, – протянул руку Сан Саныч. – Будут еще – ты давай, не стесняйся. Прислушаюсь.
– Хо-ро-шо, – обиженно протянул Саша, провожая взглядом отъезжающий ГАЗ, из которого донесся радостный девичий голос:
– А можно я поведу?
– Только когда в поле выедем!
