Над омраченным Петроградом Осенний ветер тучи гнал, Дышало небо влажным хладом, Нева шумела. Бился вал О пристань набережной стройной, Как челобитчик беспокойный Об дверь судейской. Дождь в окно Стучал печально. Уж темно Всё становилось. В это время Иван Езерский, мой сосед, Вошел в свой тесный кабинет… Однако ж род его, и племя, И чин, и службу, и года Вам знать нехудо, господа.
<II.>
Начнем ab ovo:[1] мой Езерский Происходил от тех вождей, Чей дух воинственный и зверской Был древле ужасом морей. Одульф, его начальник рода, Вельми бе грозен воевода, Гласит Софийский хронограф, При Ольге сын его Варлаф Приял крещенье в Цареграде С рукою греческой княжны; От них два сына рождены: Якуб и Дорофей. В засаде Убит Якуб; а Дорофей Родил двенадцать сыновей.
<III.>
Ондрей, по прозвищу Езерский, Родил Ивана да Илью. Он в лавре схимился Печерской. Отсель фамилию свою Ведут Езерские. При Калке Один из них был схвачен в свалке, А там раздавлен, как комар, Задами тяжкими татар; За то со славой, хоть с уроном, Другой Езерский, Елизар,