Александр Тамоников
Солдаты из гранита
– Хватит болтать! Я сказал, на выход!
В управлении Алим Редан сразу же потребовал, чтобы пришел брат. Тот оказался на выезде. Усим Базани усадил Редана на табурет, сам сел за стол напротив него, а охрану убрал. Достал из портфеля лист бумаги, показал Редану:
– Вот здесь написано, что ты часто встречаешься с темными личностями.
– А кто из афганцев светлый? У нас все темные, – усмехнулся Алим.
– Тебе весело? Ты не понимаешь, что информация, которая содержится на этом листе, может оказаться твоим приговором.
– Я могу прочесть этот приговор?
– Читай! – Капитан бросил бумагу арестованному. Сам прикурил сигарету, пуская дым в лицо Редана, который, впрочем, не обращал на это никакого внимания.
– Так, – читал он, – «господин Али Редан за последний месяц трижды встречался с людьми, которые приезжали на внедорожниках и выставляли охрану». Не понимаю, о чем пишет доносчик.
– Разве сегодня к тебе никто не приезжал?
– Нет! Может, и останавливались у ворот машины, люди часто путают улочки и заезжают к нам в тупик. Я никого не видел, ни с кем не встречался, а то, что происходит за воротами, мне безразлично.
– Почему сегодня с утра ты решил заняться уборкой в доме?
– Я уже говорил об этом.
– Читай дальше.
Редан продолжил:
– «К нему часто приходили какие-то мужчины, приносили что-то в сумках, уходили без сумок». – Он поднял голову и посмотрел на капитана: – Вы нашли в доме, на участке какие-нибудь сумки?
– Читай дальше.
– «А однажды к нему, то есть ко мне, заходил человек по имени Ашир. В начале девяностых годов он служил талибам».
– Что на это ответишь?
– Может, это агент брата?
– Но написано – заходил к тебе.
– А откуда доносчику известно, что этот Ашир когда-то служил талибам? И потом, сейчас другой век, у нас в армии, полиции, спецслужбах есть те, кто служил сначала Наджибулле, потом «Талибану», а после – новой, действующей власти. Но я не знаю никакого Ашира. Возможно, заходил кто-то из соседей или случайных людей, усадьба-то в тупике, люди путаются, но это разве преступление?
Базани промолчал, пристально глядя в глаза Редану. Алим выдержал взгляд и продолжил чтение:
– «Еще к Редану приезжали люди из других регионов, например из Кандагара, это было летом, в июле». Это полная ерунда! Если кто-то и приезжал, то не ко мне. Так, что еще пишет этот тип, который, судя по всему, живет где-то рядом со старым домом. «Также Редан часто на людях выражал недовольство властью, правительством, ругал американцев. Сильно ругал, говорил, их надо отстреливать».
– Что, – спросил Базани, – это тоже ерунда и ложь?
– Нет, на этот раз правда. Но кто сейчас доволен жизнью в стране? Я не скрывал, что сейчас мы живем плохо, очень плохо.
– И строим двухэтажные дома.
– И, наперекор всему, строим дома, но к доносу: американцев ругал, было дело, и то, что их мало отстреливать. Но почему и когда? Помнишь, их патруль на огромной скорости у самой базы сбил женщину и двух ее детей? И машины не остановились, словно ничего не произошло, не оказали и не вызвали помощь, они поехали дальше, под защиту стен своего форта. Раздавили женщину и детей, как кошку с котятами, и скрылись. Тогда многие возмущались. Возмущался и я. Так союзники не поступают. И русские так не поступали, хотя и к ним я отношусь враждебно, это известно всем.
– Ну хоть это мы признали…
Дверь в допросную открылась, и на пороге появился брат Алима, майор ГУНБ Карим Редан. На удивление Алима, он не выказал недоумения или возмущения, даже не поздоровался, а сразу обратился к капитану:
– Ну что, Усим, подтверждается информация?
– Объективно, господин майор, донос не имеет никакой ценности. Обыск ничего не дал, от обвинений ваш брат…
– Алим Редан, а не мой брат. Родственные связи в нашей работе не имеют никакого значения, – оборвал его майор.
– Извините, от обвинений господин Алим Редан отказывается, называя их ложью, провокацией.
– И что получается, Усим?
– Единственное, в доносной записке агента указано, что к Алиму приезжали люди из Кандагара.
– Это были мои агенты.
– Ну, тогда у нас на него ничего нет.
– Это пока нет, Алим, – подошел к брату майор, – но если ты вздумаешь переметнуться на сторону игиловцев или талибов, я лично пристрелю тебя без всякого суда и следствия.
– И за каким шайтаном я поехал в этот дом? Хотел сделать хорошее дело, сделал. Ты, извините, господин майор, вы объясните господину капитану, на какие средства я построил новый дом, а то это не дает ему покоя.
– Я дал ему денег. Там все в порядке, – бросил капитану Редан-старший.
– Ну, тогда ограничимся беседой. – Базани выписал Алиму пропуск и сказал напоследок: – Свободен. Но слова брата, майора Редана, запомни!
– Запомню.
Алим поднялся, молча вышел из допросной. Он бывал здесь и знал, как выйти из отделения, но не спешил уходить. Присел на длинную скамью в коридоре, приложив руку к груди. Через несколько минут появился старший брат.
– Тебе плохо? – склонился он над ним.
– А как ты думаешь? – Алиму было известно и о том, что все управление нашпиговано видеокамерами и «жучками», – забираете ни за что, по какому-то доносу, обвиняете в государственной измене, ведете себя так, словно уже решили, что все, кто попадает сюда, обязательно преступники. А ведь обвинение в измене – это серьезно, это смертный приговор.
– Ну, ты еще поучи, как нам работать. Почему-то на других доносы не пишут.
– Сомневаюсь. Да, ты забыл в доме зажигалку.
– Шайтан, а я думал, потерял. Захватил?
– Успел, до обыска твоих подчиненных. Держи!
Алим протянул брату американскую зажигалку «Zippo» в футляре, внутри которого лежала флеш-карта.
– Тебе врача вызвать? – спросил Карим, пряча ее в карман.
– Спасибо, не надо. А то тут такую помощь окажут, что завтра окажешься в саване.
– Ты это брось, Алим! Попридержи язык, он еще никого до добра не доводил. И в дом без надобности особой не ходи, не нарывайся на неприятности.
– Это я сам решу, когда мне ходить в дом. Если не забыл, это мой дом.
– А как насчет денег на новый?
– Мне отдать тебе новый дом?
– Ладно, ладно, успокойся. Нервные мы стали. Не надо ничего возмещать. Но и привлекать к себе внимание соседей тоже не надо. Это компрометирует меня.
– А то, что ты всякий сброд собираешь в доме, тебя не компрометирует?
– Все сказал?
– Все!
– До свидания.
– Удачи, страж безопасности страны.
Алим Редан пошел на выход и направился пешком к своему дому. А брат его поднялся к заместителю Главного управления, которому был подчинен его отдел.
Базани, следивший за происходящим в коридоре, закрыл ноутбук, подключенный к системе контроля. Он и видел братьев, и слышал их разговор. В футляре от зажигалки капитан не заметил ничего подозрительного. Такое случается часто. Убрав ноутбук, он выждал десять минут, вышел на улицу, прошел до ближайшего дукана – торговой лавки, там свернул в глухой проулок. Остановившись, осмотрелся. Не заметив прохожих, включил сканер. За ним здесь контроля не было. Достал сотовый телефон…
Двигаясь в направлении Герата, внедорожник игиловцев прошел пятьдесят километров, когда сотовый телефон Фардини провибрировал сигналом вызова, на экране появилось обозначение «крота». Фардини понял, что звонит Базани, он ждал этого звонка.
– Да, Усим?
– Я сделал то, что вы просили.
– Результат?
– Положительный.
Капитан подробно доложил о задержании Редана, обыске в его доме, допросе, разговоре братьев.
– Значит, – выслушав агента, проговорил Фардини, – Алим Редан не выдал нас?
– Нет. Он все отрицал.
– Ты записал допрос?
– Конечно. Могу переслать вам.
– Перешли, я сам послушаю, как вел себя Редан.
– Уверен, господин полковник, Алим верен вам.
– Нам, Усим, – поправил капитана Фардини, – нам, ты такой же член организации, как и я, только рангом ниже. Что ж, то, что ты уверен, это хорошо. А брат, Карим, значит, недоволен Алимом?
– Обещал лично пристрелить, если тот свяжется с талибами или с нами.
– Благодарю. Ты справился с задачей, но это не означает, что ты должен оставить наблюдение за Алимом. Пусть твои люди постоянно смотрят за ним.
– Да, господин полковник.
– Ну, а ты смотри за Каримом. Скоро, когда станешь его заместителем, это будет делать легче.
– Да, господин полковник.
– Ну, что ты заладил одно и то же? Расслабься. Веди себя естественно, а то Карим заподозрит тебя. Он опасен, Усим.
– Я был бы не против, если Карим вообще исчез бы.
– Это понятно. Но вместо него тебя не назначат, а как поведет себя другой, неизвестно. По крайней мере, Карим предсказуем, и мы контролируем его. С новым начальником могут возникнуть совершенно ненужные проблемы. Но вполне возможно, когда ты освоишься на должности заместителя, мы примем решение о его устранении. Когда будем иметь гарантию твоего назначения на эту должность.
– Я все понял.
– Работай, Усим. Да, ты узнал, откуда Алим взял деньги на новый дом?
– Их дал ему брат.
– Вот как? А откуда у майора безопасности такие деньги?
– У Карима отара в несколько тысяч голов.
– Разве офицерам ГУНБ разрешена предпринимательская деятельность?
– По действующим законам запрещена, но если это касается производства, торговли. Отары же держат многие, в том числе и члены правительства. За них можно получать хорошие деньги. Нас проверяли по данному вопросу, к майору Редану претензий не было.
– Ну и ладно. Пусть богатеет. Это и нам выгодно. Ты знаешь, где майор держит эти отары, когда возьмем власть… но ты понял меня.
– Понял, господин полковник.
– Все, Усим, до связи!
– До связи!
Фардини отключил телефон.
– Все ли в порядке, саиб? – поинтересовался Мураф.
– Да, Алим. Редан-младший прошел проверку.
– Я не сомневался в этом.
– Да? И почему? Стал слишком доверчив?
– Нет. А не сомневался потому, что перед встречей просканировал дом и участок. Сканер показал отсутствие каких-либо записывающих, прослушивающих и других штучек спецслужб.
– Но не сказал мне об этом?
– Так это входит в круг моих обязанностей.
– Ладно, ты прибавь скорость, у чайханы остановись, голова болит, надо чаю хорошего (подразумевается, с ханкой) выпить пару пиал.
– Да, господин полковник.
Мураф, увеличив скорость, бросил взгляд на карту. До ближайшего селения десять километров, пятнадцать-двадцать минут езды, если, конечно, не произойдет что-нибудь.
Ничего не произошло, и в 14.15 черная «Тойота» остановилась у чайханы кишлака с трудно запоминающимся названием.
Усим Базани отключил телефон, стер номер.
Раздался звонок внутреннего телефона. Он поднял трубку:
– Капитан Базани.
– Это полковник Хамрул. Зайди ко мне, капитан.
– Есть, господин полковник.
Базани положил трубку. Его вызывал заместитель начальника Главного управления, в ведении которого был отдел майора Карима Редана. Это было неожиданно. Раньше полковник ограничивался совещаниями и беседами только с начальниками отделов. Значит, что-то произошло. То, что он упустил.
Быстро помолившись, капитан поспешил на второй этаж здания ГУНБ.
– Разрешите, господин полковник? – спросил он, приоткрыв дверь кабинета.
– Входи, Базани.
«Оборотень» прошел на середину, отметив нахождение за столом-приставкой майора Редана, и доложил о прибытии.
Полковник указал ему на кресло напротив майора и произнес:
– Я вызвал вас, капитан, для того, чтобы ознакомить с приказом, согласно которому вы назначаетесь заместителем начальника третьего специального отдела управления и вам присваивается очередное звание – майор.
Базани не смог сдержать радости. Он улыбался во весь рот, поднявшись и приняв положение «смирно».
– Благодарю, господин полковник, служу Исламской Республике Афганистан.
– Присаживайся, поздравляю.
– Еще раз спасибо за доверие.
– Это ты подполковника Редана благодари. Твоему начальнику также присвоено очередное специальное звание, и на твоем назначении на вышестоящую должность настоял именно он.
Базани повернул голову в сторону Редана:
– Благодарю, господин подполковник!
– Служи, Усим, так же усердно, как и до назначения.
– Не сомневайтесь, не подведу.
– Свободны, господа офицеры, – кивнул Хамрул. – Сегодня совещания не будет, я вызван к начальнику.
– Есть, господин полковник, – ответил Редан и вместе с новоиспеченным майором безопасности вышел из кабинета.
В коридоре он остановил заместителя:
– Ты, Усим, займись приемом должности, но и текучку не забывай, я проеду к одному своему агенту.
Базани проводил своего начальника ненавидящим и в то же время снисходительным взглядом. Подумал: ничего, даст Всевышний, и тебя бросят на съедение шакалам, подполковник, а я сяду в твое кресло. Хотя почему в твое? Более подойдет кресло начальника управления. Ничего, Усим умеет ждать.
Майор отправился в отдел, предвкушая, какое впечатление на равных всего лишь какой-то час назад офицеров произведет его повышение в должности и звании. Он услышит много красивых слов, и не важно, что их скажут не от души, а следуя традициям. Главное, что они будут произнесены и он их услышит. Подполковник же Редан сел в припаркованный на охраняемой стоянке ГУНБ свой подержанный «Форд», проехал КПП.
Охрану усилили после того, как на стоянку шахид загнал машину со взрывчаткой. Его вычислили, но поздно. Смертник подорвал взрывчатку, которой был забит багажник. Взрывом уничтожило с десяток машин, выбило стекла. Двоих охранников разорвало на месте, один офицер получил ранение в голову и до сих пор находится в коме. Сейчас система пропуска была усложнена. Вместо шлагбаума раздвижные массивные ворота, которые и грузовику не протаранить, бронированное здание контрольно-пропускного пункта, такой же массивный металлический забор и новое, что переняли у американцев, – небольшие фугасы по обе стороны дороги, срабатывающие, если водитель подъезжающего автомобиля не нажмет на клавишу «свой» пульта дистанционного управления. Поначалу говорили, что это лишнее, мало ли кто случайно забудет про пульт и заполучит фугас в машину. Потом разговоры утихли. Никто не забывал в нужный момент нажать клавишу выданных всем сотрудникам устройств. Это после того, как сработал один фугас. И сработал тогда, когда к Главному управлению неслась грузовая машина. В ней не было взрывчатки, в кузове сидели двадцать пять до зубов вооруженных боевиков. И только подрыв фугаса, сломанный грузовик и активные действия караула остановили этих фанатиков. Впрочем, после подрыва грузовика попытки покушения на управление прекратились.
Подполковник петлял по городу, следя за обстановкой. «Хвоста» не было, это он мог сказать точно. Карим знал, как уходить от ненужного сопровождения. Остановился возле большой старой мечети, прошел на набережную. Это было безопасное место, проверялось сотни раз. И очень удобное для выхода на связь.
Он прикурил сигарету, опершись на перила парапета, внимательно осмотрелся. Затем достал сотовый телефон и набрал номер.
– Да, друг? – тут же ответили ему.
– Добрый день!
– Добрый.
– В 22.00 ждите информацию по электронке в закодированном виде. Код по варианту 3А, Гиндукуш.
– Понял вас!
– До свидания!
– Подтверждение получите в том же порядке, до свидания!
Редан выключил телефон. В машине сменил sim-карту, поставил свою обычную, новую оплавил зажигалкой и выбросил. Он всегда, выходя на связь, применял новую sim-карту, которую брал в тайнике старого дома.
Глава третья
Карим Редан сотрудничал с российской разведкой с 2009 года. Его никто специально не вербовал, он сам изъявил желание работать на СВР. На мировоззрение братьев решающее значение оказал их дядя Садык, в начале двухтысячных годов служивший заместителем молодого генерала Мухаммада Фахимхана, советника Ахмад Шаха Масуда, который возглавлял Объединенный исламский фронт спасения Афганистана (Северный альянс). Фронт был создал еще в 1991 году для борьбы с правительственными войсками. После того как просоветский режим был свергнут лидерами фронта, Масуд и Абдул Рашид Дустум вошли в состав нового правительства. Но на страну обрушились полчища талибов. Кабул под их натиском пал. Ахмад Шаху Масуду пришлось срочно возрождать фронт при поддержке России. Созданные формирования остановили продвижение талибов на север, закрепив за собой обширные территории. Тогда Садык познакомился с капитаном Жуковым, ставшим впоследствии одним из старших помощников генерала Володарского. Жуков прибыл в Афганистан как советник и воевал против талибов вместе с афганскими таджиками и узбеками. В одном из боев он вынес с поля боя раненого Садыка. Впоследствии Ахмад Шах Масуд был убит смертником, прибывшим в штаб альянса под видом журналиста, с которыми Масуд часто общался. После похорон легендарного Ахмад Шаха в Панджшерском ущелье 16 сентября 2001 года его место занял генерал Фахимхан, а Садык стал заместителем командующего, альянс воевал успешно. Племянники могли гордиться своим дядей и гордились. Он погиб перед общим наступлением на талибов. После того как в страну вошли Международные силы содействия безопасности в Афганистане, так называемая Западная коалиция во главе с США, Редан понял, что это не те силы, которые ставят целью укрепление и развитие его родины. Еще дядя Садык говорил: Афганистану для развития нужна Россия. И России нужен мирный, спокойный Афганистан. Он рассказывал и о капитане Жукове, спасшем ему жизнь. Уже будучи лейтенантом ГУНБ, Карим Редан узнал, что в российское посольство прибыл Сергей Петрович Жуков. На него, тогда майора безопасности, он и вышел с предложением сотрудничества. Оно было принято. Редан ни разу не пожалел о сделанном шаге, так как на его глазах устанавливали порядок американцы, и он видел, что все это показуха. Ни американцам, ни другим странам НАТО мирный Афганистан был не нужен. Международные силы, несмотря на борьбу с душманами, фактически поддерживали их. Уж он, как офицер Главного управления национальной безопасности, был в курсе проводимых под прикрытием ISAF мероприятий, если так можно назвать операции по вооружению «Талибана», поощрению развития все большего количества заводов по производству наркотиков и переправки крупных партий через Таджикистан в Россию. Поэтому его не мучила совесть. Он не был предателем, он был патриотом своей страны, как и младший брат Алим, внедренный в террористическую организацию, а сейчас, как оказалось, во всемирную паутину ИГИЛ.
Передав сообщение военному атташе российского посольства, Карим вернулся в управление.
Атташе посольства России в Афганистане, подполковник Леонид Борисович Сомов, получив сообщение Редана, тут же связался с генералом Володарским, начальником антитеррористического управления, указом президента России назначенного руководителем всех мероприятий спецслужб по недопущению расширения влияния ИГИЛ в Афганистане.
Генерал-полковник ответил лично и без промедления:
– Добрый вечер, Леонид Борисович.
Володарский мог позволить себе говорить открытым текстом, так как связь осуществлялась через специальные спутники импульсной, защищенной связи.
– Здравия желаю, Александр Михайлович.
– Судя по твоему звонку, у тебя есть новости.
– Есть, товарищ генерал-полковник.
– И, конечно же, добавишь: одна плохая, другая очень плохая, с какой начать, да?
– Никак нет, новость одна, оценить ее предстоит вашим специалистам.
– Слушаю тебя.
– На меня вышел Карим.
– Вот как? Значит, что-то серьезное, мы не задействовали его последний год. Что он передал?
Сомов доложил суть переговоров с подполковником Реданом.
– Так, – проговорил Володарский, – значит, Карим сбросит информацию в 22.00?
– Так точно!
– Ты вот что, подполковник, сразу же переправь ее в закодированном виде в Москву. Офицеры технического отдела будут ждать. Посмотрим, что передал Карим. Но не мелочь, уж точно. Ради мелочи он не стал бы выходить на контакт.
– Так точно.
– Как в Кабуле, Леонид Борисович?
– Тепло, днем жарко, сейчас терпимо.
– А в Москве второй день дождь, и холодно, всего пять-шесть градусов.
– Я бы с удовольствием поменял кабульскую теплую погоду на непогоду в России.
– Это понятно, но каждый должен быть на своем месте. Вот и ты сегодня задержись в кабинете, после отправки сообщения Карима, возможно, придется реагировать в экстренном порядке.
– Как обычно. У нас по-другому не бывает.
– Здесь я с тобой согласен. В общем, жду информацию. Не прощаюсь.
– До связи, Александр Михайлович.
Военный атташе отключил аппаратуру, прошел в жилой корпус, у него было время для отдыха.
Генерал-полковник Володарский после сеанса связи с Кабулом позвонил в Службу внешней разведки, генерал-майору Каманину. Володарскому недавно присвоили очередное звание, Каманин тоже был представлен, но его присвоение перенесли на февраль, чтобы на День защитника Отечества прикрепить к погону вторую золотую звезду.
– Здравствуй, Александр Михайлович, богатым будешь. Или я буду, не разбираюсь в приметах. Только что сам собирался звонить тебе.
– Значит, оба будем богатыми. Хотя вряд ли. Ладно, зачем хотел позвонить?
– Хотел, но позвонил ты, тебе и отвечать.
– У меня пока ничего особенного нет, кроме того что на связь в Кабуле неожиданно вышел Редан.
– Начальник отдела ГУНБ?
– Да. Но информацию, что он сбросил, я получу только после 22.00. Вот и хотел узнать, у тебя что-нибудь новое по Афгану есть?
– Есть кое-что, Александр Михайлович. Получена информация агентуры в Пакистане. По данным агентов стратегического внедрения, у селения Наваруст, можно сказать, в самом селении, которое расположено недалеко от Пешавара, появилась колонна из шести машин, двух внедорожников, вооруженных пулеметами, и четырех грузовиков, два из которых тентованы, и тенты запломбированы. С колонной прибыли сорок девять человек, сорок из которых, судя по поведению, новобранцы. Интересный факт, у них форма и знамена ИГИЛ. Старший отряда – некий Наджиб Кадери, с ним опытные бойцы. Стоянка, очевидно, временная. Командир отряда постоянно выходит на связь с неустановленным абонентом в Афганистане. Примечательно то, что от Наваруста идет прямая дорога к Хайдарскому проходу и далее к Джелалабаду, а оттуда можно попасть в любой район страны. Агенты также отмечают посещение Наджибом Кадери начальника пакистанского погранотряда, заставы которого контролируют в том числе и проход.
– И что все это, по-твоему, означает? – спросил Володарский.
– «Духи» однозначно собираются в Афганистан, но кого-то или чего-то ждут. Непонятно, зачем перебрасывается неподготовленный отряд. При желании эмиссары ИГИЛ могли нанять в Пакистане сотни профессиональных наемников, а набрали молодых, необстрелянных.
– Если бы мы, Георгий Алексеевич, знали, что на уме у террористов, то давно бы уничтожили их, – вздохнул Володарский.
– Это так, но нет ничего хуже «непоняток». Терпеть не могу, когда ситуацию запутывают до предела.
– Гораздо хуже, если без предела. Но ладно. Информацию принял. Посмотрим, что скинул Карим. Возможно, его информация прояснит ситуацию и со странной колонной в Наварусте.
– Ты тогда позвони мне.
– А разве домой не поедешь? На квартиру я позвонить не могу, сам понимаешь, секретность.
– Я задержусь, тем более что у меня еще полно дел. Сегодня на связь должны выйти ребята из Сирии и Ирака. А информацию оттуда надо рассматривать немедленно.
– Понятно, хорошо, Георгий Алексеевич, я позвоню. До связи.
– До связи, товарищ генерал-полковник.
Володарский положил трубку и по внутренней связи вызвал помощника капитана Власова.
– Слушаю, товарищ генерал-полковник, – ответил тот.
– Тебе придется задержаться. И найди Жукова, он тоже будет нужен.
– Понял.
– Еще позвони в столовую, пусть на троих приготовят ужин на 20.00.
– Ужинать будем в столовой?
– Да.
– Понял, выполняю.
– Послушай, Гена, тебя жена еще из дома не выгоняет?
– Нет, но ситуация близится к этому.
– Да, не повезло нашим женам. Ладно, заказывай ужин, найди Жукова и можешь съездить домой до 21.30. Так что заказывай две порции. В 21.40 быть в управлении.
– Разрешите остаться, Александр Михайлович? Я лучше в управлении побуду.
– Тогда три порции.
Володарский отключил телефон, откинулся на спинку кресла и подумал: хуже нет – ждать, тем более неизвестно чего. А Карим мог сбросить такую информацию, решение по которой придется принимать немедленно, и это значит, не исключено, что и выходить на Самого. Ну, что там гадать, как говорится, поживем – увидим. Не в первый раз разруливать экстренные ситуации. Желательно, конечно, работать в плановом режиме, но не получается. Все больше по обстановке и в режиме реального времени.
В 22.10 в кабинет вошел капитан Власов, доложил:
– Пришла информация из Кабула, Александр Михайлович.
– Раскодировали?
– Да, запись хорошего качества.
– Давай.
Капитан передал генералу флеш-карту, тот установил ее в свой настольный компьютер. Появилась картинка – появление в доме брата Карима «гостей».
– О, – воскликнул Володарский, – господин Фардини собственной персоной! Прибыл в Кабул из Багдада. Просто так или по мелочи он не поехал бы. С ним, видимо, его помощник, а вот охраны нет. А это что значит, Гена?
– То, что у боевиков дипломатические паспорта и они никого не опасаются в Афганистане.
– Вот именно. А это кто?
На экране высветились Карбалла и Максуд.
– Это, похоже, те, с кем приехал на встречу Фардини. Надо пробить данных типов.
– Специалисты пробивают.
– Камеры только на улице?
– Так точно, дальше пойдет лишь запись разговора, на фоне площадки перед домом.
– Послушаем разговор.
Генерал внимательно слушал, делал пометки в рабочем дневнике. Во время прослушивания офицеры аналитического отдела передали информацию на планшет Власова, а Володарский, закончив прослушивание, вернул картинку с Карбаллой и Максудом.
– Вот, значит, как. Учебный центр, и где? Там же, где планировал склады Мохаммад Фарди. Ну, что же, неплохой выбор. У Хараса спокойно, трасс, соединяющих крупные города, нет, плато, на севере перевал, за ним Дарви, южнее Бишу, малочисленные кишлаки. От территории племени Хату далеко, если брать путь перемещения отряда по плато, ущелью, серпантину, то выйдет около ста семидесяти километров. Тем более что мы там уже работали. Вот, значит, кого ждут в Наварусте и куда дальше пойдет колонна. В бывший лагерь Фарди. И там начнут создание учебного центра. Учитывая, что особо боевиков готовить не требуется – ИГИЛ ставит перед собой задачи захвата мирных, не укрепленных населенных пунктов с незначительными силами самообороны, – то подготовить надо карателей. Но эти каратели постепенно будут приобретать и боевой опыт. Столкновения с правительственными войсками или силами Западной коалиции им не миновать. К тому же руководство ИГИЛ, судя по всему, решило поставить подготовку кадров для своих террористических отрядов на поток, значит, совсем скоро они расплодятся по всему Афганистану. Так, надо позвонить генералу Каманину, – сказал он и начал набирать номер генерала.
– Да, Александр Михайлович? – сразу ответил Каманин.
– Ситуация прояснилась, Георгий Алексеевич. Если быть кратким, то ИГИЛ решило создать учебный центр у Хараса.
– Погоди, но ведь там уже работали твои ребята. Не опрометчиво ли решение боевиков?
– Нет, все продумано. Дважды в одну воронку снаряд не попадает или попадает, но очень редко. Учитывая то, что игиловцы не затрагивают Альдаг и Дарви, то есть не «светятся» перед хатуитами, то Харас представляется хорошим местом для учебного центра. Тем более что есть где хранить оружие, боеприпасы и снаряжение, а модули долго ли собрать? Впрочем, для курсантов будет достаточно и палаток, а руководящий состав, тот же Карбалла с помощником и командир отряда с охраной, расположится в самом селении и заблокирует его. Тревожен их план. Особенно в практической части. Первой целью в руководстве отмечен госпиталь у Малияра. Его захват новобранцев заставят провести в жестком режиме и заодно прибрать к рукам и сам Малияр.
– Но там население не признает талибов.
– Игиловцы заставят признать себя. Но, ладно, до этого далеко, а возможно, и вообще мы им этого сделать не дадим.
– Думаешь, в зародыше уничтожить лагерь, как в случае с формированиями Фарди?
– Предложу Верховному, а уж что он решит, только ему и известно.
– Уверен, он примет твое предложение. Эти ячейки ИГИЛ и надо давить, пока они не развернулись.
– Хватит ли у нас сил давить каждый отряд или группу? Я имею в виду ресурсы, людей-то найдем.
– Хватит, если не хотим через год заполучить полномасштабное вторжение игиловцев в Таджикистан, Узбекистан или Туркмению.
– Вероятность этого исключать нельзя.
– Да, Александр Михайлович, ты не узнавал, кто такой этот Карбалла, которому вдруг игиловцы делают подобное предложение?
– Недавно принесли досье на него. Ничего особо интересного, кроме того что Карбалла крупный наркоторговец, владеет лабораториями, заводами по переработке сырца, а значит, и рабами, и имеет организаторские способности.
– Плюс ко всему наверняка выход в наши бывшие среднеазиатские республики, через которые пересылает наркоту в Россию, – добавил Каманин. – А это плюс для боевика, принявшего сторону ИГИЛ. Видимо, как раз это и сыграло главную роль в том, что выбор пал на него.
– Для руководства учебным центром совершенно необязательно иметь какие-то выдающиеся способности. С этим справится любой полевой командир среднего ранга, – возразил Володарский.
– Ну, значит, Карбаллу только на начальном этапе ставят на учебный центр, в дальнейшем планируя карьерный рост внутри организации, не исключено, что его в будущем видят руководителем афганского отделения ИГИЛ.
– В таком случае тем более придется давить его в Харасе. Впрочем, как говорил, все решит Сам.
– Понял. Ты мне информацию не сбросишь?
– Только после доклада Верховному.
– Понимаю. Хорошо. Спасибо, что позвонил, наши агенты в Пакистане держат под контролем колонну в Наварусте, активируют агентуру и в Кандагаре. А у тебя есть дружественное племя Хату. Правда, до их привлечения еще далеко, даже если президент и даст отмашку на проведение операции против учебного центра.
– Ты прав. Поедешь домой?
– Теперь можно.
– Спокойной ночи!
– Спокойной, Георгий Алексеевич. – Володарский положил трубку, взглянул на помощника: – Ну, что, Гена, по домам?
– По домам! – вздохнул помощник.
– Тогда гаси свет, поехали.
– Вы подбросите меня?
– Что за вопрос, Гена, нет, оставлю до утра на вокзале.
– Спасибо!
– Не за что!
На следующий день Володарский запросил встречи с президентом и был им принят. После доклада начальник Главного антитеррористического управления получил приказ на разработку банды Карбаллы, вплоть до полного уничтожения банды игиловцев в Афганистане. Генерал-майору Каманину был отдан приказ во всем помогать управлению Володарского. После этой встречи оба генерала прибыли в центральный офис.
Каманин выслушал рассказ Володарского о разговоре с главой государства и спросил:
