Александр Тестов
Остров в наследство
– Слишком быстро для облаков, – пробормотал он, – да и небо чистое, откуда им взяться?
– Сколько их? – очень спокойно спросил Дик.
– Черт его знает. Вроде два. А сейчас, похоже, одно. – Мак-Кент почесал подбородок, – сдается мне, Дик, это облачко несет чугунный дождик.
Маленький Дик Вольнер не ответил ничего, только сдвинул белесые брови.
* * *
Ирис проснулась, словно от какого-то толчка. С минуту она сидела на кровати, натянув тонкое одеяло до подбородка, и напряженно соображала, что могло ее встревожить. Вроде все было спокойно.
– Мэри! – крикнула она.
Горничная появилась из смежной каюты с водой для умывания.
– Ты давно встала? – спросила хозяйка. – Что-нибудь слышала?
– О чем, мисс Нортон? – спросила Мэри, наклоняя кувшин.
– Да не «о чем», а «что»… – Ирис промокнула лицо полотенцем, бросила его на край кровати. – Приготовь серое платье и жемчуг. Да, так что там творится?
Мэри вернулась с порога. Карие глаза девушки глядели с недоумением.
– С чего вы взяли, мисс Нортон, что что-то случилось?
– Да так. Показалось. Ну, иди же, не стой.
Мэри бросилась вон за платьем для госпожи, а Ирис раздраженно забарабанила пальцами по спинке кровати. Солнце уже встало. Его яркие лучи, казалось, сплошным потоком обволакивали каюту, отделанную светлым деревом. На маленьком столике у изголовья она нашла большие, желто-красные яблоки с терпким вкусом юга и, пока Мэри возилась с прической, утолила первый голод.
– Говорят, вроде бы капитан видел какой-то корабль, – произнесла Мэри, закалывая шпильками светлые пряди.
– Где? – дернулась Ирис, и вся прическа рассыпалась.
Мэри всплеснула руками и открыла было рот, но хозяйка перебила:
– Где корабль? Какой? Ну, отвечай же!
– Да не знаю я, мисс Нортон. Не понимаю я в них. Да вы сами можете посмотреть. Его видно с кормы.
– И ты до сих пор молчала, ослица ты валаамова! – воскликнула Ирис. Она наскоро закрутила волосы жгутом и выскочила за дверь.
Некрашеное, но чисто выскобленное дерево дышало теплом и какой-то особой свежестью. Морская вода блестела под солнцем, как разбитое стекло. Ирис взглянула на светило, но определить время не смогла. К этому небу она еще не привыкла. Она спустилась вниз, прошла к корме, попутно отметив некоторую натянутость в приветствиях матросов. Ирис не вчера появилась на свет и в море была не впервые. Паруса великолепного фрегата, четко обрисовавшиеся на фоне ясного голубого неба, напомнили ей старую картину неизвестного мастера, подаренную отцу графом Эльсвиком. Чужой корабль подошел довольно близко, и девушка, придерживаясь за низкий гакаборт, с тревогой рассматривала соседа. Здесь, в такой близости от испанской земли, любой парус мог оказаться враждебным. Но этот соблюдал дистанцию и вроде бы не собирался нападать. Впрочем, к чему гадать? Наверняка на мостике знали обстановку точнее. Поторопившись, на крутом трапе Ирис споткнулась, больно ушибла локоть, поморщилась и обругала себя за невнимательность. Так что, когда она поднялась на верхнюю площадку, настроение было уже малость подпорчено. И капитан, и штурман были там. Дик Вольнер кивнул хозяйке и подал руку, помогая преодолеть последние ступени. Под синими глазами Дика лежали тени, следы бессонной ночи. Харди Мак-Кент изучал фрегат в подзорную трубу и вполголоса ругался. Он был совершенно трезв, что само по себе служило грозным признаком.
– Давно вы его заметили? – негромко спросила девушка.
– В четыре, – лаконично ответил Дик.
– Он пытался приблизиться?
– Нет. Но тащится за нами как привязанный, – в голосе маленького штурмана сквозь показное спокойствие проступила тревога. – Не отстает ни на полкабельтова.
– Возможно, мы зря тревожимся, – произнесла Ирис. Ее грызли те же сомнения, что и маленького штурмана, все же Ирис была далеко не новичком в этих водах. Но, как и Дик, она предпочла спрятать тревогу. Госпоже не к лицу биться в истерике без повода. А если повод есть – тогда тем более нельзя. – Этот фрегат, в конце концов, может просто идти тем же курсом через пролив.
– А это мы сейчас проверим. Дик! – Мак-Кент сделал короткую отмашку в сторону грот-мачты, прибавь парусов.
Помощник приложил рупор к губам и зычно скомандовал:
– Свистать всех наверх!
«Звезда» развернулась ближе к ветру и, набирая ход, устремилась на юго-восток. На мостике смолкли, выжидая, как неизвестный фрегат отреагирует на этот маневр. Ветер изменился и дул теперь в лицо. Заслоняясь рукой, Ирис пыталась разглядеть чужой корабль. Показалось? Или серый лоскут действительно приблизился?
– Ну, что там такое? – она повысила голос, сгорая от желания отобрать у Мак-Кента подзорную трубу.
– Ничего хорошего, – сухо ответил Дик, вглядываясь вдаль сощуренными глазами. – Ему надоело болтаться, как жестянке за кошачьим хвостом. Он ставит все паруса и при таком ветре через полчаса подойдет на пистолетный выстрел.
– Будет бой? – тревожно спросила девушка, втайне надеясь, что ошиблась.
Дик молчал, мысленно прикидывая расстояние до фрегата. Оно быстро сокращалось. Громада парусов вырастала прямо на глазах, и уже можно было отчетливо разглядеть вытянутый темно-коричневый корпус. На гафеле взвился испанский флаг. Но «Звезда» уже набирала ход. Почти лежа на боку, вспенивая воду, шхуна уходила в галфвинд. Ветер дул в борт и свистел в снастях. Волосы Ирис разлетелись, закрывая лицо. Она отбрасывала их короткими, нетерпеливыми жестами. Взгляд девушки был прикован к испанскому фрегату, который снова стал отдаляться.
– Уйдем! – возбужденно проговорил Мак-Кент и крепко хлопнул Дика по спине. – Точно уйдем! В галфвинд он нас не догонит. С курса снесет.
Дик отреагировал несколько странно. Он взглянул на девушку, ободряюще улыбнулся.
– Вам бы лучше уйти в каюту, мисс Нортон. Вы можете простыть на таком ветру.
– Не нужно меня обманывать, – встревожилась Ирис, – что происходит?
Ответ пришел с другой стороны. Величавый фрегат и не думал догонять маленькую «Звезду». Он сделал плавный разворот, повторяя маневр «Звезды». Прогремел выстрел. Над правым бортом испанца взметнулось облачко дыма. В воду, совсем рядом, зарылось чугунное ядро. Ирис не успела испугаться, когда второе ядро просвистело над головами. Она инстинктивно пригнулась. Раздался пугающий треск, грохот. На шкафут повалились обломки рангоута. Скорость резко упала, и «Звезда» закачалась на волнах.
Капитан взревел, как раненый бык:
– Мачту!.. Мачту потеряли!
Ирис, оглушенная, взглянула наверх и ужаснулась. Верхушка бизань-мачты, сбитая ядром, болталась в спутанных снастях. Обвисший парус полоскался на ветру, как белье на веревке.
Мак-Кент со злостью крыл испанцев на все корки, тут же оплакивая раненую «Звезду».
– Сейчас предложат лечь в дрейф, – предположил Дик.
– Я скорее в гроб лягу! – взорвался Мак-Кент.
Дик Вольнер рассматривал мачту, оценивая повреждения.
– Этот друг ищет неприятностей, – произнес он.
Голос звучал ровно, словно за ужином в кают-компании. Ирис почти не удивилась. Так было всегда. Чем круче приходилось «Звезде», тем спокойнее становился маленький штурман. Неожиданно Мак-Кент рассмеялся:
– Будь он проклят! Он их нашел. Батарея, к бою! – голос проревел, как иерихонские трубы. В нем была какая-то шальная сила и отвага.
Засвистела боцманская дудка, скрипнули пушечные порты.
– Он не подпустит на выстрел, – заметил Дик.
Но ярко-синие глаза штурмана уже загорелись азартом, и осторожные слова пропали даром.
Жалобно заскрипели снасти. Со стуком ссыпались обломки. Забирая ветер всеми оставшимися парусами, «Звезда» разворачивалась к испанскому фрегату. Ирис вцепилась в перила мостика. Теперь ее отсюда не прогнал бы и приказ самого Господа Бога. Ее учили быть леди и хозяйкой, но Ирис была дочерью морского бродяги; сейчас в ней проснулся и властно заговорил голос крови.
Грохнул выстрел, и шхуна вздрогнула, словно от испуга. Ирис прижалась к перилам.
– Это носовые пушки, – услышала она сквозь грохот и треск, – они нам не опасны. Если уж только очень не повезет…
– Нам повезет, Дик, – отозвалась она.
Маленький штурман взглянул на нее ободряюще и неожиданно вытащил из-за пояса нож. Недлинный, чуть больше ладони, с двухсторонней заточкой и плоской рукоятью из кости:
– Возьмите. Спрячьте где-нибудь на себе… на всякий случай, – пояснил Дик.
– Батарея, залпом, огонь! – заревел Мак-Кент, и через секунду Ирис показалось, что разверзлась земля. Она зажмурилась, но, пересилив себя, открыла глаза. Залп не пропал даром. Из-за дальности расстояния он не причинил фрегату сильного вреда, но снасти и паруса попортил.
– Ага, не нравится! – неожиданно для себя звонко закричала Ирис, увидев суету на палубе испанца.
Мак-Кент коротко взглянул на хозяйку и довольно хрюкнул:
– Сейчас мы их отправим к Нептуну в гости.
– Надо уходить, и уходить быстро, – прозвучал голос Дика. Он один не потерял голову в горячке боя. – Сейчас они опомнятся, сделают разворот и врежут из бортовых.
Словно отвечая на его слова, левый борт фрегата огрызнулся залпом, и несколько ядер плюхнулись в море за кормой шхуны, подняв фонтаны брызг.
– Ты прав, – резко кивнул капитан, – прав, забери тебя черти. Командуй разворот. Уходим.
Покалеченная «Звезда» развернулась с трудом, но, благодаря мастерству Дика, все же поймала ветер. Матросы быстро перезаряжали пушки. Вопреки ожиданию, фрегат не спешил обрушить на дерзкую «Звезду» всю сокрушительную мощь своих батарей он просто спокойно пристроился в кильватере «Звезды», приближаясь к испанской земле.
– Сейчас бы «лево руля» и…
Мак-Кент не договорил. Хмурое лицо Дика было достаточно красноречиво.
– «Звезда» не сможет идти в бейдевинд, – произнес он.
На борту установилась относительная тишина. Только ветер гудел да поскрипывал снастями. На крутом трапе послышались шаги. Ирис повернулась и увидела светлый завитой парик Эльсвика.
– Что происходит, дорогая? – спросил граф. Его лицо выражало такое недоумение, что Ирис не выдержала и нервно рассмеялась:
– Ничего особенного, милый. Просто «Звезда» объявила войну Испании.
Джордж что-то ответил. Ирис не услышала. Она смотрела на величавый испанский фрегат с изумлением, не в силах поверить в то, что происходило на ее глазах. Безжалостный хищник за миг до победы прекратил охоту. Он спустил паруса и лег в мертвый дрейф. Ирис, Дик и Мак-Кент переглянулись в радостном недоумении.
– Во имя Господа Бога, что происходит? – вопросил капитан, – может, мы его все-таки достали?
– Скорее, он просто хотел поиграть с нами, – отозвался Дик, – он увидел, что игрушка кусается, и бросил.
– А может быть, у них капитан скоропостижно умер? – хмуро пошутила Ирис.
Однако напряжение уже отпускало экипаж «Звезды». Люди обалдело улыбались друг другу, хлопали по плечам и говорили, говорили взахлеб, не слушая ответов.
Мак-Кент первый рассмеялся, оценив черный юмор хозяйки:
– Ну, если помер, туда и дорога. Я думаю, испанцы не обидятся, если мы не останемся на церемонию?
– Поспешим, – коротко бросил Дик.
Но длинная скалистая гряда еще долго не отпускала их, и «Полярная Звезда», меняя галсы, медленно обходила восточную оконечность Эспаньолы.
Наконец шхуна вошла в узкую горловину Наветренного пролива.
И мгновенно эйфория чудесного избавления сменилась отчаянием. В проливе, как кость, застрявшая в горле, стоял корвет под плещущим на ветру красно-золотым флагом.
Ирис растерянно глянула по сторонам. Капитан, с лицом странно сухим и застывшим, неотрывно глядел, как маленький корвет делает по-военному четкий разворот. С борта начищенной бронзой блеснуло название: «Долорес».
– Да что же это, в конце концов? – тихо спросила Ирис то ли своих спутников, то ли небо над головой.
И почти в то же мгновение получила ответ. Страшный ответ. Корвет вздрогнул, воздух взорвался громом, все затянуло пороховым дымом. Ирис отбросило назад. Чья-то крепкая рука поддержала ее, она попыталась встать, но вдруг прямо под ногами сверкнула ослепительная молния, и девушка с ужасом увидела, как пол под ногами раскалывается на две части. В лицо дохнуло гарью. Она ухватилась за перила, и тут ее настиг грохот чудовищного взрыва. Она упала на колени, закрывая уши ладонями, и от резкого толчка покатилась куда-то вниз.
Огонь. Дым. Неестественно медленно падающие обломки – все смешалось. Девушка уже не понимала, где верх, где низ, и немного пришла в себя только тогда, когда с головой ушла под воду.
Соленая вода сама вытолкнула ее на поверхность. Прохладная ванна подхлестнула силы Ирис и ее способность к сопротивлению. Увидев над собой слепящий диск, глотнув воздуха, Ирис попыталась уцепиться за плавающие обломки. Вода покраснела от крови и, похоже, кипела. В ноздри ударил раздражающий запах порохового дыма. Рядом, цепляясь за остатки шхуны, в воде копошились люди. В этой каше все были рядом: мертвые, живые и покалеченные. Ни Мак-Кента, ни Вольнера, ни Джорджа Эльсвика, ни своей горничной Мэри Ирис не видела. Глотнув соленой воды, она закашлялась, забилась, почувствовала страшную тяжесть в теле и внезапно провалилась в гулкую пустоту.
Ирис повезло. Она не увидела, как с пиратского корабля спустили шлюпки и, подобрав людей, тотчас учинили им беглый осмотр. В живых оставили только сильных мужчин и молодых женщин. Остальных, как не представляющих ценности, наскоро заколов, побросали за борт. Отобранных рабов затолкали в трюмы «Долорес» и подоспевшего к дележу добычи «Сан-Фелипе». И забыли о них до прибытия в Гавану. Выживут – хорошо. Нет – не велика потеря.
Ирис не видела ничего, но ее саму на беду разглядели зоркие темные глаза дона Хуана де Вальдоро, капитана испанского фрегата.
Глава 5
– Так вот как ты обращаешься со своим хозяином?! Клянусь небом, ты заплатишь за это, девчонка, и заплатишь дорого!
Дон Хуан де Вальдоро, сощурив узкие глаза, отступил к стене. Его дыхание было прерывистым, руки сжались в кулаки. Голос сделался глухим от гнева и изумления. Ирис стояла у противоположной стены и была полна решимости не сдаваться! А началось все почти мирно.
Как ни была измучена девушка, она разглядела, что великолепный фрегат был не только отличным боевым кораблем. Им владел человек с тонким вкусом, любитель комфорта и удовольствий. Взгляд ее оценил изящество и четкость линий, богатство внутренней отделки. Ее привели в большую и светлую комнату. Бессознательно она отметила, что вся мебель сделана из ценных пород деревьев, стены богато задрапированы бархатом. На сундуке в углу лежала гитара. Кормовые окна были раскрыты прямо над пенящейся в кильватере водой. Хозяин ждал. Это был мужчина средних лет, еще довольно сильный, но утративший былую легкость. Красивое лицо портили чересчур полные губы и узкие длинные глаза. Девушка закусила губы. Увидев этого красавца, она тут же пожалела, что не утонула. Как ни мал был ее жизненный опыт, но и она понимала, что от подобных типов можно ждать чего угодно, кроме хорошего.
На корабле она находилась уже сутки. Куда он шел? Ирис этого не знала, как не знала и своей дальнейшей судьбы. Впрочем, на этот счет она не питала иллюзий. Между тем предположения Ирис как будто не оправдывались. Дон Хуан глядел на нее с интересом и улыбался доброжелательно.
– Кто вы и как вас зовут? – спросил он на скверном английском.
– Мэри Мод, – ответила девушка, – я горничная моей бедной госпожи, которая, наверное, утонула.
То, что лгать нехорошо, Ирис знала из Библии. А то, что с правдой иногда спешить не стоит – из собственных наблюдений за торговыми переговорами отца. Себе она доверяла больше, чем книге, пусть даже продиктованной Господом. Кто знает, как часто ее писали и переписывали и насколько внимательны были писцы? За наследницу можно потребовать огромный выкуп, а значит, следить за ней будут гораздо тщательнее. А у простой девушки Мэри есть шанс бежать и добраться до английского представительства…
– Горничная госпожи, которая… И как же звали твою госпожу?
– Ирис Нортон, – ответила Ирис.
– Хм. Так ли это? Судя по твоему платью…
Не дав ему закончить, Ирис невежливо и громко расхохоталась:
– По моему платью? Боже милосердный! Уж не эту ли грязную тряпку господин изволит называть платьем? В нашем доме, в Англии, это не сошло бы и за подстилку для дворовых псов.
Дон Хуан нахмурился:
– И как богата была твоя госпожа?
– Она была самой богатой невестой севера Британии, и сам граф Эльсвик просил ее руки.
Дон Хуан выругался по-испански, помянув Бога и Святую Деву с шокирующей непочтительностью.
– Ты уверена, что она утонула?
Девушка сделала огорченную мину:
– Да, господин. Бедняжка, без сомнения, пустила пузыри. И это так же верно, как то, что меня зовут Мэри.
Ирис произнесла эту фразу нарочно грубым, крестьянским языком, но с такой обезоруживающей искренностью, что поверил бы и прожженный лицемер. После минутного раздумья испанец с усмешкой произнес:
– Мне крупно не повезло, что твоя госпожа утонула. Но тут уж ничего не поделаешь. Бог дал – Бог взял. И, если я правильно тебя понял, мы не станем без нее скучать.
Узкие глаза испанца заблестели. В этой фразе словно раскрылась его сущность, спрятанная под внешним лоском. Испанский гранд шел к ней по ковру мягкой походкой тигра. Девушка почувствовала себя слабой и беззащитной. Но тут ее рука задела что-то… что-то, что все еще было заткнуто за пояс и прикрыто складками платья. Толедский кинжал, который дал ей Дик. Оружие вернуло ей присутствие духа, и девушка отважно взглянула в лицо врага.
– Ты мне нравишься, Мэри, – мягко, почти ласково проговорил он.
– Да? – холодно спросила Ирис. – Хочу предупредить вас, кабальеро, что я помолвлена, а у нас в Англии принято хранить верность избраннику.
Тон этого заявления был решителен. Да и сама пленница изменилась так внезапно и решительно, что озадачила испанца:
– Мэри, ты, видно, забыла, что теперь ты моя рабыня и твой долг – повиноваться хозяину.
– Вот как? – так же холодно удивилась Ирис. – Нет, господин. Моя единственная хозяйка утонула, а жених ждет меня в Англии. И не моя вина будет в том, что он меня не дождется.
– Так вот как нынешние рабы выражают покорность? – вспылил дон Хуан.
– Я не рабыня, а всего лишь пленница, – парировала Ирис.
– Ты заплатишь, дерзкая девчонка! – взорвался испанец. – Я – дон Хуан де Вальдоро! В Толедо каждый камень знает это имя. И я, смерть всему, научу тебя быть покорной.
С него в единый миг слетела вся показная доброжелательность, были отброшены все манеры, и, рванувшийся вперед с диким лицом, он предстал перед Ирис тем, чем был на самом деле: жестоким и безжалостным зверем.
Сделав быстрое движение, девушка оказалась у стола и развернула тяжелое резное кресло между ним и собой. На то, чтобы отшвырнуть преграду, капитану «Сан-Фелипе» потребовалась секунда, но за эту секунду девушка успела вытащить припрятанный кинжал. Вид оружия несколько охладил пыл испанца. Он остановился. Взглянув на его ошеломленное лицо, Ирис произнесла звенящим от напряжения голосом:
– Толедо – прекрасный город, дон Хуан де Вальдоро. И главная его достопримечательность – эти клинки. Предупреждаю, я прекрасно им владею.
Однако! Это было уже совсем не по сценарию. Испанец, не привыкший к сопротивлению, зло сплюнул и шагнул к двери с явным намерением крикнуть своих людей.
– Ни с места! – скомандовала Ирис. – Не кажется ли вам, хозяин, что мы поменялись ролями?
Испанец приостановился. Он смотрел на Ирис, на кинжал в ее руке и, казалось, чего-то ждал. Девушка сжимала нож, отчаянно пытаясь найти хоть какой-то выход. Внезапно испанец глянул куда-то за плечо Ирис. Она повернула голову, пытаясь разглядеть, что он там увидел, и в этот момент он бросился вперед. Ирис не успела ничего понять, только вскрикнула, дернулась назад, выставила кинжал перед собой и зажмурилась. Раздался судорожный всхлип. Девушка почувствовала, как по рукам стекает что-то мокрое и горячее, и разжала пальцы. И еще целый миг ничего не происходило. Целый миг, чтобы убаюкать себя надеждой, что ничего и не произошло. Но уже в следующую секунду Ирис услышала глухой удар. И поняла, что увидит, когда откроет глаза. Она, Ирис Нортон, стала убийцей.
* * *
Солнце стояло в зените, и жаркий полдень был удручающе спокоен. Сине-зеленая прозрачная вода, блестящая и мягкая, как индийский шелк, лишь слегка шевелилась. Паруса бессильно хлопали, старясь поймать слабый ветер, но он ускользал, никак не даваясь изящному бригу, застрявшему в тридцати милях от Невиса так, словно якорь зацепился за какую-нибудь параллель или меридиан. Тишину нарушил зычный голос:
– Капитан! – и тут же по кораблю мощно прокатилось. – Человек за бортом!
Сделав знак своему помощнику, капитан брига спустился вниз. Когда он вышел на палубу, шлюпка была уже спущена и по спокойной воде, подчиняясь мощным движениям гребцов, почти полетела в сторону, где на волнах действительно что-то виднелось. Через пару минут на палубе собралась пестрая толпа. Но в этой толпе не слышно было обычных соленых шуток и брани. Матросы стояли тихо, и на их резких, загорелых лицах угадывалось одно и то же необычно-серьезное выражение.
– Капитан, – нерешительно произнес человек огромного роста, с седой головой, перехваченной алой косынкой, – смотри, какую рыбу выловили ребята…
На деревянных досках настила неподвижно лежала девушка. Лохмотья, бывшие некогда серым платьем, едва прикрывали тело. Светлые волосы слиплись и потемнели от воды. Лицо осунулось и приобрело неестественную бледность. Под глазами темнели круги. Губы, цветом почти не отличимые от лица, были приоткрыты. Если бы девушка попалась на глаза матросам при других обстоятельствах, возможно, ее появление вызвало бы иные чувства. В Бультоне Ирис Нортон считалась красавицей. Но не сейчас… Уж больно она была похожа на утопленницу.
Капитан присел… вытащил из-за пояса нож и поднес к губам девушки. Лицо его было серьезным:
– Дэнни, поднимись-ка в мою каюту и принеси ром, который мы вчера не допили, – приказал он.
В голосе капитана помощник уловил легкую иронию и понял: их странная добыча жива. При всем своем цинизме, капитан был не из тех, кто стал бы шутить над трупом.
– Капитан, она была привязана к доске. Ее привязали и бросили в море, чтобы подольше мучилась, – произнес чей-то голос с явным осуждением. – Видно, они в Бога не верят, иначе убили бы сразу.
Тем временем принесли ром. Широким и плоским ножом Дэнни разжал зубы девушки и влил ей в рот несколько капель. К неописуемому удивлению всей команды, девушка вздрогнула и приоткрыла глаза. И даже сделала слабую попытку отвернуться от самозваного доктора. Воодушевленный этим, Дэнни тут же повторил свою терапию в удвоенной дозе. Девушка закашлялась и широко распахнула глаза: огромные, в обрамлении темных ресниц, слипшихся то ли от воды, то ли от слез. Они были серыми и серьезными, как предштормовое море. Дэнни рывком поднял «утопленницу» за плечи. Девушка сделала слабое движение кистью правой руки и поднесла ее ко лбу. Видимо, у нее кружилась голова.
– Как вы себя чувствуете? – мягко спросил капитан.
– Не скажу, что отлично, – неуверенно проговорила девушка, – но могло быть и хуже. Мне, кажется, повезло? Или нет?
В ее глазах окончательно пропала муть, они заискрились живым умом и даже неким подобием юмора. Матросы с изумлением глядели на это полуживое существо, в котором жил столь неукротимый дух.
– Вы можете встать?
– Попробую, – сказала девушка, но капитан покачал головой:
– Не стоит и пробовать. Сколько времени вы провели в таком положении? Я помогу вам.
Капитан жестом отстранил Дэнни и поднял на руки измученную Ирис, легко, будто она ничего не весила.
– Дэнни, – сказал он, – вам придется потесниться. Девушке нужен покой, а ваша каюта самая спокойная на корабле. Даже пить все почему-то предпочитают у меня.
Ирис не расслышала, что ответил Дэнни. Она снова потеряла сознание. И не почувствовала, как пальцы капитана поправили разорванное платье. А он незаметно обвел взглядом всю команду. Кажется, никто не видел того, что заметил он, – нитку некрупного, но ровного перламутрового жемчуга на шее «утопленницы». Жизнь давно научила его разбираться в таких вещах не хуже ювелира. Нить стоила по меньшей мере двадцать тысяч песо. «Хаммер Н2», или что там сейчас в моде, полной комплектации, из салона… Или пара-тройка очень приличных английских лошадей…
В каюте, светлой и чистой, очень просто обставленной, но странно-уютной, он осторожно положил ее на узкую койку и открыл окно.
Происшествие было более чем странным. Жестокость, которую применили к незнакомке, не удивила капитана. В этих водах случались вещи, от которых леденела кровь даже у тех забубенных душ, у которых она на две трети состояла из рома. Но женщины здесь, на этих широтах, были, прежде всего, товаром, и довольно доходным. Тем более молодые и красивые. Правда, сейчас трудно было судить, насколько незнакомка красива, но она была, во всяком случае, молода. И жемчужная нить на шее… Отчего ее не сорвали? В этом крылась какая-то странная история. И, пожалуй, он не отказался бы узнать имя человека, швырнувшего в море целое состояние.
– Кто вы? – услышал он вдруг и обернулся.
Она не пыталась сесть. Видимо, ей действительно было очень плохо… но щеки порозовели, вероятно, от крепкого рома, и, пожалуй, теперь она была больше похожа на живую девушку, чем на восставшую из гроба покойницу. В два шага он пересек каюту и остановился, разглядывая незнакомку. Она смутилась.
– Вы задали мой вопрос, – произнес он наконец, – вы сами-то кто?
– О, Господи! – Ирис зажмурилась, но тотчас открыла глаза. Он ждал. И пристальный взгляд его не просил – требовал ответа.
– Когда меня спросили об этом в последний раз, я солгала.
– Видимо, у вас были причины, – сказал он с интонацией, которая показалась ей двусмысленной.
– Что вы хотите этим сказать? – вскинулась Ирис.
– Может быть, вы все-таки отдохнете? – перебил он. – Потом поговорим.
Сказав так, незнакомый человек отступил и хотел уже шагнуть к двери, когда его остановил тихий голос:
– Подождите!
Он замер.
– Вы что-то скрываете от меня? Куда я попала?
Несколько мгновений он смотрел на нее, потом пожал плечами и безразлично произнес:
– Вы на борту брига «Фортуна». Он держит курс на Тортугу.
– А… вы кто?
– Я капитан этого корабля. Джеймс Рик.
Только сейчас она уловила в его голосе едва различимый, странный акцент.
* * *
В маленьком кабачке под завлекательным названием «Райский уголок», расположенном у самой рыночной площади Кайоны, царил дух бесшабашного веселья. Корсарская вольница спускала золото и серебро, полученные в последних рейсах. В основном, тут были крепкие, мускулистые мужчины, одетые в кожаные штаны и рубахи из бумажной ткани. Буйные головы этих людей были повязаны пестрыми платками самых разных цветов, а за широкими поясами торчало по целому арсеналу пистолетов. Таверна гудела пьяным разноголосьем. В углу, у окна, выходящего во двор, кто-то хриплым, пропитым голосом затянул песню про монаха, попавшего в веселое заведение. Моряки с воодушевлением подхватили, пересыпая соленые куплеты еще более солеными шутками. Девицы вздрагивали и хохотали так, что их пышные прелести едва не рвались из платьев наружу. Огромными глотками опорожняя кружки, пираты стучали ими по столам, требуя немедленной добавки, и ловкая мулатка металась по заведению, стараясь обслужить клиентов как можно быстрее.
В дверном проеме показался человек средних лет, одетый почти изысканно (по здешним понятиям). Расшитый серебром костюм, кружева, парик с локонами до плеч. В грязной и хамоватой толпе он казался чужим, но, несомненно, таким не был, так как никто из матросов не прошелся на его счет. Оглядев кабачок внимательным взглядом, он быстро пересек зал и подсел к столу, где расположилась молчаливая сосредоточенная компания.
Господин не обратил внимания, что его длинная шпага уткнулась в бок дородного малого, лившего в себя ром пивной кружкой. И тот, как бы ни был пьян, владельца шпаги узнал и, опасливо косясь, ретировался. Немедленно подлетела служанка:
– Вина, закуски?
– Брысь отсюда, Лу, – фраза сопровождалась серебряной монетой, и Луиза не обиделась.
– Ну? – нетерпеливо спросил огромный, широкоплечий детина, выкладывая на стол кулаки устрашающих размеров.
Нарядный господин обвел всю компанию испытующим взглядом и подался вперед. Пираты склонились к нему, чтобы ни одно слово не потонуло в этом гаме.
– Ничего не вышло. Наша экспедиция провалилась.
Гигант вперил в него ошеломленный взгляд и с чувством выругался.
– Это была случайность, – нарядный господин сдвинул темные густые брови к переносице, – мне помешал этот любимчик удачи. Джеймс Рик.
– Как это вышло? – спокойно спросил один из корсаров, за звериную жестокость прозванный «Волком». Его холодный взгляд остановился на лице франта в кружевах. Тот, известный на Тортуге как «господин Ричмонд», откинулся на спинку стула и, отхлебнув вина, задумчиво сказал:
– Все было продумано до точки. Мы наткнулись на шлюп Ферье у берегов Невиса и взяли на абордаж с потрясающей легкостью. Полсотни человек – его команда – все были пьяны как свиньи. Разумеется, он молчал, как еретик перед святой инквизицией, но мои ребята умеют обращать неверных. Ему поджарили пятки, и через четверть часа карта лежала у меня в сундучке. Сокровище спрятано в малодоступном месте, но, черт возьми, три миллиона реалов! Ради этого стоит рискнуть шкурой.
Пираты согласно кивнули.
– Из моей команды о карте знали только два человека, те, что помогли мне вразумить старика. Ферье, подальше от греха, мы скормили рыбам и, как говорится, концы в воду, – господин Ричмонд криво улыбнулся. – Однако не успели мы как следует обрадоваться, как появился этот дьявол на своей четырнадцатипушечной посудине…
– Напав на вас, он нарушил законы берегового братства, – перебил четвертый собеседник.
– Он не нападал, – усмехнулся Ричмонд.
– Как же тогда, во имя Бога, он мог помешать? – зловеще-спокойным тоном спросил Волк. – Сдается мне, я знаю, в чем тут дело, а?
– Он нас продал, – отрубил гигант по прозвищу Джек-Горилла, – я никогда не доверял этому господину Ричмонду.
Горилла перегнулся через стол и громадной лапой сцапал Ричмонда за кружевной манжет. Корсары не вмешивались, ожидая продолжения. Ричмонд знал, что ему грозит. Убийство здесь не считалось преступлением. Грабеж был жизнью и верой берегового братства, и даже Иудин грех прощался, но присвоение одним общей добычи – это была немедленная петля, пуля или нож под ребра. Однако на тонком, красивом лице Ричмонда не появилось и тени страха. Спокойно, насмешливо глядел он на покрасневшего от гнева Джека-Гориллу.
– Недостаток сообразительности ты всегда восполнял избытком силы. Разве тебе не интересно, что было дальше, Горилла?
