Александр Тимофеевич Филичкин
Вторая попытка
– В прошлом году, я перетёр кое с кем в пароходстве Самары и взял в аренду три сухогруза. – с большим удовольствием вспоминал нувориш: – Загрузил корабли обычным песком, да и угнал их в Голландию. Там задарма отдал груз какой-то строительной фирме. Продал все корыта на слом. Команды посадил в самолёт, и отправил домой. Так что, за эту афёру, я получил почти десять лимонов, зелёненьких баксов.
Десятую часть от доходов я перевёл в родную Россию. Всё остальное раскидал по различным офшорам. Вернулся домой, сунул и кому надо на лапу. Через час я с удивленьем узнал, что все три парохода списали ещё три года назад. Тогда же их все и сдали в утиль.
После той операции, я жил припеваючи несколько лет. Потом, меня заложил кто-то из моих дружбанов. Этот подлец, дал бандитам наколку. Они, чисто конкретно, взяли меня за бока. Я сразу свернул все дела и уже собрался свалить за бугор. Да вот, чуть-чуть не успел.
Именно в этот момент, меня трахнул инфаркт. Теперь врачи говорят, что мне придётся торчать в этой тихой больничке что-то около месяца. Ну а потом, я быстро слиняю из этой паршивой страны! – он мечтательно поднял глаза к потолку и надолго умолк. Видимо, грезил о тамошней восхитительной жизни.
– Да, кстати, а как бы нам посмолить? – вдруг сменил тему сосед: – Я уже пять дней пробавляюсь без курева. Правда, врач запретил, но я думаю, от одной сигареты ничего мне не будет.
Григорич вздрогнул от слов нувориша и рассказал про того человека, что недавно лежал у окна. С тех пор они никогда не вспоминали о вредной привычке. Несмотря на такую постановку вопроса, мужчина всё равно очень сильно хотел затянуться. Хотя бы раз или два.
Ещё через неделю, в палату вошёл их лечащий врач и бодро сказал: – С обеда вас будет вести другой кардиолог. Приятная женщина двадцати пяти лет. Её прикрепляют, к самым тяжёлым больным! – он сделал длинную паузу и вдруг уточнил: – Причём, только к мужчинам. Она их поднимает на ноги удивительно быстро.
Утром нового дня в дверях появилась такая прелестница, что её фотографию можно было печать в журнале «Плейбой». Высокая, очень красивая, на вид лет двадцати. С огромной гривой блестящих волнистых волос. Грудь колесом, минимум пятый размер.
Верхние пуговицы расстёгнуты так, что упругие полушария видны почти целиком. Халатик в облипочку, короткий, до самых верхних пределов. Длинные ноги идеальных пропорций, обуты в туфельки-лодочки, на больших каблуках.
Шикарная женщина улыбнулась, как знаменитая экранная дива. Она томно представилась и приступила к осмотру больных. Однако, дама не стала садиться на край узкой кровати, как это делали другие врачи. Нет, она лишь наклонилась к Григоричу.
После чего, её выдающаяся, во всех отношениях, грудь оказалась возле самого лица пациента. Так что, смотреть он теперь мог только в одном направлении – прямо за пазуху медика.
Облако невыразимо сладких, весьма дорогих и чрезвычайно модных, в то время духов, окутало больного мужчину. Сердце у него встрепенулось. Оно забилось так сильно, как не стучало со дня первых свиданий с любимой женой. А его спортивные треники вдруг стали слишком тесны.
Врач выслушала колотящееся сердце своего пациента. Она выпрямилась и лёгкой походкой кубинской танцовщицы перешла к противоположной кровати. Григорич посмотрел на соседа. Тот лежал красный, как рак, и держал скрещённые руки внизу живота.
Прелестная дама грациозно наклонилась к другому инфарктнику. Григорич увидел не только её прекрасные ноги, но и то, чем они завершались. Кстати сказать, цвет и фасон дамских трусиков он разглядел во всех самых мелких подробностях.
Наконец, необычный осмотр завершился. Призывно покачивая прекрасными бёдрами, врачиха двинулась к двери. На самом пороге она замерла и на пол оборота повернулась к больным.
Причём, повернулась лишь верхней частью точёного торса. От этого, её изящная талия, стала казаться ещё более тонкой. Она слегка откинула голову, тряхнула пышною гривой блестящих волос и широко улыбнулась.
Едва за медичкой захлопнулась дверь, как сосед облёгчённо вздохнул. С огромным трудом, он перевёл задержанный дух и хрипло сказал: – У меня сердце бьётся, как рыба об лёд!
Нувориш помолчал и добавил: – Вчера, я слыхал, как врачи обсуждали её в ординаторской. Мол, как врач она мало что, собой представляет, но своей сексапильностью пробуждает в больных мужиках волю к продолжению жизни. Все хотят поскорее оправиться и попытаться её закадрить.
– Обычная мужская ошибка! – поддержал Григорич соседа: – Принимают обычную доброжелательность, за особое расположение к своей скромной особе.
– Да, ты братец настоящий философ! – уважительно протянул «новый русский».
– Просто у меня большой опыт, извлеченный из огромного количества подобных ошибок. – хмуро отозвался мужчина.
Волнующие посещения медика заставляли забыть о желаемом куреве, но мечта о затяжке, у больных никуда не пропала. Стоило рядом пройти человеку, который недавно курил, или откуда-то вдруг прилетал запах табачного дыма, как тяга к этому зелью накатывала с невиданной силой.
Как-то раз, мужчина шёл по коридору больницы и неожиданно встретил своего соседа по дому. Профессор медицины приехал сюда по каким-то научным делам и спешил к главврачу отделения. Как всегда они поздоровались. Остановились перекинуться словом, и Григорич поведал о скорбном недуге.
Александр Сергеич внимательно выслушал жалобы. Задал несколько разных вопросов, а затем печально сказал: – Сколько раз я тебе говорил, бросай парень курить!
Через три недели после инфаркта, Григорича отправили долечиваться в небольшой санаторий. Ему пришлось распрощаться с богатым соседом. Перед этим, красотка-врачиха предложила своему пациенту вместе с женой зайти в её небольшой кабинет.
Сначала она прочитала им лекцию о здоровом питании, о допустимых нагрузках и, наконец, о полном запрете курения. Когда краткая речь уже подходила к концу, медичка, не снижая начального темпа, обратилась к супруге больного:
– И самое главное. Вы! – она показала пальцем на смущённую женщину: – Должны трахаться с ним! Хотя бы два раза в неделю! Вашему мужу необходимы такие эмоции! Это понятно?
Жена покраснела, как маковый цвет и торопливо кивнула. Мол, что только не сделаешь ради блага больного супруга.
Соль
В начале 1994 года, с позволенья российских властей, «обвальная приХватизация» нашей державы обрела небывалый размах. Начальники предприятий и чиновники разного уровня усердно делили обширный пирог государственной собственности.
Прямые связи между изготовителями и потребителями были моментально разрушены. Их место заняли толпы удивительно жадных посредников. Барыги скупали товары на заводах и фабриках и везли их в магазины или на рынки.
По дороге цена вырастала. Причём, иногда в несколько раз. В нашей многострадальной стране началась вакханалия «первоначального накопления денежных средств». Появились, так называемые, «новые русские».
Прав был немецкий философ Карл Маркс, когда говорил: – Нет такого преступления, на которое бы не пошёл капитал ради получения трёхсот процентов прибыли.
Почти все товары мгновенно исчезли с прилавков. Вновь возник, памятный всем дефицит. Тот самый, что устроили нам «партократы» по приказу генсека М. Горбачёва. Среди прочих необходимых вещей, пропала даже обычная поваренная соль любого помола.
Дела в пароходстве Самары шли ни шатко, ни валко. Перевозки грузов по Волге совсем прекратились. Хороших судов в порту уже не осталось. Все куда-то бесследно исчезли. Ремонтникам было нечем заняться. Зарплату им перестали платить.
Муж Верочки, наслушался пропаганды, днём и ночью идущей по телеку. Не иначе, как на парня нашло помутнение разума. Он вдруг захотел стать молодым «бизнесменом». Для начала, Вадим перебрал всех знакомых и нашёл среди них человека, с которым когда-то учился.
Давний приятель работал на озере Баскунчак, расположенном на юге европейской части России. Он добывали хлорид натрия для народов СССР, и благодаря родственным связям, дослужился до высоких чинов.
Вадим прикинул на калькуляторе и решил, что самым удобным и выгодным, будет купить соль врассыпную, сразу после добычи. Привезти её на Среднюю Волгу, разложить по пакетам из пластика, ёмкостью в один килограмм, и развезти в магазины.
Согласно статистике, Самарская область потребляла огромное количество того минерала. Поэтому, несмотря на небольшую наценку, назначенную сверх всяких расходов, прибыль окажется весьма ощутимой.
Какое-то время, Вадим размышлял над проектом. Потом, собрался всё-таки с духом и решил начать «своё дело». Он зарегистрировал кооператив, с неограниченными полномочиями. Заняв денег у старого друга, Сергея Ахматова, он двинулся в далёкую Астраханскую область. Верочка не перечила дорогому супругу. Она тоже на что-то надеялась.
Добравшись до южной окраины родины, парень встретился со старым школьным товарищем. Друзья хорошо посидели за рюмочкой чая, вспомнили счастливые прежние дни и обсудили детали работы. Вадим заплатил за поставку небольшой партии соли, сел в скорый поезд и немедленно вернулся в Самару.
Пока приобретённый товар ехал через половину страны, Вадим не сидел, сложа руки. Он занял ещё много денег у друзей и знакомых. После чего, обзвонил и объехал несколько крупных заводов. На одном из промпредприятий он за бесценок купил скромный цех, ставший ненужным «великой» России.
Зачем, что-то делать самим, когда всё можно купить у более развитых индустриальных держав, решили в Кремле. Нефтью и прочими ископаемыми Бог страну не обидел. Знай, вывози всё сырьё «за бугор». Добытые деньги можно оставить в офшорах, добавил кое-то про себя. Тогда и налоги не нужно платить.
Вадим купил аппарат, фасующий сыпучие материалы, и заказал рулоны полиэтиленовой плёнки. На пластик нанесли двухцветную надпись. Она давала понять, что лежит внутри упаковки, и кто произвёл данный продукт?
Наконец, ценный груз прибыл в Самару. Молодой бизнесмен, посадил Верочку в арендованный им небольшой грузовик и, горя нетерпением, приехал на станцию. Железнодорожные служащие быстро оформили кучу бумаг. Они вручили документы Вадиму и объяснили, где припаркован нужный состав.
Супруги подошли к длинному поезду, нашли путевого обходчика и попросили открыть дверь вагона, где лежал драгоценный товар. Огромная железная сворка откатилась в правую сторону. За ней обнаружилась перегородка, не позволявшая содержимому высыпаться наружу.
Цепляясь за железные скобы, парень поднялся на уровень пола состава. Он глянул поверх толстых досок и увидел соль большого помола. Как и договаривался Вадим со старым товарищем, она не целиком заполняла вагон. Слой был толщиною около полутора метров.
Косые лучи восходящего солнца врывались в открытый проём широкой двери. Свет падал на небольшие кристаллики и преломлялся в их глубине. Плоские грани вспыхивали отражённым сияниям. Они ярко искрились, подобно бриллиантам.
Очарованный столь необычной картиной, Вадим на секунду застыл. Потом, протянул правую руку вперёд и зачерпнул горсть вещества, сулившего сладкую безбедную жизнь.
Вернее сказать, парень хотел зачерпнуть. К удивленью Вадима, он не смог этого сделать. Ладонь не погрузилась в блистающую искрами россыпь, как он того сильно желал. Вместо этого, она скользнула по прочной шершавой поверхности.
Впечатление было такое, что рука прошлась по смёрзшемуся зернистому снегу, превратившемуся в непробиваемый наст. Мужчина потыкал в «белую смерть» указательным пальцем. Он ощутил, что она так же тверда, как гранит.
Дело было в том, что пока измельчённая соль ехала по железной дороге, она уплотнилась от тряски. Хлорид натрия впитал в себя влагу из воздуха. Кристаллы немедленно слиплись и вернулись в прежнее своё состояние. То есть, превратились в сплошной монолит.
В самый драматичный момент, появился недовольный железнодорожный чиновник. Он потребовали от Вадима освободить крытый вагон в течение ближайших часов. В случае какой-либо задержки, пригрозил насчитать крупный штраф за простой.
Пришлось срочно нанять бригаду рабочих, вооружённых кувалдами и ломами с большими лопатами. Благо, что подобные люди всегда находились поблизости с подъездными путями.
Здоровенные грузчики взялись за свой инструмент. Они с громким уханьем стали откалывать глыбы каменной соли и таскать их в небольшой грузовик, на котором приехал Вадим.
Хозяин с женой тоже не прохлаждался в сторонке. Вместе с худенькой Верочкой, он участвовал в трудоёмком процессе и помогал, чем только мог. Супруги носили небольшие куски, сгребали метлой измельчённую соль и собирали лопатой в мешки.
Сменяя друг друга, за двое суток, три бригады биндюжников смогли раздробить двадцать тонн монолита. Вадим заплатил штраф за простой подвижного состава и за работу по его очистке от груза.
Он доставил товар в купленный цех, где стал думать о том, что же делать с ним дальше? В советское время, глыбы каменной соли покупали для подкормки домашних животных: овец, коров, лошадей.
После разрушенья колхозов всю скотину порезали, а их мясо немедленно съели. Так что, теперь «лизунцы» оказались никому не нужны. Оставался единственный выход – перемолоть хлорид натрия в частицы нужных размеров.
Парень снова схватился за телефонную трубку. Он долго обзванивал крупяные заводы и фабрики и пищевые комбинаты Самары. С огромным трудом Вадим отыскал и купил миниатюрную мельницу, способную справиться с тонким помолом.
Он привёз агрегат в помещение кооператива. Запустил устройство в работу и с облегченьем увидел, что дело сдвинулось с мёртвой позиции. С одной стороны загружались огромные глыбы. С другого конца, сыпались небольшие кристаллы, готовые к употреблению в пищу. Оставалось лишь разложить в их пакеты и развести в магазины.
Бизнесмен подождал, пока измельчённого машиной продукта набёрётся достаточно много. Он взял пару вёдер и высыпал в бункер второй установки, предназначенной для фасовки товара.
Сильно волнуясь, Вадим дёрнул рубильник и стал с нетерпением ждать, когда из недр агрегата, одна за другой начнут вылетать упаковки с продуктом. Механизм загудел, загремел, но вместо увесистых пачек, наружу полезли куски полиэтиленовой плёнки, запаянной с разных сторон.
Ни грамма соли в пакетах Вадим не увидел! Верочка находилась поблизости. От недоумения она не могла даже вымолвить слова. Столько денег и сил было ими затрачено, а результат нулевой.
Расстроенный кооператор остановил всю работу и начал звонить производителю развесочного оборудования. После большой перебранки с заводскими умельцами, выяснилась крайне неприятная вещь.
Оказалось, что это устройство прекрасно работает с любым веществом, что не теряет сыпучести при смене влажности в цехе. То есть, с теми частицами, которые не впитывают влагу из воздуха и не слипаются между собой. Соль не обладает подобными свойствами. Поэтому, развешивать её нужно сразу после выхода из жерновов электрической мельницы.
Пришлось Вадиму искать приличного сварщика. Благо, что таких людей было много в порту. С помощью умелого мастера удалось изготовить нечто вроде конвейера. После двух дней упорной работы, всё кое-как устаканилось.
Минуя одну перевалку, измельчённая соль сразу шла на развес. Там она упаковывалась в толстый полиэтилен. Готовые пачки выпадали наружу. Оставалось только их взять и сложить в картонные ящики.
Расфасованный кооперативом, продукт широким потоком хлынул в торговую сеть огромной Самары. Там его с радостью приняли. Посыпались заказы из области. Вадим расплатился со всеми долгами и стал понемногу наращивать обороты своего предприятия.
Так же, как прежде, хлорид натрия слипался в пути по железной дороге. Его приходилось буквально вырубать из вагонов, а потом уже снова молоть. Все эти расходы сильно влияли на конечную цену. К счастью, соль хорошо брали торговцы. Доходы Вадима понемногу росли.
В один отвратительный день, двери вдруг распахнулись. В цех с шумом и гомоном вломилась ватага бритоголовых «братков». Впереди шёл широкий, как шкаф, огромный верзила. Его мерзкую морду украшали сломанный нос и сильно измятые уши.
Без всяких вопросов, главарь направился в дальний конец помещения. Он вошёл в небольшую каморку, где у хозяина был кабинет, встал с грозным видом и принялся «быковать». Распустив пальцы веером, бандюк «заботал по фене». Он хотел объяснить бизнесмену, что нужно платить за «предоставление крыши».
Вадим хорошо понимал, чем могут закончиться споры с бандитами. Он не стал возражать. Сказал, что готов к такому сотрудничеству и попытался оспорить размеры оброка.
После небольших препирательств, он всё же смог слегка снизить цену за «охрану» своего производства. Вадим договорился с «новым партнёром» о сумме, которую нужно «отстёгивать» в конце каждого месяца и внёс её в накладные расходы.
Цена на конечный продукт опять поднялась. Прибыль Вадима ощутимо понизилась. К счастью, товар брали так хорошо, что было грех жаловаться на капризы судьбы. Верочка слегка поворчала, но потом успокоилась. Здоровье мужа дороже, чем деньги.
Какое-то время всё шло прекрасно. Верочка во всём помогала супругу. Вечерами, после работы, она вела бухгалтерскую документацию кооператива. То есть, заполняла кучу разных бумаг.
Потом у Вадима появился соперник. Его продукция оказалась дороже, помол был крупнее, а упаковка значительно хуже. Несмотря на такое положение дел, заказчиков у него хватало с избытком. Несколько месяцев, два «солепродавца» спокойно работали, каждый в своём регионе. Они не мешали друг другу.
Затем, конкурент вдруг прислал группу бандитов. Те попытались «отжать» цех у Вадима. Бизнесмен «перевёл стрелки на крышу». Зря он, что ли долгое время, платил им огромные деньги? Пусть теперь поработают кулаками и бейсбольными битами.
Две вооружённые шоблы встретились на большом пустыре, расположенном на нейтральной для всех территории. Они «перетёрли между собою важную тему» и немедленно выяснили, что обе «команды» подчинялись одному «пахану».
«Смотрящий за городом» не стал влезать в мелкие дрязги «своих крепостных». Два бизнесмена вдвоём контролировали весь рынок области. Оба исправно платили в «общак» огромные «бабки».
Поэтому, ему было без разницы, что эти «лохи» решат между собой и сколько людей продолжит торговлю? Один или два человека. Ведь соль продукт весьма специфический. Как ты товар не нахваливай, а много его не проглотишь. Так что, увеличить объёмы продажи уже не получится.
Узнав, что «бандитская крыша» ему не поможет, конкурент подключил остальные ресурсы. Оказалось, что у него обширные связи в верхних слоях местных властей. Вскоре на цех Вадима обрушился шквал всевозможных проверок. Каждая из них находила тьму нарушений.
Они были везде, где только возможно: в технологическом процессе расфасовки товара, в санитарном состоянии цеха и склада готовой продукции, в отчётной и финансовой документации и т.д. и т.п. Все комиссии требовали наказать кооператора «по всей строгости российских законов», а ещё лучше, просто закрыть.
Начались тяжбы в высоких инстанциях города, а так же в районных и прочих судах. Полгода непрерывной борьбы сломили дух бизнесмена. Едва укрепившись, благосостоянье семьи бесследно исчезло.
Вадим был вынужден свернуть производство. Он ушёл с рынка соли и вернулся в ремонтную бригаду речного порта. К счастью, у них опять появились кое-какие заказы. Корабли нуворишей ведь тоже нужно чинить.
– Хорошо, что успели рассчитаться со всеми долгами. – размышляла девушка время от времени.
В память «о временах бизнесменства», в сарае, на даче супруга осталась поточная линия для помола и расфасовки каменной соли. Рядом стояло огромное количество рулонов полиэтиленовой плёнки. На ней в две яркие краски был нанесён логотип безвременно умершей фирмы.
Ни то, ни другое, не удалось кому-либо продать. Никто не хотел влезать в драку с удачливым конкурентом Вадима. Тем более, что его очень поддерживали бандиты и власти Самары.
Вся эта бодяга сильно сказалась на характере мужа. Его внутренний стержень не выдержал столкновенья с реальностью капитализма и внезапно сломался. Парень вдруг потерял интерес ко всему окружающему.
Первым делом, он прекратил ходить в речной институт и уже не хотел прогуляться по улице с молодой, красивой женой. Вернувшись из порта, он ужинал, сразу ложился на широкий диван и включал музыку на полную мощность. Кроме «тяжелого» рока ему были нужны только секс и пельмени.
Воспитанная на классической музыке, Верочка не могла теперь отдохнуть после напряжённой работы. Она слушала грохот чужеземных команд и страдала душою и телом. Низкочастотные звуки вызывали дрожание внутренних органов. Завывания английских певцов вызывали в ней раздражение невиданной силы.
Помучавшись какое-то время, Верочка собрала чемодан и в октябре ушла от Вадима. Первое время, она жила у подруг. Потом, сняла небольшую «однушку», стоящую на улице Партизанской, в районе автобусной станции под романтичным названьем «Аврора».
