Александр Тимофеевич Филичкин
День исчезновения Земли (издание второе, дополненное)
24 августа – День исчезновения Земли.
Солнечная система, орбитальное пространство Луны.
– Хьюстон! Хьюстон! – бился в динамиках взволнованный голос молодого мужчины: – Вы меня слышите? Хьюстон ответьте, пожалуйста!
– «Селена-4» слушает вас. – ответил уверенный в себе баритон с сильным русским акцентом. Он очень веско звучал в окололунном пространстве и сразу прервал истошные крики пилота.
– Какая Луна? – взорвался невидимый янки: – Я вызывал космический центр Соединённых Штатов Америки!
– Аппаратура российской космической станции и моё стопроцентное зрение говорят нам о том, что рядом нет твоего любимого Хьюстона.
– Как это нет? А где он теперь? – отчаянно взвизгнул мужчина.
– Скорее всего, исчез вместе со всей планетой Земля.
– Куда? – голос мужчины внезапно сорвался.
– Если бы я, это знал, то тебе обязательно всё рассказал. А ты вообще, кто такой, и чего сильно орёшь? – лениво ответил лунный диспетчер.
Американец запнулся на полуслове, и исправил ошибку, непозволительную при таких разговорах: – Говорит Дэвид Уокер, командир частного корабля «Дракон-18». Порт приписки город Хьюстон, в штате Техас США. – дрогнувшим голосом доложил он по форме, а затем, почти шепотом, напряжённо спросил: – Что же нам теперь делать? У нас кислорода осталось на шесть с половиной часов.
– Ты Луну видишь, частник? – не очень почтительно поинтересовался диспетчер.
– Вижу отчётливо!
– В связи с тем, что Земли рядом нет, то рули прямо сюда.
– Горючки не хватит. – с отчаянием выдохнул янки. Он вдруг осознал всю опасность создавшегося вдруг положения и, по непонятной причине, тотчас успокоился. Мол, кричи не кричи, всё равно ничего не изменишь.
– Не боись. – подбодрил его с усмешкою русский: – Направь свою «птичку» в правый край лунного диска и врежь по газам. Мои прикидки показывают, через четыре часа ты будешь рядом со стапелями «Ковчегов», и мы тебя там перехватим.
– А если я промахнусь? – вяло поинтересовался пилот.
– Тогда у тебя будет ещё два часа. За это долгое время, ты вспомнишь всю грешную жизнь и спокойно помолиться о своей заблудшей душе.
– Приступаю к расчёту маневра. – американец увидел перед собой реальную цель и перешёл на деловую манеру общения: – Движение начну сразу после того, как получу результаты компьютера.
– Ждём вас «Дракон-18». – диспетчер сделал короткую паузу и заинтересованно спросил в микрофон: – Есть там ещё кто-нибудь на подлёте?
Глава 1. Яблоко, утыканное иголками
21 июня – День летнего солнцестояния.
Гималаи, граница КНР и Тибета. Южный склон горы Эверест.
Координаты: 27°59′17″ с. ш. 86°55′31″ в. д. Часовой пояс +6.
Уставшее за день, светило покинуло ту часть небосвода, где ярко сверкало не очень долгое время. Оно не спеша склонилось к краю земли и опустилось за череду громадных горных массивов.
Лучи покрасневшего солнца упёрлись в преграду высоких зубчатых скал. Они не могли обойти несокрушимую твердь и бессильно рассеялись по окружающей местности.
Лазурь небосвода, как прежде блистала далеко в вышине и сияла так ярко, что резала людям глаза. Но даже в середине июля, в семь часов вечера, в горной долине стало темнеть. Плотная тень залила все низины. Туда проникал только слабый рассеянный свет, что отразился от верхних слоёв атмосферы.
Гелу Анг потянул язычок от замка и расстегнул длинную молнию, изготовленную из тёмного пластика. Мужчина откинул плотный нейлоновый полог ярко-красной палатки, немного пригнулся и шагнул в тесный тамбур. Оттуда он вышел на небольшую площадку, что находилась у подножья отвесной скалы.
Высокогорный разреженный воздух тут же проник за воротник его толстого свитера, заботливо связанный матерью из шерсти дикой козы. По коже горла, груди и спины пробежал холодок. Молодой крепкий шерпа невольно поёжился, хмуро повертел головой и осмотрел маленький лагерь.
Американцы уже утолили свой голод, который они нагуляли после долгой прогулки пешком. От вкусной, обильной и питательной пищи настроенье у всех сразу улучшилось.
Альпинисты по одному выбирались из просторной походной столовой, что размещалась в хорошо утеплённом армейском шатре. Никуда не спеша, они вошли в небольшие палатки из цветного нейлона и уже собирались, забраться в мягкие тёплые спальники.
Зажглись мощные лампы, работавшие от переносных генераторов. Сильный электрический свет ударил в разные стороны. Жилища людей засияли яркими красками и казались цветными фонариками, которые сделали из китайской бумаги. В густеющих сумерках, стало отчётливо видно, на тканевых стенках заметались гротескные тени людей.
Сегодняшний день оказался весьма напряжённым и долгим. Невероятно выносливые шерпы-носильщики работали в поте лица и с полным напряжением сил. Несмотря на очень длинные, крутые подъёмы и сильный ветер в лицо, они подняли в промежуточный лагерь несколько центнеров разнообразного груза.
Причём, без вспомогательной техники, всё, так сказать, на личном на горбу. Оно и понятно, проезжих шоссе в заоблачной выси никто сроду не строил и вряд ли станет прокладывать в ближайшие годы.
Здесь попадаются только узкие тропы, но такое положение дел, янки совсем не волнует. Они пожелали, взять столько всякого груза, словно собирались прожить на вершине не пару недель, а несколько месяцев. К сожалению, с ними спорить не будешь.
Кроме того, после их восхождения на «Джомолунгму», почти всё барахло придётся тащить обратно в долину, к просёлку. Там складывать вещи на грузовые машины, и отправлять дальше вниз, к железной дороге.
Дело всё том, что правительства Китая и Индии штрафовали местные общины за любой мусор, который остался на склонах горы. Немногочисленным шерпам приходилось очень несладко.
А что прикажете делать, как жить в этой богом забытой глуши, где для бедных горцев, вообще, нет работы? Раз тебя нанимают в качестве вьючного мула, то поменьше болтай и тащи груз туда, куда тебе скажут. И всё ради капризов людей, что примчались сюда из богатой Европы или Америки.
Мало того, что проклятые белые устроили аттракцион из «Священного места», так они, даже отняли его славное имя. Тысячи лет, коренные народы знали вершину планеты, как «Джомолунгму», что означает «Божественная Мать нашей жизни».
Преисполненные благоговения, горцы навечно запомнили, что она названа так в честь почитаемой тибетской богини Шераб Чжаммы. А на непальском наречии имя вершины – «Сагарматха», что в переводе означает почти, то же самое – «Мать всех богов».
Но проклятые янки не считаются с местными жителями, что здесь обитают десятки веков. Не думая о чувствах людей, они наплевали на всё, что только возможно: на историю, нравы, обычаи и даже религию.
Никого не спросив, они изменили название «Великой горы», и присвоили ей имя некоего Джорджа, носившего кличку, звучащую, как – Эверест. То есть, назвали в честь какого-то клерка, который составил все карты границы Китая с Непалом.
С другой стороны, за восхождение на «Священную гору» дикари с белой кожей платят Непалу хорошие деньги. Тем самым, дают работу носильщикам-шерпам и другим племенам, живущим вокруг.
Благодаря белым варварам, взбесившимся от разврата и скуки, у него самого есть пусть очень маленький, но всё-таки, твёрдый доход. К сожалению, эти подачки никогда не позволят ему избавиться от тисков нищеты.
Вот если бы он установил, хоть какой-нибудь альпинистский рекорд мирового значения. Тогда планета запомнила его славное древнее имя. Как это когда-то случилось с его дальними родственниками.
Конечно, Гелу Анг не мог и мечтать о той большой славе, что досталась легендарному шерпу Намгьял Вангди из рода Ганг Ла. В 1953-м году, он совершил, единственный в своём роде, великий поступок.
Вместе с каким-то белым пришельцем, из никому неизвестной, Новой Зеландии, он преодолел трудный путь и поднялся на «Великую гору». Причём, оказался первым из смертных, который взобрался на высочайшую вершину планеты.
Но даже этого молодого мужчину, проклятые янки всё же сломали. Они буквально заставили, сменить древнее прозвище на то дурное созвучие, что больше привычно для американского уха. С тех пор, он всем известен, как Тенцинг Норгей.
Кроме него было много великих людей, что прославили себя на века. Например, Аппа Тенцинг. Он поднимался на святую вершину двадцать один раз подряд, во много раз больше того, что сделал кто-либо из чванливых пришельцев.
Пемба Дордже взлетел на макушку планеты, словно на крыльях и забрался на гору быстрей всех на свете – за восемь часов и десять минут. Ну, а знаменитый Бабу Чири провёл на сияющем пике почти целые сутки, а если точнее сказать, то ровно двадцать часов.
Вот только, Гелу никогда не войдёт в список таких знаменитых людей. Значит, он так и останется, обычным носильщиком, и будет таскать мешки белых варваров, пока хватит здоровья и сил.
Вздохнув, о незавидной судьбе никому не известного шерпы, Гелу отбросил тяжёлые мысли и осмотрелся по сторонам. Перед ним находилась небольшая долина, где разместился бивак альпинистов.
В опустевшей столовой повара убирали и мыли посуду. Жилые палатки уютно светились огнями. Завтра с утра, всем предстояла первая ходка на «Великую гору». Нужно поднять массу продуктов и кислородных баллонов и обустроить временный лагерь. Уставшие за сегодняшний день, пришельцы уже разворачивали свои тёплые спальники.
Встряхнув головой, в шерстяной вязаной шапочке, Гелу отбросил грустные мысли. Внимательно глядя под ноги, мужчина побрёл к голубым туалетам, что разместились возле крутого подъёма.
Кстати сказать, эти огромные ящики тоже тащили из огромной долины. Он и его соплеменники волокли их сюда на своих крепких плечах. Ведь проклятые янки не могут, опуститься за камнем на корточки, как все нормальные люди. Им подавай, большую кабинку с сидением из пластика.
Подходя к ярко-синим мобильным уборным, он почему-то споткнулся, и внезапно почувствовал, почва под ногами дрожит. Шерпа услышал глухой, рокочущий шум. Как показалось мужчине, он исходил из самых глубин нашей планеты.
Гелу вздрогнул всем телом, хорошо тренированным тяжёлой работой на большой высоте. Он в ужасе замер и напряжённо прислушался. В течение жизни, он не однажды бывал в зонах горных обвалов. Так что, хорошо представлял, чем завершится такой катаклизм.
В течение десятка мгновений, слой каменной тверди срывался с окружающих скал и, дробясь на лету, стрелою летел к населённым районам. Удар мощной стихии уничтожал всё живое, а плодородные местности, тотчас превращались в безлюдные пустоши.
Секунду спустя, на вершине скалы появилось нечто-то совсем непонятное. Гелу повернул туда голову. Мужчина увидел, как в этом месте, ни с того, ни с сего, появилась светлая точка.
На удивление быстро, она превратилась в багрово-красный желвак, похожий размером на крупное яблоко. Вспыхнул ослепительный свет, и часть валуна вдруг запылала, как раскалённый металл.
Раздался сухой громкий треск. Разогретый, участок скалы неожиданно лопнул. Из него появился сверкающий луч толщиной в руку ребёнка. Он упёрся в холодное небо и застыл нескончаемой блистающей спицей.
Крошки гранита со свистом брызнули в разные стороны и разлетелись, как искры бенгальских огней. Углубление в скале мгновенно заполнилось багровым расплавом.
Вещество забурлило, подобно кипящей воде в котелке. Оно шумно скворчало, и начало испаряться. К небу поднялись густые пары. Воздух наполнился запахом горячей окалины.
Пылавшая лужица быстро росла. Сначала она, имела размер с чайное блюдце. Потом, с суповую тарелку и, наконец, с приличный поднос. Огромный валун преобразился на глазах у Гелу. Он раскалился до красного цвета и хорошо различался в наступающей тьме.
Ошеломлённый невиданным зрелищем, шерп отступил на два шага назад. Через миг, он почувствовал, его горло сжал сильный спазм. Звать на помощь людей он, к сожаленью, не мог. Да и зачем?
Гелу неподвижно стоял перед камнем и с благоговеньем смотрел на блистающий луч, выходящий из центра земли. Он думал о том, что благая богиня Шераб Чжамма, наконец, пробудилась от тысячелетнего сна.
Солнцеликая глянула по сторонам и разозлилась от тех беспорядков, которые находились вокруг. Она решила подняться из подземных чертогов на поверхность планеты и наказать дерзких варваров, что обесчестили «Великую гору». Мысль о том, что с богохульниками погибнет и он, Гелу почему-то не стукнула в голову. Ничего не поделаешь. Всё во власти богов!
Тьма в узкой долине быстро сгущалась. Всполохи света сияли всё ярче и ярче. Огненный луч тронулся с места. Уходящая в небо, раскалённая спица направилась к голубым туалетам и резала камни, словно пчелиные соты.
Эта картина уверила Гелу в праведном гневе «Великой властительницы». Ведь горцы издавна знают, нельзя отхожее место ставить у всех на виду. Шерпа хорошо понимал, американцы не скроются от наказания божественной сущности. Он замер, как статуя и даже не пробовал куда-то бежать. От судьбы не уйдёшь!
Услышав подозрительный шум, альпинисты решили, это землетрясение, какие часто случаются в этих местах. Полуодетые люди забыли о насущных делах и в сильном страхе выскочили из тёплых палаток. Они обернулись на свет, задрали головы к небу и воззрились на луч, грозно сверкающий в темнеющем воздухе.
Меж тем, сияющий столб так же, как прежде вырывался из недр и с методичным упорством кромсал валуны. Стало понятно, что огненный меч двигается не по прямому маршруту. Его траектория слегка забирала в правую сторону и, через короткое время, превратилась в большую дугу.
Оружие древних богов неторопливо прошлось к краям котловины и натолкнулось на совершенно отвесные скалы. Однако, даже большое препятствие не затормозило его ровную поступь.
Терзающий зрение, ослепительный свет мгновенно пронзил десятки метров гранита, а огненный луч снова упёрся в вечернее небо. В глубине атмосферы вспыхнула яркая точка.
За спиной шерпа, кто-то испуганно вскрикнул: – Боже мой! Да это же лазер невероятных размеров. А вспышка на небе, какой-нибудь спутник, который попал под пылающий луч.
– Откуда в подобной глуши такой мощный лазер? Кроме того, свет бьёт не из какой-то энергетической пушки, а просто выходит из-под земли. – возразил другой альпинист.
Гелу презрительно фыркнул: – «Что могут знать презренные белые янки, варвары, совсем незнакомые с настоящей высокой культурой? Когда их дикие предки использовали инструменты из камня, Индия и горный Тибет являлись духовным центром всего населённого мира. Кто в это не верит, пусть почитает «Рамаяну», «Махабхарату» и остальные священные книги. Там всё про это подробно написано».
– А что ещё, может резать гранит с такой потрясающей лёгкостью? – не унимался первый взволнованный голос: – Смотрите, он проходит сквозь камни, как нож через масло? – собеседник не нашёлся с ответом, и оба обескуражено смолкли.
– «О каких ещё лазерах лопочут бестолковые неучи?» – возмутился Гелу про себя: – «Неужели им непонятно, что мы созерцаем сияющий меч великих богов? Он пробивает поверхность планеты, дабы открыть, широкий проход для огромной виманы Шераб Чжаммы. Сейчас чудесный корабль поднимется из подземной пещеры, где мирно спал множество лет.
Разбуженная несносными янки, богиня взлетит над планетой, узрит омерзительный лагерь и рассвирепеет от таких святотатств. Обуреваемая ужасающей яростью, она сразу расправится с бледнолицыми варварами, что осквернили любимую гору».
Одухотворённый увиденным зрелищем, Гелу завершил свою мысль, и стал ожидать, проявления гнева богов. Когда он закончил большую молитву, в долине кое-что изменилось. Бьющий из недр планеты, огненный луч прорезал участок гранитного склона и двинулся дальше.
Часть большого массива неожиданно вздрогнула. Отделённая от огромной горы, она чуть шевельнулась. Походило на то, что скала не желала уйти с того места, где находилась тысячи лет.
Через пару мгновений, утёс слегка наклонился к долине. Словно срубленный дуб, он тронулся в путь и, ускоряя движение, устремился к палаткам, что находились возле подножья.
Альпинисты хорошо понимали, что происходит при камнепадах в горах. Люди не растерялись, развернулись на пятках и бросились в сторону от гранитной махины, приближавшейся к ним.
Кто-то из удирающих янки пробегал мимо шерпа, замершего, как истукан. Он схватил Гелу за руку. Сильным рывком привёл его в чувство и потащил прочь от опасности.
Монолит оказался размером с купейный вагон. Он рухнул плашмя и врезался в ложе долины с оглушающим грохотом. Причём, обрушился точно туда, где полминуты назад, стояло много людей.
От удара скала немедля разрушилась и раздробилась на великое множество больших валунов. Обломки брызнули в разные стороны и накрыли туалетные домики, а так же палатку с вещами. Облако пыли растеклось по долине, взметнулось в темнеющий воздух, и поднялось в высокое небо.
Поняв, что камнепад за спиною закончился, Гелу вырвал запястье из руки ненавистного янки. Шерпа остановился, успокоил дыхание, сорванное стремительным бегом, и настороженно глянул назад.
Мужчина увидел высокую гору, что возвышалась над краем долины. Из её плотного тела был чётко вырезан огромный кусок. На месте упавшей скалы, виднелась кривая поверхность, сильно прогнутая внутрь.
Она оказалась блестящей и гладкой, как уцелевшая стенка разбитой стеклянной бутылки. Раскалённый до красного цвета, гранит остывал и, время от времени, вспыхивал багровыми искрами. Тем временем, огненный луч не потух, а медленно двигался по дну котловины.
Наконец, пылающий меч вернулся на место, где он появился, и мгновенно исчез. Получился правильный круг, диаметром в сотни локтей. На гранитных камнях осталась сильно дымящая, багровая рана. Она очень быстро бледнела, пока не погасла совсем.
21 июня – День летнего солнцестояния.
Южная Сахара, граница республики Мали и Алжира.
Координаты: 16°08′00″ с. ш. 4°07′00″ з. д. Часовой пояс 0.
Благородный имхар горделиво сидел на жеребце дромадера чисто-белого цвета и уверенным взглядом смотрел прямо вперёд. Верблюд отличался особенным ростом, силой и статью. Только таким должен быть корабль пустыни, который везёт вожака каравана.
По праву рождения, Фирхун Ахамук относился к касте великих воителей. Нужно сказать, что эту грозную силу весьма почитали в его крупном племени кель-аджер. Благодаря родству с такими людьми он находился на высокой ступени общественной лестницы и имел полное право заниматься торговлей.
Молодой туарег достиг тридцатилетнего возраста и, очень давно, ходил по большому маршруту в песках. Он знал все особенности сахарской пустыни и не раз возглавлял обозы с товаром.
Вот и сейчас, скромный отряд размеренно двигался по надёжной дороге, когда-то проложенной славными предками. Великие пращуры здесь проходили уже много веков. Десять вьючных животных неторопливо шагали с нагорья Ахаггар, что расположено на юге Алжира, в республику под названьем Мали.
Как и прочие люди влиятельной касты, Фирхун был чрезвычайно высоким и стройным, и отличался удивительно светлой, почти белой кожей. Он щеголял традиционной рубашкой без рукавов и шароварами с завязками понизу. На босых ногах надеты простые сандалии.
Большая накидка синего цвета закрывала всё тело. Грудь украшали две перекрёстные ленты, прихотливо сплетённые из разноцветных шнурков. На концах всех полос виднелись мелкие кисточки из очень ярких шёлковых нитей.
По обычаям племени главным предметом одежды являлся белый платок – тагельмуст. Длинное покрывало оборачивалось вокруг головы множество раз, и целиком закрывало лицо.
Из складок холста виднелись только глаза, с чуть удлинённым, миндалевидным разрезом. Они были холодными, голубыми и ясными, словно высокое небо январской пустыни.
Как и положено мужу высокого ранга, под белым платком туарег постоянно носил очень длинные волосы. Они заплетались в тугие толстые косы, спадавшие на спину до середины лопаток.
Как все благородные воины, он носил на руке широкий браслет из тёмного камня. Данный предмет указывал всем окружающим, на очень высокое происхождение Фирхуна. Мужчина не злоупотреблял безделушками. Единственным его украшением, являлось серебряное кольцо на безымянном пальце правой руки.
Солнце давно поднялось над бесплодной землёй, уже приближалось к зениту и нещадно палило кочевников. Туарег бросил взгляд на плотный песок, оценил длину тени, что падала от его дромадера, и понял, сейчас почти полдень.
Несмотря на жару в тридцать пять градусов, Фирхун Ахамук был очень доволен своей замечательной жизнью. Тысячи лет его крупное племя жило в этих пустынях и занималось, в основном, скотоводством и торговало каменной солью.
Рослые воины владели множеством темнокожих вассалов. Те назывались – имгады и, много веков, разводили маленьких коз и неприхотливых ослов. Все женщины усердно трудились над выделкой кожи.
Ну, а владельцы верблюдов, к которым, слава Аллаху, принадлежал и Фирхун Ахамук, посвящали себя благородным делам. Таким, как набегам на мирных соседей, битвам с иноземными воинами и обширной торговлей разным товаром.
Жаль только, что им всем пришлось, дать волю своим чернокожим рабам, которые назывались – икланы. Правда, это случилось не по приказу туарегских старейшин, во всём виноваты проклятые варвары.
Французы настояли на том, что и эти грязные твари должны быть, совершенно свободными. Но слава пророку, и после таких перемен, в жизни их крупного племени мало что изменилось.
Как икланы были животными, так и остались. Как раньше работали на благородных имхаров, так и сейчас усиленно трудятся. Вот только теперь, их нельзя обменять на товары или продать на ближайшем базаре.
Слава всевышнему, великий творец всё устроил как должно, в безводной пустыне. Зависимые от рослых, внушительных воинов, рабы-икланы и кузнецы-инедены, из года в год, добывают всем нужную поваренную соль.
Туареги берут ценный продукт, везут через Сахару и снабжают всех земледельцев Судана. В связи с тем, что жить без белых кристаллов нельзя, то на них постоянно имеется спрос. В обмен, благородные воины получают то продовольствие, что пополняет их основной рацион.
Можно, конечно, прожить на одних только пальмовых финиках и молочных продуктах, но зачем же себя ущемлять? Ведь за добытую соль можно купить всё, что им только захочется?
Вот уже много веков, кочевники ходят привычными тропами от одного колодца к другому. И это при том, что между теми источниками большие пространства пустыни. Иногда, им нужно проделать четыре, а то и пять дневных переходов.
Возле любого оазиса они начинают торговлю, а в обмен получают продукты и дальше везут их в своём караване. Всей нужной пищей их снабжают ничтожные сервы – крепостные землепашцы-харатины.
По сравненью с жизнью людей, судьба купца-туарега в Сахаре легка и приятна. Но, по правде сказать, чрезвычайно опасна. Путешествия по безводным пескам предприятие довольно рискованное.
Кроме того, в их торговле нужно выдерживать сроки, что установлены предками столетья назад. Важно, нигде не задерживаться на больших переходах. Иначе можно дать маху с продажей товара и остаться внакладе.
Так повелось, что ничтожные рабы-икланы, добывают всем нужную соль лишь в апреле и мае. В июне, возле жалких лачуг появляются благородные воины. Они грузят продукт на вьючных животных и развозят по всей окружающей местности.
Сначала, идут большим караваном через равнину Тамесна. Это провинция области Феса, центром которой является старейший из четырёх городов государства Марокко.
Местность вокруг древней столицы очень богата обширными пастбищами. Там дромадеры могут хорошо отдохнуть и набрать много жира в горбах. Здесь же меняют больных и истощённых верблюдов на тех, что крепки и здоровы.
После такой передышки, следует большой перегон к главным торговым площадкам, что расположены у границы Нигерии. Сезон крупных ярмарок начинается уже в октябре и всем нужно поспеть к данному сроку.
Кроме соли, купцы продают сушёные финики, привезённые с севера, а также ослов и верблюдов. По рассказам старейшин, раньше они торговали невольниками и разнообразным оружием. Однако, из-за проклятых французов, те времена ушли в далёкое прошлое. Так что, приходится брать только то, что осталось.
В конце декабря, нужно опять собирать караван и отправляться назад. Вновь остановка в Тамесне и, уже ближе к марту, благородные воины прибывают на любимую родину, расположенную на юге Алжира.
Правда, в последние годы, нужно давать дополнительный крюк, из-за того, что в государстве Мали постоянно идёт большая война. Сейчас в северной части страны бушует восстание.
Командует ими славный Мухамед аг-Наджим, что раньше служил в Ливийской Джамахирии в звании господина полковника. Он собрал две тысячи верных солдат, разбил малочисленную малийскую армию, и захватил половину республики. Затем, он подошёл к столице Бамако и почти уже стал верховным правителем.
Но трусливый Ибрагим Бубакар Кейта, что называет себя избранным лидером, обратился к проклятым французам. Белые тут же прислали самолёты с войсками. Мухамед аг-Наджим отошёл обратно в пустыню.
Мысли Фирхун Ахамука, снова вернулись к возвращенью на родину, ещё очень далёкому, но такому желанному. Когда все кочевники придут из Тамесны, в честь такого события старейшины устроят ахаль.
И скорее всего, не один, а не менее двух. За последние годы, в племени уже подросло очень много молоденьких девушек. Поэтому, в этом году, так же, как в прошлом, праздники, будут вперемежку с асри. Если переводить это слово с берберских наречий, то оно означает – «ехать, бросив поводья» или, как говорят презренные франки – «свободные нравы».
По туарегским обычаям, к этому действу допускаются парни и девушки, что уже ощутили половое влечение. А кроме них, участвуют вдовы, вдовцы и разведённые люди их племени. То есть, все те, кто не связан семейными узами. Причём, на подобные праздники, едут со всей ближайшей округи.
Фирхун зажмурился от удовольствия и погрузился в воспоминания о прошлой весне. Как всегда, торжество состоялось под обрывистым берегом сухого русла реки, которое называют – уэда. Подальше от глаз важных людей, а так же, от малолетних детей, стариков и ворчливых старух.
Все расселись вокруг небольшого костра, женщины вперемежку с мужчинами, и выбрали хозяина вечера и его молодую помощницу. Их роль заключалась лишь в том, чтобы следить за соблюденьем обычаев, и нравов ахаля. А если, кто-то их не исполнит, то давать нарушителя скромные штрафы.
Какая-то девушка вышла в образованный круг и заиграла на маленькой скрипке, изготовленной своими руками. Инструмент издавал суховатые, жалобные, монотонные звуки, которые вполне гармонировали с окружающей дикой природой.
Все мужчины дружно подхватывали мелодичный напев и громких голосом кричали «хо-хо!». Затем, все присутствующие подзадоривали ближайших соседей и отпускали вольные шуточки. Слышались весьма непристойные реплики.
Когда скрипка смолкла, отовсюду послышались шепотки и смешки. Мужчины и женщины обменивались лёгкими, но достаточно дерзкими прикосновениями. Одновременно с этим, люди использовали язык тайных жестов и договаривались о скорой встрече в пустыне. Они приникали ноздрями друг к другу, и вместе вдыхали остывающий воздух.
Подобные действия у туарегов зовут поцелуем. Приятные касания кончиком носа, а не облизывания губ друг у друга, которыми постоянно обмениваются французские варвары.
Завершился ахаль поздно ночью, но каждый участник не сразу отправился на племенную стоянку. Все возвратились лишь после свидания, о котором уже договорились с избранником.
К счастью у благородных имхаров нет предубеждений по поводу «девственности» и не имеется даже такого понятия. Поэтому, не возникает и мыслей о том, что до заключения брака, супруга должна оставаться «нетронутой».
В великом народе не могут понять подобных вещей. Зато, есть сочетание слов – «вырыть колодец». Как только девчушка достигнет определённого возраста, она идёт на ахаль, где сразу лишается налёта невинности. В глазах благородных имхаров подобное действие не имеет значения.
Фирхун Ахамук уже много раз встречался с отроковицами из самых знатных семей. Наконец, на последней из всех вечеринок он познакомился с той милой женщиной, которую долго искал.
В первую очередь, его привлекла красота, а затем, необычное имя – Тедигрес, что означает – «твёрдая вода, упавшая с неба». А назвали любимую так потому, что в день её появленья на свет, в Сахаре случилось невероятное чудо. С неба посыпался снег, как его называют французы.
Ночная прогулка в пустыне и, все остальное, что творилось чуть позже, оказалось таким восхитительным, что они быстро договорились о свадьбе. Через своих дальних родичей, он изложил свою просьбу родителям девушки.
К счастью обоих, ответ был положительным. Посредники тотчас объявили о радостной вести. Кроме того, они сообщили о размере огромного выкупа, который должен представить жених.
С давних времён, обычный таггальт составлял стадо из семь верблюдиц. Этих животных он подарит родителям своей милой невесты. В свою очередь, Тедигрес получит от них большое приданое, с которым они удалятся в свой общий шатёр.
Старые родичи торговались удивительно долго, но согласились на то, что жених выплатит выкуп не сразу, а в три-четыре приёма. К сожалению туарегского воина, теперь стало значительно хуже, чем раньше. Новые власти, опираются на проклятых французов и запретили славный обычай – резу.
Теперь, боевые набеги на мирных соседей ушли в далёкое прошлое. Поэтому, племя имхаров потеряло возможность, брать нужных животных задаром у слабых племён. В том числе и на выкуп невесты.
Родичи парня убедили родителей девушки в необходимости длинной рассрочки. Остановились на том, что, в первую очередь, жених приведёт только двух крепких верблюдиц.
Вместо пяти остальных, они получат одежду, сандалии и другие предметы, необходимые в повседневном быту. Кстати сказать, Фирхун собрал всё, что нужно для первого взноса и, вернувшись домой, он станет жить вместе с любимой Тедигрес.
Испуганный непонятной опасностью, дромадер резко встал и заревел отчаянным голосом. Туарег оторвался от дум о прекрасной невесте, повертел головой и осмотрел окружавшую местность внимательным взглядом.
Песок, что лежал перед его караваном, неожиданно поднялся в воздух. Прямо из твёрдой земли в небо ударил удивительный луч, сияющий, как хорошо раскалённый металл.
Полудённое солнце светило в лицо туарега. Он едва различал яркий блеск непонятного проявленья природы. О присутствии горячего пламени говорило лишь сильное марево, тотчас окружившее вертикальную спицу. Вдоль неё появилось такое же колебание воздуха, как над нагретым песком очень жаркой пустыни.
