Александр Амфитеатров
Насильники
Ну, да ужъ хорошо. Кавказъ, – край, такъ сказать, экзотическій, a армяне суть «бунтовщики», съ коими христолюбивому воинству предписывается поступать, какъ съ воюющей стороной, и даже хуже, ибо войны имѣютъ хоть какіе-нибудь свои международные законы, a войны гражданскія подъ наблюденіемъ Женевской конвенціи не состоятъ. Обратимся внутрь Россіи, въ тихую украинскую ночь. «Знаете ли вы украинскую ночь? Нѣтъ, вы не знаете украинской ночи!»
Городъ Конотопъ. Десять часовъ вечера. Молодая телеграфистка Ц. возвращается со службы домой.
На Дворцовой улицѣ ее встрѣтили два донскихъ казака и остановили ее грубыми окриками: «куда идешь? Пропускъ есть?» Зная, что подобные вопросы предлагаются казаками всѣмъ встрѣчнымъ, г-жа Ц. совершенно спокойно отвѣтила, что пропуска y нея нѣтъ, но что, если они сомнѣваются въ ея личности, то могутъ дойти вмѣстѣ съ ней до почтово-телеграфной конторы, гдѣ начальникъ и удостовѣритъ, что она служащая. Казаки долго молчали. Тогда Ц. снова повторила свою просьбу отпустить ее домой или же, въ крайнемъ случаѣ, отправиться въ полицію и не держать на улицѣ. Казаки переглянулись, и одинъ изъ нихъ, сходивъ за чѣмъ-то въ ближайшій дворъ, заявилъ своему товарищу:
– Теперь можемъ расправляться, какъ хотимъ!..
Предчувствуя что-то недоброе, дѣвушка снова начала упрашивать отпустить ее. Тогда одинъ изъ казаковъ, обнаживъ свою шашку и приложивъ ее къ шеѣ перепуганной Ц., крикнулъ:
– Вы знаете, что намъ дано право рубить! Идите за нами, a тамъ скажутъ, какъ съ вами поступить.
Само собой, что послѣ такихъ аргументовъ дѣвушка пошла за ними безпрекословно. Казаки повели ее въ пустую чайную, но, убѣдившись, что она заперта, повернули на базаръ и стали подыскивать соотвѣтствующій ихъ намѣреніямъ торговый навѣсъ. Въ это время проходжлъ какой-то человѣкъ, и y дѣвушки появилась надежда на спасеніе, но казаки ударили этого незнакомца палкой, и онъ пустился бѣжать. Теперь все было кончено и потеряно. Безлюдная площадь, темная, глухая ночь, слабая дѣвушка – два вооруженныхъ звѣря-казака. Ц. бросилась на колѣни и стала умолять казаковъ пощадить ее, но одинъ изъ донцевъ, побуждаемый своимъ товарищемъ «работать быстрѣй», ударилъ ее обнаженной шашкой по головѣ, схватилъ за шейный платокъ и бросилъ на уже разостланную шинель…
Казаки чередовались…
Наконецъ, они встали, и она нашла еще въ себѣ силы снова умолять ихъ – отпустить ее, хотя бы теперь. Они о чемъ-то пошептались, и одинъ изъ нихъ заявилъ ей, что проводитъ ее до дому. Они повели ее въ конюшню и тамъ начали «угощать» ею своихъ товарищей.
Ц. была въ безпамятствѣ.
Когда уже не было желающихъ, ее привели въ чувство и потащили въ полицію.
Дорогой имъ встрѣтился ея отецъ. Старикъ искалъ ее по всему городу. Ц. увидѣла отца, и съ ней сдѣлалась истерика. Казаки поспѣшили скрыться. На слѣдующій день о всемъ происшедшемъ было залвлено полиціи, и началось разслѣдованіе.
Освидѣтельствовавшій врачъ удостовѣрилъ, что Ц. «не болѣе сутокъ тому назадъ лишена невинности и что грубое насиліе надъ ней производилось много разъ подрядъ. Потерпѣвшей было предъявлено нѣсколько казаковъ, среди которыхъ она сразу узнала своего главнаго, перваго насильника, того, что все грозилъ ей шашкой – Вѣнцова. Затѣмъ она припомнила еще двухъ – Вяликова и Латошникова. Остальныхъ же она узнать не могла, – во-первыхъ, тогда было темно, во-вторыхъ, она долгое время находилась въ состояніи безпамятства.
