Александр Вер
Падение: битва за Агору
– Пи, прости меня, – сказала она. – Ты – не глупая.
Ната жалела, что столько наговорила крысе, которая вывела еë на Альфреда. Феноменальное чутьë Пи не поддавалось объяснению. Ната с восторгом покачала головой:
– Ты вовсе не Глупая Пи… Ты – Умная Пи!
Глава 6. Откровение
Мир – шкатулка, полная секретов. Но иногда он превращается в лабиринт, где за каждым поворотом нас поджидает новое открытие.
– Грапп Феро "Корни истины"
Альб сгорбился над докером и пытался сосредоточиться на документах. С утра один за другим ему слали всё новые доклады. Сегодня, казалось, шпионы и докладчики, секретари и дипломаты, будто посходили с ума, высылая всë больше информации.
Из минпорядка верный Альбу человек докладывал, что нашли ещё одно тело. Следователи Гордея подозревали Монстра. “Нужно будет сказать Буну” – подумал Альб, вспомнив, что Бун видел чудовище вживую. Бун думал, что Монстр не тронул его, потому что рядом была очень добрая девушка-подросток. Как можно так наивно мыслить? Если бы так всё было просто… В поведении Монстра прослеживалась последовательность. Все жертвы занимали в корпорациях места не ниже руководителя отдела. Альб и рад был позвонить министру Гордею, но дал себе слово не связываться со строптивым стариком. Возможно, стоило обсудить жертв Монстра с Роком Бруно, но Альб не желал кидать тень связью с собой на верного человека Артура, по крайней мере, пока Рок не сменит старого министра.
На экране возник доклад из Дипломатического Звена. Альб открыл его первым, но сообщение подписала не Тильда. Это старик Али Берточче передавал, что с Норвейей вопрос уладили. “Когорта” доставила зерно и выплатила штраф. Альб усмехнулся – Тильда всё-таки отвлеклась от основных забот и добилась своего, помогая Юри. Альб судорожно поискал в тексте намëки на состояние здоровья президента Норвейи, но подозрительного ничего не заметил. В надежде, что орех не подведёт, Альб потёр висок и постарался успокоиться.
Очередные доклады. Старые затëртые ссоры разных планетян. У Пандеи три корпорации устроили пострелушки торпедами, но это мелочи, Грапп пускай разбирается… В районе колонии на Шандри произошёл крупный взрыв, зацепивший три крейсера на орбите. Крейсеры принадлежали ТНН и сгорели, войдя в атмосферу. Спаслось две трети экипажей.
Что-то в этом сообщении показалось Альбу тревожным. Он вспомнил, как полгода назад прошла серия таких же взрывов. Несмотря на отсутствие видимых причин, корпоративные флоты несли потери. Альб тогда ещё подумал, что слишком подозрительно и массово боевые корабли стали рваться. К тому же они цепляли обломками транспортники и те тоже падали. Альб ещё тогда заподозрил, что крушениями отвлекают от незаконной бойни. Или корпорации, сговорившись, прикрывают какую-то деятельность и стараются списать потери. Слишком часто за последние десять лет они стали использовать такую тактику в своих отчëтах.
Альб вспомнил слова любимой – “Война давно ведётся не кораблями и финансами Питер, кроме космоса и бирж, она ведётся всеми доступными средствами, в том числе и подлогами в отчётах. Корпорации не желают открывать правительствам своих планов и замыслов. Они что-то скрывают! Помяни моё слово, Питер”. Своенравие самых крупных компаний обсуждали на Совете Пяти, но постоянно вскользь. Тильда настаивала на открытии бухгалтерии, полной проверке за последние пятьдесят лет. Но никому это казалось не нужным, а члены старого Совета имели свои доли прибыли и не желали злить директоров. Все всё понимали – в период безумного финансового расцвета Союза, каждый наживался как мог. Совет Пяти не мог и не хотел нагло вгрызаться в делёжку пирога. Все предпочитали вялое течение дел. Барок Фьюзо, как всегда, делал вид, что держит руку на пульсе. Он и желал контролировать корпорации и занимал выжидательную позицию. Похоже, Диктатор спихивал контроль на Звено Тильды. Альбу иногда казалось, что подруга разорвётся от вороха сваленных на неё одну проблем.
Сообщения от Тильды Канн всегда подсвечивались жёлтым. Альб увидел знакомый ярлычок и нажал. Всплыли строки: “Привет! Я получила копию завещания от Граппа. Он спрашивает, кто такая Ната Феро? Под этим именем она наследует дом Парута. Питер! Что мне ему сказать?!!! Ты понимаешь, что вообще происходит?!!!”
Альб почесал висок, пока разглядывал знакомое имя. Затем его бросило в холод. От имени Наты он остолбенел и сжал докер. Затем откинулся на спинку и расхохотался. Парут рассказывал о сиделке, вот только имя не называл. За ним последние годы ухаживала женщина-синтет и Парут всех успокаивал, что ни в чëм не нуждается. Ни Альб, ни Тильда, ни Грапп, не подозревая, не навещали старика, так часто, как раньше, считая, что он под надёжным присмотром и защитой.
Альб, отходя от смеха, отдышался и прошептал – “Ната!”
Пока он думал, что ответить Тильде, пришло "красное" сообщение. Это была записка от самого Диктатора Союза. Альб отвлёкся и прочёл послание Барока. Глава Фьюзо писал, что финансирование заморозит на год. Топал только что избрал нового премьер-министра, а Фьюзо и так потратился. Премьером назначили всем удобного Дика Точи. Теперь Альбу самому предстояло искать деньги.
Альб почесал затылок. Денёк обещал быть занятным. Столько неожиданных новостей, ещë подряд, давно не было. В приёмной послышалась ругань. Герман вошёл, прикрыл за собой дверь и капитулируя вытянул ладони:
– Я не мог отказать ему… Вы же знаете!
Альб с мыслью, что безумный день не закончится, оторвался от докера и с изумлением спросил:
– Кому?
– Буну.
– В чём?
Герман шумно вздохнул и нехотя сознался:
– Только что пришли из четвёртого отдела и попросили нашего Сыщика.
– Ну и в чëм проблема? У нас не один, – задумчиво промямлил Альб. Он всё ещё думал о записке Диктатора:
– Остальные на перепрошивке. А последнего забрал Бун.
– Когда?
– Час назад.
– Для собственных нужд?
Герман помялся и, наконец, признался:
– Да, я знаю, нельзя последнего, но ему было всё равно… Вы бы видели его!
– Что значит всё равно? – опешил Альб, Бун ему казался самым предсказуемым и невозмутимым человеком на Топале; он переспросил. – С Буном что-то не так?
Альб взялся за докер и собрался позвонить второму заму, чтобы отчитать. Герман замахал руками:
– Он не слушал никого! Просто бросил всё и уехал на “21” номере.
– Взял служебное авто и уехал? Хорош… – Альб уже набрал в докере номер Буна, с осуждением смотря на Германа. Герман схватился за рыжие волосы:
– Только не говорите, что это я…
Альб отмахнулся, Бун как раз ответил, вокруг него шумело шоссе:
– Бун, ты где?
– Альб простите… У меня срочное, семейное.
Альб, стараясь не выдать Германа, начал выводить на откровенность. Бун понял, что прижат к стенке, тем что без резолюции вывез Сыщика:
– Альб ну мне очень нужно, – заумолял он:
– Зачем? – строго спросил Альб:
– Это не мой секрет.
– Бун ты вернёшься и всё равно мне расскажешь! Лучше сейчас!
Бун замялся:
– Она просила. Вы меня убъёте…
– Кто? Она? – Альб подскочил в кресле:
– Она просила вам не говорить.
Альб по нерешительному тону заместителя догадался:
– Кто, Ната?
Он расплылся в радостной улыбке, Герман при этом округлил глаза. Альб уже не мог сдержать себя:
– Бун, где она?!
– Я не скажу.
– Бун дорогой вы мой! – Альб чуть не прыгал от радости. – Слушайте меня внимательно! Вы встретитесь сегодня? Вот что… – он недослушал ответа. – Скажите ей! Скажите, что мне СРОЧНО нужно с ней поговорить!
Бун долго мямлил, насчёт того, что она боится и не хочет никого видеть:
– Попросите её! Попросите от моего имени. Скажите – Альб умоляет вас о встрече. Он не сердится и очень хочет вас видеть.
От удивления замолк не только Бун, но и Герман поехал лицом. Альбу было всё равно. Он нашёл, ту, что ухаживала за Парутом, Ната была крайне важна. Она просто обязана была знать, куда инженер спрятал свои записи.
Бун недолго сопротивлялся и согласился устроить встречу.
**
Ближе к полуночи Альб мерял шагами свой дом и не знал, куда себя девать. Он выпил уже четвëртую кружку ромашкового чая, который напоминал о спокойствии и любви Тильды. Даже она одобрила бы его план. Он собирался помочь Нате и даже позвать еë обратно на службу. Если записи Парута найдутся, то весь Союз будет обязан бывшей сотруднице, которая попала в беду.
Бун позвонил уже за полночь и дал точные инструкции, куда ехать.
– Альб только будьте один. Иначе она говорит, что сбежит. Мы у меня.
**
Бун встретил около своего подъезда, но повëл не в дом, а в железную дверь, ведущую в подвал. Бун открыл, впустил, затем запер дверь за спиной и таинственно прошептал.
– Плохие новости.
– Да, – согласился Альб. – Я её видел.
– Я не о Нате, – отозвался Бун, необычно севшим голосом.
По мере того как они шагали по коридору, освещённому крошечными лампочками у потолка, Бун в двух словах описал встречу на далёкой станции. Ната ждала его на платформе и согласилась переехать. Здоровяк развернулся и ткнул Альбу пальцем в лицо.
– Я не дам её в обиду! Вы слышите? Я люблю её и никуда не отпущу! Хватит, с неё приключений!
Альб миролюбиво похлопал взволнованного товарища:
– Я и не собирался её трогать. Просто поговорю.
– Тогда, почему она вас так боится?
– Давайте выясним, – предложил Альб.
Они вошли и Альб поразился убранству бункера. Убежище Буна состояло из просторной светлой комнаты, разделённой визуально на спальню с кроватью, кухню и кладовую, где за занавесью виднелся диванчик со сваленным барахлом. Под высоким потолком ярко светили три люстры, посреди стоял обеденный стол со стульями. Если бы не отсутствие окон можно было подумать, что комната самая обычная, настолько хорошо и с любовью она была обставлена. На плитке шкворчала сковородка, рядом стоял силуэт в салатовом халатике. Ната водила ложкой по сковороде и как только Альб вошëл, натянула капюшон халатика сильнее. Альб успел только заметить один глаз и копну обгоревших волос:
– Здрасьте, – донеслось из-под халатика. Капюшон учтиво кивнул.
Ната смотрела одним правым глазом и казалась подавленной, скрывая свои ожоги. Бун прошёл к столу, где лежал Сыщик и стал нажимать кнопки и заглядывать в экран. Альб заметил, что в бункере не разуваются, и спокойно сделал шаг:
– Здравствуйте, Ната! Я очень рад. Мне хотелось вас увидеть и …
– Я тоже рада, – сказала она полушёпотом. Бун в это мгновение выпрямился и громко спросил:
– Альб скажите! Где сейчас, по-вашему, Иван?
– Иван Рунов? – удивился Альб:
О другом Иване не могла идти речь. В их компании был только один Иван, но он уволился шесть лет назад. Альб совершенно не ждал вопроса про Ивана и рассказывать не мог, потому что Иван ушёл не просто так, а по просьбе самого Альба. Он стал самым ценным агентом. Последний раз он направился следить за руководством ТНН.
Бун сказал:
– Да, Альб. Я насколько помню, вы его сделали своим агентом, – Альб открыл рот от удивления, Бун отмахнулся. – Да это секретно. И я знаю, что говорить об этом не стоит. Слухами сами знаете и бетон прорастает. Но, похоже, теперь об этом можно говорить открыто.
Бун указал на нишу в Сыщике, где под стеклянным колпаком в чемодане лежал искусственный глаз. Бун спросил:
– Альб. Иван вставлял себе имплант? Вы знаете об этом что-нибудь?
Ната в этот момент поставила пустую тарелку на стол и хмуро сказала:
– Простите. Ужин получается не к месту… Альб, – она обратилась к нему. – Похоже, это глаз Ивана.
– Да, – подтвердил Бун. – И мы думаем, что он недавно вставил себе записыватель. Я так понимаю – это всë для вашей слежки.
Альб ощутил холод. Колени стали ватными, и он медленно осел на один из стульев.
Иван действительно вставлял себе глаз, чтобы передать картинку, для верности. Но вот уже как два месяца не высылал новых данных из ТНН и не выходил на связь.
Ната с печалью смотрела на нишу Сыщика, Бун качал головой:
– Вы можете не говорить Альб. Мы и так всё поняли. Глаз нашли у останков. Мы с Натой думаем… – Бун затих, будто говорил о мертвеце. – Ну, в общем, вам, конечно, виднее…
Ната подошла и прижалась к высокому другу, Бун обнял её в ответ. В глазах обоих стояла скорбь. Альб помолчал с секунду, свыкаясь с мыслью, что его лучшего шпиона больше нет в живых:
– Где его нашли? – прохрипел он.
– На побережье. В сточной трубе, ведущей из ТНН, – отозвалась Ната:
– Кто?
– Не знаю. Кто-то из кригеров, наверное.
Альб обхватил голову. В это время Бун нажал на кнопку в чемодане:
– Сейчас мы пытаемся извлечь картинку из микропамяти, чтобы узнать хоть какие-то подробности.
Сыщик зажужжал, помигивая символами на экране. Ната выключила огонь на печи и, оставив ужин на сковороде нетронутым, скрылась за занавеской кладовой, прибирая разваленные вещи с диванчика.
Альб завис в мыслях, понимая, почему пропали ивановы отчёты:
– Его раскрыли, – прошептал он. – Он шпионил для меня.
Бун покачал головой:
– Понятно, – семьи у Ивана не было. – Он был всегда одиночкой. И самым сообразительным из всех.
Альб печально кивнул:
– Я очень ценил его. Он был лучшим.
Ната поправила мокрые после стирки куртку и штаны, висящие под потолком, и отозвалась:
– Он был самым скрытным их всех. Я понимаю ваш выбор…
Пискнул Сыщик:
– Он работал в ТНН… – сказал Альб и тут же дëрнулся испугавшись.
Ната резко выпрямилась, округлив глаза, и прикрыла рот рукой:
– АЛЬБ!
Она указывала на экран Сыщика. Альб повернул голову и вместе с Буном отшатнулся. По экрану в замедленной съёмке ползли кадры. В кромешной тьме на зрителя подкрадывались три ярких пятна. От ужаса Альб ощутил, как кончики волос наполнились электричеством. Два раскосых огня светились красным, под ними сияла алым огромная пасть. Пасть увеличилась и экран залило блеском стальных зубов. Ната вскрикнула. Она подскочила к экрану и завопила:
– ЧТО?! – повернулась к нему с непониманием. – АЛЬБ! ЧТО ЭТО?
Альб раскрыл рот и молча захлопал глазами. На экране картинка стала повторяться, крутясь бесконечно. Раскосые глаза и алая пасть со стальными зубами заглатывали голову на весь экран.
Ната прокричала:
– Альб, где она?! Скажите, что она с Бети!
После секундной паузы она завопила:
– Чего вы молчите?!
Бун нахмурился и почесал подбородок:
– Дела… – пробормотал он.
Альб молчал, пока Ната с осуждением его разглядывала, потом тихо ответил:
– Она не с Бети. Простите…
Ната, с яростным лицом, отпрянула и стала посреди комнаты:
– АЛЬБ! Я отдала её Бети! Где она? Что эта женщина с ней сделала?
Альб прикрыл ладонью глаза и с сожалением сказал:
– Вы многого не знаете…
– Что тут знать?! Это Бесси?! Скажите, что это просто совпадение!
Альб не стал отвечать. Он уже понял, что пантера из приюта попала, скорее всего, в лапы убийц. Нату трясло от возмущения, она схватилась за капюшон, натянула и стала ходить взад-вперёд:
– Я доверила ей! Я подарила самое ценное, что было! Для БЕТИ! – Ната ткнула пальцем. – Что она натворила?! Вы будете защищать эту женщину?
Альб взвился:
– Ната, хватит! Многое переменилось! Бети изменилась! Тильде пришлось!
– Ах… Пришлось?!
Ната непримиримо уставилась и сцепила зубы. Альб хлопнул по колену:
– Да. Бретта стала несносной! Она испортилась. Моего мнения не спрашивали. Мне тоже не понравилось. Тильда отдала пантеру в приют, но её можно понять.
Ната резко зашагала к диванчику и, усевшись, задёрнула ширму; из-за занавеси послышалось ворчание:
– Кошмар! Ничего не хочу об этом слышать! Как она могла?..
Бун выключил Сыщика и закрыл чемодан:
– Альб, я так понимаю, это та самая кошка, которая охраняла Бретту, которую мы два раза искали.
Альб утвердительно кивнул. Бун убрал ящик со стола, взял тарелку с, остывающей, кашей и сел рядом. Предложил перекусить вместе. Альб согласился:
– Я тут надолго, если ты не против.
Бун набрал вторую тарелку и позвал Нату. Она с сердитым видом вышла из-за ширмы и принесла из холодильника коньяк. Альб съел свою порцию и выпил вместе со всеми, не чокаясь и не закусывая. Ната выпила ту каплю, которую для виду нацедил ей Бун:
– За Ивана… – грустно сказал хозяин жилища и, выпив, поставил рюмку.
Они посидели с минуту молча. Бун выглядел уставшим. Ната подошла, погладила нежно и предложила вздремнуть. Хозяин встал, пожелал Альбу и Нате спокойной ночи.
– Поговорить можете здесь, – сказал он, указав на диванчик за ширмой. – Я всё равно свалюсь сейчас. Почти утро.
**
Бун лёг и услышал шëпот. Альб и Ната тихо говорили за занавесью, стараясь ему не мешать. Перед тем как закрыть глаза, Бун спокойно вздохнул, довольный тем, что Ната теперь рядом. Он старался не замечать ожогов. Под ними скрывалась всë та же Ната, любимая и милая, как прежде. Только немного изменилась, за годы: она стала более рассудительной и обрела какую-то внутреннюю строгость, смешанную с нежностью.
Бун вспоминал, как встретил её на перроне и как насильно привёз к себе. Ната не сопротивлялась, но постоянно ворчала, – “Зачем я тебе?..”
Ему было всё равно, как она выглядит. Бун понял, что не сможет оставить её. В глубине надеялся, что Альб со временем найдёт способ восстановить кожу. Если же нет, Бун сам влезет в долги и заплатит за ремонт любимой, сколько бы это ни стоило. Ната говорила – это очень дорого, но Бун считал, что вместе они всë одолеют.
Сон постепенно забирал его разум под тихий шëпот за ширмой…
**
Ната уселась на диванчик, поджав ноги, и расположилась, так чтобы Альб видел только правую сторону. Бывший начальник сел рядом и тягостно вздохнул:
– Ната, надеюсь, вы не вините меня в том, что произошло с Бесси.
Ната кивнула и недовольно буркнула:
– Я понимаю… Я знаю – кто виноват!
Предательство Тильды вызывало оторопь. Нату охватывала отчаянная обида за Бесси и девочку. Пантера так преданно еë охраняла.
Альб осторожно дотронулся до плеча:
– И Тильду, пожалуйста, не вините. Я прошу вас понять, что она не со зла так поступила. С Бети действительно нужно было что-то делать. И делать срочно.
Ната пожала плечами:
– Я не понимаю, как можно было бросить настолько преданное животное. Ну, неужели! А-а-а?.. – Ната потрясла головой от непонимания. – Теперь и Ивана больше нет!
– Выходит, так. Я поручил Ивану расследование. Это было очень серьёзное дело. Он один из тех, кто понимал всю важность! Иван шёл на осознанный риск. Я до сих пор не пойму, как настолько опытный человек как он, погорел…
– Мне жаль… Я прекрасно помню, какой он умный был… Мне кажется, он был самым достойным из нас, – согласилась Ната.
Она помнила задумчивого парня, который казалось, не уступает умом даже Альбу. Иван и Герман – первые на кого Альб полагался.
Альб вздохнул и разочарованно махнул рукой:
– У меня есть мысль, что делать дальше. Но давайте сперва выясним, что с вами произошло?
– Плохо всё… – ответила Ната, указав на левую половину:
– Я вижу. Так это – вы, значит, жили и ухаживали… У Парута?
Ната подняла взгляд:
– Грапп рассказал?
– Да. И то, что вы теперь наследуете дом. Ната, мне очень важно узнать у вас кое-что! Хочу сказать, что от нашего разговора зависит, как быстро вы восстановите себя.
– Что мне нужно сделать? – насторожилась Ната.
Она уже не ждала чьей-то помощи. Альб – большой чиновник и не мог просто так ради неë раскидывать деньгами ведомства.
– Вам нужно рассказать кое-что… Вы знаете, кем был Парут? Он вам говорил о своих работах?
Ната насторожилась:
– Кем?
– Вы заметили, что он что-то разрабатывает? Что-то важное. У него ведь была мастерская… Он много работал, после его смерти должны сохраниться приборы и записи.
В памяти пронеслись слова Создателя – “… не доверяй никому, дочка, не доросли они ещё…”
– Нет, – быстро ответила она, – Простите Альб, но… – она указала на обгорелую половину. – Дом сгорел. Почти всё, что внутри пришло в негодность.
– А подвал?
– Туда залетели три бутылки. Он выгорел полностью, – соврала Ната.
Альб схватился за голову:
– Это катастрофа!
В эти мгновения Нату терзали слова учителя. Всплыли в голове все предупреждения о тайне знаний. "Вот оно!" – поняла Ната. Уже кто-то хочет забрать знания себе!
"Не доросли они, дочка…"
Ната знала, что сама недалека. Но со временем она поймëт, кому может доверять…
"Со временем ты всë поймëшь, дочка. А пока храни знания, храни и изучай. И никому не говори!"
– Нет! – повторила она. – Простите… Не хотела вас расстраивать…
Ната приняла скорбный вид, делая вид, что разделяет растерянность с Альбом. Он встрепенулся:
– Но, погодите! Должен быть человек. Вы должны были видеть его! Это – ученик которому Парут должен был передать знания. Он ведь бывал в доме.
– Никого не было, – сказала Ната, делая вид, что не понимает о чём речь. Она и не подозревала, что Альб был в курсе о Хранителях.
– Альб, а вы чей-то ученик? – осторожно поинтересовалась она, желая понять: Хранитель ли он? Альб всë также растерянно тряс головой:
– Нет… Не может быть этого. Как Парут мог не оставить ученика?
Ната пожала плечами:
– Я не видела посторонних, а местные кригеры боялись к нему заходить. Из-за меня в том числе.
– Это точно катастрофа. Ната, если вы что-то припомните, то немедленно сообщите. Это крайне важно! Даже малейшие детали. И все сгоревшие приборы как только вы окажетесь на месте, я попрошу передать мне.
– Хорошо, но после пожара кригеры там всё подчистили, и я видела, как ночью грузовик увёз мусор. Что не сгорело, они наверняка выбросили, Альб… Мне кажется, всё пропало.
Ната впервые услышала отборную брань из уст бывшего начальника. Он раскачивался из стороны в сторону как потерянный:
– Это был ваш билет на восстановление.
Он указал на почерневшую ладонь:
– Я поняла это, – непримиримо заявила Ната. – Мне жаль.
Ната получила от Создателя точные инструкции и не собиралась продавать знания Хранителей, накопленные тысячелетиями, ради сиюминутного спасения. Подвести Парута нельзя было ни под каким предлогом.
Они помолчали с минуту. Альб почесал подбородок, затем заговорил:
– Если все знания утеряны, и вы не сможете помочь, то вряд ли удастся выбить денег на замену вашей кожи и ремонт. Вы не думали вернуться? Я помогу. Ремонт, правда, не сразу, а через пару месяцев… Дело в том, что нам урезали бюджет.
– Нет! – возразила она. – Я не смогу вернуться, и вы знаете почему.
– Что думали делать? – Альб указал на ожоги.
Ната развела руками:
– Думала продать свою квартиру. Она и так и пустует много лет. Денег должно хватить, но… – она указала на спящего Буна. – Он против. Говорит, соберём… Это долго, да, но…
– Он прав, – согласился Альб. – Никогда не стоит продавать недвижимость. Лучше выждать время.
Ната выпрямилась и поджала губы. Она наконец решилась расставить точки в отношениях:
– Альб, в первую очередь я хотела у вас попросить прощения. Ну, за тот день, когда я вам сказала… Когда в доме у неё.
Альб отвлёкся от размышлений и отмахнулся:
– А-а-а… То… В общем-то, я не в обиде. По правде я вас в тот день сильно зауважал. Вы меня тогда ОЧЕНЬ удивили, Ната!
– Правда? Я думала, вы в меня выстрелите…
– Чтобы защитить Тильду?.. Мне пришлось бы. Хорошо, что вы дальше не зашли…
– Я передумала. Зря я так… Это всё из-за того, что я прочла книги этого Граппа.
Он выпрямился:
– Я был потрясён, что вы их прочли. Знаете что? А ведь вы их поняли! По-своему конечно. Но поняли! Скажу вам – это удаётся не каждому! Меньше процента всех людей способны понять…
– Я поняла и сейчас не изменила своего мнения о нём. Просто Тильду, конечно же, трогать не собираюсь.
– Прошу вас – никогда не зовите её Мартой! – настоятельно сказал он.
Ната отмахнулась:
– Это я перегнула. Не буду. И вряд ли случится момент, когда мы приблизимся друг к другу на достаточное расстояние.
Альб наклонился ближе и, озираясь на спящего Буна, громко прошептал:
– Вы просто не так поняли… Послушайте! Я должен вам сказать кое-что, – он сдвинул брови и выждал паузу, давая понять, что настроен серъëзно:
– Это секретно Ната! То что я вам скажу, не должно касаться ничьих ушей! – Альб кивнул на спящего хозяина. – И ему тоже! Слушайте! Я должен сказать. Книги Граппа вы, конечно, неправильно поняли. Поняли, как руководство к действию. А ими нельзя руководствоваться! В них говорится о торможении прогресса и Грапп сам прекрасно осознаёт это.
– Я заметила. Почему же вы ему помогаете? Вы и Тильда?
Альб сурово продолжил:
– Книги Граппа не то что кажется – это не книги! На самом деле это – особый фильтр! Книги выполняют важную функцию. С их помощью можно вычленить нужный малый процент уникальных людей из большинства. Этот малый процент понимает, то что написано в книге определённым образом. И реагирует на прочитанное не так, как все. Текст книг вызывает у этого самого процента определённые эмоции. Это могут быть разные эмоции, но факт в том, что книги Граппа могут быть поняты только опредёленным видом людей. И эти книги вычленяют из толпы нужный процент.
– Эти люди – кригеры?
– Да!
Альб глубоко вздохнул и продолжил:
– Ната, вы, наверняка, сердитесь на кригеров за это… – он указал на обожжённую половину лица:
– Не то слово! – сердито отозвалась она:
– Так вот, не стоит, – попросил он. – Я поясню… За всё время нашей истории человечество много раз истребляло само себя, ставя на грань вымирания. Бомбардировка Земли, война Пандеи, помните, какие жертвы были? Как от свалившихся бед, вымирали городами, миллионами… Люди погибали даже не от голода или пуль. Большинство вымерли как раз от других обстоятельств. Они просто были неспособны выжить в трудных условиях! Понимаете? Некоторые просто сходили с ума от безысходности. По глупости иными словами. Так вот! – Альб помолчал и убедился, что Ната слушает. – Давно стало известно, что после катаклизмов выживает определённый процент людей! Это происходит неслучайно! Установлено научными исследованиями – выживают люди с определённым психотипом и набором генов. Среди нас… – Альб обвёл ладонями вокруг. – Существуют люди – их неустановленное меньшинство – которые самой природой созданы для выживания в экстремальных условиях. В случае катастрофы – они наш генофонд! Вы понимаете? Понимаете насколько это важно?!
– Это вы сейчас о кригерах? – с иронией поразилась Ната:
– О них самых… Наука их называет – сенсетиками. – согласился Альб. – В случае катастрофы сенсетики – первые кто выживет и продолжит человеческий род. Поймите, Ната! Кригеры и их поселения – это не прихоть Граппа! Это – социальный эксперимент! Это собирание в кучу этих самых сенсетиков и попытка постановки их общества на новые рельсы.
Ната почесала висок:
– Во дела…
– Да. Не нужно их воспринимать как дурачков-фанатиков. Это совершенно не так! Сенсетиков нужно испытать в новых условиях. Для этого люди в Правительстве собрали их вместе и назвали для отвода глаз – кригерами. Чтобы знать, чего ожидать в будущем. И иметь запасной план на случай катастроф. А философия Граппа – это лишь внешняя оболочка.
– Ничего себе! Ладно… – согласилась Ната. – Я поняла.
Она не припоминала, чтобы Парут говорил о социальном эксперименте, хотя о сенсетиках вскользь рассказывал, примерно то же самое. После войн и катаклизмов действительно существовал сильный тип людей, который выживал несмотря на размах катастрофы.
– И как мне их воспринимать предлагаете? – спросила она.
Альб пожал плечами:
– Ну, в первую очередь должен вам сказать, что вы поняли книги Граппа, именно как сенсетик… – он подмигнул. – Следовательно…
Ната с горечью усмехнулась:
– Хотите сказать – “синтет-кригер”?
Альб с улыбкой ответил:
– Да, похоже, до аварии, вы принадлежали к этому типу. Что неудивительно. Ваш психотип выдал вас в тот день, когда вы ругались с Граппом. Вы помните наши лица? Мы все остолбенели не оттого, что вы возмущались, а оттого, что вы ПОНЯЛИ и говорили как сенсетик! Мы провели за десять лет такое количество исследований, что за столетия таких исследований не проводилось! Детальные… И они отчётливо показали: неважно, КАК вы поняли. Важен сам факт, что вы ПОНЯЛИ! А мы трое просто обалдели, когда министерский синтет перед нашими глазами так детально разжевал слабые стороны, – Альб хихикнул. – Мы не знали, что с вами в тот момент делать. Вот отчего Грапп тогда вышел к вам из коридора. Он почувствовал ваше знание и хотел обсудить, – Альб скорчил мину. – Да и у меня физиономия… Видок был ещё тот, наверное, со стороны. Когда вы говорили и цитировали, а я с каждым словом понимал, что вы углубились в книги слишком далеко!
Ната рассмеялась:
– Я не сдерживала себя тогда… Но, он мне не нравится даже после ваших слов.
– Он не сладкий пирог, чтобы нравиться. К Граппу можно относиться как угодно, но он славный и добрый малый. Даже наивен в чём-то. Он – чистый душой человек. Как раз такой какой нужен, для того чтобы создать новую основу для сенсетиков.
– Я поняла. Ладно. Я не сержусь, больше ни на него, ни на кригеров.
Ната кивнула и от стыда поджала губу. Ей стало обидно, что многое из того, что она думала, было недоразумением. Ещё из назиданий Создателя Ната поняла, что Грапп не желал истребления кому-либо. Он обсуждал с Парутом, как спасти синтетов, и старик передал Нате эти знания, как Хранителю. Теперь преобразование синтетов в людей было как раз еë заботой. Сваливать на Граппа всю вину, Ната не могла:
– Вот только… – Ната замялась, после раздумий. – Погодите, а в чём смысл поиска этих сенсетиков?
– Мы пока сами не знаем до конца. И по правде, я вам боюсь открывать то, чего сам ещё не понял. Чтобы вы не подумали превратно.
– Я поняла – это опять ваши секретики. Ладно…
Альб усмехнулся:
– Занятно, как вы сказали синтет-кригер… Я не верю в то, что синтет-сенсетик не может быть кригером или “гуманистом”.
– А вот они – верят! – Ната показала на свои раны.
– Вот, вот! – согласился Альб. – Это древние заблуждения присущие всем без исключения, и от них их надо избавляться. Может, это и будет ваша задача? Избавить мир кригеров от предрассудков. У вас есть возможность стать уникальной в своём роде.
– Не надо об уникальности! – поморщилась Ната. – Я такая же, как и все!
Нату сильно доставало, когда её звали уникальной. Будто сговорились Парут, Сэм, и вот теперь, Альб талдычил то же самое. Он указал на неё:
– В вас говорит известный комплекс!
– Какой такой комплекс? – удивилась Ната:
– Вы не хотите признавать свою уникальность. Это комплекс синтета, описанный психологами. Синтеты отличаются, но в обществе людей, боятся показаться не такими, как все. В итоге это становится навязчивой идеей – быть как все – не выделяться. Не осознавать свою уникальность. “Комплекс-подавление своего Я” – вы не знали?
Альб поджал губу с сожалением:
– Не поддавайтесь своему комплексу Ната! Это мешает вам стать личностью. Тем более в вас больше нет блокиратора!
Ната встрепенулась:
– Как… Как вы поняли?..
Альб пожал плечами:
– В доме Тильды, когда вы кричали на меня. Вы не смогли бы это сделать с блокиратором.
