Александр Водопьян
Брат друга
Чтобы понять, отчего умер отец – Я стал врачом. Имея опыт врача, наконец понял, отчего он умер – не слушал врачей!
Дрался, когда надо было (теперь, думал – и не надо было, но слов из песни не выкинешь). Не помню, чтобы было скучно – вечно занимался то химией, то высшей математикой (Докторская диссертация), то изучал социальную депривация для проблем Космоса.
Стремился всегда сделать лучше. В страховой компании, где работал, случилась большая проблема – разбился застрахованный самолет, убытки в миллионы рублей. Все старались покрыть убытки, стали сокращать свои потребности. У нас завис договор с АмурЭнерго на 5 миллионов, не хотели продлять договор на следующий год. Сумма немаленькая, начальник медицинского отдела, не справившись, ушла в отпуск. На меня возложили её обязанности. Сумел, договорился, разбился, но договор тот подписали. Там, и дело с самолетом наладилось – убытки покрылись не только моей работой, но и перестрахованием.
Во время работы на кафедре, в 1990-е, мой родной ВУЗ перестал получать деньги из Центра, жили договорами – кого-то лечили, много средств получалось из взаимозачета. Зейская ГЭС нам покрывала долги по электроэнергии, птицефабрика снабжала питанием для сотрудников – однажды так и выдали зарплату курами. Но, внезапно, ГЭС отказалась от нас. Доцент кафедры, который занимался договорами с ГЭС, внезапно заболел, лег в больницу. Меня вызвал Ректор, и сказал – хочешь Докторскую? Привези электроэнергию для ВУЗа. То, что не удавалась другим. Ну, так и пришлось. Собраться, и поехать. И привезти.
Делом жизни стала фотография – сначала пленочная, потом цифровая. Гонял на своих авто, имел множество садов-огородов, любил бродить по лесам по грибы. Ни о чем не жалею. Многое удалось в силу упёртости, в силу характера.
Вам и не снилось!
Фактор риска: ужасная работа врачом
Сухие факты частного случая медицинской статистики: Больная Ч. О., участковый врач, 55 лет в декабре 2021 года была экстренно госпитализирована со своей работы, из поликлиники в реанимационное отделение больницы Санкт-Петербурга, в коматозном состоянии с явлениями ишемического инсульта и правостороннего гемипареза. У неё повышалось артериального давление в течение 20 лет, только принимать лекарства для врача, всё время находясь на острие приёма больных, крайне сложно.
Вставать в 5 утра, быстро завтракать и бежать на работу к 7 утра. Если работа в первую смену, то до 17 вечера, потом домой. Если во вторую смену, то приходилось приходить все равно в 7 утра, только находится в поликлинике до 22 вечера. Вечером, быстро поесть, и приниматься осваивать НМО – угадайка в стиле ЕГЭ до 2-х часов ночи, пока окончательно не слипнутся глаза от усталости. Это только для врачей – непрерывно ежедневно набирать баллы по 5-летней программе повышения квалификации, да еще и подтверждение высшей категории. А как же отдых по ТК РФ? Так, тут даже субботы и воскресенья не были номинальными выходными – постоянно «горел» план: вакцинации, диспансеризации, годовых отчетов…
Так, сутками напролёт перемалывалось время. Года текли, мчались десятилетия на работе. От такой работы было одно спасение – отпуск. Все врачи уезжали из Петербурга, чтобы не сесть в лужу – срочный вызов на работу и опять авральная работа, чаще за других неуспевших. И, главное, подальше: звонок, с вопросом – Доктор, Ты где? Ответ готов – В Эмиратах или Египте, главное – подальше от настоятельно спрашивающего.
То, что где-то кольнет, заболит, врач всегда просто глушит таблетками. Особо обследоваться некогда – поток! Просто прошел диспансеризацию – там для всех врачей единый стандарт – все показатели в норме, для этого и было указание профессии. Некое табу на болячки. Врач, значит: здоров! Некогда врачам залеживаться по больницам – пахать должны!
Дежурная фраза врачей «Резкое ухудшение на фоне стресса, высоких психо-эмоциональных перегрузок» означало лишь одного – после интенсивной работы за семерых недостающих врачей, еще и дежурная суббота – с приемом всех от Рассвета до Последнего больного.
Поэтому, неудивительно, что наша Героиня, просто впала в кому прямо на работе в своей родной поликлинике!
При поступлении в больницу на ЭКГ выявлен впервые короткий пароксизм фибрилляции предсердий. Но у врачей всё протекает не по стандарту. Тромбоэмболический характер ОНМК не был подтвержден при дальнейшем исследовании. Раз так, значит и лечение без особых заморочек. Героиня наша, а больше никак по-другому нельзя назвать героическую работу врачей в стране, в стабильном состоянии была выписана на амбулаторное лечение, после проведенной реабилитации выписана к труду. А куда больше? Только на галеры, опять.
И, понеслось – теперь уже в остром инфекционном подтексте. На работе в поликлинике у врача нашего был постоянный контакт во время пандемии, с больными с ОРВИ, и Covid-19. А если не заболел сам, можно слечь и после вакцинации. Так и случилось с нашей Героиней. На второй день после вакцинации против коронавирусной инфекции, появилась искажение вкуса, высокая температура, кашель с сухой мокротой, общая слабость, катаральные явления. Была экстренно госпитализирована в инфекционную больницу имени С.П.Боткина с подозрением на коронавирусную инфекцию. Только ПЦР на COVID-19 был неоднократно отрицательный, хотя лечение проводилось как против SARSCOV-2. Пролечилась в инфекционной больнице с положительной динамикой. Была выписана с двумя отрицательными мазками на коронавирус с диагнозом ОРВИ.
Обычная ситуация, чтобы не платить компенсации врачам по заболеванию, связанную с инфекционным процессом. На нет, и суда нет.
Хотя, во всех последующих анализах крови длительно сохранялись признаки перенесенного инфекционного процесса. Так как «корона» была отвергнута, лечение антикоагулянтами не проводилось.
А уже через 2 месяца у нашей Героини появились давящие боли в области сердца с иррадиацией в левую руку, купируемые нитратами. А также низкое артериальное давление, одышка при любой нагрузке и сухой кашель. На крайне низком давлении была вызвана Скорая помощь. На ЭКГ ишемические изменения, тропониновый тест отрицательный. Была экстренно госпитализирована в Госпиталь ветеранов войн Санкт-Петербурга с диагнозом нестабильная стенокардия. Диагноз инфаркта миокарда не был подтвержден. После стабилизации состояния выписана на амбулаторное лечение. А через 6 месяцев – на контрольной ЭХО-кардиографии выявлена гипокинезия нижней стенки левого желудочка и рубцовые изменения на ЭКГ.
И опять – к труду, на работу. То есть, абсолютно здорова – после инсульта, перенесенного инфаркта миокарда и острого инфекционного процесса.
Делать нечего – опять в стойло. Но в течение последующих двух месяцев на фоне крайне низкого артериального давления, присоединились гиперпигментация кожи, нарастали гиперкалиемия, гипонатриемия, гипогликемия, судорожный синдром, повышение одних гормонов в несколько раз и отсутствие других гормонов. Она похудела на 24 килограмма. За 12 месяцев было 6 госпитализаций по экстренным показаниям и в крайне тяжелом состоянии. Последняя госпитализация в Введенскую больницу Санкт-Петербурга с явлениями гиперкалиемии, эндокринными нарушениями с явлениями гипокортицизма, выраженной гипотонии, судорожным синдромом. Выявлена Вторичная хроническая надпочечниковая недостаточность. Субклинический гипотиреоз. ХБП. Пациентке назначены гормональные, гипотензивные препараты, коррекция электролитных и метаболических нарушений.
Трудности в диагностике и лечении данного пациента, конечно были.
Мультифакторность заболевания связана с тромбогенными нарушения в результате коронавирусной инфекции, деструкцией гипоталамо-гипофизарных структур, сопровождающееся цитотоксическим действием катехоламинов и ангиотензина II на сосудистый эндотелий, генерализованным атеросклерозом, ишемическими нарушениями органов и систем.
Но самое главное!
Следует относить к факторам риска и профессиональный риск – работа врача, с постоянным контактом с инфекционными больными, частыми стрессами, истощением симпато-адреналовой системы, постоянными перегрузками, психо-эмоциональным выгоранием, привычка врача не долечивать основное заболевание, заниматься самолечением, что в сложных случаях может приводить к критически опасным заболеваниям и осложнениям.
В настоящее время у нашей больной подтвержден инфаркт мозга. перенесенный острый обширный инфаркт миокарда с осложнениями. Коронавирусная инфекция неуточненная. Хроническая надпочечниковая недостаточность. И хроническая почечная недостаточность. Слишком много на одного врача – от любой отдельной патологии можно было умереть.
Больная постоянно принимает все назначенные медикаменты, находится на гормональной терапии. Нетрудоспособна, но ей, так и не дали группу инвалидности.
Больше работать врачом, она никогда не сможет. Скажи спасибо, что живой.
Были ли подобные случаи с врачами в СССР и мировой практике? Сомнительно. Не зря, ВОЗ признало, основываясь на смертельно опасных перегрузках у врачей во время пандемии, что у врача нет «синдрома эмоционально выгорания». Есть только – колоссальное Нарушение Прав Человека!
Но это уже совсем другая история (с).
