Александр Заправдин
Новенькая
– А вы не умеете убеждать! – завуч хлестнула Валерия Петровича взглядом, которым обычно нокаутировала практикантов. – Используйте методологию коучинга! Создайте синергию страха и надежды!
– Да вы ещё скажите, что незарегистрированных детей сбросят со скалы, как в Спарте сбрасывали слабых и некрасивых, – вздохнул Сергей Витальевич и потянулся за термосом, из которого пахнуло чем-то крепким.
– Молчать! – Маргарита Аркадьевна зарядила в него степлером, но промахнулась. Степлер вонзился в плакат «Наша школа – территория успеха!», оставив дыру ровно над словом «успеха».
– Сергей Витальевич, ваша циничность – это клинический случай! – Лидия Павловна скривила губы, будто попробовала лимон. – Вы забыли, что мы здесь ради светлого будущего?
– Ага, и нефильтрованного… – Физрук Геннадий, до этого молча ковырявший гвоздь в ботинке, поднял голову. – У нас в спортзале люстра с прошлого года на двух проводах висит. Там ни будущего, ни светлого. Может, сначала проводку починим, а потом про будущее?
– Прекратите! – директриса ударила кулаком по папке с ЕГЭ-отчётами, и оттуда вылетела моль, проживавшая там с 2015 года. – Все силы – на регистрацию и баллы! Зоя Семёновна, подготовьте памятку: «Как убедить родителей, что их жизнь зависит от этого форума». Валерий Петрович, если к завтрашнему утру у вас не будет 96%, пишите заявление по собственному! Сергей Витальевич…
– Всё равно, – перебил он, не отрываясь от кроссворда. – Пишите сами, я подпишу.
Педсовет погрузился в унылое молчание. Тишину нарушал только скрип шариковой ручки Зои Семёновны, которая, наивно высунув язык, аккуратно вырисовала схему захвата недостающих процентов регистрации.
К вечеру школа №113 затихла, как пациент после дозы транквилизаторов. Трещины в потолке актового зала сплелись в узор, напоминающий логотип департамента образования. На бюст Ленина лёг вечерний мрак, и он стал похож на абстрактную скульптуру под названием «Крах утопии». Моль, вылетевшая из папки с надписью «ЕГЭ», нашла приют в старом глобусе – там, где когда-то была Австралия, теперь зияла дыра.
Зоя Семёновна, вооружившись фонариком, дежурила под дверью последнего незарегистрированного родителя. Валерий Петрович пытался придумать мотивацию сначала для родителей, а когда отчаялся, стал искать её для себя. Сергей Витальевич, найдя в кроссворде слово «НАДЕЖДА», зачеркнул его и написал сверху: «НАДОЕЛО».
А Маргарита Аркадьевна, вставляя в рамку очередную грамоту «Лучший менеджер образования», принимала новый заказ от департамента на регистрацию 100% учеников на что-то там неважное для их развития, но сверхважное для развития системы.
И только физрук Геннадий, сидя на ветке дерева с видом на вечно ремонтируемую крышу, сказал в темноту:
– Как тараканы в микроволновке – дёргаемся, но не дохнём.
И школа, вздохнув, прожила ещё один день, чтобы завтра всё началось сначала.
Глава 1 Собеседование
Образовательное учреждение №113 встретило Настю запахом свежевыкрашенных стен, которые кричали: «Здесь всё под контролем!», но трещина над входом намекала на обратное. Настя поправила белый воротничок платья и шагнула внутрь. Парадная дверь с табличкой «Школа будущего» заскрипела ржавыми петлями, жалуясь на судьбу настоящего.
«Как же здесь… уютно!» – подумала она, глядя на стенд «Наши достижения», где вместо грамот висел «Регламент согласования различных согласований».
«Вот оно… Мой первый шаг в профессию», – продолжала думать она, сжимая в руках потрёпанный томик Бродского – подарок университетской преподавательницы, которая на прощание вздохнула:
– Запомни, Настя: литература лечит души, но только правильно заполненный отчёт даст тебе право их лечить.
Она ещё не знала, что в этой школе души лечат по ГОСТу. Ей казалось, что её ждут дети с горящими глазами, а не глазами, выжженными мониторами. Что «проводник в мир слова» – это про честные споры о смыслах, а не про споры с системой о цифрах.
В голове роились идеи: уроки-дискуссии о свободе воли по Достоевскому, театральные этюды по пьесам Вампилова, квест «Мастер и Маргарита: найди кота». «Я буду не учителем, а… повитухой смысла!» – закончила она мысль и робко двинулась по коридору.
Её каблуки стучали по плитке, словно отсчитывая секунды до начала новой жизни. В окна бился осенний ветер, шепча что-то о том, что идеалы имеют обыкновение рассыпаться как листва. Но Настя не слышала – она повторяла про себя цитату из Бродского: «Что, побеждённый, я узнаю, что такое победа».
Она ещё не догадывалась, что победа здесь измеряется процентом заполненных таблиц. И что её томик стихов скоро станет пресс-папье для кипы бланков.
– Волнуюсь, как дура, – прошептала Настя, поправляя заколку в волосах – ту самую, что мама назвала «символом скромности настоящего педагога». – Главное – быть собой! – внушала она себе, подходя к кабинету директора.
Настя уже тянулась к ручке, как вдруг из-за двери донеслось:
– Валерий Петрович! – голос Маргариты Аркадьевны гремел, как гонг на похоронах здравого смысла. – Вы что, решили устроить революцию в учебном плане?!
Настя замерла, уловив запах дешёвого кофе и безысходности. В щель приоткрытой двери она увидела, как директриса трясёт листом бумаги, на котором красовалась детская каракуля: солнце с усами.
– Это что?! – Маргарита Аркадьевна тыкала пальцем в рисунок. – «Творческий проект»?! Вы разрешили ученикам рисовать усы на Солнце?!
Валерий Петрович, чьи собственные усы напоминали два сбившихся с курса дирижабля, попытался парировать:
– Но это же метафора! Дети изучали мифы о богах-создателях…
– Метафора?! – директриса швырнула лист в воздух, и он замертво упал на пол. – Усы на Солнце – это не метафора! Это вандализм! Вы что, не читали приказ «О запрете антропоморфизмов небесных светил»?!
Лидия Степановна, словно тень из учебника по педагогике, возникла за спиной Насти:
– Антропоморфизмы – это угроза синергии когнитивных паттернов! Надо было провести мозговой штурм в формате SWOT-анализа!
– Точно! – Маргарита Аркадьевна ухватилась за умное слово, как утопающий за соломинку. – К завтрашнему утру – анализ влияния усов на солнечную активность! И… – её взгляд упал на Настю, – оформите его в виде комикса. Чтобы департамент видел – мы креативные!
Валерий Петрович покорно кивнул, подбирая с пола «вандальное» Солнце, и вышел из кабинета вслед за Лидией Степановной, которая приказала ему следовать за ней, чтобы выдать соответствующий формуляр для отчёта.
Настя же почувствовала, как её энтузиазм, ещё минуту назад яркий как вспышка фотоаппарата, начал гаснуть – будто кто-то выдернул вилку из розетки. Позже она узнает, что приказ «О запрете антропоморфизмов небесных светил» написан на салфетке из столовой. А SWOT-анализ мозгового штурма завуч сводит к поиску «Слабых сторон учителя, который осмелился думать».
***
Настя сидела в кабинете директора, сжимая в руках бланк «Форма №147-б», который Маргарита Аркадьевна назвала «ключом к педагогическому сердцу». На столе перед ней дымился чай в кружке с надписью «Оптимист – это пессимист, сдавший отчёт вовремя».
– Милая, вы такие идеи предлагаете! – директриса сладко улыбалась, разглядывая конспект по «Преступлению и наказанию». – Но знаете, что главное в работе учителя?
Настя, оживившись, начала:
– Любовь к литературе? Умение вдохновлять…
– Своевременность! – перебила Маргарита Аркадьевна, стукнув ногтем по графику на стене. – Каждый ваш урок должен укладываться в 40 минут и ровно 15 слайдов PowerPoint. Ни больше, ни меньше. А ещё…
Дверь распахнулась, и в кабинет влетела Лидия Степановна, размахивая папкой с надписью «Срочное! Несрочное! Всё равно!».
– Маргарита Аркадьевна! – завуч уставилась на Настю, будто та была ошибкой в её безупречном расписании. – Вы уже объяснили новому кадру необходимость синергии когнитивно-аффективных паттернов в условиях цифровой трансформации?
Директриса замерла, словно пыталась понять, на каком языке это сказано. Представление Насти о «проводнике в мир слова» рассыпалось, как старый учебник, из которого выпадают страницы с самыми важными главами.
– Лидия Павловна, не сомневайтесь! – Маргарита Аркадьевна резко встала, и брошь-сова на её груди замерла в позе тотального контроля. – Анастасия Петровна уже освоила главное: шаблоны важнее содержания.
Настя хотела возразить, но её прервали:
– На сегодня всё! – директриса протянула ей папку с надписью «Креатив. Версия 2.1 (одобрено)». – Завтра в 8:25. Не опаздывайте.
***
Настя брела к выходу, машинально листая папку. Вдруг её плечо задел мужчина в пиджаке цвета увядшей листвы.
– Сергей Витальевич, – буркнул он, поправляя очки, сползшие на кончик носа. – Если спросят, меня нет. Я… м… в виртуальном отпуске.
Он исчез за углом, обронив листок: «Анализ влияния длины карандашей на успеваемость. Вывод: чем короче карандаш, тем длиннее страдания».
«Странный человек…» – подумала Настя, но тут же вспомнила совет преподавательницы: «В школе странных больше, чем в „Мастере и Маргарите“».
– Эй, новенькая! – Физрук Геннадий, прислонившись к стене, крутил в руках ключи от спортзала. – Красиво заходишь. Как в сказку. Только помни: здесь Золушку заставят мыть не пол, а мозги.
Он хрипло рассмеялся и, проходя мимо, швырнул ей мячик: