Александра Берг
Сбежать от истинного. (Не)Желанная невеста
Глава 7
– О чём ты беседовала с хозяином таверны? – поинтересовался Фрэнсис, когда я грациозно опустилась на стул напротив него.
Я лишь пожала плечами, стараясь выглядеть беззаботной.
– О чём ещё можно говорить с трактирщиком, как не о восхитительных яствах и изысканном вине?
Взгляд братца был полон подозрения, отчего моё сердце тревожно забилось. Неужели он обо всём догадался? Однако, когда подавальщица принесла бутылку с рубиновой жидкостью и тарелку с аппетитной мясной нарезкой, Фрэнсис заметно расслабился.
– Разве могла я не выразить благодарность за столь щедрый свадебный подарок? – я кокетливо захлопала ресницами и одарила его самой очаровательной улыбкой.
Моё невинное личико сработало безотказно: Фрэнсис позволил себе откинуться на спинку стула, упиваясь мнимым превосходством. Возможно, в его глазах я была всего лишь наивной глупышкой. Что ж, тем лучше для меня.
– Ты расцвела и стала настоящей красавицей, Мира, – промурлыкал братец, и в его масляном взгляде вспыхнул нехороший огонёк. – От тебя просто невозможно отвести глаз.
– Вот как? А твоя маменька придерживается иного мнения. Ты ведь слышал, что она сказала при нашей встрече?
– Оставь! – фыркнул Фрэнсис, лихо опрокидывая в себя полный бокал рубинового вина. – Матушка всего лишь женщина: она не способна оценить девичью прелесть так, как это сделает мужчина. К тому же, Розалинда тебе завидует!
– Вот оно что, – я задумчиво пододвинула к себе бокал, но пить не стала.
Фрэнсис же, напротив, наливал себе снова и снова, будто в бутылке был не крепкий алкоголь, а освежающий клюквенный морс.
– Истинная правда, – кивнул он, слегка покачнувшись. – Она просто сгорает от зависти. Особенно после того, как твой отец организовал эту помолвку с драконом.
– Как жаль, что его выбор пал на меня, а не на нашу обожаемую "малютку Рози", – язвительно произнесла я, но Фрэнсис, похоже, не уловил моего сарказма.
– Ты даже не представляешь, как мне жаль, – проникновенно сказал сводный брат.
Его плотоядный взгляд вновь скользнул по изгибу моего декольте, после чего холодная ладонь мужчины бесцеремонно накрыла мою руку.
Я инстинктивно напряглась, внутренне содрогаясь от омерзения.
"Держись, Мира! Осталось совсем чуть-чуть, и можно будет уйти…"
– Но у нас на неё другие планы, – продолжил Фрэнсис, обнажив в хищной ухмылке ряд белоснежных зубов.
– Другие планы?
– Матушка подыскала ей достойного жениха, но это пока секрет, т-с-с… – он картинно прижал палец к губам.
– Отец нашёл жениха мне, маменька Розе… Боги, когда-нибудь этот порочный круг разомкнётся? – в сердцах воскликнула я и тут же осеклась, поняв, что сказала это вслух.
– Тебя, как я погляжу, не устраивает подобное положение дел? – прищурился Фрэнсис. – Неужто ты, дорогая сестрица, начиталась романтических книжонок, где все всегда женятся по любви? Ты ещё более наивна, чем я думал! Если так жаждешь любовных утех… – тут он резко подался вперёд и, больно стиснув моё запястье, прошептал, обдав меня парами выпитого алкоголя, – заводи любовников.
– Изменять мужу? – я отвернулась, пряча гримасу отвращения. – Я даже помыслить о таком не могу!
– Что ж, – Фрэнсис издал многозначительный смешок, – тогда твоя участь поистине незавидна.
Не знаю, сколько мы ещё просидели в таверне, но когда всё же решили отправиться домой, Фрэнсис наклюкался до такой степени, что мне пришлось искать помощь, чтобы довести его до поместья.
Один из охранников, после того как я всучила ему серебряную монету, согласился помочь мне тащить моего сводного братца, еле передвигающего ноги. Его покачивало из стороны в сторону, а бессвязное бормотание эхом разносилось по безлюдным улицам. Когда мы, наконец, добрались, слуги поспешили забрать Фрэнсиса и отвести его в комнату.
Маркусу, думаю, не понравится тот факт, что его будущий зять приполз в его дом в стельку пьяный. А если узнает, что именно я причастна к этому безобразию – придёт в ярость! Но мне уже всё равно. Главное, что сводный братец перестал делать свои омерзительные попытки быть со мной "любезным".
И что на него вообще нашло? Особенно когда он завёл разговор о любовниках! Уж не думает ли он, что я…
"Нет", – я мысленно помотала головой, отгоняя от себя мерзкие мысли. Фрэнсис не опустится до такого.
Прокручивая в голове события сегодняшнего безумного дня, я чувствовала, как голова идёт кругом от всего произошедшего. И корабль, мой единственный шанс на спасение, отбудет лишь послезавтра на заре, а ненавистная свадьба уже завтра вечером!
"Может, прикинуться больной?" – промелькнула отчаянная мысль. Не потащат же меня к алтарю насильно! Хотя, если подумать, с них станется…
Маркус, даже несмотря на всё своё презрение ко мне, почему-то твёрдо намерен устроить этот брак. Вот только не пойму зачем? Неужели всё из-за чувства долга?
Я крепко сжала запястье, на котором стояла метка истинности. Плотная ткань платья надёжно скрывала её от посторонних глаз. Как и Маркусу, мне совершенно не нужно было, чтобы кто-то увидел метку.
Шагая по тёмным, мрачным коридорам поместья, я продолжала лихорадочно выстраивать в голове план побега. Он не был идеальным, многое могло пойти не так. Но оттачивать и доводить его до совершенства у меня просто не было времени. Отступать было уже слишком поздно…
Спасительный пузырёк с сонной настойкой приятно холодил кожу. Вся надежда только на него. Свадьба может и состоится, но вот брачная ночь…
– Всё же, мне кажется, я был с ней слишком суров, – вдруг донеслось из темноты.
Я замерла на месте, боясь пошевелиться. Это был отец, и он направлялся в мою сторону!
К встрече с ним сейчас я была совершенно не готова. Оглядевшись по сторонам, я заметила массивный пыльный гобелен и юркнула за него, затаив дыхание. Прижавшись к стене, я чувствовала, как в нос забивается едкая пыль. Едва сдерживаясь, чтобы не чихнуть, прислушалась к разговору:
– Твоя дочь начала проявлять своеволие, дорогой! – парировала мачеха резким голосом. – Это нельзя оставлять безнаказанным. На твоём месте я бы заперла её в комнате до самой свадьбы!
– Запереть в комнате? – опешил отец. – Не кажется ли тебе это чересчур суровым?
– Нам позарез нужна эта свадьба, – прошипела мачеха. – Неужто ты забыл?
– Нет, – папа тяжело вздохнул, словно ему на плечи свалилась непосильная ноша. – Я всё помню.
– Главное, чтобы Дейн выполнил свою часть сделки. Он ведь не передумает в последний момент?
– Мы всё обсудили. Ещё раз. Приданое, которое завещал Мире покойный герцог Кантуэлл, отойдёт нашей семье.
Герцог Кантуэлл – мой дедушка по маминой линии. А я даже не подозревала, что он что-то мне оставил!
В душе закипела жгучая обида пополам с яростью. Так вот, в чём дело! Им нужно моё приданное, чем бы оно ни было!
Шаги родителей удалились, а я всё стояла, сотрясаясь от гнева и чувства несправедливости. Родной отец готов продать меня, как вещь, ради наживы…
Глава 8
Едва сдержав чихание, я выползла из-под гобелена. Пыльная, с запутавшейся паутиной в волосах, я чувствовала себя совершенно потерянной.
Устраивая помолвку, я думала, что отец таким образом заботится обо мне. Ведь что главное для родителя? Пристроить дочь, чтобы она ни в чём не нуждалась. А то, что она не согласна – это уже другой вопрос. Но я никак не могла помыслить о том, что ему просто-напросто нужно моё приданое!
Матушка рассказывала мне, что дедушка был против их с отцом свадьбы, но она взяла и сбежала!
Какая ирония – мама сбежала из дома, чтобы выйти замуж, а я сбегаю, чтобы замуж не выходить. А теперь ещё и для того, чтобы дорогие родственнички не получили ни гроша из моего наследства! Знать бы ещё, что это за наследство такое. Деньги? Земли? Поместье?
Дедушку я почти не знала. Он так и не простил дочь за то, что она связалась с каким-то графом. Я даже не знала, остались ли у меня родственники по материнской линии.
"Как только прибуду на материк – обязательно всё выясню!" – подумала я, приободрившись, после чего направилась к себе в комнату.
Голова всё ещё гудела, и я чувствовала, что мне необходимо поспать. Думать и принимать важные решения лучше всего на свежую голову.
Доковыляв до своей комнаты, я заперла дверь на щеколду и… лучше бы этого не делала, потому что в спальне явно кто-то был. Я слышала чьё-то прерывистое дыхание и ощущала запах выпитого алкоголя.
– Ты задержалась, – донеслось со стороны моей кровати. – Я уже успел соскучиться.
Сердце вмиг похолодело и ухнуло в пятки. Всё-таки зря я его напоила. В трезвом состоянии Фрэнсис бы никогда не позволил себе приходить в мою спальню.
– Какого чёрта ты здесь делаешь? – не вытерпела я, отступая к двери.
– Ругаешься, как портовая шлюха, – усмехнулся Фрэнсис, вставая с кровати. – Мне нравится!
Я быстро отодвинула щеколду и открыла дверь.
– Это не твоя комната! Прошу, уйди!
Фрэнсис прищурился, даже в темноте можно было разглядеть, как сильно заострились черты его лица. Сводный брат щёлкнул пальцами, и дверь с грохотом снова закрылась.
Нельзя было мне быть такой беспечной! Фрэнсис – сильный маг, а я даже свечку не смогу зажечь, если не сосредоточусь.
– Что тебе нужно? – я вжалась в стену, наблюдая за тем, как Фрэнсис неумолимо надвигается на меня.
– Будто сама не знаешь, – довольно оскалился он. – Пришёл тебя утешить. Ты очень напряжена, – холодные и омерзительные ладони мужчины легли мне на плечи. Фрэнсис начал водить по ним руками.
– Прошу тебя, не надо, – пискнула я, лихорадочно соображая, что делать дальше. – Завтра свадьба…
– Дейну плевать на тебя, – фыркнул Фрэнсис. – Я слышал, что после брачной ночи и закрепления союза он хочет отправить тебя в Кентэарн. Ты ведь знаешь, что это значит? Официально – это храм Луноликой богини. Формально… – брат сделал театральную паузу и усмехнулся, – место ссылки неугодных жён и бастардов. Такая красота, как твоя, – Фрэнсис провёл рукой по моим волосам, – не должна пропадать зря.
– Что ты предлагаешь? – я сглотнула подкативший к горлу комок, хотя ответа мне не требовалось – и так было всё понятно.
– Я могу забрать тебя с собой в Элден, – хитро прищурился Фрэнсис. – У меня там есть небольшой домик, о котором маменька ничего не знает.
– Ты в своём уме? – я упёрлась руками Фрэнсису в грудь, чтобы оттолкнуть, но силы были неравны. – Мы с тобой состоим в одной семье!
– Мы сводные, Мира. Наше родство – простая формальность.
К горлу подкатил желчный комок, и меня затошнило.
Фрэнсис просто мерзок!
Я была уверена, что даже если соглашусь на его гнусное предложение, добром это точно не кончится. Скорее всего, этот подлец просто бессовестно воспользуется мной, а потом равнодушно бросит где-нибудь на произвол судьбы. Или того хуже – продаст в грязный бордель, чтобы окончательно сломать мою жизнь!
От этих мыслей меня пробрала дрожь.
– Если кто-то узнает… – я сглотнула вязкую слюну и отчаянно попыталась сосредоточиться на магии, чтобы защититься. Но всё было бесполезно. Мои несчастные магические искры, словно придавленные тяжким грузом страха, не могли пробиться наружу.
– Никто не узнает, глупышка, – самодовольно ухмыльнулся Фрэнсис, наслаждаясь моей беспомощностью. – Если, конечно, ты будешь паинькой.
Он придвинулся вплотную, грубо сжимая мои хрупкие плечи до боли, после чего впился в требовательном, омерзительном поцелуе. Его мерзкий язык бесцеремонно проник мне в рот. От неожиданности и шока я даже не успела ничего предпринять, застыв словно кролик перед удавом. Наглая ладонь Фрэнсиса бессовестно спустилась на линию моего декольте, бесстыдно лапая…
– А это что? – Фрэнсис нащупал пузырёк с сонной настойкой.
– Уйди от меня, мерзавец, – прошипела я, собирая остатки своей гордости. – Я закричу!
– Не закричишь, – презрительно усмехнулся он. – У тебя духу не хватит! Ты простая, слабая девчонка! Бесполезная пустышка!
Боги, и он туда же! Ещё один, кто смеет унижать меня. Ярость затопила моё сознание багровой пеленой.
Я до боли сжала руки в кулаки.
– Нет… – прорычала я сквозь стиснутые зубы.
– Что? – глаза Фрэнсиса прищурились в недоумении.
– НЕТ! – выкрикнула я, срывая голос. – Я не слабая! И не позволю тебе издеваться надо мной!
И вновь произошло что-то невероятное. Я почувствовала, как сквозь меня прорывается необузданная магия. Сильная, яростная, сметающая всё на своём пути. Она раскалённой волной прокатилась по моему телу и вырвалась наружу.
Комната осветилась зловещим зеленоватым свечением, от которого у меня самой побежали мурашки по коже.
– Что за… – успел прошептать Фрэнсис, после чего его откинуло мощной энергетической волной вместе с вещами и мебелью к дальней стене. Стёкла в окне с оглушительным звоном разбились вдребезги, люстра угрожающе покачнулась и едва не рухнула на пол.
Я недоверчиво посмотрела на свои дрожащие руки – свечение понемногу начало тускнеть и потухать. Стоя прислонившись к стене, парализованная шоком, я ещё очень долго не могла прийти в себя и осознать случившееся. Потрясение накрыло меня, словно приливная волна в день яростной бури. Ноги не слушались: я не могла пошевелиться, застыв в оцепенении, до того самого момента, пока Фрэнсис не пришёл в себя.
– Как… – сдавленно прошептал брат, с трудом поднимаясь на ноги. – Как, чёрт возьми, ты это сделала?
Знать бы самой! Это уже второй раз. Сперва в библиотеке, когда Маркус наговорил мне гадостей, теперь вот здесь…
Сжав руки в кулаки и всё ещё дрожа от пережитого, я рывком открыла дверь и выбежала прочь, но тут же со всего маху воткнулась в сильную мужскую грудь. Подняв растерянный взгляд, я поняла, что на шум пришёл Маркус. А за ним явились мачеха с отцом.
– Что случилось? – испуганно проговорил отец, с опаской заглядывая в разгромленную комнату. – Фрэнсис, что ты делаешь в спальне своей сестры?
Фрэнсис с показным достоинством поправил измятый камзол, приосанился и вышел в коридор, одарив меня насмешливо-презрительным взглядом.
– Похоже, наша дорогая Мира, перед свадьбой совсем лишилась рассудка, – небрежно бросил он, глядя мне прямо в глаза.
У меня от возмущения перехватило дыхание. Да как он смеет?!
– Мне очень стыдно и неловко о таком говорить, но… – Фрэнсис сделал театральную паузу, наслаждаясь всеобщим вниманием. – Она бесстыдно пыталась соблазнить меня, лишь бы сорвать предстоящую свадьбу.
– Что?! – хором возмущённо воскликнули потрясённые отец и мачеха.
Маркус же, казалось, остался совершенно невозмутимым. На его красивом лице не отразилось ни единой эмоции, лишь в прищуренных глазах я заметила едва различимый змеиный блеск.
– Я, разумеется, отказался от подобного непотребства, – продолжил Фрэнсис, горделиво приподнимая подбородок. – И тогда она, словно обезумев, стала крушить комнату.
– Это наглая ложь! – яростно выкрикнула я, набросившись на Фрэнсиса с кулаками. – Как ты смеешь?! – из моих глаз брызнули слезы. – Грязная, наглая ложь! – надрывно прокричала я, со всей силы ударив лживого родственника по самодовольному лицу.
– Вот, изволите видеть! – Фрэнсис картинно схватился за якобы пострадавшую от пощёчины щеку. – Девчонка явно сошла с ума! Не знаю, чему её обучали в пансионе, но определённо там следует провести внеплановую проверку на предмет вменяемости воспитанниц!
– Мерзавка! – глаза мачехи вспыхнули.
Ее рука взметнулась, готовая нанести мне пощечину, однако была внезапно перехвачена сильной рукой Маркуса.
– Если позволите, – в голосе дракона зазвучало раздражение, его пальцы до боли сжали тонкое запястье графини, – то я сам разберусь со своей невестой.
Я заметила, как нервно дернулся кадык мачехи.
– Конечно-конечно, – затараторил отец, торопливо обнимая супругу за плечи, словно пытаясь защитить ее от гнева дракона. – Я уверен, это просто какое-то глупое недоразумение. Вам лучше поговорить с Мирой наедине, а мы пока пойдем, не будем вам мешать.
Папа настойчиво потянул мачеху прочь, но та будто превратилась в каменное изваяние. Ее ненавидящий взгляд прожигал меня насквозь. А Фрэнсис… На него я старалась даже не смотреть.
– Дорогая, пойдем же! – голос отца прозвучал непривычно резко.
Он с силой дернул жену за руку. Только после этого мачеха неохотно позволила увести себя прочь.
Через минуту мы с Маркусом остались в коридоре одни. Дракон молча прошел в мою разгромленную комнату. Его цепкий взгляд скользнул по перевернутой мебели, разбитому окну и остановился на кровати, где одиноко валялся грязный сапог Фрэнсиса.
– Это правда? – прошипел Маркус.
Я упрямо молчала. Какой смысл оправдываться, если дракон уже сделал свои выводы, поверив мерзкой клевете?!
– Говори! Живо! – взревел он, теряя остатки самообладания. На скулах проступили черные чешуйки, делая его лицо пугающе нечеловеческим.
В голове прозвучал голос Фрэнсиса, наполненный жёлчью:
“… после брачной ночи и закрепления союза он хочет отправить тебя в Кентэарн…”
Маркус задумал избавиться меня, сослать на задворки королевства. До такой степени я ему противна! Но будь он хоть трижды дракон – я его не боюсь!
– Значит, это правда? Отвечай!
– Я не обязана перед тобой отчитываться! – бросила я, даже не удостоив дракона взглядом. – Думай, что хочешь мне плевать.
Ноздри Маркуса затрепетали, глаза полыхнули опасным огнем. Одним стремительным движением он оказался рядом, нависая надо мной всей своей внушительной фигурой.
– Ошибаешься, Мира, – прошипел он зловеще, наклоняясь к самому лицу. – Завтра ты станешь моей женой, и тогда я поговорю с тобой по-другому. А сейчас пойдешь со мной!
Стальные пальцы до боли стиснули мое запястье. Не слушая возражений, Маркус потащил меня за собой по коридору.
– Куда ты меня тащишь? – только успела выкрикнуть я, как вдруг оказалась в комнате… в его комнате.
– До завтра посидишь здесь, – рыкнул дракон, толкая меня внутрь, – в безопасности от самой себя и своих безумных выходок!
С этими словами Маркус с грохотом захлопнул дверь, заперев меня в комнате.
До этого я никогда не была в его спальне. Широкие окна выходили на северную бухту, где гордо покачивался на волнах "Разящий".
Я невольно хмыкнула. Уверена, он специально выбрал именно такое расположение, чтобы не выпускать свой корабль из виду. Удивительно, что матрас не набит золотыми монетами, а стены не увешаны драгоценностями…
– Ящерица чешуйчатая, – фыркнула я, бросив взгляд на парадный портрет Маркуса, висевший над кроватью.
Изображенный на нем мужчина был хорош собой и, казалось, он смотрел прямо на меня – властно, хищно. От этого пронзительного взгляда по спине побежали мурашки, и я отвернулась.
Еще раз обойдя комнату я устало плюхнулась на кровать, и как только голова коснулась подушки, я тут же заснула, сжимая в руках заветный пузырек.
Глава 9
Я проснулась от того, что кто-то бесцеремонно и настойчиво тыкал меня в плечо. Сон мгновенно улетучился, и я недовольно поморщилась.
– Уже утро? – сонно пробормотала я, с трудом разлепляя глаза и пытаясь сфокусировать взгляд на том, кто меня разбудил.
Надо мной возвышалась Грэтта – моя служанка. Это была невысокая, полненькая женщина с проседью в волосах и добрыми, но сейчас встревоженными глазами. Она служила в нашем доме ещё тогда, когда была жива моя мама.
– Почти день настал, а вы до сих пор в постели, да еще и не в своей, – покачала головой Грэтта. – Это совсем на вас не похоже.
Я по-прежнему находилась в комнате Маркуса. Самого дракона в помещении не было. Интересно, где он спал? Уж точно не со мной. Может, на своих любимых коврах?
От этой мысли я не смогла сдержать улыбки, представив, как хозяин поместья, свернувшись калачиком, спит на полу в гостиной. Разумеется, это было лишь плодом моего воображения – в поместье Дейнов было множество других комнат.
– Вчера был очень трудный день, – со вздохом ответила я Грэтте, потирая виски.
"А сегодня будет ещё сложнее", – мрачно добавила я про себя, вспомнив о предстоящей свадьбе. От одной мысли об этом к горлу подкатывал ком.
– Всё из-за дракона? – нахмурилась служанка. – Слуги судачат, он вчера был сам не свой.
Я прикусила губу, раздумывая, стоит ли говорить ей правду. Грэтта всегда была ко мне добра. Возможно, она смогла бы мне помочь. Но минуту спустя я отмела эту мысль. Слишком рискованно. Ее могут допросить или она сама, движимая преданностью семье, побежит к моей мачехе и всё расскажет.
– Это из-за свадьбы, – наконец выдавила я.
– А что со свадьбой, миледи? – охнула служанка. – Неужели её решили отменить? Да быть того не может! Кто откажется от такой хорошенькой невесты, как вы?
Я натянула на лицо счастливую улыбку, хотя внутри всё сжалось от боли.
– Ничего не отменяется, Грэтта. Свадьба состоится сегодня вечером, – произнесла я с деланным воодушевлением.
– Ох ты ж, Боже мой! – воскликнула женщина, всплеснув пухлыми руками. – А я-то, дура, гадаю, отчего сегодня на кухне такая суматоха. Ну ничего, скоро эта комната, как и все поместье по праву станет вашим домом! Вот уж счастье то!
– Да-а-а, – протянула я с горькой иронией, – сама себе завидую.
Но Грэтта, кажется, не уловила сарказма в моём голосе. Она подхватила меня под локоть и повела прочь из комнаты.
– Идёмте скорее, миледи! Нужно привести вас в порядок. Сегодня вы должны быть неотразимы! И почему мне вчера ничего не сказали о свадьбе?
– Так ведь у тебя был выходной, – пожала я плечами. – Ты сама его выпросила, помнишь? Не хотела тебя тревожить.
– Ох, миледи, – замахала руками женщина. – Ради такого события я готова хоть весь день на ногах простоять!
Мы прошли по коридору к моей комнате, и как только служанка открыла дверь, она снова ахнула. Я и сама была поражена. Ни единого следа вчерашнего погрома. Всё было чисто и аккуратно, мебель стояла на своих местах, даже разбитое окно было целым.
"А может, мне всё приснилось?" – с надеждой подумала я, но увы, ничего мне не приснилось. Все ужасы вчерашнего дня были явью.
Скорее всего, комнату привели в порядок с помощью магии. Возможно, сам Маркус постарался. А ещё на кровати лежало подвенечное платье, которое сшили для меня местные портные. Оно было поистине великолепным – нежным, молочно-белым, с ажурными вставками и вышитыми на подоле серебренными драконами.
– Какое чудесное! – по щеке Грэтты скатилась слезинка, а мне хотелось на стенку лезть от всего этого фарса.
Завтрак я пропустила, сославшись на волнение и отсутствие аппетита. На самом деле, видеть кого-то из моей так называемой семьи мне было невыносимо. Более того, внутри меня что-то надломилось, и даже родной отец мне стал чужим.
Почти весь день я лихорадочно обдумывала план побега, прокручивая в голове варианты и возможности. Когда Грэтта ушла разузнать у слуг детали подготовки к торжеству, я быстро собрала вещи, которые могли бы мне пригодиться в дороге: тёплый плащ, запасная пара удобной обуви, дорожное платье, кошелёк с монетами и шкатулка с немногочисленными драгоценностями, доставшимися мне от мамы. Остальные украшения остались дома. Теперь, полагаю, всё достанется моей сводной сестрице и ненаглядной мачехе.
“Да, пусть подавятся!” – хмыкнула я, пряча мешок с вещами под кровать.
Время неумолимо близилось к началу церемонии, которая должна была состояться в фамильной часовне Дейнов. Разумеется, никто из родственников Маркуса не приехал. Как он сам обмолвился, его родители давно умерли, а остальная родня не пожелала лицезреть женитьбу на такой невесте, как я…
Что ж, тем лучше. Меньше свидетелей – легче будет сбежать.
Ровно в шесть вечера в комнату заявился мой "обожаемый" жених. Надо признать, Маркус был неотразим: чёрные волосы аккуратно зачёсаны назад, лицо гладко выбрито, парадный мундир сидел на нём как влитой, подчёркивая широкие плечи и мускулистый торс. Довольно странно было видеть его таким, учитывая то, что свадьба со мной ему отвратительна. Впрочем, как и мне…
– Вижу, ты уже готова, – процедил Маркус сквозь стиснутые зубы, окинув меня цепким взглядом.
– Покончим с этим! – я решительно шагнула к своему жениху, вырвала из его рук “букет невесты” и последовала в холл, где нас уже ждала моя семья.
Хотя какая это теперь семья! От неё осталось лишь одно название.
Я невольно бросила взгляд на своего сводного братца. Тот наградил меня мерзкой ухмылкой и сально подмигнул, облизнув губы. Я вспомнила, как вчера облапошила его с ожерельем, и тоже улыбнулась…
Когда мы подошли к часовне, Маркус с такой силой сжал мое запястье, что у меня перехватило дыхание от боли. Он словно боялся, что я сбегу прямо с церемонии, поэтому едва ли не потащил меня к алтарю, не обращая внимания на мои жалобные всхлипы.
Часовня была крошечной, здесь едва ли поместилось бы больше десяти человек. В стенных нишах чуть поодаль стояли многочисленные урны с прахом – по древней традиции после смерти тела драконов следовало предавать огню. Дейны были одним из самых древних родов, и я насчитала не меньше сотни таких печальных урн, безмолвных свидетелей нашего вынужденного бракосочетания.
– Дети мои, подойдите же, – внезапно меня отвлек дребезжащий старческий голос священника.
В его трясущихся морщинистых руках колыхалась ярко-алая лента, которая должна была связать меня и Маркуса в единое целое перед богами. От этой мысли мне стало не по себе, в животе неприятно заныло.
– Узами священного союза соединяю вас перед ликами богов и предков великого рода Дейнов, – торжественно произнес он ритуальные слова, ловко обвязывая наши запястья алой лентой. – Отныне и навеки вы – одно неразделимое целое, в горе и радости, в богатстве и бедности, в здравии и болезни…
Маркус мрачно смотрел прямо перед собой, его губы были плотно сжаты, на скулах ходили желваки. Я же безучастно глядела в пол, мечтая лишь об одном – чтобы этот фарс поскорее закончился.
Священник освятил обручальные кольца и вручил их нам для обмена. Холодные пальцы Маркуса на мгновение сжали мою дрожащую руку, надевая кольцо. Я ответила ему тем же под монотонное бормотание священника.
– Властью, данной мне богами, объявляю вас мужем и женой! Да будет ваш союз счастливым и плодородным! – наконец торжественно провозгласил священник, воздевая руки к небу.
После этого, как и положено, Маркус поставил свою размашистую подпись в массивной Домовой книге – древнем фолианте, куда в течение веков вносились все бракосочетания Дейнов. Я расписалась рядом трясущейся рукой.
“Вот и все” – пронеслось в голове. Формальности соблюдены. Но впереди ждало самое страшное испытание…
После церемонии, больше похожей на похороны, все молча направились в дом. Торжественный свадебный ужин напоминал скорее заупокойную службу по безвременно усопшему. Отец был мрачнее тучи, мачеха не сводила с меня пристального взгляда, словно ожидая какого-то подвоха. Фрэнсис безостановочно подливал себе в бокал крепкое вино, пока не наклюкался вдрызг и его не увели в спальню, еле держащегося на ногах. Рози тоже вскоре сбежала из-за стола, сославшись на невыносимую усталость. Никому не было до меня никакого дела…
– Тебе пора идти, – холодно бросил Маркус, прерывая мучительную, звенящую тишину.
Он церемонно подал мне руку, помогая подняться. На этот раз его прикосновения не вызывали боли. Видимо, Маркус уверился, что теперь я от него никуда не денусь и успокоился.
– Быть может, матушка… – нерешительно подал голос отец, бросая умоляющий взгляд на свою жену.
– Грэтта мне со всем поможет, – ледяным тоном отрезала я. – Незачем волноваться.
Отец совсем поник и ссутулился, словно на него разом навалились все беды мира. Может, он пожалел о содеянном? Хотя теперь уже было слишком поздно…
Грэтта и правда помогла мне подготовиться к брачной ночи: подвенечное платье сменилось струящейся белоснежной шёлковой сорочкой, волосы остались распущенными, ниспадая на плечи волнами. Она хотела по-матерински поведать, что происходит между мужчиной и женщиной в первую ночь, но я с натянутой улыбкой заверила, что в пансионе нам уже все подробно рассказали.
Пожелав мне удачи, служанка деликатно удалилась, оставляя меня наедине с собой. Настало время действовать.
Время уже близилось к полуночи, когда я на цыпочках выскользнула из спальни. По словам Грэтты, больше половины слуг Маркус собирался отпустить в честь нашей свадьбы. Сейчас на кухне дежурили всего три сонные служанки, клюющие носом. Я бесшумно проскользнула мимо них и устремилась прямиком в погреб. В тонкой сорочке здесь было холодно, зубы выбивали дробь, поэтому я не стала задерживаться. Схватив пару пыльных бутылок с коллекционным вином, я стремглав кинулась обратно, прихватив по пути штопор и хрустальные бокалы.
Маркус никогда не устоит перед таким изысканным вином.
Когда я вернулась, комната была еще пуста. Дрожащими руками я откупорила одну из бутылок и разлила тёмно-бордовую жидкость по бокалам. Затем достала свой заветный пузырек. Со вчерашнего дня я постоянно носила его с собой, не расставаясь ни на минуту. Сама не знаю, почему. Наверное, боялась его потерять. Боялась лишиться чуть ли не единственного шанса на спасение.
Маркус появился ровно через минуту после того, как я трясущимися руками влила в его бокал половину пузырька со снотворным – доза, способная свалить с ног даже лошадь.
Мужчина тяжело привалился к стене, после чего запер дверь на ключ.
Сердце у меня в этот момент ухнуло куда-то вниз.
– Итак… – хрипло выдавил он, обводя меня мутным взглядом.
– Итак – что? – как можно небрежнее спросила я.
– Мы с тобой теперь муж и жена, – его губы дрогнули в подобии улыбки. – Что это? – Маркус кивнул на бокалы.
– Ты сам сказал – мы женаты. Вот я и подумала, что по такому случаю стоит выпить чего-нибудь особенного из твоих закромов. Ты ведь не против? – я лучезарно улыбнулась.
Левый глаз Маркуса нервно дернулся, но он ничего не сказал против.
– Выпьем? Отметим столь радостное событие?
Дракон отлип от стены и подошел ко мне, прихрамывая на одну ногу. Казалось, со мной, здесь, на своей территории он ничуть не смущался своей раны.
– "Фидо" девяносто седьмого года, – мрачно буркнул он, разглядывая этикетку на бутылке. – И почему ты выбрала именно его?
Невинно захлопав ресницами, я лишь пожала плечами в ответ, протягивая бокал с сонной настойкой.
Маркус принял бокал, поднёс его к губам, втянул аромат и… поставил его обратно на стол.
– Первый поцелуй… – томно прошептал он, медленно расстёгивая белый мундир, будто бы дразня и провоцируя. – Я хочу в полной мере почувствовать его, а вино может притупить ощущения.
Я судорожно сглотнула вязкий комок, подкативший к горлу, и прикусила губу, пряча дрожащие руки за спину. В одной из них я всё ещё сжимала пузырёк с "Сонницей". Хорошо, что он был небольшим и Маркус вряд ли бы его заметил. Но нужно быть предельно осторожной и не выдать себя раньше времени.
– Вино поможет расслабиться, раствориться в моменте, – прошелестела я едва слышно, стараясь придать голосу побольше чувственности.
