Александра Райт
Дитя культа
Открыв верхний ящик тумбочки, Онафиэль вытащила из пачки сигарету и прикурила. Закашлялась. Раньше она не пробовала сигарет, но пару раз видела, как курил Рафаил. Она задвинула ящик, но зажигалку оставила у себя. Пробежала взглядом по комнате и, не обнаружив ничего полезного, пошла в ванную, примыкающую к спальне. Открыв зеркальный шкафчик над раковиной, Онафиэль нашла, что искала: аптечка и парфюм. Из коробочки с лекарствами девушка достала спирт, йод, нашатырь, сняла с них и с духов колпачки и вернулась к отцу.
Пока Онафиэль по очереди выливала содержимое всех флаконов на Рафаила и постель вокруг него, он мычал и дергался, стремясь выпутаться из веревок. Но ничего не выходило. На глазах проступили слезы. Он с мольбой посмотрел на девушку. Неотрывно глядя в глаза отцу, Онафиэль подожгла простыню. Страх и отчаяние ее мучителя – вот что по-настоящему возбуждало ее.
Пламя подбиралось все ближе к телу Рафаила. Онафиэль продолжала наблюдать за его тщетными попытками вырваться, пока огонь не перекинулся на его ноги. Послышался треск горящих волос. Она покрепче затянулась зажатой в губах сигаретой, а после бросила окурок в постель отца.
Когда жар стал нестерпимым, а Рафаил перестал содрогаться в конвульсиях, Онафиэль открыла окно, чтобы пламя быстрее сделало свое дело, схватила документы и выбежала из комнаты. Вернувшись к себе, она оделась в первое, что попало под руку, бумаги засунула за пазуху и бросилась будить детей. На взрослых ей было плевать, мать тоже было не жаль – все они заставляли ее страдать, день за днем проходить все новые и новые круги Ада. Пусть сгорят ко всем чертям вместе со своим великим отцом. Онафиэль по очереди открывала двери и кричала: «Пожар!»
Пока в суматохе люди бежали или пытались потушить распространяющийся огонь, Онафиэль скользнула между постройками и скрылась через лаз. Она бежала и бежала, легкие горели. Перед глазами стоял последний взгляд Рафаила, полный боли и страха. Онафиэль почувствовала, как уголки губ сами собой потянулись вверх. Впервые она улыбалась, после того как Думы не стало.
Из-за деревьев показался старый мост. Раньше Онафиэль никогда не переходила через него. Добиралась лишь до середины и садилась, свесив ноги и глядя в реку. Теперь же ей предстояло пройти этот путь до конца. Ноги дрожали, но дороги назад не было. Цепляясь пальцами за ржавые балки, она боком продвигалась к другому берегу реки Спокан. Оступалась, но продолжала путь. Оказавшись на земле, она упала на колени и заплакала… от счастья.
Глава 5
Портленд (Орегон), 2024 год
В городе было всего три компании, которые занимались хранением. «Гарант» специализировался на ценных вещах: произведения искусства, антиквариат и прочие прелести, которые были очень нужны, но в домах владельцев им не было места. «Чердак» хранил мебель, бытовую технику и личные вещи во время переезда заказчиков или дольше по необходимости. «Сейф» специализировался на разных мелочах: ювелирные изделия и разные документы. Можно было также рассмотреть банковские ячейки, но начать решили с чего попроще. Во-первых, банки напичканы камерами, и вряд ли убийца по доброй воле сунулся бы туда. Во-вторых, получить доступ к банковским ячейкам было в несколько раз сложнее. Поэтому выбор стал очевиден.
Логан обзвонил все три компании и одну сразу отмел, так как нумерация ячеек у них заканчивалась на цифре 1500, и номер 1673/22/8 никак не вписывался. Итого: остались «Чердак» и «Сейф». Хранилище «Чердака» располагалось в доках на берегу реки Уилламетт, а «Сейф» базировался в промышленном районе Ист-Портленда.
Спустя полчаса детективы уже беседовали с менеджером «Сейфа».
– Мы не можем разглашать имена наших клиентов. – Щеки мужчины покрылись красными пятнами от волнения. Видно было, что этот человек не привык говорить «нет».
– Пока что у нас нет к вам вопросов, нам нужно только имя владельца ячейки с этим номером. Но если мы будем ждать ордер, то у нас появится свободное время, чтобы проверить ваши документы. И я почти уверен, что мы найдем много интересного. Я ведь прав? – надавил Миллер.
Менеджер сглотнул и нехотя ответил:
– Сейчас посмотрю. – Он прищурил глаза, уткнулся в монитор и принялся кликать мышкой. – Вот. – Мужчина развернул экран ноутбука.
– Пенелопа Бригс? – уточнил Тайлер.
Менеджер кивнул.
– Вот видите, не так уж и сложно. – Логан похлопал его по плечу, будто они были старыми приятелями. На лице мужчины добавились новые пятна.
– Спасибо за помощь, а номер телефона не подскажете? – решил попытать удачу Блант.
– Нет, – едва не взвизгнув, ответил менеджер.
– Ну нет и нет, что кричать-то? – Миллер наигранно оскорбился.
– Еще раз спасибо, – поспешил сгладить ситуацию Блант.
Вернувшись в машину, Логан завел мотор, а Тай написал Ким и попросил пробить для них телефон и адрес Пенелопы Бригс.
Администратор «Чердака» оказался куда более сговорчивым и без лишних танцев назвал имя арендатора ячейки и номер его телефона. Вот только загвоздка была в том, что такого номера, как и человека, не существовало. Об этом Кимберли сообщила детективам по телефону, как только они скинули ей имя. Зато в Портленде нашлась одна Пенелопа Бригс.
Логан написал запрос на получение ордера для осмотра ячейки в «Чердаке», а после они отправились к владелице «Сейфа».
– Это полиция. Откройте, – потребовал Логан, стоя на крыльце красивого коттеджа, выкрашенного в ядовитый розовый цвет. – Меня сейчас стошнит бабочками, – шепотом пожаловался он напарнику.
– Закрой глаза. – Тайлер усмехнулся.
– Как я тогда увижу Барби, которой принадлежит этот кукольный домик? – Миллер постучал громче.
– Да иду я, – раздался недовольный женский голос с той стороны. – Что нужно, красавчики? – спросила силиконовая барышня, когда дверь открылась.
– Вам принадлежит ячейка 1673/22/8 в компании «Сейф»? – уточнил Тайлер, боясь, что Логан сморозит очередную шутку. Блант давно не видел друга в таком игривом настроении, он понимал, что за этой показной веселостью напарник прячет настоящие чувства.
– Ну да, и что? – Из-за пухлости губ девушки казалось, будто она постоянно недовольна.
– Подскажите, что вы там храните? – Тайлер мягко улыбнулся.
– Ну, там, разные подарки, ценности и все такое. – Пенелопа беззаботно пожала плечами.
– Сможете показать нам? – попросил Блант.
– А вы точно полицейские? – Она с недоверием посмотрела на молчаливого Миллера.
Оба продемонстрировали жетоны.
– Ну, ладно, только мне нужно собраться, подождете? – Пенелопа посильнее запахнула халат с глубоким декольте.
Тайлер кивнул. Детективы пятнадцать минут простояли на пороге, но Пенелопа не спешила возвращаться. Они вернулись в машину и с волнением поглядывали на дом.
– Что, если она сбежала через заднюю дверь? – спросил Тай. – Может, обойти дом?
– Подождем, не думаю, что она смогла бы убежать на таких каблуках. Ты видел ее домашние тапочки, это же ходули.
Как и предполагал Логан, вскоре девушка вышла и махнула рукой, чтобы детективы опустили стекло.
– Я поеду на своей, встретимся там. – Она нажала на кнопку, поднялась дверь гаража, и взору детективов предстал розовый кабриолет.
– Да нет! Я не удивлюсь, если за рулем все это время сидел Кен. – Миллер завел машину.
– Что происходит? – Тай посмотрел в глаза напарнику.
– Потом.
Блант не стал давить, к тому же сейчас были дела поважнее.
– Не смотрите, – потребовала Пенелопа, когда вставила ключ и собиралась ввести код от ячейки.
Детективы и менеджер отвернулись.
Послышался писк от нажатия клавиш, затем щелчок замка.
– Все, можно. – Пенелопа отшагнула в сторону, чтобы детективы могли рассмотреть содержимое.
В сейфе лежали шкатулки с ювелирными украшениями, рядом стопкой были сложены фотографии Пенелопы с разными мужчинами.
– А что скажет Кен? – не выдержал Логан.
– Кто? Не знаю никакого Кена! – не поняла шутки девушка.
– Не берите в голову, это он о своем, – увел в сторону Блант.
– Если она не будет «брать в голову», то ларчик перестанет пополняться, – шепнул на ухо напарнику Логан.
– Это все? – Пенелопа сильнее надула губы.
– Почти; можете открыть шкатулки, чтобы мы могли убедиться в том, что там именно ювелирные украшения? – попросил Блант.
– Ну, ладно. – Пенелопа цокнула языком, но поочередно открыла все коробочки и продемонстрировала свои трофеи.
– Спасибо большое! Вы очень нам помогли. И извините, что отняли у вас время. – Тай кивнул.
После того как Пенелопа закрыла сейф, детективы проводили ее взглядом до машины. Когда она тронулась с места, они тоже сели в автомобиль и поехали за ней. Хотели проследить, станет ли она с кем-то обсуждать свою встречу с полицией. Но их ждало разочарование: Пенелопа заехала в гараж, и больше они ее не видели.
Зато по возвращении в отдел детективов ждал сюрприз. С помощью ДНК-генеалогии удалось установить ближайшего родственника убитого. Совпадение составило 99,9 %, мужчину, предполагаемого брата жертвы, звали Александр Батлер. Версию с отцом или сыном отмели сразу, так как Александр по возрасту подходил лишь на роль брата. Он проживал в Милуоки, к югу от Портленда. Жертвуя обедом, Миллер и Блант направились прямиком к нему.
Мужчина оказался дома. Когда он открыл дверь, у детективов не осталось сомнений в том, что этот человек – близкий родственник погибшего. Их сходство было настолько удивительным, что казалось, будто перед ними ожила сама жертва. Александр радушно впустил детективов внутрь и предложил воды. На улице стояла жара, поэтому напарники с удовольствием согласились. К тому же пока мужчина удалился на кухню, у них была возможность осмотреться. На стенах висели семейные портреты: Александр с женщиной и двумя детьми, одна женщина, одни дети. И нигде ни единого упоминания о существовании брата.
– Так о чем вы хотели поговорить? – Мужчина поставил поднос с графином и тремя стаканами на журнальный столик перед детективами.
– Вам знаком этот мужчина? – Логан протянул ему телефон с открытой фотографией.
– К сожалению. – Он опустил взгляд.
– Это ведь ваш брат? – уточнил Блант.
– Близнец, но мы много лет не общались. Это посмертное фото? – Александр оторвал взгляд от телефона и посмотрел на Логана.
– Верно. – Миллер с сочувствием посмотрел на мужчину, но тот ни мускулом не подал виду, что расстроен кончиной брата. – Вы не ладили?
– Моя дочь в лечебнице из-за него, – выдохнул мужчина.
– Расскажете нам, что случилось? – попросил Тайлер.
– Я уже рассказывал это двадцать пять лет назад другим полицейским, но они ничего не сделали. – Александр вздохнул. – А, ладно, теперь он мертв, значит, карма догнала его. Этот человек умер для меня четверть века назад, когда сломал жизнь моей дочери. Ему всегда были рады в этом доме, он мог приходить и уходить, когда пожелает. Мы с моей покойной супругой даже сделали для него запасные ключи, чтобы он не чувствовал себя лишним. Мы жалели его: сорок пять, ни жены, ни ребенка, метался как неприкаянный, толком нигде не работал. И однажды он вот так отплатил нам за доброту. Мелоди было всего десять, она и без того росла очень замкнутой и скромной, а после того как брат, напившись, избил ее за то, что она споткнулась и случайно разлила содержимое его бутылки, которую он хранил рядом с диваном, дочка закрылась окончательно. Врачи сказали, что это влияние черепно-мозговой травмы. Мы обращались к лучшим специалистам, но в итоге из-за ее непрекращающихся попыток суицида ее забрали в лечебницу. Я могу навещать ее не чаще одного раза в месяц, после моих визитов ей всегда становится хуже. Потому что в моем лице она видит его. Я и так бесконечно виноват перед ней, поэтому перестал просить о встречах. Смотрю на нее сквозь прутья забора, когда больных выводят на прогулку. – Мужчина утер слезы. – Вот во что он превратил мою жизнь.
– А ваш сын? – поинтересовался Логан, ему было искренне жаль старика.
– А что сын? Ему было пять, тогда он спал в соседней кровати. Его это тоже травмировало. Чувство вины заставило его бежать из дома, едва ему исполнилось шестнадцать. Теперь он живет в Лос-Анджелесе, раз в месяц присылает деньги и звонит на день рождения. Вот и весь сын. – Александр потупил взгляд. Сейчас он казался детективам еще старше, чем был на самом деле.
– Почему ваш брат не понес наказания? – Тайлер спросил, заранее догадываясь, каков будет ответ.
– Он сбежал, возможно, сменил имя. Больше я никогда его не видел.
– Как звали вашего брата? Его настоящее имя позволит нам установить, менял ли он имя и где мог находиться все эти годы. – Логан ждал ответа.
– Томас Батлер, но мне бы не хотелось, чтобы вы нашли его убийцу. Возможно, он знал, что делает мир чище на одного ублюдка. Неизвестно, сколько бед мог натворить мой брат после того, как сбежал. – Александр налил себе воды из графина и одним махом осушил его, будто там была вовсе не вода.
– Вы как? Справитесь? – Тайлер с опаской глянул на разволновавшегося старика.
– Ну, как-то справлялся четверть века; теперь, когда он мертв, может, даже попроще будет. Я провожу. – Александр поднялся из кресла, пожал руки детективам и закрыл за ними дверь.
– Что думаешь? – спросил Тайлер, когда они сели в машину.
– Есть с чем работать. – Миллер вставил ключ в замок зажигания, и «Камаро» приветливо заурчал.
– Напишу Ким, чтобы пробила Томаса Батлера. – Тай набрал короткое сообщение и откинулся на пассажирском кресле.
К вечеру у них было новое имя Томаса. Выяснилось, что после избиения племянницы Батлер отправился в Неваду и там сменил имя на Филиппа Ортона. Там же он стал проповедником в новой церкви. Никто не спохватился, когда ему меняли документы, поскольку полиция Орегона не успела подать его в розыск к тому моменту, а после его искали по старому имени. Двадцать пять лет назад было куда проще затеряться в огромной стране. Достаточно было не привлекать лишнего внимания и сидеть где-то в глуши. За полгода новый проповедник, отец Филипп, собрал немало прихожан. К его пастве присоединились те, кто верил в предстоящий конец света, и те, кто разделял его радикальные взгляды относительно греховного поведения.
Через несколько месяцев Филипп вместе с частью прихожан переехал на новое место, чтобы там проповедовать свою истину. Вскоре их церковь получила название «Праведный путь». Последним пристанищем паствы стал пригород Портленда, где новое течение было обезглавлено. Ким удалось отыскать сайт церкви; как оказалось, они привлекали тяжелобольных и одиноких людей, обещая им исцеление и возможность обрести спасение души.
Кимберли взломала сайт и смогла выгрузить анкеты тех, кто подавал заявки на вступление в новую церковь. Больше пятидесяти человек только из Портленда заполнили заявки за последний год. На сайте был указан номер телефона для связи и юридический адрес. Ким скопировала данные и направила детективам вместе с анкетами.
Теперь им предстояла огромная работа. Номер с сайта оказался нерабочим. Детективы направили запрос в сотовую компанию, чтобы выяснить, на кого он был зарегистрирован. А после взялись за телефоны и начали обзванивать всех, кто заполнял анкеты на вступление в церковь «Праведный путь». Тех, кто не ответил на звонки, они откладывали в отдельную папку, считая их потенциальными жертвами секты. Сомнений в том, что эта организация была именно сектой, тоталитарной[3] или деструктивной[4], у детективов не было. Опыт не позволял им поверить в то, что Филипп спустя месяц после избиения племянницы вдруг осознал свою вину и решил служить Богу и обществу. Если бы в нем проснулась совесть, то он пришел бы с повинной в полицию. Здесь явно было что-то другое.
– Добрый день; Элизабет Слейтон? – спросил Тайлер.
– Да, а кто спрашивает? – Голос женщины был слабым.
– Детектив Блант, полиция Портленда. Я хотел бы задать вам пару вопросов о церкви «Праведный путь». Несколько месяцев назад вы подавали запрос на вступление. Не могли бы подробнее рассказать об этом? С вами связались?
– Да, мне ответили, я даже съездила к ним в гости, но мне показалось странным то, как они живут. Очень аскетично, я больна раком, и вид у меня так себе после нескольких химиотерапий, но люди там выглядели едва ли лучше. – Она закашляла. – В общем, я сказала, что мне все нравится, но мне нужно решить кое-какие дела, а после я вернусь к ним. Под таким предлогом я сбежала оттуда. Потом они несколько раз звонили, убеждали, что я должна вернуться, чтобы выжить или хотя бы спасти душу. Я перестала отвечать на звонки, и через пару месяцев они отстали.
– Сможете вспомнить адрес? – Тайлер приготовился записывать.
– Минуту, поищу в блокноте. – Послышался шорох, затем кашель. – ферма Хосфорд на Севере Бетани.
– Это же рядом с Форест-Парком? – уточнил Блант.
– Верно, вид там потрясающий, но люди подозрительные, – подтвердила Элизабет. – Вы уж проверьте их. Мало ли что.
– Спасибо большое, обязательно проверим.
Почти половину номеров отнесли к потенциальным жертвам секты. С остальными либо не связывались, либо мягко отказали во вступлении в общину. Что было любопытно: все, кто получил отказ, проживали не одни или имели постоянные контакты с членами семьи.
Анкета, которую заполняли потенциальные прихожане церкви «Праведный путь», состояла из следующих вопросов: фамилия и имя, номер телефона, род деятельности, заболевания, семейное положение, дети, имущество, вероисповедание, причина, по которой желают вступить в церковь, и в каком размере готовы совершать взносы.
Чем больше была семья и чем меньше взносы, тем чаще люди слышали отказы.
Когда список номеров подошел к концу, на часах было уже около десяти вечера. Визит на ферму было решено отложить до завтра.
Уходя, детективы заглянули в секционную. Олдридж, как всегда, скрупулезно наводил порядок, а Джон скрылся в кабинете.
– Чарли, новых трупов нет, что ты тут делаешь? – подначил его Миллер.
– Готовлюсь. Там, где вы, всегда серия, – ответил он с улыбкой.
– Ладно, отстал. – Логан прошел мимо, в кабинет к Джону.
Тайлер, кивнув Чарли, последовал за напарником.
– О, привет. – Джон поднял взгляд от монитора. – Удалось узнать что-то новое?
– Похоже, что эта наша жертва – не такая уж и жертва. Все указывает на то, что он организовал секту, чтобы выкачивать деньги из больных и одиноких людей, а прежде избил до тяжких последствий собственную племянницу, – поделился Миллер.
– Чертов ублюдок! Хорошо, что больше он не сможет никому причинить вреда. – Джон скривился.
– Неожиданно. – Логан с удивлением посмотрел на Уотса.
– Что? Моя родственница в восьмидесятые чудом выжила после таких доброжелателей, осталась без крыши над головой, три года провела в лечебнице для душевнобольных, где ей пытались доказать, что никакого Армагеддона не будет и что, истязая себя аскезой, она не станет святой. Я тогда был подростком, но хорошо запомнил этот кошмар. Если честно, я надеялся, что подобные организации уже изжили себя. – Джон тяжело вздохнул.
– Не изжили, – грустно ответил Тайлер.
Кимберли знала, как заняты были Миллер и Блант теперь, когда у них появилась новая зацепка, поэтому не стала их беспокоить. Решила добраться сама до учебного центра ФБР. Ее машина стояла на парковке управления иногда по нескольку дней, потому что то она ездила с Тайлером на его «Харлее», то их подвозил Логан. Ким скучала по своей старенькой машинке, которую она ласково называла «Бобби». И сам автомобиль, и его имя достались Кимберли от Микаэлы. Поэтому «Бобби» был не просто машиной, он был связью с сестрой, которую Ким не могла и не хотела отпускать. Эту машину родители подарили Микаэле на выпускной, с тех пор она почти не расставалась с ней, часто брала сестру с собой в поездки и даже разрешала посигналить. От этих воспоминаний Ким всегда улыбалась, тогда как сердце пронзало болью. И сколько бы времени ни прошло, есть такие бреши, которые невозможно заполнить ничем: ни работой, ни учебой, ни даже любовью. Нельзя компенсировать потерю дорогого человека ни вещами, ни событиями, ни другими людьми. Единственным, на что могла рассчитывать Кимберли, было то, что, найдя убийцу сестры, она сможет утешиться справедливостью.
Когда Ким выезжала из отдела, начал накрапывать дождь. Мелкие капли мерно стучали по стеклу, успокаивая мысли. К тому моменту, когда она добралась до учебного центра, небо будто прорвало. А свободных парковочных мест рядом с входом, как назло, не оказалось. Кимберли достала из бардачка пакет из супермаркета, который не выбросила по чистой случайности. Надела его на голову, спешно закрыла машину и побежала к входу. Уже в дверях она налетела на человека.
– Извините, пожалуйста. – Ким стянула с головы импровизированный капюшон и встретилась с лукавым взглядом Честера Келли.
– Очень мило. – Преподаватель улыбнулся и осмотрел Кимберли. Ее плечи и рукава насквозь промокли, белая блузка липла к телу. – Пойдем, дам тебе запасную рубашку.
– Это не очень удобно. – Ким было неловко от одной мысли, что ей придется надеть рубашку профайлера. Дома она без колебаний носила любую одежду Тайлера, но для такого нужно иметь определенную степень доверия. Ей казалось это чем-то интимным.
– Не будешь же ты полтора часа сидеть в мокрой блузке? Не дай бог простудишься. Мы не привыкли разбрасываться будущими ценными кадрами. – Он слегка подтолкнул Ким в сторону лифта.
Они молча поднялись на этаж. Честер впустил Кимберли в кабинет, достал из шкафа рубашку и передал девушке.
– Переодевайся, потом запри дверь. Будем ждать тебя в аудитории. – Честер подмигнул Ким и вышел из кабинета.
Она осмотрелась: стильный классический интерьер с мебелью из цельного дерева подходил своему хозяину. На стене напротив рабочего места профайлера висела репродукция одной из картин Айвазовского, бурное море. На письменном столе лежал закрытый ноутбук и стояла фоторамка. Изображения не было видно. Кимберли стянула мокрую блузку, мысленно помолившись, чтобы в кабинете не было камер, накинула рубашку преподавателя с накрахмаленным воротничком и манжетами, застегнула ее на все пуговицы. Велика. Ким заправила ее в джинсы, стало немного лучше. Рубашка Честера приятно пахла кондиционером для белья. Кимберли сложила мокрую блузку в пакет, который несколько минут назад служил ей капюшоном, и уже собиралась выйти, но любопытство взяло свое. Она перегнулась через стол и взглянула на фото: девушка-подросток в школьной форме обнимала ретривера. Судя по внешнему сходству с Честером, это была его дочь. Ким мысленно порадовалась тому, что у преподавателя есть семья, а значит, его интерес к ней чисто профессиональный. Хоть это ничего и не значило и множество мужчин, имеющих семью, успешно поддерживали связи на стороне, но Кимберли нравилось думать, что Келли не такой.
Ким заперла кабинет и спустилась в аудиторию этажом ниже. Она не стала сразу отдавать ключ преподавателю, боясь вызвать лишние, абсолютно беспочвенные слухи, поэтому решила, что вернет его после занятий. Джорджия подвинулась, чтобы Кимберли могла сесть с ней.
– Привет! Готова? – спросила она.
– Да, вроде. – Ким пожала плечами.
– Мне кажется, тебе даже не нужно готовиться, ты всегда знаешь верные ответы, – искренне похвалила ее Джорджия.
– На самом деле ты тоже знаешь, просто я отвечаю быстрее. – Кимберли улыбнулась.
– Ну да. – Соседка зарделась, ободренная поддержкой.
– Напомню, домашним заданием было на примере трех известных серийных убийц проанализировать, как они реализовывали свои потребности в манипулировании, доминировании и контроле. Кто хочет ответить первым? – Честер встал, обошел стол и присел на его угол, окидывая взглядом аудиторию.
Поднял руку Райан, полицейский психолог из Вудстока.
– Какие примеры ты приготовил? – спросил Честер.
– Тед Банди[5], Джон Уэйн Гейси[6] и Джеффри Дамер[7], – поднявшись с места, ответил он.
– Окей, расскажи про Гейси.
– Джон Уэйн Гейси использовал свою общественную репутацию и профессиональную деятельность для манипуляций окружающими. Он владел строительной компанией, был клоуном на детских праздниках. Этот фасад порядочного человека позволял ему с легкостью втираться в доверие к окружающим. Доминирование у Гейси проявлялось в виде насилия и пыток. Он подвергал жертв насилию разными предметами и тушил о них сигареты. Контроль: для похищения своих жертв Гейси использовал поддельное удостоверение полицейского. Он заманивал их в свой автомобиль под предлогом ареста. Кроме того, он прятал тела жертв на своей территории, где никто посторонний не смог бы их обнаружить, – оттарабанил Райан.
– Отличная работа, спасибо. Кто следующий? – Взгляд Честера остановился на Ким, но она не подняла руки.
– Можно мне? – спросила Джорджия.
– Конечно; про кого хочешь рассказать? Можешь сама выбрать одного из трех, – предложил Келли.
– Я расскажу про Теда Банди, самого харизматичного маньяка. – Она улыбнулась, но поежилась. – Банди манипулировал жертвами с помощью своей привлекательности. А еще, чтобы казаться безобидным и вызывать сочувствие у жертв, он притворялся раненым или нуждающимся в помощи: сломанная рука, спущенное колесо, – объяснила Джорджия. – Доминирование Банди проявлялось в жестоком избиении и насилии, он обращался с жертвами так, чтобы у них даже не возникло мысли о том, что они могут спастись. Банди контролировал не только своих жертв, но и ход расследования, он сам защищал себя в суде, и благодаря своей осведомленности ему даже удалось сбежать из-под конвоя.
– Отличные примеры, спасибо.
После того как все желающие высказались, взгляд Честера вернулся к Кимберли.
– Не готова? – спросил преподаватель.
– Готова, хотела послушать остальных. – Ким поднялась с места.
– Про кого расскажешь?
– Про российского маньяка Андрея Чикатило[8].
– И тут решила отличиться. – Честер усмехнулся, вызвав волну ироничных улыбок среди студентов.
– Я знала, что все выберут более известных местных маньяков, не хотелось повторяться. – Кимберли пожала плечами, смешки коллег ее совершенно не беспокоили. Она пришла сюда, чтобы научиться ловить ублюдков, таких Банди, Дамер, Чикатило и прочие.
– Ну что ж, мы в нетерпении. – Честер сложил руки в замок.
– Андрей Чикатило имел специфичную внешность, носил очки в толстой оправе, одевался как все, выглядел безобидно, а порой и вовсе вызывал жалость одним своим видом. Он заговаривал со случайными прохожими на остановках и станциях на повседневные темы, затем предлагал им помощь или сопровождение. Те, кто соглашался, становились его жертвами. Доминирование Чикатило проявлялось в способах нанесения травм: удушение, многочисленные порезы, укусы и даже откушенная плоть. Что касается контроля, на мой взгляд, Чикатило не был организованным убийцей в прямом значении этого слова, так как характер его преступлений часто менялся и он не всегда был осторожен. Тем не менее ему удавалось долго оставаться вне подозрений благодаря выбору мест преступлений: лесные массивы и заброшенные территории. Получается, он контролировал, кто, где и когда станет его жертвой.
– Неплохо, спасибо. Итак, тема сегодняшней нашей лекции: «Чувства маньяков». Как думаете, эти люди способны на чувства?
– Они же социопаты? – предположил молодой офицер.
– И что? Да, они могут не испытывать весь спектр эмоций, как мы с вами, тем не менее у них есть чувства, – возразила Джорджия. – Не подумайте, что я их оправдываю. Это не так.
– Все верно, – похвалил ее Честер. – Так какие же чувства испытывают убийцы?
– Величие? – предположил Райан.
– Чувство неполноценности, – добавила Кимберли.
– Вы оба правы! У маньяков и серийных убийц достаточно часто можно наблюдать одну интересную особенность: в них постоянно борются между собой два чувства. Чувство собственного величия и исключительности, с одной стороны, а с другой – глубоко укоренившееся чувство своей неполноценности. В порыве первого они убивают, потому что могут, во втором случае – чтобы доказать себе и другим, что могут.
После завершения лекции Кимберли долго копалась в сумке, дожидаясь, пока все покинут аудиторию. Когда они остались с Честером одни, Ким положила ключ на его стол.
– Спасибо, я верну рубашку на следующем занятии. – Ким снова испытала неловкость оттого, что они остались наедине, только теперь она была еще и в его рубашке.
– Можешь оставить себе. – Он подмигнул, чем еще сильнее смутил девушку.
– Спасибо за лекцию, я пойду. – Не оглядываясь, Ким вылетела из аудитории так быстро, что не могла заметить самодовольной улыбки Честера.
Ким гнала, дважды чуть не проскочила на красный. Ей нужно было успеть переодеться до приезда Тайлера и поскорее избавиться от рубашки Честера. Она даже представить не могла, как будет объяснять ему, почему пришла домой в мужской рубашке. Тай никогда не носил таких, он предпочитал либо футболки, либо рубашки в стиле кежуал поверх футболок. Для него главным всегда было удобство, и это Ким нравилось куда больше, чем накрахмаленная показная статусность. Кимберли сама не заметила, как начала злиться на куратора за то, что он своей помощью поставил ее в такое положение.
– Нет, – выдохнула Кимберли, а про себя добавила: «Я не стану врать Тайлеру. Покажу ему эту чертову рубашку, и мы вместе посмеемся над этой ситуацией». После того как она приняла это решение, стало чуточку легче.
Тем не менее, пока она, сидя на кухне с бокалом шардоне, дожидалась Тайлера, Кимберли мысленно подбирала слова.
Фары осветили окна снаружи, послышались шаги.
– Еще не спишь? – В кухню заглянул Тай.
– Нет, ждала тебя. – Ким улыбнулась и потянулась к нему.
Тай оставил легкий, но нежный поцелуй на ее губах.
– М-м-м, и зачем ты меня ждала? – Горячее дыхание Тайлера коснулось ее уха.
– Хотела рассказать, в какой нелепой ситуации я сегодня оказалась. – Ким посмотрела на него из-под густых ресниц.
– Продолжай. – Тай прикоснулся губами к ее шее.
– Я так не могу, дай мне сказать, а потом мы продолжим с этого же места, – взмолилась Кимберли.
– Ладно, но только быстро. Я не могу долго ждать.
Ким коротко пересказала ему, как вышло так, что у них дома в бельевой корзине лежит рубашка ее преподавателя.
– Это все? – спросил Тай, запуская руки под свою футболку, которая свободно болталась теперь на Кимберли.
– Ты что, совсем не ревнуешь? – Она с притворной обидой стукнула его кулаком по рельефной груди.
– Если хочешь, можем сделать это на его рубашке. – Тайлер приподнял Ким, усадил на стол и поцеловал в шею уже более настойчиво.
– Ни за что! Не вздумай останавливаться…
