Алексей Бессонов
Королевский инженер
4
За воротами резиденции раздался стук копыт, потом – чей-то раздраженный голос, требовавший начальника караула. Трир поднял голову от жесткой парусиновой подушки, которую выдала ему старшая повариха, крупная рыжая тетка с невероятной глубины серыми глазами, и, вздохнув, привстал на локте. Отряд храпел на большущих тюках с соломой – чем не перины? – сваленных под навесом в дальнем углу конюшни. Солнце давно перевалило за полдень. Капитан снова вздохнул и упал обратно на свое импровизированное ложе. Инстинкты, приобретенные им за десятилетия службы, недвусмысленно намекали на то, что сейчас лучше выспаться впрок.
А обед, в конце концов, никуда от них не денется: разогреют.
Трир закрыл глаза, но сон уже не шел, зато все время чудилась литая, как два пушечных ядра, задница рыжей поварихи. Как раз в обед она клятвенно обещала ему «пару свободных минуток».
За низким каменным забором, отделявшим конюшню от двора резиденции, раздался скрип ворот, потом – неразборчивая ругань. Трир чихнул и проснулся окончательно.
– Неужто это любо-овь, – пропел хорошо поставленный баритон рядом с ним.
Обернувшись, капитан увидел лекаря, который лежал на боку в трех локтях от него и изображал руками игру на восьмиструнной киннаре.
– Ты циничный засранец, Гай, – проворчал Трир.
– Кто-то это отрицает? – хмыкнул тот. – И все же я постеснялся бы именовать засранцем человека, который, возможно, уже завтра будет штопать твою задницу.
– Кхм… да, – согласился капитан.
Он встал, отряхнул с себя солому и двинулся в сторону кухни. Старшая повариха – звали ее Лея – сама, конечно же, у плиты не стояла. Ее делом была кухня целиком, включая расчеты с поставщиками, поддержание порядка на складе и составление меню с учетом тонких прихотей начальства. Второй, и пока последний ее муж, хозяин рыболовецкой флотилии, год тому не пришел с утреннего лова, а больше отчаянно занятой Лее не подвернулся никто.
Трир деловито прошел сквозь огромную кухню, где на трех печах остывали котлы с обедом для караульной роты, и, свернув в узенький коридорчик, остановился перед лакированной дверью.
– Кхм, – решительно сказал он сам себе, подкрутив усы таким образом, чтобы они приняли горизонтальный вид.
– Я уже слы-ышу, – мурлыкнули из-за двери.
Капитан еще раз осмотрел себя на предмет наличия соломы в одежде и толкнул дверь.
Лея ждала его возле собственного письменного стола, заваленного какими-то бумагами, с самой невинной улыбкой на лице. В руке она держала изящный, зеленого стекла стакан, наполненный вином.
– Ты наверняка устал на нашей жаре, капитан.
Трир понял, что он если и не убит, то, по крайней мере, ранен. Старому драгуну вдруг захотелось пасть на колени и ощутить в руках любимую киннару, доставшуюся ему от деда, поэта и драчуна. Однако ж киннара была далеко, а вино и роскошная женщина – рядом.
– О, луны, – простонал он. – Лея… Лея?
Она была уже рядом, расшнуровывая на нем кожаные штаны. Ее пухлые пальчики действовали необыкновенно ловко: Трир не успел даже понять, как, но вот он уже оказался практически голым перед одетой женщиной.
– Ого, – со знанием дела произнесла она и наполнила ему второй стакан. – Ну что ж, теперь держись.
Капитан Трир машинально проглотил сладковатое вино; Лея тем временем повернулась к нему спиной, дернула за шнурок у себя на спине, и длинное клетчатое платье с шорохом упало к ее ногам. Пошевелив задом, женщина развернулась и обвила Трира руками. Тот задохнулся. По совести говоря, он предполагал увидеть слегка свисающий живот и колышущиеся груди, однако Лея не имела ни того, ни другого: живот был плоским, будто у молоденькой девушки, а грудь… тут фамильный поэтический дар, которым так славилась его семья, вдруг отказал, и драгун застыл с нелепо выпученными глазами.
– Да-да, милый, – сказала Лея, – так тоже бывает. Только какое это имеет значение? Ты думаешь, мне, с моим-то ростом и моими запросами, легко найти себе мужчину? Ну-ну… Теперь давай-ка не ленись…
Она повернулась к нему своим сногсшибательным задом, прижалась, потом чуть отстранилась, ее пальцы скользнули по его лобку, и миг спустя он уже двигался, как заведенный, то открывая, то закрывая глаза, плохо понимая, что с ним происходит. Длилось это долго. Лея то останавливала его, то вдруг начинала сама биться в неистовом танце любви, заставляя Трира хрипеть и умирать от жажды. Несколько раз она вскрикивала, и тогда он ощущал, как схватывается спазмом ее лоно. После самого громкого крика Лея чуть сползла вниз – у Трира вдруг закружилась голова, он почувствовал, как ее спина, пахнущая, будто ванильное тесто, наваливается на него, и застонал.
Женщина тут же вывернулась, упала на корточки, и, схватив естество Трира губами, высосала все до дна.
– Спасибо тебе…
Он сидел в потертом кожаном кресле, она стояла перед ним, нагнувшись, и Трир с изумлением рассматривал крошечные веснушки на скулах и веселые, смешливые морщинки вокруг серых глаз – морщинки, которые он не видел раньше.
– Ты о чем-то жалеешь? – спросила она незнакомым ему голосом.
– О двух вещах, – с искренней грустью ответил Трир.
– Ты поделишься ими со мной?
– Я жалею о том, что мне скоро уезжать, и еще – о том, что со мной нет моей киннары.
– Мне никогда не пели песен о любви.
– Я кавалерист, – он поднялся и принялся завязывать штаны, – и боги вряд ли позволят мне вернуться с этой войны. Но если все же… Имения у меня, считай, что нет, зато денег я накопил изрядно.
– Я тоже не бедна, – горько вздохнула Лея. – А толку?
Платье уже было на ней. Налив два стакана вина, женщина, к удивлению Трира, вернулась за свой стол.
– Слушай меня внимательно. Полчаса назад сюда привезли Беззаконника.
– Кого? – переспросил Трир.
– Беззаконника, – терпеливо повторила Лея. – Сам он зовет себя Чернышом. Этот парень… – она вдруг достала из ящика стола здоровенную рыбацкую трубку, набила и принялась неторопливо раскуривать, – в общем, господа Претенденты когда-то очень дурно поступили с его семьей, и с тех пор для него не существует ни законов войны, ни мыслей о милосердии. Не мне знать, куда и зачем идет ваш отряд, но если сюда привезли этого типа – он идет с вами. Мой тебе совет – верь ему, но одновременно – бойся. Ты – офицер и человек чести, а Черныш в любой миг может сотворить такое, о чем ты будешь сожалеть до конца своих дней. Ты, а не он!
Трир осторожно облизнул губы и постарался заглянуть в глаза своей случайной возлюбленной. Она ответила на его взгляд: сперва с неожиданной грубостью, но потом вдруг капитан снова разглядел и веснушки, и маленькие морщинки. Лея отложила трубку, встала из-за стола и подошла к Триру, чуть коснувшись его бедром.
– Моя бабка была служительницей при храме Далид, богини сада и осенних плодов, – тихо сказала она, беря его ладонь своей большой рукой. – в этом храме она служила долго, аж до тридцати лет. Потом жрица выдала ее замуж за хорошего человека, судебного поверенного, у которого было немного земли. На свадьбе жрица сказала странное: через поколение потомство по женской линии будет только от мужчины с Севера, и мужчина этот насквозь провоняется лошадьми. Внучка я у нее одна. А оба моих мужа, покойники, воняли рыбой.
Лея прижала его пальцы к своей щеке.
– Ты уйдешь и нисколько меня не обманешь. Скорее, ты обманешь, если вернешься. Ты дворянин, тебе некуда деваться от круга своих понятий. Война закончится, и ты получишь не только деньги, но и почести, уж так у нас все устроено. А я, в конце концов, найду себе кого-нибудь. Так что – не жалей о песнях, которые ты мне не спел. Ведь знакомы мы только с утра…
– Я слишком мелок для почестей, – вздохнул Трир, – борода уже седая, а я все еще капитан. Но песни мои будут для тебя…
Он кратко коснулся губами щеки Леи и вышел – порывисто, как застоявшийся конь. У дверей кухни мрачно подпирал стенку лекарь Гай.
– Один раз тебя уже искали, – сообщил он.
– Проклятье, – Трир содрогнулся. – И что?
– Я сказал, что у тебя проблемы с пищеварением. Пошли туда, во двор, бегом… Сделай несчастный вид и шнуруй на ходу штаны! Этот Хадден… ты до сих пор не понял, что он не любит разводить муси-пуси?
Гай Сач схватил капитана за рукав белой шелковой сорочки и поволок к низким воротцам, что отделяли конюшню от двора резиденции коменданта порта. Войдя во двор, капитан скорчился и принялся морщить нос, изображая при том вздохи.
– Что это с вами?
Комендант Марцел, беседовавший с Хадденом и незнакомым молодым человеком в зеленой кожаной куртке, резко обернулся и посмотрел на Трира с недоумением.
– Я… немного расстроен, – честно признался капитан.
– Так бывает, – понимающе вздохнул Хадден, и Трир вдруг увидел, как мягко улыбнулась ему госпожа Дали, стоящая, как обычно, за его спиной.
– Старшина Дий, – довольно резко представил зеленого парня Марцел. – Ваш проводник и вообще единственный, кто способен разобраться в картах покойного Дастена. Вам, капитан, я приказываю во всем слушаться его советов: он родился на острове и, хуже того, еще в детстве изъездил его вдоль и поперек.
– Черныш, меня зовут Черныш, – улыбка старшины показалась Триру немного странной.
Он был и вправду черноват: черные глаза из-под густых черных бровей, вьющиеся черные волосы до плеч. Трир поймал себя на мысли, что девушки, пожалуй, от такого Беззаконника просто сходят с ума – и тут же его ударило ощущение прикосновения бедра Леи. Он хмыкнул.
– Что, простите? – удивленно поднял брови Черныш.
– Тысяча извинений, господа, – неподдельно закашлялся Трир. – Кажется, на корабле я умудрился глотнуть перекисшего вина.
– Мы выходим через полчаса, – объявил Хадден. – Ты, Манли, отвечаешь за лошадей. И да, Гай, – инженер повернулся к лекарю, – походную аптеку ты принял по описи, это я видел. Проследи за ней лично.
Трир кивнул и отправился обратно на конюшню. За его спиной комендант Марцел развернул на переносном столике карту Дастена, и над ней нагнулся Черныш.
В руке у него был тонкий карандаш.
– Эту операцию господин князь готовил втайне от всех, – пробормотал старшина. – И я, скажу уж честно, если о ней и слышал, то самым краем уха. Но разобраться в его пометках я, наверное, смогу. В конце концов, мне уже приходилось работать по его картам. Вот, например: квадратиками он всегда обозначал постоялые дворы, принадлежащие его людям. А вот овал на переправе – значит, паромщик там тоже из наших…
– Да, но тут нигде нет названий, – вздохнул Арвел, глядя, куда указывает карандаш Черныша. – Как мы найдем нужный постоялый двор?
– А другого выхода нет, – дернул плечом Черныш. – Мы берем с собой припасов на десять дней, иначе придется вьючить еще лошадей… А чем и как вы их будете кормить? Нас ждет очень долгий дождь… В дожде наше спасение, но лошади, лошади? На одиннадцатые сутки нам все равно придется заходить то ли на хутор, то ли на ферму. А может, и раньше. Поверьте, князь Дастен очень хорошо знал и окрестности, и ситуацию здесь – везде, вокруг. И я скажу вам, что далеко не все жители острова рвутся оказывать поддержку силам Трона. Здесь очень легко получить пулю в спину, причем от человека, который только что вам улыбался. Господа Претенденты, – при этих словах глаза молодого старшины на миг сузились, и Арвел увидел в них такую ненависть, что его передернуло, – не жалеют денег на подкуп всех и вся: соответственно, доверять не следует никому…
Хадден покачал головой. Ситуация нравилась ему все меньше и меньше. Неожиданная гибель проводников поставила операцию под угрозу, и угроза эта, как говорил ему многолетний военный опыт, могла оказаться куда более серьезной, чем выглядела сейчас, под лучами теплого солнца. Бесконечный дождь не просто размоет все дороги и пастушьи тропы: он зальет уже поднявшиеся луга, а значит, питание для лошадей станет огромной проблемой.
Планируя дорогу к цели, князь Дастен учитывал фактор дождя в самую первую очередь. Но проводники лежат на дне моря, а все, что осталось – лишь карта с лишенным, на взгляд Арвела, всякой логики маршрутом и пометки старого разведчика, разбираться в которых придется каждый раз по месту.
Возможно, рискуя при этом головой…
– Нам пора в дорогу, старшина, – мягко произнес Арвел, глядя в темные глаза юноши. – Однако, прежде чем мы выступим, извольте дать мне слово в том, что вы не станете совершать необдуманных поступков – ведь без вас мы останемся слепыми, будто котята.
– Это уж как получится, ваша милость, – вздохнул в ответ Черныш. – Но до места я вас, наверное, доведу – даже если это будет стоить мне крепко испорченного настроения.
5
Солнце лизнуло нижним краем своего ослепительного диска два высоких холма по правую руку, и Арвел Хадден ощутил некоторое беспокойство. Если верить карте, они уже давно – часа два, самое меньшее, должны были сойти с брусчатки королевского тракта и принять к востоку, однако Черныш, ехавший на своей крупной рыжей кобыле далеко впереди остальных, сворачивать и не думал.
Хадден второй раз за последние полчаса достал свой хронометр, после чего хлопнул лошадь по крупу и быстро догнал проводника.
– Вашу милость что-то беспокоит? – блеснул зубами юноша, поворачиваясь к инженеру.
– Мне казалось, что мы собирались повернуть, – прищурился Хадден. – Или обстановка поменялась?..
– Она меняется, – неопределенно ухмыльнулся Черныш. – Посмотрите туда, – и он указал рукой на юг. – Что вы видите? Я лично вижу абсолютно чистый горизонт, и ни намека на усиление ветра… Проклятый ураган отогнал линию дождя, он утащил ее с собой, а вот как далеко – одним богам известно. Дождь уже давно должен был залить здесь все вокруг, ваша милость…
– И что это означает для нас?
– Только то, ваша милость, что мы двигаемся гораздо быстрее, чем могли надеяться. К ночи мы дойдем до моста через Квир – дальше дорога становится грунтовой, но там, на противоположном берегу, мы сможем спокойно заночевать. Там есть заброшенная водяная мельница, и я знаю это место как свою ладонь. Мы выигрываем почти сутки, ваша милость, – по крайней мере, их дарит нам ушедший дождь.
Хадден согласно дернул головой и остановил лошадь, давая Чернышу снова уйти на сотню шагов вперед. Скоро его догнал Трир, ехавший во главе их маленького отряда.
– Мы слегка меняем маршрут, – объяснил ему Арвел. – Пока нет дождя.
– Я вообще не ощущаю его приближение.
– Да, я тоже – но здесь погода меняется совершенно неожиданно. Не забывай: «месяц дождя» давно уже в своих правах, так что нам следует пользоваться каждым сухим часом.
Королевский тракт был почти пуст, лишь несколько раз они обгоняли небольшие караваны из фур, груженных разным товаром, двигающиеся из портового города в глубь острова, а встречных не видели никого. Похоже, торговля на острове замерла, особенно в южном направлении. Арвел уже не раз видел, как все это происходит: сперва из городов бегут наиболее состоятельные люди, потом торговцы и ремесленники, а дальше – только голод и запустение, ведь подвозить товар уже некому да и незачем.
В сельской местности, конечно, голодная смерть не страшна, ибо боги благословили Пеллийский архипелаг невиданным плодородием, но зато леса полнятся бандами разбойников и дезертиров, не знающих ни страха, ни жалости. И пылают фермы, рушатся патриархальные гнезда мелких землевладельцев, а потом – висят со вспоротыми животами вчерашние удальцы, пойманные отрядом королевских секуляторов.
Все это он видел; и подобная картина надоела ему до колик…
Сумерки сгущались стремительно. Ветрозащитная посадка вдоль тракта поредела, в просветах меж деревьев Арвел разглядел заросшие сорняком поля. Землю не обрабатывали по меньше мере года два, и это было очень плохо: не так уж далеко от города они отъехали.
– Я чую воду, – неожиданно произнесла Дали, державшаяся на свой лошади рядом с Хадденом.
– Значит, мы вышли к мосту, – вздохнул инженер.
За ближайшим пригорком местность пошла вниз, а вскоре он и сам увидел в густом фиолетовом полумраке реку – широкую, с заросшим метельчатыми кустами берегом. Старый каменный мост, построенный, видимо, лет сто назад, свободно позволял разъехаться двум большим фурам. Слева от въезда на мост стояла будка смотрителя, в которой, однако, не светилось ни одного окошка, а от небольшого заборчика остались только несколько кольев.
– Спускаемся, – бросил Арвел капитану Триру и поехал вниз, к Чернышу, чья фигура слабо виднелась на фоне воды.
В небе уже зажглись сотни первых звезд, на севере висел над горизонтом серп вечерней луны, и света хватало вполне. Проводник стоял у самого моста, пристально глядя на противоположный берег – услышав приближение Хаддена, он резко обернулся.
– Когда-то здесь приходилось платить королевский мостовой сбор, – усмехнулся он, – по две медяшки с мужчины, по одной с бабы. Многим это казалось несправедливым. Впрочем, ниже по течению можно перебраться вброд – так вот чтобы этого соблазна не возникало, монахи придумали байку про водяного змея, питающегося самыми жирными селянами…
– А тощими, стало быть, он брезговал? – ухмыльнулся Арвел.
– А тощие, как правило, не столь жадные… Я еду первым, ваша милость. Разбойников здесь вроде бы нет, но все же.
– Но это как раз…
– Я их издалека чую. Уж поверьте на слово.
Черныш прижал колени к бокам своей лошади, и она быстрым шагом взошла на мост. Хадден обернулся: отряд уже стоял позади. На лицах людей читалась усталость, ведь они ехали больше восьми часов почти без остановок. Лекарь откровенно дремал в седле, так же, как Гро со своими парнями, а молодой Морил, наоборот, выглядел неестественно сосредоточенным – покусывая губу, он пристально следил за удаляющейся спиной проводника.
– Нам есть кого остерегаться? – спросил Трир, погладив рукоять висящего на боку лошади меча.
– Шансов немного, – кашлянул в ответ Хадден.
– Я серьезно, – нахмурил брови капитан.
– А если серьезно, то всякого дерьма на острове просто тьма. Это тебе не Север, друг мой – тут война идет так давно, что про мир они все уже позабыли.
Трир понимающе качнул головой. Между тем на противоположном берегу три раза чиркнуло огниво, и Хадден поднял руку над головой:
– Поехали!
Водяная мельница, о которой говорил Черныш, обнаружилась в двухстах шагах ниже по течению. Судя по всему, хозяева покинули ее относительно недавно, и все строения, включая приземистое жилище мельника, находились пока в относительном порядке.
– Не в дом, – сразу предупредил проводник. – Дом закрыт, его никто не трогает. Не полезем и мы! Нам хватит места вон там, – он указал на бревенчатое строение под толстой соломенной крышей. – Лошадей оставим под навесом.
Хадден не стал спорить. Оставив отряд на попечение Трира, он вошел вслед за юношей в просторное помещение, способное, при необходимости, принять целую роту. Ночь уже сияла мириадами звезд, и сквозь три небольших окна лился серебристый свет, немного непривычный для Арвела, потому что он вырос гораздо севернее, там, где летние ночи не могли похвастать такой близостью неба. Арвел разглядел большой очаг у торцовой стены, длинные полати и кучу сухой соломы; неподалеку от очага виднелся стол.
Черныш деловито порылся в кожаном мешке, который он снял со своей лошади, достал оттуда масляный фонарь и защелкал кресалом, вырубая огонь. Кресало, как с удивлением разглядел Арвел, у него было новенькое, столичной работы, с фитильком из плотнотканого ремешка, пропитанного соком дерева ларк: стоила такая вещь немало, особенно здесь. Запалив фонарь, Черныш тщательно завинтил головку кресала и спрятал его за пазуху.
– Да, – произнес он, поймав взгляд Арвела, – бывает и такая добыча.
– Добыча? – удивленно нахмурился инженер.
– А я, по-вашему, служу за жалованье? Надо оно мне… Все сложнее, ваша милость, все куда сложнее. Огонь – моя рука, – вдруг запел он негромким, но уверенным голосом, – и лед – карающий мой взор, и там, куда ведет меня тропа, там смерть и мор, лишь только смерть и мор…
Хадден ощутил легкий холодок в груди, но никак не отреагировал на странную песню – чем, похоже, немного удивил проводника. Впрочем, думать об этом было некогда: через порог переступила Дали с мокрым после умывания в реке лицом, а за ней ввалился сперва Трир, а за ним и все остальные.
– Огонь разводить не будем, и вообще – поменьше света, – решительно распорядился Черныш. – Поужинаем холодным, а я встану до росы и поставлю котелок для утренней похлебки. Так будет лучше, поверьте мне на слово.
…Хадден проснулся от слабого запаха дыма. Горела, как понял он в полусне, прелая солома, и еще – совсем рядом, буквально под окном, пронзительно свиристела какая-то птица.
Он открыл глаза. Серая предрассветная муть едва освещала помещение, где на куче сена вповалку спали его люди. Не хватало Гро. – Видимо, сейчас он стоял в карауле, да отсутствовал Черныш. В очаге огонь лениво облизывал несколько аккуратно сложенных в четвертушку поленьев, меж которых догорал пучок той самой соломы. По бокам от дров торчали воткнутые в землю железные рогатины – их Чернышу выдал перед сном Арвел.
Тонкая рука легла ему на грудь, и, повернувшись, Хадден увидел улыбающиеся глаза Дали.
– Первая ночь на этом острове, – беззвучно произнесли ее губы.
– Да, – кивнул Хадден. – Да… Спи пока. Я подниму тебя, когда будет готов завтрак.
Она молча помотала головой. Прежде чем Арвел успел подняться, девушка выскользнула из-под шерстяного одеяла, стряхнула с себя прилипшую солому и застегнула на бедрах пояс с пистолетами, а потом растаяла в дверном проеме. Арвел проводил ее взглядом, усмехнулся и спрыгнул на дощатый пол.
Над рекой висел густой туман, сквозь который еле пробивалось золотистое сияние восходящего солнца, причудливым образом высвечивая контуры огромного старого моста, который казался сейчас доисторическим чудищем, застывшим над темной медленной водой. В зарослях трубчатого длиннолиста, нависающих над берегом, что-то звякнуло. Арвел опустил руку к пистолету на перевязи, но из зелени появился Черныш с объемистым медным котелком в руке.
– Как спалось, ваша милость? – негромко поинтересовался он, остановившись возле Хаддена.
– Вполне, – улыбнулся в ответ инженер. – Буди Трира, ему пора поднимать людей. Питаемся мы из общих запасов, так что…
– Я так и знал, – кивнул проводник. – Сейчас в карауле старшина Гро, вон он, на дереве, видите? Я думаю, пусть он посидит там еще с четверть часа. Когда станет совсем светло…
Арвел прикрыл глаза, соглашаясь с юношей. Он уже догадался, что безопасная территория осталась на том берегу, брошенные поля недвусмысленно намекали на это, да и мельница – дело прибыльное, больших денег такое раньше стоило.
«Раньше, – повторил он про себя. – Вернутся ли когда-нибудь ее хозяева?»
В «длинном доме» послышались голоса проснувшихся солдат.
– Дали! – негромко позвал Хадден.
– Я уже здесь.
Она вышла из-за угла, вытирая влажное лицо льняным полотенцем. Арвел ласково коснулся ее плеча, потом зашагал к воде. Когда он вернулся в дом, из котла уже тянуло ароматами мясной похлебки с сушеными овощами. Трир и Гай Сач сидели с трубками за столом, лейтенант Морил сосредоточенно начищал свой панцирь тряпочкой, пропитанной зеленой абразивной пастой. Старшины Биззи и Лейф торчали на корточках возле огня, глядя, как Черныш помешивает варево деревянной лопаткой.
– До завтрака еще есть время, – Арвел глянул на них сверху вниз, и оба тотчас вскочили на ноги, – а вот потом я его вам не дам. Займитесь лошадьми. Морил! Оставь свое железо и сними с дерева Гро, а том он там уже прилип, как я видел.
– Да, ваша милость! Будет сделано!
Все трое мгновенно вылетели на воздух, а Хадден, ни на кого не глядя, вытащил из груды своего багажа плоскую сумку твердой кожи.
– Посмотрим пока сюда, – произнес он, расстилая на столе ту самую карту, что вручил ему комендант Марцел. – Сейчас мы здесь, – его палец уверенно ткнул в черточку моста, что перегораживала длинную, сильно петляющую синюю полоску, идущую с северо-востока на запад, к океанскому берегу. – Черныш! Брось пока это хлебово, оно уже почти готово. Какие ты имеешь мысли по нашему дальнейшему маршруту?
– Мы выиграли сутки, – склонил голову проводник, – но дальше нас ждет не королевский тракт, а сельские дорожки, чаще даже тропы… Пока нет дождя, мы можем двигаться куда быстрее задуманного, поэтому… – Юноша поднял с пола соломинку и провел почти прямую линию от моста до какого-то местечка в сотне лонов на юго-восток. – Через трое суток мы должны быть вот здесь.
– Крепость Рилц, – прочитал на карте Арвел. – Что означает желтая решеточка южнее нее? Это какой-то значок покойного Дастена?
– Именно так, ваша милость. Рилц – последнее место, где Трон уверенно держит власть. Дальше начинается прифронтовая полоса, а за ней – сотни лонов «серых территорий»: кое-где на этих землях стоят наши аванпосты, ведущие наблюдение за противником, но ни о какой власти там не идет и речи. Сейчас там правят либо банды, либо старые бароны, собравшие, как встарь, свои собственные отряды. Большинство из них держат руку Трона, но отделить слова от дел не сможет, пожалуй, сам святитель Бран.
– Святитель Бран, – задумчиво повторил Арвел и краем глаза увидел, как Гай Сач прикоснулся указательным пальцем ко лбу, – да, уж он-то умел видеть и отделять. Особенно голову от шеи, не правда ли?
На лице проводника появилась понимающая улыбка.
– В Рилце мы сможем пополнить запасы провизии, особенно корма для лошадей, и потом – строго на юг, огибая поворот реки Вааль-Данг, вот он на карте… Если нам удастся благополучно пройти через эти проклятые болота, то до цели останется не более десяти дней пути. Но это, разумеется, вариант самый удачный. Сказать, чтобы я на него рассчитывал – так нет, ваша милость, не скажу.
– Хорошо, – Арвел согласно тряхнул головой и сложил карту. – Завтракаем, и – вперед. Вперед, пока нет дождя!..
