Алексей Евстигнеев
Танцующая среди львов
Глава 1
По команде Василия лев прыгнул через горящий обруч. Раздались аплодисменты. Ральф повернулся к публике и зарычал.
Василий окриком призвал льва занять нужное положение:
– Место, Ральф!
Лев не отреагировал, спрыгнул с тумбы и направился к решётке. Василий подскочил к нему, снова выкрикивая команду и стеком указал на тумбу. Ральф отбил стек и оскалился. Зрители закричали в страхе и восторге. Ещё два льва спрыгнули с тумбы и направились к дрессировщику. Василий стеком пытался отбиться от разбуянившихся животных. Остальные львы тоже начали проявлять беспокойство. Из-за решётки униформисты направили в хищников струю воды из брандспойта. Один лев отскочил, двое бросились на дрессировщика. От одного Василий увернулся, защитившись стеком. Другой, Ральф, впился клыками ему в плечо и полоснув когтями по груди.
– Матрос! – крикнул Василий.
С тумбы спрыгнул самый большой лев. Он бросился на Ральфа и вцепился клыками ему в ногу. Ральф ощетинился, зарычал, развернулся и кинулся на Матроса. Два других последовали его примеру. В зрительном зале началась паника. Матрос отбивался от трёх львов, защищая дрессировщика. Заминки хватило, чтобы Василий покинул клетку. Помощники струями воды, холостыми выстрелами, криками, вилами, загнали львов в клетку-тоннель, по которой те нехотя по одному покинули арену.
Василия отвезли в больницу.
Через два часа доктор за письменным столом делал записи в журнал. Василий пытался надеть больничную пижаму на забинтованную грудь и плечо. Из-под бинтов сочилась кровь.
– Как же вас, батенька, угораздило такую профессию выбрать? – спросил доктор. – У вас на коже места живого нет, вся в дырках да в ссадинах.
– Особо не выбирал, – ответил Василий. – У меня родители работали в цирке. Окончил цирковое училище. К выпуску с товарищем подготовили акробатический номер. Ничего особенного, так дурачились. Наполовину акробаты, наполовину клоуны. Синхронно двигались, падали, веселили публику. Видите ли, в шестьдесят пятом году природа юмора была другая.
– Интересный вы человек, батенька, – улыбнулся доктор. – У вас рука и плечо в клочьях, а вы разговариваете о природе юмора.
Василий пожал здоровым плечом:
– Почему не поговорить о юморе? Люди и перед смертью анекдоты рассказывают.
Доктор кивнул:
– Знаю, знаю, не в первый раз вас, цирковых, лечу и зашиваю. Все геройствуют, почти все хохмят. Через одного рассказывают анекдот про концепцию, которая изменилась.
Василий вздохнул:
– А что концепция? Вы не согласны, что надо принимать судьбу? Почему этот пошлый анекдот все знают и вспоминают, особенно мы, цирковые? Юрий Никулин рассказал этот анекдот, когда его везли на операцию, после которой его не стало. Операция прошла нормально, сердце не выдержало. Великий комик даже в последние минуты жизни нам показывал, можно смотреть на жизнь веселее, чем она есть на самом деле?
Доктор миролюбиво замахал рукой:
– Вы, цирковые, как раз и делаете жизнь ярче и веселее, чем она есть на самом деле.
Василий согласился:
– Правильно, и я об этом. Делаем жизнь публики ярче. Кстати, не задумывались, за счёт чего?
– За счет чего? – спросил доктор.
Василий ответил:
– В цирке мы все рискуем. И акробаты, и фокусники, и гимнасты, и мы, конечно, дрессировщики. Даже те, что с маленькими собачками и с кошками.
Доктор отрицательно завертел головой:
– Ну, степень риска все-таки разная. Отметины, оставленные собачками, и раны, нанесённые вашими подопечными, отличаются, разница огромная.
Василий не согласился:
– Большие собаки, доги, чёрные терьеры, южнорусские овчарки, тоже не плюшевые игрушки.
…
Вера шла из магазина с пакетом продуктов. Можно было бы послать кого-то из подчинённых, но она сама захотела прогуляться, пройтись по Донецку. Давно здесь не была. Когда-то здесь жили мамины родители, бабушка с дедушкой. Сейчас в 2015-м году по ночам на окраине города звучат взрывы, и, как говорят, днём тоже иногда прилетает.
На углу дома под табличкой с названием улицы была приклеена красочная афиша. На ней была изображена стройная женщина в облегающем красном костюме, а вокруг разевали пасти огромные львы. Надпись на афише сообщала: «Известная дрессировщица Вера Вольская со своими белыми львами у нас в Донецком цирке».
Вера теребила ворот свой любимой серой водолазки. Давно бы пора выкинуть, да привыкла, в ней удобно. Серые джинсы стрейч и кроссовки дополняли её наряд. Обычная незаметная одежда обычной городской девушки или женщины. Волосы, стянуты назад резинкой в «конский хвост», чёлка. А как ещё ходить в магазин? И вообще, она любила такую причёску.
Невдалеке девочка лет двенадцати, смотрела, как дерутся собака и кот. Драка происходила на площадке для мусорных контейнеров. Вера остановилась и тоже засмотрелась. Стычка была в разгаре, то собака гоняла кота, то кот нападал на собаку.
Юля, так звали девочку, обратилась к Вере:
– Хочу взять себе эту собаку. Это щенок почти.
Вера улыбнулась:
– Тогда я возьму себе этого кота. Он тоже ещё молодой.
Она достала кошачий корм, высыпала немного на ладонь, протянула коту.
– Кис-кис-кис.
Кот перестал драться, отошёл от собаки и подошёл к женщине. Корм с руки брать не стал, смотрел с опаской. Вера высыпала корм перед котом и сделала шаг в сторону. Кот понюхал угощение и начал жадно есть. Собака неуверенно смотрела на эту картину.
Юля позвала её:
– Иди сюда. Собачка, иди ко мне.
Собака не захотела подойти к девочке. Вера засунула руку в продуктовый пакет, достала кольцо копчёной колбасы, отломила половину и протянула девочке.
– Накорми, с этого начинается знакомство, – сказала Вера.
Юля откусила кусок колбасы.
– Вкусная, – быстро прожевав, заключила она.
Затем отломила небольшой кусок и протянула собаке. Собака доверчиво подошла, взяла из руки колбасу и тут же проглотила, почти не разжёвывая. Девочка дала ещё кусок, который собака снова моментально съела.
Вера недовольно покачала головой:
– Вообще, соленое мясо животным лучше не давать, но сейчас ему всё, что угодно покажется черной икрой. Зачем тебе щенок? Домой-то с ним пустят?
Юля отдала последний кусок собаке и ответила:
– А дома нет, разрушили снарядами. Он у нас как раз был с той стороны, откуда прилетает. Мы живем с бабушкой. Папа на войне, мама в Москве кассиром работает в две смены. Зарабатывает на квартиру в Подмосковье.
Вера кивнула:
– Понятно, а бабушка пустит собаку?
– Не знаю. Пустит, наверное, – ответила Юля.
– У вас кошка есть? – спросила Вера.
– Нет.
Вера удивлённо подняла брови:
– Странно. У бабушек часто бывают коты или кошки.
Юля уверенно ответила:
– Бабушка говорит, пока у человека есть человек, коты не нужны. А я – человек, и я у бабушки есть.
Вера улыбнулась:
– Тут я с твоей бабушкой поспорю. Одно другому не мешает.
– Знаю. Я тоже так думаю, – ответила Юля. – Поэтому я хочу стать дрессировщицей.
Вера снова удивилась:
– Вот это поворот!
Юля показала на афишу на стене дома невдалеке и восхищённо выдохнула:
– Хочу быть как она!
Вера посмотрела на афишу, улыбнулась и спросила:
– Она никого тебе не напоминает?
Девочка внимательно посмотрела на афишу и пожала плечами. Вера отставила ногу на носок и подняла руку вверх. Юля недоверчиво подошла поближе к афише, возвратилась и посмотрела на Веру.
– Да ладно! Это вы!
Вера кивнула.
Юля неожиданно заявила:
– Зачем вам тогда котёнок? Это не ваш уровень. Ваш уровень – львы.
– В первом отделении у меня номер с кошками, – пояснила Вера. – Я их нахожу вот так, на помойке, или покупаю за пять рублей котёнка, чтобы не утопили. Всех вожу с собой по гастролям, даже тех, кто не работает.
Она задумалась. «Когда я придумала, что у меня будет номер с кошками? Когда работала в мамином номере с собаками. Потом поняла, мешаю маме работать. Значит надо делать что-то своё. Решили, нужно сделать что-то для меня лично. Кто конкретно решил, кто «мы»? Мама, папа? Ах, да, дедушка. Ещё дедушка жив был. Он сказал, что-то с ламами нет номеров, и решили номер сделать с ламами. Вот ведь как. Задумалась о кошках, а сначала вспомнились ламы. Это справедливо, они были первыми. Да, да. Значит, купили мне двух лам. И когда я начала их дрессировать, поняла, это просто трындец какой-то! У них очень ограниченные возможности, они пугливые, да ещё плюются».
Вспомнился тупой, но смешной и популярный анекдот:
– Гиви, ты помидоры любишь?
– Кушать люблю, а так – нет.
Никто, ни рассказчик, ни слушатели не знают, что значит «а так – нет», но всем почему-то смешно. Пусть не всем, многим. То же и с ламами, они красивые, смотреть на них приятно, а так – нет. В дрессуре они очень сложны. Надо было снова думать, что делать. С ламами было невозможно, очень тяжело. И не нужно! Потому что это неоправданно.
– А как вы стали дрессировщицей? Что для этого надо? – спросила Юля.
Вера усмехнулась:
– Разве сразу расскажешь об этом. Это вся жизнь так потихоньку, потихоньку. Как же я тебе расскажу всю жизнь за несколько минут?
– Ну, немножко, хоть чуть-чуть, – девочка сложила ладони перед собой.
– Надо родиться в цирке, – ответила Вера. – Мой папа работает в цирке и мама тоже, мои дедушки и бабушки работали в цирке. Мне трудно было не стать цирковой артисткой, также как всем остальным трудно стать артистами цирка. Вот и все. Так что хвалиться я не буду, нечем.
Юля не согласилась и горячо вступила в спор:
– Ну как же! Вы вошли в клетку со львами. Вы вошли, а не кто-то другой. Не папа за вас вошёл, не мама, вы вошли.
Вера искренне рассмеялась:
– Сама удивляюсь до сих пор, как так получилось.
Она показала на лавочку недалеко от дома:
– Посидим? Расскажу, только быстро и коротко. Как тебя зовут?
– Юля, – представилась девочка. – А мне вас как называть? Тётя Вера или по имени и отчеству.
Вера и Юля направились к лавке. Вера держала в руках котёнка. За Юлей шла собака.
– Меня даже двоюродная племяшка не называет тётей Верой. Называй – Вера Васильевна.
– Хорошо, Вера Васильевна, – кивнула девочка.
Вера начала рассказ:
– Я уже сказала, мой папа из цирковой семьи и моя мама из цирковой семьи. Они встретились, когда папе было девятнадцать лет, а маме семнадцать… Так, стоп. Это слишком издалека. Начала выступать в номере мамы сразу после школы. Затем самостоятельно начала дрессировать двух лам.
– Ой, я видела лам в зоопарке, обрадовалась Юля, – лохматенькие такие.
– Вот-вот, им самое место в зоопарке, – согласилась Вера.
– Почему?
– Давай, не буду сейчас про лам, а то я так до вечера буду рассказывать, а у меня вечером выступление, – улыбнулась Вера. – Так вот, меня взяли на гастроли в Бельгию работать в номере с Куклачёвым. Он в той программе был клоуном. Тогда я увидела его питомцев в работе, а ведь до той поры вообще кошек терпеть не могла. Нельзя сказать, что мы выступали на равных с Куклачёвым. Он был ковёрным, и развлекал публику, когда нужно было сменить реквизит, да, он это делал, но именно он был хедлайнером. Знаешь, что это?
– Это музыкальная группа, ради которой все идут на общий концерт. Они всегда выступают в конце.
– Да, хедлайнер – участник представления, – кивнула Вера, – больше остальных привлекающий внимание публики. Его имя стоит в заголовке афиши. И да, обычно он выступает в конце представления.
Тут Юля показала на афишу невдалеке, где имя «ВЕРА ВОЛЬСКАЯ» было набрано самым крупным шрифтом. Вера улыбнулась и согласно кивнула. Да, сейчас она – хедлайнер. А тогда Куклачёв выступал и конце, и в середине, и в начале представления, но именно на него шла публика. И они не вместе выступали, а она была у него в программе со своими ламами. Тогда подумала, а затем решила, она тоже станет хедлайнером.
– Кошек терпеть не могла вот почему, – продолжила Вера. – В детстве, когда папа делал аттракцион в Харькове, от какого-то котёнка заразилась, лишай у меня был. У меня и у моего двоюродного брата. С тех пор десятой дорогой обходила их всегда. А тут, значит, посмотрела у Куклачёва номер и думаю, может мне взять кошек. Это сейчас в цирке много номеров с кошками, а в то время это встречалось не часто. И я, значит, решила к ламам добавить кошек. Прибавила себе головной боли ещё больше. Кошки тоже очень сложны в дрессировке.
Ну, вернулись мы из Бельгии, и решили, что добавляем к ламам кошек. Первых двух котят мне принесли в Брянске. Я дала объявление, и мне принесли двух рыжих котят. Одного нашла в Кисловодске на помойке, другого тоже в Кисловодске принесли. А один раз ребята, которые львами занимались принесли. Где-то нашли. Такой красивый, глаз не отведёшь.
– Но вы сами тогда уже львами занимались? – спросила Юля.
– Нет, тогда ещё не занималась.
– Мы набирали гораздо больше котов, чем затем было в программе. Не все же поддаются дрессировке. И я, конечно, пристраивала тех, кто не шёл в работу. Так что у меня конвейер. Находила, адаптировала, и выпускала либо на манеж, либо кому-то отдавала.
Вера снова задумалась. Вспомнился забавный случай.
– Я работала в цирке шапито, а это не стационарный цирк. Передвижной цирк работает летом, поздней весной, и ранней осенью. Вольер с кошками стоял на улице. А работали мы в одной и той же передвижке, это передвижной цирк, с 1995-го по 1998-й год, четыре года подряд. Зиму работали в стационарах, летом работали в шапито. И мы приехали работать, по-моему, в Бугульму. В общем, где-то это было в Татарстане. То ли в Бугульме, то ли… Вроде в Бугульме. Или это был Нефтекамск какой-то? Ну, не важно. Какой-то город в Татарстане.
Девяностые годы. Тогда ещё бандитские группировки были. И в наш цирк к директору пришли бандиты требовать откат за то, что мы работаем в этом городе. Но это же государственный цирк-то был. В общем, они не поняли, по какой причине им отказали. Мы закончили выступления, и я тогда уехала в Москву по каким-то делам.
Вдруг муж звонит и говорит:
– Слушай, у нас Самсунга украли.
Самсунгом звали кота. Кроме Самсунга были и Грюндик, и Филипс, и Шарп, и Сони. Это известные марки музыкальной техники, в основном – магнитофонов. Тогда эти слова сами были как музыка для молодёжи. Обладание магнитофоном подобной фирмы сразу поднимало тебя в глазах окружающих.
– Назвали так по приколу? – засмеялась Юля.
– Да, по приколу. Ну так вот, муж мне позвонил, сообщил о пропаже.
Я говорю:
– Как украли?
А кот был чудесный. Ну надо же! Как вот люди вообще поняли, что надо брать именно его? Потому что рядом с ним сидели бездельники, которых я так ничему и не научила.
– Может быть, были на представлении? – предположила Юля.
– Да ладно! Все рыжие коты, все одинаковые. Такое стечение обстоятельств. В общем, они украли Самсунга. На следующий день позвонили, выкуп требовали. Но через какое-то время они, наверное, поняли, что с государственного цирка получить что-то нереально, и принесли нам этого Самсунга.
А один раз, по-моему, всё там же в Татарстане, сильный ветер поднялся, и крышу немножко сдуло с вольера. И коты все мои, они же коты, и они все по сетке поднялись, вылезли в дырку в крыше и разбежались.
Вера ярко вспомнила этот момент, когда пришла кормить питомцев, а клетка пустая. Она тогда растерялась. В отчаяние не пришла, но очень сильно расстроилась.
И она начала звать их, как поступил бы на её месте любой человек, и взрослый, и ребёнок.
Звала без особой, впрочем, надежды:
– Кс-кс-кс-с! Самсунг! Грюндиг! Шарпик! Соник!
Со стороны могло показаться, что она рекламирует магнитофоны в новом магазине импортной музыкальной электроники.
– Я раньше думала, – продолжила Вера, – если кот убежал, значит он убежал насовсем, тем более, в незнакомом городе. Нет. Они где-то заныкались по уголочкам. Я, когда пришла, по кличкам начала звать. Смотрю, они все ко мне бегут. Так что, изменили коты своё мнение о себе в моих глазах.
Глава 2
Два молодых акробата на манеже исполняли эксцентричный номер «Весёлые официанты». Парни дурачились и под ритмичную музыку синхронно танцевали с подносами, на которых стояли бутылки и бокалы, лежали тарелки и приборы. Акробаты прыгали, нагибались невообразимым образом, но подносы со всем содержимым, включая бокалы с налитыми в них напитками, были в целости. В какой-то момент парни заигрались, начали смешно падать, но подносы с содержимым оставались в сохранности. Публика восторженно хлопала.
В это время у занавеса за номером наблюдал пожилой инспектор манежа и молоденькая девушка.
– Ребята в этом году заканчивают цирковое училище. Этот номер – их дипломная работа. Кстати, номер показывали по телевизору, – сообщил инспектор.
– Смешной номер, – улыбнулась девушка. – Кстати, я тоже учусь в цирковом училище.
– Ребята задорные, – улыбнулся инспектор.
– Особенно вон тот, с усами, – девушка подбородком указала на одного из акробатов.
В конце номера музыка закончилась, официанты-акробаты перестали падать и пошли к занавесу.
К ним навстречу вышел клоун и спросил:
– Ну, что, донесли?
Парни гордо протянули свои подносы:
– Донесли!
Клоун закричал:
– Я вас ждал целый час! Мне это надоело! Сыт по горло!
С этими словами он ударил двумя руками по подносам, которые держали акробаты. Тарелки, вилки, бутылки, бокалы упали на манеж. С тарелок высыпались спагетти, из бокалов вылились напитки. Публика увидела, всё это время ребята-акробаты выполняли свои трюки не с приклеенными к подносу тарелками и фужерами, жидкость в посуде настоящая. Публика восторженно захлопала. Клоун бросился наутёк. Акробаты со сжатыми кулаками и криками пустились вдогонку.
На арену выбежали два униформиста. Один собрал подносы и посуду, другой шваброй протёр покрытие от разлитой жидкости.
За кулисами клоун пенял молодым акробатам:
– Что вы вцепились в свои подносы! Руки болят после того, как бью по ним. Я должен чуть коснуться, и вы должны их уже отпустить. Ясно?
– Конечно ясно, – рассмеялся один из акробатов, тот, что с усами. – Мы их можем вообще в тебя бросить, как только ты скажешь, что тебе надоело ждать.
– Да ну тебя, Вася, – махнул рукой клоун, – я с вами серьёзно, а ты шутки шутишь.
Он оттянул красный нос на резинке, почесал под ним, ещё раз махнул рукой и ушёл. Ребята засмеялись.
– Слышь, молодой, тобой поклонница интересовалась.
Акробаты обернулись. Рядом стоял инспектор манежа. Он обращался парню, которого клоун только что назвал Васей.
– Какая поклонница, где она? – спросил парень с тонкими юношескими усиками.
Инспектор кивнул на кулисы:
– Стоит в форганге.
– А почему вы ей не сказали, что там находиться нельзя? – снова спросил Вася.
– А что, считаешь, надо сказать? – усмехнулся инспектор.
Парень на секунду задумался. Затем подошёл к кулисам и незаметно посмотрел на девушку. Она стояла, повернувшись лицом к кулисам, будто собираясь зайти, но не решалась.
– Она ничего, симпатичная? – улыбнулся Вася.
Пожилой инспектор скривился:
– Ничего… Она обворожительна! Эх, будь я моложе…
Инспектор мечтательно вздохнул и обратился к напарнику Василия:
– Ты, вроде, куришь?
Тот с готовностью кивнул.
– Пойдём в курилку покурим? У меня есть несколько минут, пока на манеже номер с собачками.
Мужчины отправились курить. Василий вышел и остановился в проёме форганга. Он смотрел на девушку, которая смотрела на него и улыбалась.
– Я почему-то так и думала, ты сейчас выйдешь, – сказала девушка красивым голосом.
– У тебя очень красивый голос, – сделал комплимент Василий. – Такие голоса обычно бывают у певиц, причём оперных, а не тех, которые только танцевать умеют хорошо.
– А я и танцевать умею хорошо, – улыбнулась девушка и неожиданно сделала пару танцевальных движений под музыку номера, что шёл на манеже.
– Как тебя зовут?
– Виолетта.
– Может быть, прогуляемся сегодня в парке вечером, Виолетта? – предложил парень.
– Может быть, – кивнула Виолетта.
– Слушай, ты ведь учишься в цирковом? Я тебя там видел много раз.
– Да, я поступила на два года позже тебя.
– Так ты меня знаешь?
– Конечно. Кто ж тебя не знает! Не у всякого номер показывают по телевизору. Тем более вначале пути. Значит, то ли ещё будет, да?
– Конечно, – вроде бы скромно, но уверенно сказал Вася.
Вечером они встретились в парке. Вокруг гуляли отдыхающие, дети катались на аттракционах, с танцплощадки слышалась музыка.
– Пойдём на танцплощадку, потанцуем? – предложила Виолетта.
Василий засмеялся:
– Ты в училище не натанцевалась?
– В училище – учёба, тут мы отдыхаем, – улыбнулась Виолетта.
– Ты очень красиво двигаешься, – Василий сделал пару танцевальных движений, передразнивая девушку. – Я с тобой рядом потеряюсь вообще на этой танцплощадке.
Виолетта махнула на него рукой:
– Ой, не кокетничай. Уж как вы, акробаты, двигаетесь, дай бог каждому.
Василий аккуратно сменил тему:
– У меня сейчас родители на гастролях. Хочешь, поехали ко мне в гости.
Виолетта рассмеялась:
– Чтобы я стала одной из твоих лёгких побед, и ты бы на следующий день меня забыл?
– Я не такой, – обиделся Василий. – Ты мне правда нравишься.
– Ты мне тоже, – улыбаясь сказала девушка. – Иначе я бы не стала пятый раз смотреть твоё выступление. Всё-таки пошли на танцплощадку!
– Пошли, конечно, – согласился Василий.
Через несколько дней, когда они в который раз шли по аллее парка, Виолетта спросила:
– Что, родители твои ещё не вернулись?
– Нет. Вернутся через месяц, только к моему выпуску как раз. Специально подгадали. А затем снова уедут.
Глаза Василия озорно засверкали.
Виолетта сложила руки на груди:
– Что смотришь?
– Я же говорил, ты мне нравишься. Вот и смотрю.
– Поехали.
– Куда? – спросил Василий.
Однако он уже подхватил её под руку и бодрым шагом направился к метро.
С тех пор и до приезда родителей они проводили время вместе. После того, как через месяц Виолетта вернулась в общежитие, они снова вышли гулять в парк вечером.
– Вась, мне без тебя плохо! – сказала Виолетта. – Мне в общежитии плохо, не потому, что это общежитие, а потому что там нет тебя.
– Виолочка, мы могли бы снять комнату, – ответил Василий, – но на следующий день после выпускного я уезжаю в Сочи. Наш номер уже поставили в конвейер, мне показали мой график на четыре месяца вперёд.
– А как же я? А как же мы? У нас – всё? Всё закончилось?
– Ничего не закончилось. Я буду тебе писать. Я буду приезжать, как только смогу.
Виолетта грустно покачала головой и сказала:
– Значит всё-таки всё кончилось.
– Я же говорю, ничего не кончилось, – горячо возразил Василий.
Глаза Виолетты предательски заблестели, но она изо всех сил сдерживала себя, чтобы не разреветься.
– Поехали со мной! – выпалил Василий.
– Как? – в глазах девушки появилась надежда.
– Да так! У меня выпуск и начало гастролей, у тебя каникулы. Ты на каникулы домой хотела поехать?
– Да.
– А поедешь со мной. За лето что-нибудь придумаем.
– Что мы придумаем? – засомневалась Виолетта.
– Так ты отказываешься ехать со мной?
– Нет, не отказываюсь, не дождёшься, – радостно засмеялась Виолетта. – А кем я буду на твоих гастролях? Что я там буду делать?
– Кем будешь, кем будешь? – задумчиво проворчал Василий. – Будешь моей женой.
– Я не против, у тебя красивая фамилия, – усмехнулась Виолетта, – но меня пока никто замуж не звал.
– Как не звал? – притворно удивился Василий. – Ещё не звал?
– Не-а, – шутливо-сокрушённо пожала плечами Виолетта.
– Тогда стой.
Девушка остановилась. Они повернулись друг к другу.
– Выходи за меня, я буду самым лучшим мужем, – сказал Василий.
– Посмотрим, – кивнула Виолетта.
– Как посмотрим? – удивился Василий. – Что посмотрим?
– Посмотрим, каким мужем ты будешь, – рассмеялась Виолетта. – Я согласна.
Уже из Сочи Виолетта позвонила родителям и сообщила, что не приедет, и что вышла замуж. Родители не то, чтобы пришли в ужас, но были сильно расстроены. Их Виолочка, их красавица, певица, плясунья, талантливая во всём девочка, и вдруг вышла замуж не доучившись.
– Но ты хоть вернёшься к началу учебного года в училище?! – кричала в телефонную трубку мама, известная гимнастка.
– Я постараюсь, – искренне ответила Виолетта.
Ей не хотелось расстраивать родителей, но и оставлять мужа в самый-самый медовый период она не собиралась. После Сочи они переехали в другой город, затем в следующий, и конвейер закрутился. Им, молодым, сильным, красивым, нравилась романтика путешествий. Они впитывали новую жизнь по полной программе, и когда подошло время возвращаться в Москву в училище, Виолетта не вернулась.
На этот раз родители Виолетты не ограничились звонками. Они приехали в город, где выступал Василий и поговорили с дочкой.
– И тебя устроит роль посудомойки? – расстроенно спрашивала мама.
– Мы с Васей сделаем совместный номер, – поделилась планами дочь.
– У Василия хороший номер, – сказал отец. – Он и его напарник с этим номером могут года два или три по стране ездить. А ты умеешь прыгать и падать, как он?
– Если бы закончила училище, умела бы и прыгать, и падать, и много чего ещё, – вставила реплику мама.
– Зато я умею хорошо танцевать, – заявила Виолетта.
– Доченька, – терпеливо объяснил отец. – Если тебя возьмут в балет при каком-нибудь цирке, ты останешься при этом цирке, а твой Василий уедет дальше с гастролями. И стоит ради этого бросать училище?
– Ты сама хотела быть артисткой, – всё ещё в повышенном тоне напомнила мать. – Расхотела?
– Нет, мама, не расхотела, – опустила голову дочь. – Ты правда хочешь, чтобы я разрушила своё счастье? Я с ним счастлива, мама!
Мама неожиданно успокоилась и деловым тоном обратилась к мужу:
– Видишь, она счастлива.
– Вижу, – вздохнул папа.
– Надо что-то придумать.
– Придумай, – усмехнулся папа. – Ты по этому делу большой мастер.
– Надо, чтобы у неё был свой номер, – подняла указательный палец мама, – и тогда их как мужа и жену пустят вместе по конвейеру.
– Да, – подтвердил папа, – обычно мужа и жену не разлучают. Бывает, конечно, и такое, но редко и ненадолго.
– Какие трюки ты можешь делать помимо танцев? – спросила мама.
– Я всё могу, – ответила Виолетта, – но по чуть-чуть, на номер не хватит. Немного из гимнастики, немного из акробатики, немного жонглирую, немного езжу на лошади. Я ведь всё-таки два года проучилась в цирковом. Да и до этого что-то умела, иначе не взяли бы.
– Ой, да взяли бы, – отмахнулась мама. – Я ещё удивилась, когда вместе с документами для поступления потребовали фотографии, анфас, профиль, в купальнике. Я как узнала про фотографию в купальнике, так сразу и успокоилась, нашу точно возьмут. А она гляди что удумала, влюбилась, понимаете ли.
– Мама, ну хватит, – сказала Виолетта.
Мама обняла её за плечи.
– Я рада за тебя, доченька, – и деловым тоном добавила, – но с номером надо что-то решать.
Уже через месяц в цирковом конвейере Советского Союза появился новый номер. Точнее, номер был старый, а вот работала его, и с блеском работала, юная Виолетта. Она никак не могла привыкнуть, что вот сейчас этот элегантный инспектор манежа во фраке будет произносить её имя и фамилию. Кстати, фамилия у неё была по мужу, Вольская.
– Уважаемая публика! А сейчас на арене восхитительная Виолетта со своими дрессированными собачками! – объявлял инспектор.
На манеж пританцовывая и раскланиваясь выходила Виолетта. За ней выбегали несколько мелких собачек. Униформисты выносили реквизит. Зрители хлопали в ладоши, приветствуя артистку.
Да, Виолетта стала дрессировщицей собак. Мама с папой обзвонили всех своих цирковых знакомых и нашли то, что искали. Одна пожилая дама собралась на пенсию, но номер хотела продать. Как такое возможно? Союзгосцирк – государственное предприятие, и там должно быть всё государственным. На самом деле – не всё. Слоны, тигры, верблюды, лошади – крупные животные принадлежали государству. А вот мелкие животные, собаки и коты принадлежали дрессировщикам. И нехитрый реквизит для своих питомцев дрессировщики собак и кошек изготовляли сами, точнее, заказывали за свои деньги. Это не львы или леопарды, для которых нужно заказывать реквизит в цирковой мастерской или на заводе, выбивать для этого деньги и затем долго ждать, пока сделают. Вот такая дрессировщица, владелица собачек, уходила на пенсию. «Хватит, – говорила она в телефонную трубку, – наездилась. Радикулит, артрит и другие "прелести". Пора на пенсию». Родители Виолетты вовремя подсуетились, заплатили требуемую сумму, и молодая дрессировщица буквально за неделю обучилась, как вести себя с этими милыми карликовыми пуделями. Собаки прекрасно знали свой номер, работали как профессиональные артисты, знай, подавай команды.
Виолетту немного беспокоило, как она будет делать новые трюки, она же никогда не занималась дрессурой.
– Не боги горшки обжигают, – неожиданно с энтузиазмом поддержал тёщу и тестя Василий. – Научишься. Я тебе помогу. Мне тоже это интересно.
Так и пошло-поехало, так и завертелось. Никто не предполагал, что Виолетта станет родоначальницей известной династии дрессировщиков.
…
Номер закончился. Виолетта дала команду пуделям, и они пронеслись мимо Василия за кулисы, где их ждал пожилой ассистент Виолетты. Девушка сделала несколько комплиментов под одобрительные аплодисменты и лёгкими шажками убежала с манежа.
Василий догнал её:
– Отличное выступление, поздравляю.
Виолетта улыбнулась:
– Спасибо. Да ты его не видел полностью.
Василий кивнул:
– Знаешь, что я думаю, собачки мелковаты. Если с задних рядов, то и не разглядишь толком.
– Начни дрессировать крупных, – задиристо предложила молодая жена.
– Если только с тобой вместе, – тут же согласился Василий. – Мне нравится, как ты управляешься с этими своими собачками. Я бы тоже хотел так научиться.
– Научу.
– Только я бы, конечно, хотел дрессировать собак покрупнее. Я даже нашёл статью в газете. Там пишут о питомнике, где разводят собак крупных сторожевых пород. Вот, даже вырезку сохранил.
Он достал из кармана газетную вырезку и показал Виолетте.
Она удивлённо посмотрела на него:
– Ничего себе ты подготовился! Это чёрный терьер, – показала она на фотографию газетной вырезки.
–Думал – терьеры мелкие, – удивился Василий.
За несколько месяцев Виолетта прочла несколько книг о собаководстве. Везде, где представлялся случай, она общалась с собаководами и дрессировщиками собак, и в короткое время стала неплохим специалистом. А главное, она полюбила своих питомцев, и искренне удивлялась, как она раньше жила без всей этих лающих повизгивающих хвостатых.
Виолетта увлечённо начала объяснять:
– Этот терьер крупный. У него характер не мягкий, совсем наоборот. Тут написано, в питомнике есть и ньюфаундленды, и южнорусские овчарки, и кавказцы, и московские сторожевые. Это всё тоже здоровенные псы.
– Я напишу им? – сказал Василий.
– Псам? – хихикнула девушка.
– Нет, кинологам из питомника, – серьёзно ответил Василий. – Может быть, выделят нам щенков. Ты не против?
– Я не против. Попробуй, напиши. Ты так хорошо всё распланировал. Хочешь сделать отдельный номер с большими собаками?