Алексей Евтушенко
Пока Земля спит
Дух торговли, который рано или поздно овладеет каждым народом, – вот что несовместимо с войной.
Иммануил Кант
Часть первая
Глава 1
– Меня зовут Дементий Сергеевич Воробьёв, мне двадцать пять лет, и на сегодняшний ясный день, мать его, я фактически готов бежать из собственной квартиры куда глаза глядят.
Я проговорил эту фразу, усевшись на пустующую скамейку во дворе дома, в котором родился и вырос.
Потом закурил и попытался осознать сказанное. Не только разумом, но и душой, сердцем и всем своим существом. Получилось легко. Да и с чего бы оно не получилось? Факты лежали передо мной во всей красе и прятаться никуда не собирались. Вон они факты – поднимись на третий этаж и войди в квартиру номер сто восемнадцать. Глаза б не смотрели.
Беременная третьим ребёнком сестра Лариска, её муж Коля-Николай-сиди-дома-не-гуляй, их дети, непохожие разнополые близнецы-шестилетки Иришка и Мишка и на закуску кот с французским именем Винсент.
А квартирка-то двухкомнатная. С кухней пять с половиной квадратных метров. Общая площадь – сорок два. И шансы на расширение-расселение в ближайшие несколько лет сопоставимы с шансами попасть с завязанными глазами из пистолета в бутылку на двадцати шагах.
А растущим разнополым близнецам требуется жизненное пространство. Которое они, детки-шестилетки, за неимением иных перспектив, активно начинают отвоёвывать у своего дядюшки. То бишь у меня. Не говоря уже о прочих радостях проживания с советских ещё времён в квартире девятиэтажного панельного дома, лучшие годы которого давно позади.
Хуже всего приходилось по выходным.
Например, таким, как сегодня. Воскресенье, начало второго, а в квартире уже скандал. Коля-Николай-сиди-дома-не-гуляй всё-таки сходил в магазин и вернулся не только с хлебом и картошкой, но и с запахом пива-водки. Лариска и вызверилась.
Коля, вообще-то, не алкоголик, но иногда себе позволяет. Мужика, ясен день, можно понять, от такой совместной тесной жизни другой и вовсе забухал бы уже не по-детски, но я-то тут при чём? Терпеть не могу домашних скандалов. Даром, что имя моё – Дементий в переводе с латыни означает «укрощающий», «усмиряющий».
Нет, не усмиритель я беременных третьим ребёнком старших сестёр. Ни разу. И разнополых близнецов-шестилеток тоже. Не говоря уже о наглом рыжем котяре Винсе, который взял моду точить когти о моё любимое рабочее кресло, на котором я сижу за компом. По большому счёту мне это по фигу, конечно, – функциональные характеристики кресла от винсовских когтей не ухудшаются, но всё равно иногда обидно. Какого чёрта я должен сидеть в подранном кресле, приобретённом, между прочим, на свои кровные, честно заработанные денежки?
Сплошное расстройство, в общем.
И это в прекрасный, тёплый и ясный майский день!
Но, если не удается укротить, а также усмирить или даже просто утихомирить домашних, то следует, вероятно, постараться укротить обстоятельства, которые приводят к столь печальным последствиям.
Подобная мысль не первый раз приходила мне в голову за последние два-три месяца. Но сегодня она не только пришла, а явно требовала выхода. То есть конкретного действия.
Вероятно, именно поэтому я продолжал сидеть на скамейке, душевно страдать и курить уже вторую сигарету подряд.
А что можно сделать в данной ситуации?
Первое, что приходит в голову – позвонить какому-нибудь старому приятелю и устроить психотерапию по-русски. Спиртное-девчонки-похмелье. С одной стороны – заманчиво. С другой – не поможет, знаю по опыту. Ну, в смысле, на какое-то время поможет. Как бы. Но кардинально проблему не решит. А мне надо кардинально.
Ну, и куда крестьянину податься?
Нет, так дело не пойдёт. Вон уже и пожилая соседка Елена Васильевна с моего этажа, не торопясь, выплыла из подъезда, заметила меня, и я даже отсюда вижу, что она собирается сейчас подойти и затеять душевный разговор на тему мира и спокойствия в нашей семье (всё слышит, зараза, за стенкой обитает) и сетовать на то, что моя матушка так рано ушла из этой жизни, а подлец-отец…
На фиг, на фиг!
Я поднялся со скамейки и, кивнув издалека соседке – приветствую, мол, Елена Васильевна, – направился к гаражам.
Гаражи возле нашего дома – это нечто вроде мужского клуба, где всякий причастный может при крайней необходимости получить полный стакан бодрящей (или расслабляющей – как кому ляжет на душу) жидкости, немудрёную закусь, утешение и мудрый житейский совет.
Но отправился я туда не за этим, а за своим скутером, который по взаимной договорённости держал в гараже дяди Юры – моего соседа сверху, владельца двадцатитрёхлетнего, но ещё вполне резвого автомобиля «Фольксваген-пассат». Дядя Юра, значит, предоставлял мне свой гараж, а я за это консультировал его по всем вопросам, связанным с эксплуатацией компьютера, а также работой с Интернетом и некоторыми программами. И все были пока довольны.
Гараж дяди Юры числился под номером «9», а ворота номера «11» были распахнуты настежь, и там несколько членов клуба, судя по громкости и эмоциональной окраске беседы, уже разлили по четвёртой, а то и пятой.
На пару секунд возник соблазн присоединиться, но был мной беспощадно подавлен, – не в том я сейчас настроении, чтобы пить с гаражным братством. Совсем не в том. Так что я ограничился приветствием, сдобренным дежурной улыбкой, вывел на волю скутер, завёл двигатель и отправился за город, к реке.
Город наш по мировым да и российским меркам не слишком велик, но и не совсем мал – три с половиной сотни тысяч жителей. То есть вполне себе город. С заводами, фабриками, банками, учебными и культурно-развлекательными заведениями, вокзалом, аэропортом и всей прочей, положенной городу подобного масштаба, инфраструктурой. Ну и, разумеется, рекой. Как же русскому городу да без реки? Вот к ней я и отправился. Знал я там одно заветное местечко, где шансы побыть наедине с самим собой даже в воскресный майский день были достаточно велики. Именно то, чего мне сейчас как раз и не хватало – побыть одному. Хотя бы некоторое время.
Пивка по дороге я всё-таки прихватил. Четыре банки холодненького светлого. Плюс чипсы и фисташки. Голое пиво лично мне только первая банка-бутылка нормально идёт, потом лёгкая закуска желательна. А то, что за рулём, так скутер – не мотоцикл и, тем более, не автомобиль, права на управление им не требуются. Да и пиво, в отличие от иных спиртных напитков – особенно водки, – выветривается из головы быстро – сорок минут, и можно ехать. Если, понятное дело, не перебарщивать с количеством.
Скорость у моего скутера небольшая – шестьдесят максимум, но этого вполне хватает, чтобы быстро оказаться за городом. А уж по юркости и проходимости с мотороллером (так ещё называют скутер, если кто не знает) разве что велосипед сравнится, да и то не всякий. Так что не прошло и трёх четвертей часа, как я уже сидел на крупном желтоватом песке, имея за спиной полутораметровый обрывчик, сразу за которым начинался лес, а прямо перед собой речку Бобровую. После весеннего паводка она уже фактически вошла в свои обычные берега, но купаться было пока рановато, – середина мая в наших широтах холодновата для этого. Даже с учётом глобального потепления. Да я и в любом случае не купаться сюда приехал, а всего лишь поразмышлять в одиночестве над своей не слишком удачной – особенно в последнее время – жизнью.
Огонь и текущая вода.
Всё правильно. Созерцание этих двух субстанций, говорят, всегда помогало людям обрести спокойствие, укрепить дух и принять верное решение. Или, на крайний случай, просто отрешиться от забот и тревог, что тоже немаловажно.
Когда пива во второй банке осталось на треть и опустел один пакетик фисташек, мысли в моей голове по поводу возможного изменения собственной жизни, наконец, приобрели видимость некоего порядка. Во всяком случае, я уже довольно чётко мог их распределить по четырём основным пунктам.
1. Поменять работу. То, чем я занимаюсь сейчас – подключение новых пользователей к Интернету в качестве техника провайдерской фирмы, хоть и оставляет довольно много свободного времени, но денег приносит, скажем прямо, недостаточно для того, чтобы снимать отдельную квартиру и при этом не отказывать себе в самом необходимом. Тут следует заметить, что к самому необходимому я отношу не только еду и одежду, но также возможность покидать родной город на период отпуска, время от времени угождать любимым на данный момент девушкам, общаться с друзьями и пользоваться современными средствами развлечения, работы и связи, к которым я отношу комп, мобильник, ЧСГ (моя собственная аббревиатура, означающая электронную читалку-слушалку-гляделку) и прочие гаджеты, без которых нормальную жизнь сегодняшней молодёжи – и не только! – трудно себе представить. Но как это сделать практически? Я хорошо знаю свой город. Не так много тут мест, где платят приличную зарплату. И не во всех этих местах завтра же меня примут с распростёртыми объятиями. А в некоторые я и сам не пойду.
2. Уехать в другой город. Например, в Москву. Там, по слухам, молодому человеку с моим умением и желанием трудиться можно найти адекватно оплачиваемую работу. Но здесь у меня куча знакомых разной степени близости и несколько друзей, а там я практически никого не знаю. Страшновато, если честно. Да и хоть какие-то деньги нужны на первое время. У меня же всех запасов и накоплений хватит разве что на плацкартный билет до столицы и то в один конец.
3. Заняться бизнесом. Очень интересная мысль. И не первый раз меня посещает. Но вслед за ней всегда возникает один и тот же вопрос: достаточно ли я люблю деньги, чтобы решиться их не зарабатывать, а делать? Не знаю. Нет у меня ответа. Пока нет. А раз нет, то и мысль эта, получается, бесплодна. Может быть, когда-нибудь она и послужит толчком для последующих действий, но сейчас… Да и каким бизнесом, скажите на милость? Перепродажа? Производство-торговля? Сервис? Не говоря уж о том, что для занятий бизнесом необходим начальный капитал, коего у меня, как было сказано выше, нет и в обозримом будущем не предвидится.
4. Жениться на девушке с приличными жилищными условиями. То есть с отдельной квартирой. Желательно двухкомнатной. А лучше трёх. Пожалуй, самая приятная и удобная мысль из всех. Но только на первый взгляд. Объяснять надо? Вот и я думаю, что нет. И так всё ясно. Я, конечно, прагматик и циник, но не до такой же степени, чтобы не понимать: жениться надо на человеке, а не на квартире. Иначе слишком велик риск получить чистый ад вместо красивой и свободной жизни.
Я воткнул недопитую банку в песок и поднялся, чтобы размять ноги. А заодно и отлить.
Шум моторов на другой стороне реки привлёк моё внимание, когда я застегивал ширинку. Не знаю, почему я спокойно не вышел на открытое пространство, чтобы удовлетворить своё любопытство, а остался за деревом. Вероятно, инстинктивно. Раз уж захотел с самого начала побыть один, то зачем светиться? Вот и не стал. На своё счастье.
Два чёрных джипа остановились наверху бывшего песчаного карьера, расположенного на противоположном берегу речки. Хлопнули дверцы. Пара здоровенных шкафообразных представителей рода человеческого выволокли из машины третьего – худого, длинного, на подгибающихся ногах. Поставили у края обрыва, отошли. Ещё двое из второй машины, оглядевшись по сторонам, достали из-под пиджаков оружие. Ну, или нечто весьма напоминающее оружие – отсюда не разглядеть.
Я прилёг за деревом, стараясь дышать тихо и через раз.
Да-да-дах-дах-да-да-дах!!
Выстрелы разорвали воздух и практически слились в один.
И вот уже тот, кто только что стоял, пошатываясь, на краю обрыва, кувыркается вниз и застывает на песке у кромки воды, подобно безжизненному манекену. Ни крика, ни стона.
Четверо наверху молча рассаживаются по машинам и уезжают. Я перевожу дыхание и уже собираюсь достать мобильник, чтобы звонить в милицию, но тут «труп» начинает шевелиться, затем вползает в воду и плывёт…
Бывший песчаный карьер расположен выше по течению относительно того места, где я затаился за деревом, и само течение не очень быстрое. Да и ширина Бобровой не превышает тут полусотни метров. Так что расстрелянный на моих глазах человек выбрался из воды аккурат напротив меня. Как по заказу. Ну, выбрался, не совсем верно сказано. Наполовину. Туловище уже на песке, а ноги ещё в воде. Лежит вниз лицом и снова не шевелится. Но дышит – отсюда слышно. С хрипом и присвистом.
Ёжик в тумане, и что делать?
Я тщательно оглядел противоположный берег. Кажется, уехали окончательно. Да, надо было им всё-таки не полениться, спуститься вниз и произвести контрольный в голову. Не было бы проблем ни у них, ни у меня. Ни, тем более, у этого мужика. Какие могут быть проблемы у мертвеца? Надо, однако, что-то предпринимать, а то ведь и впрямь помрёт…
На то, чтобы перевернуть тело на спину и выволочь его из воды, много времени и сил не понадобилось – дядька оказался не особо тяжёлым. Хотя какой там дядька. Скорее, парень. Судя по лицу, лет на пять старше меня. Гладкий, правильной формы череп без малейшего признака волос, тонкий длинный нос, бледные губы. Глаза закрыты (ни бровей, ни ресниц, кстати), кожа на вид плотная, с непонятными, едва заметными узорами-разводами лиловатого акварельного оттенка. Татуировка? Странная какая-то татуировка, никогда не встречал ничего похожего. На груди, сквозь лохмотья разорванной выстрелами куртки, проступает какое-то чёрно-бордовое месиво с лимонно-жёлтыми, полупрозрачными, будто древесная смола, потёками.
Блин. Кошмарное зрелище. Вот уж не думал, что огнестрельные ранения могут так жутко и странно выглядеть.
Надо бы, наверное, его хоть как-то перевязать и вызвать «Скорую». Бинт у меня в аптечке точно есть. И перекись. Сейчас…
Я полез в карман за мобильником.
– Никого не зови, – отчётливо прохрипел раненый. Его длинные тонкие пальцы нашли и с нешуточной силой вцепились в мой рукав. – Отнеси меня в лес. Оттащи. Как угодно. Сейчас. Сам не могу. Больно.
Он умолк, часто и неглубоко дыша, затем добавил:
– Пожалуйста, хороший человек. Очень прошу.
Не знаю, почему я послушался. Было в его тоне что-то такое… убедительное, что ли. Убедительное и одновременно располагающее. Как-то сразу мне стало понятно, что он не бредит, говорит осознанно, и мне, если хочу помочь, и впрямь нужно сделать, как сказано, – взять и отнести этого человека в лес. Благо далеко нести не надо. Да и ещё, вероятно, это странное обращение «хороший человек» тоже оказало своё действие. После этого как-то не хочется выглядеть человеком плохим.
Решено – сделано.
Во мне метр семьдесят восемь сантиметров роста, шестьдесят девять килограммов веса, и я, скорее, ловкий, нежели сильный (до армии, в институте, пока не выгнали, занимался боксом и даже дотянул до первого разряда). Но поднял я раненого без особого труда, снова убедившись, что он довольно лёгок. Полцентнера, не больше.
Но и пятьдесят килограммов далеко на руках не унесёшь. Впрочем, далеко и не пришлось.
– Здесь, – сказал он, когда я углубился в лес десятка на полтора шагов. – Положи меня.
Я присел, опустился на колени и аккуратно, как мог, уложил его прямо на свежий весенний мох, который здесь густо устилал землю. Пощупал рукой. Может, и холодновато, но точно сухо. И мягко.
– Не уходи, – попросил он. – Не бросай. Мне будет нужна. Твоя. Помощь.
Надо же. Помощь ему будет нужна. Моя. И как это я сразу не догадался? Это уже становится интересным. И уж всяко лучше водки отвлекает от невесёлых мыслей о настоящем и ближайшем будущем.
Я полез в карман за сигаретами и вытащил пустую пачку. Ладно, в скутере есть ещё. И пиво, кстати, тоже. Самое время хлебнуть пивка для успокоения нервов и выкурить сигаретку.
– На пять минут отойду, – сказал я, надеясь, что это прозвучало достаточно независимо. – Сигареты только возьму и тут же вернусь.
Человек медленно открыл и снова закрыл глаза (они у него оказались удивительного тёмно-фиалкового цвета). Я счёл это согласием и поспешил к скутеру, оставленному под деревом неподалёку.
Глава 2
На часы я не смотрел, но не думаю, что прошло больше пяти минут. Скорее всего, даже меньше. Скутер был хоть и в стороне, но совсем рядом, искать мне его не пришлось. Я взял банку пива из багажника под сиденьем, пачку сигарет и тут же вернулся. Однако изменения, которые произошли с раненым за это короткое время, оказались настолько кардинальными, что я поначалу, как это ни избито звучит, натурально не поверил своим глазам. Но поверить, в конечном счете, пришлось. А что бы вы сделали, если, находясь в трезвом – две банки пива не считаются – уме и твёрдой памяти, обнаружили, что оставленный лежать в лесу на пять минут человек принял вертикальное положение и… как бы это сказать… врос в землю?
Не знаю, почему я не убежал тогда. Чего было проще? Верный скутер – вот он, рядом и на ходу. Заводи, крути ручку на себя и поминай, как звали. Какая речка, какая стрельба, какой такой раненый? Не знаю, не был, не видел, сидел дома за компьютером, в игрушку играл, по Интернету шарился.
Но я не убежал. Думаю, любопытство победило страх. И ещё… ответственность, что ли. Я ведь фактически пообещал ему, что вернусь и помогу. А нарушать данное слово не в моих правилах.
Хотя испугался я здорово, это правда.
Да и кто бы не испугался.
Значит, когда я вернулся с пивом и сигаретами, он уже не лежал, а стоял. Сначала я подумал, что чуваку стало лучше, но быстро отказался от этой мысли. Потому что ему не стало лучше. Ему стало по-другому.
Его ноги каким-то невероятным образом срослись (сначала я думал, что мне показалось, и лишь некоторое время спустя понял – так оно и есть) и погрузились в землю почти до колен. Руки он держал прижатыми локтями к бокам и кверху ладонями, словно ловя ими солнечные лучи, пробивающиеся сквозь юную майскую листву. Добавьте к этому неподвижную бритую голову с лиловатыми узорами на коже (за время моего отсутствия они, кажется, проступили ярче) и широко открытыми немигающими фиалковыми глазами, и получите представшую передо мной картину.
– Эй, – позвал я громким шепотом, – ты чего? Ты в порядке?
Терпеть не могу эту кальку с американского «you o’key?», но в ту минуту она сама сорвалась с языка.
Он ничего не ответил.
Вот это называется «прирос к месту», подумал я. В прямом смысле слова.
– Тебе помочь?
Я бросил банку с пивом и шагнул ближе, намереваясь ухватить этого страннейшего чудака за локти и постараться вытащить. Почему-то мысль о том, что есть опасность и самому провалиться по колени в землю, в голову мне не пришла.
– Стой. Не трогай. Жди.
Нет, не прохрипел. Проскрипел он сквозь едва приоткрывшиеся губы.
И тут, как это ни покажется странным, я успокоился. Не в том смысле, что потерял интерес к происходящему. Нет. Интерес как раз только усилился. Просто решил для себя, что раз уж столкнулся со столь непонятными и удивительными вещами, то нужно постараться воспринять их от начала до конца без лишней суеты и глупостей, которые чаще всего с этой самой лишней суетой идут бок о бок.
Что ж, подождём, посмотрим.
Как раз и ствол дерева поваленный очень удобно рядом подвернулся. Подобрал я пиво, уселся на ствол, банку откупорил, глотнул разок-другой, закурил и принялся наблюдать. Спокойно и даже в какой-то степени отстранённо.
Потом я не раз думал о том, что произошло бы, застань нас кто-нибудь в лесу за этим занятием: один сидит, прихлёбывает пиво, курит сигаретку и разглядывает второго, ушедшего в землю по колено и медленно, но, тем не менее, заметно – то есть на глазах, – превращающегося… в дерево.
Именно в дерево, по-другому не скажешь. Хоть дерево лично мне и незнакомое, раньше такого не встречал ни в живом виде, ни на фото, ни на видео.
Жуткое было, на самом деле, зрелище.
Жуткое, но в то же время притягательное. Как будто напялил на голову продвинутый шлем виртуальной реальности и смотришь эпизод из фантастического фильма. Только ещё круче. Потому что никакого шлема и близко нет, и реальность вокруг меня самая что ни на есть настоящая, а не виртуальная. Хоть ты её трогай, хоть нюхай, хоть на зуб пробуй.
К тому времени, как я допил банку и выкурил две сигареты, человек превратился в дерево окончательно.
Лопнув, свалились на землю остатки одежды. Трансформировались, а затем и вовсе исчезли ноги, руки и голова. Я видел перед собой развороченный выстрелами с одной стороны, примерно на уровне груди, древесный (или весьма напоминающий древесный) ствол обхватом примерно с человеческое тело и высотой, опять же, со среднего роста мужчину. Опирался ствол на пять увязших в земле корней-лап, а заканчивался тоже пятью довольно толстыми и длинными ветвями. Чуть ниже росло с десяток веток потоньше и покороче, усеянных продолговатыми и узкими, напоминающими ивовые, листьями цвета морской штормовой волны. На самом верху, между пятью длинными и толстыми ветвями, виднелось полусферическое, сложенное из пяти (снова пять!) сегментов-лепестков образование, назначение которого мне пока было непонятно. Впрочем, скажем прямо, мне вообще ничего не было понятно. А значит, и страшно. Но, как было уже замечено, страх я успешно давил и держал в узде. В отличие от острого любопытства, которое просто клокотало во мне и требовало удовлетворения. Так, закипевшая в кастрюле вода требует или выключить огонь, или начать уже, наконец, варить суп.
«Кажется, Дементий Сергеевич, вы хотели изменений в своей скучной жизни? – в какой-то момент подумал я. – Что ж, наверное, господь услышал ваши молитвы. То, что вы, Дементий Сергеевич, сейчас наблюдаете, есть самый натуральный феномен, который наверняка может круто изменить вашу жизнь. И к бабке не ходи. Вот и пользуйтесь».
Ровно в тот момент, когда опустела последняя банка с пивом, дерево, ещё сорок минут назад бывшее человеком, со мной заговорило:
– Спасибо.
Голос, как мне показалось, раздался из этого самого, непонятного назначения полусферического образования между ветвями.
– Не за что, – ответил я, отмечая, что не особо удивлён тому, что со мной разговаривает дерево. Почему бы и нет, в конце концов? По сравнению с тем, что я уже видел, это сущая ерунда.
– Есть за что, – не согласилось дерево. – И, надеюсь, будет ещё. Снова повторяю. Мне нужна твоя помощь.
Голос у него был высокий, чуть тягучий, но вполне различимый. Он действительно шёл оттуда, откуда мне показалось с самого начала, теперь я убедился в этом окончательно, – лепестки подрагивали в такт словам и звукам. Я подумал, что таким голосом, вероятно, мог бы разговаривать Буратино, и едва сдержал нервный смешок.
– Что за помощь?
– Сначала скажи, как тебя зовут.
– Дементий. А тебя?
– Зови меня Марк.
– Забавно, – сказал я.
– Что именно?
– У нас обоих латинские имена. Хотя я подозреваю, что на самом деле тебя зовут по-другому. Верно?
– Не знаю, что такое латинские имена, но знаю, что просто так ничего не бывает. И, если наши имена в чём-то похожи, то это не зря. Символично и всё в этом роде. Настраивает на оптимистичный лад. Я рад этому. А моё настоящее имя… Понимаешь, оно слишком длинное и неудобовоспринимаемое для человеческого уха. Поэтому…
– Да бог с ним, не парься. Марк так Марк. Нормальное имя. Откуда ты, Марк? С другой планеты или какого-то иного измерения? У нас, на Земле, таких существ, как ты, точно нет.
– Это долгий разговор, Дементий, а мне сейчас трудно говорить. Сначала нужно залечить раны. Ты не мог бы принести мне воды из речки? Пары банок хватит.
– Сейчас.
Я наполнил пивные банки водой и вернулся в лес.
– Тебя полить или как? – спросил и сам удивился той лёгкости, с которой общался с этим существом. Полить, надо же. А что насчёт удобрений? Я вновь еле удержался от того, чтобы не рассмеяться. Ёжик в тумане, этого Марка только что на моих глазах чуть не убили, а я тут хаханьки развожу. С другой стороны, осуждать меня нельзя. Защитная реакция психики. Чтобы не сбежать и не двинуться умом, пытаюсь шутить. Пусть про себя и не совсем удачно, но всё-таки.
– Дай мне, – сказал он и протянул две ветви. Будто щупальца.
– Держи, – я отдал банки – концы ветвей и впрямь, словно щупальца, ловко оплели жесть – и отступил на полшага.
– Спасибо.
Он выпил сначала одну банку, затем вторую.
Выглядело это так. Ветвь-щупальце поднимало банку над полусферическим образованием. Лепестки раскрывались, подобно цветочному бутону. Банка опрокидывалась, вода из неё лилась куда-то внутрь ствола. Всё.
– Ещё хочешь? – спросил я.
– Пока хватит. А вот поесть бы надо. Это ускорит регенерацию. У тебя с собой ничего нет случайно?
Я вспомнил о чипсах.
– Чипсы будешь?
– Для меня это чистая отрава. Да и для вас тоже, если разобраться.
– А что ты ешь?
Он помолчал, словно раздумывая. Хотя почему «словно»? В том, что это существо разумно и думать умеет, лично у меня сомнений не было.
– Ты далеко живёшь? – спросил он в ответ.
– В городе.
– Сюда приехал или пришёл?
– Приехал. У меня скутер. Ну… мотороллер.
– Отлично. Мне потребуется какая-то одежда. Сможешь привезти? И что-нибудь на ноги. Стоимость я возмещу. И вообще, о деньгах не волнуйся, деньги есть.
«Это хорошая новость, – подумал я. – Потому что у меня их практически нет».
– А пожрать? – осведомился я. – Ты так мне и не сказал, что ты ешь.
– Привези сырого мяса. С полкило. Лучше свинины, но сойдёт любое. И пару банок сгущенного молока. Думаю, этого хватит. Термос есть?
– Найду.
– Тогда кофе. Крепкий, сладкий. Если можно, с коньяком. Из расчета десять к одному.
– Что-нибудь ещё? Сегодня у нас в меню изумительное фисташковое мороженое. Рекомендую.
– В каком ещё меню? – удивился он. – А, понимаю, это шутка. Нет мороженого не надо. Лучше аспирин. Три или даже четыре таблетки.
– Аспирин у меня и тут есть, – сказал я. – В аптечке.
– Вот теперь я вижу, что тебя и впрямь бог мне послал. Тащи его сюда прямо сейчас!
На то, чтобы съездить домой, затариться, упаковаться и вернуться, я истратил около двух часов. И ещё полтора ушло, пока Марк употребил всё привезённое, усвоил его и начал снова превращаться в человека.
Обратная трансформация заняла совсем немного времени, и вскоре передо мной стоял абсолютно нормальный на вид только голый парень. Отставить. Не совсем нормальный. То есть совсем ненормальный. Отсутствовало самое главное. Вместо него – какой-то непонятный бугорок или шишка, сразу и не разобрать. К тому же рассматривать это место пристально мне было неловко.
– Держи, – я протянул Марку пакет с одеждой и старыми кроссовками. – Ты выше меня ростом, но, надеюсь, подойдёт.
– Спасибо.
Он быстро оделся. Джинсы оказались коротковаты, но в целом сидели нормально. В конце концов, мы не на званую вечеринку собрались. Кстати, а куда мы собрались? И вообще, что дальше?
Я открыл было рот, чтобы задать эти вопросы вслух, но Марк остановил меня движением руки.
– Тише, – полушёпотом сказал он. – Слышишь?
– Что?
– Там, – он показал рукой в сторону реки. – Вроде бы машины подъехали.
Я повернул голову и прислушался. Едва-едва, на грани восприятия, но, кажется, и впрямь хлопнули дверцы автомобиля. Ага. Теперь голоса. Неразборчиво, но явно возбуждённо и даже, пожалуй, зло. А вот камень покатился вниз и увлёк за собой ещё несколько.
Не сговариваясь, мы пригнулись и двинулись к реке, стараясь не шуметь. У Марка это получалось гораздо лучше, чем у меня. Казалось, он не шёл, а тёк между кустов и деревьев, и я подумал, что это естественно – лес, судя по всему, родная стихия для него. Как море для дельфина.
К берегу мы подобрались крайне осторожно, чуть не ползком. И не зря. Те, кто стрелял в Марка, вернулись. На этот раз на трёх машинах. И пятеро уже шумно спускались с обрыва к реке, подымая пыль и обрушивая вниз песок и мелкие камни, а ещё двое стояли наверху, и один весьма красноречиво молчал, надменно держась чуть в стороне, а второй размахивал руками и громко отдавал приказы:
– Обыскать всё до последнего дерева, идиоты! Он не мог уйти далеко!
«Идиоты» – все пятеро – тем временем весьма успешно преодолели обрывистый спуск и, не раздеваясь, как были – в одежде и обуви, полезли в воду. С явным намерением поскорее оказаться на нашем берегу.
«Уходим!» – показал я Марку, и он кивнул, соглашаясь.
Нет, хороший у меня скутер, что ни говори. Надёжный. Движок завёлся с полпинка, и вот мы уже покидаем опасную территорию со скоростью пятнадцать… двадцать… тридцать… тридцать пять километров в час. Ногами теперь не догнать. Да и с какой стати? Нас не видели, только слышали звук мотора. Откуда им знать, кто тут отдыхал на берегу речки и теперь, когда спустился майский вечер, решил вернуться домой? Так-то оно так, но если немножко подумать… Мост через реку здесь один, миновать его, чтобы попасть в город, мы никак не можем. Значит, там легко устроить засаду и посмотреть, кто именно поспешно убрался на мотороллере или лёгком мотоцикле (звук мотора выдаст примерный объём цилиндров любому мало-мальски знающему человеку) с левого берега реки именно в тот момент, когда пятеро крутых ребятишек решили там пошукать кое-кого небудемпоказыватьпальцем. Ну а представить себе дальнейший сценарий не составляет особого труда. И называть этот сценарий вдохновляющим лично я бы не стал. При любом раскладе.
– Куда едем? – осведомился, я, полуобернувшись.
– Село Гратово знаешь?
– Приблизительно. Проезжал мимо пару раз.
– Бензина до него хватит?
Я прикинул расстояние до Гратово.
– Даже если не хватит, там по дороге есть заправка.
– Тогда давай туда, в Гратово. А там я пальцем покажу.
– Надеюсь, в лесу нам ночевать не придётся? Вечер уже.
– Не тревожься. Всё должно быть нормально. Главное – доехать.
Эх, хотелось бы верить! Одно я знаю совершенно точно – с каждой минутой, действительно, всё интереснее. Позвонить, что ли, домой, предупредить, что ночевать, возможно, не приду? Нет, рано ещё. Неизвестно, как дальше сложится, нечего зря сеструху волновать. Она и так беременная, нервная. Хватит с нас всеобщего утреннего скандала.
Зачем-то я живо представил себе, как сестра Лариска обзванивает больницы, морги и отделения милиции в поисках пропавшего брата, и ощутил укол жалости.
Вот же ёжик в тумане, что за ерунда в голову лезет! Во-первых, не станет она звонить ни в какие морги, что я всегда, что ли, дома ночую? Не всегда. И не всегда предупреждаю об этом. Редко, да, но бывает всякое. И потом, конечно же, позвоню. Но позже. Сейчас и правда рановато. Да и несподручно – рулить надо.
Вот, к слову, и трасса.
Направо – к мосту и в город, налево – в область.
Я пропустил какой-то старенький запылённый по самые фары «Пежо» и повернул налево.
