Алексей Крайнов
Автостоп по краю лета
Глава 14
Посмотрев на навигационные знаки и перейдя по указателю на нужную трассу, я встал с голосованием. Пройдя крещение первой поездкой, я не испытывал страха.
Вглядываясь в проезжающие машины, я поднимал руку, когда, как мне казалось, приближался подходящий вариант: легковое авто с одним водителем или грузовик вроде фуры с контейнером. Позднее, с опытом, я понял, что руку нужно держать всегда: выстреливали подчас неожиданные варианты. До таблички с текстом в руках я тогда не дорос, да, похоже, она и не требовалась: в дневное время везде на своём пути я ловил попутку минут за двадцать, в сложных местах – максимум за час.
Я остановил один грузовик – маршрут не подошёл, затем другой – тоже неудачно. Оба ехали недалеко. Упоминалось Пикалёво, назывались ещё какие-то пункты, и водители говорили: так, классно, но тебе лучше смотреть другой вариант.
И тут на обочину с шумом, пыля, выехал видавший виды КамАЗ с классической оранжевой кабиной и фургоном.
С дороги я успел разглядеть людей в кабине: за рулём был тот, что постарше, лет тридцати пяти; другой, лет двадцати, сидел рядом.
КамАЗ пролетел чуть дальше и остановился, проскрипев тормозами и обдав меня плотным дизельным выхлопом. Молодой парень приоткрыл дверь и, чуть не вывалившись из кабины, весело крикнул:
– Куда едешь?
– Питер!! – прокричал я в ответ, с надеждой поднимая рюкзак и гитару.
Парень повернулся к старшему напарнику, что-то сказал ему и, кивнув в ответ, крикнул мне:
– Садись!
Ого! Неужели прямо до Питера? Получается, я там сегодня вечером буду, засветло! Реально Куракина поймать успею!
Я бегу к кабине и закидываю рюкзак с гитарой наверх, мне помогают, так просто это с земли не сделать; затем забираюсь сам. Мой багаж перекладывают назад, за передний ряд сидений; я располагаюсь с моими новыми знакомыми в главном ряду.
Со знаменитым камазовским шумом грузовик трогается, и мы двигаемся к Северной столице!
Парни оказались настоящими работягами – гоняли грузы в своём фургоне по всей России. В этот раз они ехали из Казани, выгрузились в Ярославле, сейчас пустыми шли в Петербург за новым грузом.
Старший, худощавый Сергей, был собранным человеком, явно отвечавшим и за машину, и за всё, в ней перемещаемое. Под козырьком он держал документы и деньги на взятки гаишникам, рулил грузовиком привычно и своё дело знал. Но и такому серьёзному человеку, думаю, хотелось хоть какого-то развлечения в долгих поездках, – и автостопщик с гитарой был подходящим попутчиком!
Его помощник, Даня, явно видел себя на месте Сергея в близком будущем; молодой, жизнерадостный и улыбчивый, он был счастливой причиной того, что я оказался в этой кабине.
Он и начал диалог:
– Ну что, как тебя звать? Давно стоишь, голосуешь?
– Я Алексей. Мне с вами повезло, почти сразу меня подобрали!
– Ну круто, мы тут заскучали, споёшь нам потом?
О да, и этот вопрос будет в моём топе, зачем же ещё брать с собой человека с гитарой?
– Конечно спою, можно и сейчас! «Кино» любите?
Я достал гитару из чехла и с настроением спел ребятам пару песен из Цоя, а потом, глядя на них, запилил «Пойдём со мной» группы «Калинов мост»:
«Пойдём со мной, бежим со мной, // Летим со мной, летим. // Рискни, приятель, пусть ворон каркал – // Чёрт с ним…»
Вот это романтика, думалось мне, главное – людям нравится, хоть таким способом отблагодарю за поездку!
Через час движения все понемногу расслабились, активный разговор перешёл на отдельные реплики и мысли…
Все эти дальние коммерческие поездки выполнялись на тряской двадцатилетней машине благодаря тому, что старший был не просто водителем, а, как он говорил, настоящим шофёром.
– Понимаешь, разница в том, – с удовольствием объяснял мне Сергей, – что водитель только за рулём сидит да баранку крутит, а шофёр может и под машину залезть, и отремонтировать, когда надо. Старая школа – лучшая!
– И что, бывает, приходится ремонтироваться в пути? – Я был уверен, что этот видавший виды КамАЗ частенько просил починки.
– Ну, хорошо бы до базы дотянуть, конечно, – там с инструментами побогаче, да и с запчастями, но по-мелкому и на месте можно. Колесо там поменять или шланг заколхозить. У меня и помощник есть. – Старший шофёр кивнул на Даню.
КамАЗ продолжал движение. Сергей держал скорость около семидесяти, раз в пару-тройку часов останавливаясь на короткий перерыв. Двухполосная трасса была совсем не загружена, иногда мы по полчаса катили в одиночестве, что располагало к продолжительным мыслям.
Перед нами неторопливо разворачивалась дорога, зеленел по обеим сторонам лес, собирало мошек потёртое лобовое стекло… И когда всё это соединилось с древним запахом машинного масла в кабине, что-то давно забытое вдруг собралось вместе и выплеснулось на поверхность моего сознания.
– Слушайте, представляете, что я сейчас вспомнил?! – пробудил я задумчивых парней. – Я, совсем мелкий, сижу высоко, как на третьем этаже дома, а это машина, грузовик! Мчится вперёд! Я вцепился в большой чёрный руль и смотрю прямо перед собой. Помню гул мотора, и на меня накатывает точно такая же лесная дорога…
– Прикольно! – среагировал Даня. – Откуда это?
– Детское воспоминание, даже не думал, что снова это увижу. Мой дед Алексей тоже был шофёром, я, кстати, в честь него имя получил. За ним был закреплён КамАЗ на производственной базе в Пионерском посёлке. Мне бабушка рассказывала, как он катал нас на своём новом грузовике, сажал меня на колени за руль где-то за городом. Конечно, рулил не я, а дед, но я в таких тонкостях не разбирался. Мне было четыре года, может, пять, и вот, представляете, сейчас в вашем КамАЗе такое забытое счастье вспомнилось!
* * *
По мере нашего продвижения к Северной столице я начинал понимать, что́ люди имеют в виду под питерскими болотами. Красивый густой лес на наших глазах прореживался и усыхал. Вместо сосен вдоль дороги потянулись толстые невысокие берёзы, они выстраивались у залитых тёмной водой полян; деревья нагибались, кривились, закручивались штопором. Мы ехали словно в гости к Бабе-яге, и при таком мрачном пейзаже только ясная погода ещё как-то поддерживала настроение.
Вдалеке, у края лилового неба, на самом горизонте, куда упиралась наша прямая дорога, широко раскинулся грозовой фронт.
Так вот ты где, легендарный дождливый Питер!
Часов через шесть наш путь упёрся в Ладожское озеро – мы проезжали очередную развилку. На фоне голубой воды стоял огромный синий знак с белыми буквами и стрелками в противоположные стороны. Налево – Питер, сто с небольшим километров, направо – Мурманск, тысяча двести километров!
Ничего себе! Это ж туда Куракин направляется, вон ему сколько ещё ехать! Из Екатеринбурга кажется, что Петербург – край страны, но есть места и подальше.
Питер был близко, но Александра мне не обогнать. День переходил в сумерки, и, похоже, до города мы доедем в темноте – не лучший вариант для приземления в новом месте.
Тут Сергей сообщил:
– Так, через полчаса будет стоянка, фуры встают на отдых перед въездом в город. Мы едем туда, там заночуем. Ты с нами?
Поужинали мы у остывающей машины. Ребята разогревали свою еду на газовой плитке, я добавил в общий котёл банку тушёнки – получилось на троих с запасом.
Ночь я провёл в спальном мешке в фургоне КамАЗа. В кабине места на всех не хватало, но это меня не огорчило: в пустом фургоне оказалось тихо и тепло, так что я отлично выспался.
Меня разбудил скрип двери фургонной коробки. Было раннее утро, хотя по светлому летнему небу этих краёв точно не разберёшь. Прохладный воздух, ясное небо, роса на траве.
Парни выдвигались дальше.
– Ну что, путешественник, мы сейчас на объездную выезжаем, тебя там высаживаем тогда. Нам направо, на Мурино, а ты смотри…
– Отлично, спасибо вам, ребята, идеальный вариант!
Высадили меня перед развязкой, и я тепло попрощался с парнями – мы провели вместе почти сутки, проделав более пятисот километров!
Надев рюкзак и положив на плечо гитару, я двинулся в город по обочине моста, брошенного через объездную.
Передо мной, освещённый ясным утренним солнцем, открывался широченный проспект, расплывающийся вдали в лёгком тумане. От окружной на проспекте вырастали многоэтажные жилые дома. Вдоль тротуаров, обсаженных клёнами, тянулись ряды высоких серебристых фонарей в белых шапках.
Машин в этот час было совсем немного, город медленно просыпался.
Я шёл под безоблачным небом, выспавшийся и ничуть не голодный, а впереди открывался первый из великих городов, что я так хотел увидеть! Восторг от такого волшебного старта поднимался выше любых моих ожиданий, выше питерских фонарей, многоэтажных домов, выше солнца!
Глава 15
Продвигаясь по проспекту в центр, недалеко от объездной я увидел станцию метро, обозначенную непривычной синей буквой «М». Выбив из карманов рюкзака последнюю мелочь, я купил жетон и спустился к поездам.
В Екатеринбурге к тому времени уже построили ветку нового метро, так что с концепцией я был знаком. Сев в вагон, направлявшийся в центр, я рассмотрел карту на стене и решил взять курс на именитое название – станцию «Невский проспект».
Ох, сколько километров я отшагаю по этому проспекту за свою удивительную неделю в Питере!
Выйдя из метро на перекрёстке у большого жёлтого здания с надписью «Гостиный двор», я попал в толпу людей, идущих одновременно во всех направлениях. Ладно, я хочу просто пройтись по этой знаменитой улице – от начала до конца, если это возможно. На ходу разберёмся, что делать дальше.
Спросив у какой-то парочки, в каком направлении на перекрёстке расположен сам Невский, и вызвав у них невольную улыбку, я направился вниз, как выяснилось, к Эрмитажу.
Начало августа выдалось в Питере нетипичным: ярко светило солнце, для столь раннего часа было жарко и вдобавок влажно; впрочем, мне это совершенно не мешало. Я шёл по шумному Невскому, с жадностью путешественника-неофита разглядывая классические здания, мосты, магазины, людей.
Невский проспект пересекали другие, не менее интересные улицы, куда тоже хотелось заглянуть. Прохожу знак «Канал Грибоедова» и сам канал – тонкую прямую речку, струящуюся под проспектом. Справа в глубине успеваю отметить многоглавую церковь в светло-коричневой палитре с цветными зави́тыми куполами, стоящую на краю суши и воды. Слева через дорогу проплыл величественный собор с широченными крыльями колоннад и фонтаном в парке.
Народ начал прореживаться, растворяться в кафешках, раскиданных по проспекту. Кажется, я выбирался из делового квартала. Перейдя зелёный чугунный мост с фонарями, поверху завёрнутыми наподобие скрипичного ключа, я задержался у пугающей надписи на стене здания: «Эта сторона улицы наиболее опасна при артобстреле».
Довольно скоро я вышел на открытое пространство с плавным поворотом направо. Открылся вид на узнаваемый архитектурный ансамбль – Эрмитаж и Дворцовую площадь.
Вдали виднелся огромный мост, и я догадывался, что добрался до Невы.
Как же это прекрасно – совершать такие открытия! Радость моя при виде невской глади вряд ли уступала восторгу Колумба, доплывшего до долгожданной земли, которую назовут Америкой.
Воодушевленный, я дошёл до сада перед Эрмитажем и присел на одну из выставленных вокруг фонтана фигурных скамеек. Здесь проводило время множество отдыхающих, в том числе молодых людей вроде меня. Прекрасно, подумал я, на этом месте я найду вписку сегодня вечером – отличный план!
Перед Эрмитажем, напротив сквера с фонтаном стоял человек с гитарой и явно собирался дать там неформальную сессию. Вау, здесь можно и играть для прохожих? Выглядит топовым местом для моих целей, запоминаем!
Немного отдохнув и расправившись с ещё одной банкой консервов из рюкзака, я прихватил свои вещи и направился дальше к Неве.
С Дворцового моста, до которого я первым делом добрался, открывалась крепость, песочно-жёлтая в утреннем солнце; недалеко расположились мосты, названий которых я ещё не знал. Широченная Нева впечатляла своим мощным неспокойным тёмно-синим течением. Несколько катеров проплыли совсем рядом, туристы гуляли вдоль широких тротуаров по обеим сторонам реки, за спиной шуршали колёсами автомобили, развозя петербуржцев по важным делам.
Отлично, теперь пройдёмся по Невскому вверх – где он вообще начинается?
* * *
Обратно я отправился тем же маршрутом, только по другой стороне проспекта.
В своём порезанном джинсовом костюме, с огромным рюкзаком за спиной и гитарой на плече я глазел на публику, на проспект – и безостановочно улыбался от удовольствия. Любой встречный мог легко догадаться, что я в этом городе впервые, а я и не собирался этого скрывать!
Оставив позади знакомый канал Грибоедова и Гостиный двор, я дошёл до перехода с конями – Аничкова моста.
И вот, шагая вверх по проспекту и вглядываясь в идущих мне навстречу людей, я издалека замечаю парня примерно моего возраста с длинными чёрными кудрявыми волосами, в джинсовой куртке и, внимание – с чёрным гитарным кейсом в руке!
Похоже, и он заметил меня. Подходя ближе, парень приостановился и улыбнулся мне.
– Привет, ты откуда? – спрашивает он.
– Привет! Я из Еката, Екатеринбурга. Тут автостопом, только приехал! А ты как, местный?
– Нет, – отвечает мой новый знакомый, – я из Москвы, сам тут в гостях на неделю.
– Я Алексей, рад знакомству. – Я протянул ладонь. Сумел же он удивить меня своим неожиданным приветствием!
– Дмитрий, можешь звать меня Димоном, если хочешь. – Рукопожатие нового знакомого оказалось крепким и долгим.
Со своей длинной кудрявой шевелюрой, лёгким пушком над губой, голубыми глазами Димон смахивал на молодого д’Артаньяна, перепутавшего Париж с Питером, семнадцатый век с двадцатым, а шпагу – с гитарой.
– Куда сейчас направляешься, какие планы? – Димон жестом предложил отойти чуть в сторону от людского потока.
– Да в целом планов особых нет, я вот только до Невы сходил, первый раз посмотрел эти места. Думал дойти отсюда до конца Невского, – я кивнул вверх по проспекту, – потом вернуться к Эрмитажу. Там место нашёл, где поиграть можно и на ужин заработать. – Я показал на свою гитару.
Посреди спешащих прохожих, шумных машин и троллейбусов я с любопытством разглядывал этого нового человека в моей жизни.
– Ясно, слушай, Невский длинный, сейчас вот только Московский вокзал будет, – Дмитрий явно был в Питере не впервые, – но он дальше ещё на километры тянется. Идём лучше обратно. У меня всё утро свободно, а потом я могу тебя с моими друзьями познакомить. – Разговаривая, мой новый знакомый опирался на гитарный футляр. – Ты вообще где планируешь ночевать?
Всё происходило словно в кино. Это что, выходит, у меня уже и знакомые есть в Питере, и даже вписка на ночь?
Вниз по Невскому шли два волосатых парня с гитарами, и им явно было о чём поговорить. Тёплое питерское солнце поднималось всё выше, народ, озабоченно спешивший по своим делам, вдруг заулыбался. Город раскрывался с новой стороны. Когда у тебя есть друзья, всё в этом мире немного меняется!
* * *
– Я к девушке своей приехал сюда, она живёт в Питере, – продолжал Димон, пока мы шли вдоль знакомых мне зданий. – Мы в прошлом году познакомились, так и ездим в гости друг к другу: я в Питер, а она ко мне в Москву.
– Прикольно! – Я обратил внимание на обувь моего друга. И без того довольно броской внешности, одет он был с лёгким шиком. Чего стоили одни только кожаные ботинки! Обратил я внимание и на золотую серьгу в его правом ухе – небольшая, но эффектная. О’кей, отметил я, неплохо живут москвичи!
– Ты учишься? Я в МАИ, на проектировании ракетных двигателей. Грузят не по-детски, только в каникулы по-честному получается отдохнуть.
– Я в УГТУ в Екатеринбурге – тоже технический, теплоэнергетика.
Встретились как-то в Питере два технаря!
Мы шагали вниз по Невскому, нас обдувал ветерок, грело солнце, общаться было легко и интересно.
– И что, как ты сюда добирался? – полюбопытствовал Димон.
– До Череповца поездом, зайцем, уже у финиша на пересменку с охраной нарвался, высадили. Оттуда – автостопом с дальнобойщиками. В КамАЗе ночь перед Питером спал! – Я начинал гордиться своим новым стилем жизни. – Еду без денег, буду зарабатывать гитарой, в Екате получалось, надеюсь, и тут получится. А ты пробовал на улице играть?
– Да нет, что-то до этого не доходило. – Кажется, Дмитрию комфортно жилось и без уличного музицирования. – Мы поигрываем с друзьями в Москве, – заметил он. – Собираемся небольшой альбом до конца года записать, студию нашли недавно. Эту гитару я тут прикупил, – он приподнял ценный груз, – хотел обновить перед записями, нашёл хороший вариант у знакомого.
– Классно, покажешь потом, что писать будете? У меня в Екате тоже группа, пару альбомов уже записали, домашние бутлеги.
– Конечно! А у тебя на потом какие планы, после Питера?
– Вообще, дальше путь как раз на Москву. – Я не хотел быть назойливым, но говорил как есть, скрывать было нечего.
– Круто, я возвращаюсь туда через неделю примерно, можем и там пересечься.
– Только за! – Иначе среагировать я просто не мог: на моём пути, ведущем в полную неизвестность, Димон разворачивал красную ковровую дорожку!
Не торопясь мы дошли до поворота на Эрмитаж. Я узнавал места и начинал чувствовать себя почти местным – пока, правда, в пределах одной улицы.
– Смотри, вот здесь чувак какой-то настраивался, я видел недавно, петь собирался. – Я показал Димону на точку между фонтаном и зданием Эрмитажа.
Народу заметно прибыло, из-за угла выглядывал хвост пухлой очереди, похоже, в музей. Вокруг фонтана все скамейки были заняты, и люди сидели где придётся. Место, где настраивался тот музыкант, пустовало: то ли он ушёл, то ли его выгнали отсюда.
– Ну что, я развернусь тут, попробую выступить, что ли? – Я взглянул на Дмитрия, снимая рюкзак.
– Ну давай, блин, ты экстремал всё-таки, я смотрю! – Димон явно в таких выступлениях ещё не участвовал.
Экстремал не экстремал, подумал я, а кушать-то надо, так что действуем по плану!
Я встал на примеченную точку, положил рюкзак сбоку, в пределах видимости. Вытащил гитару и разложил перед собой чехол: опыт показывал, что в него людям легче кидать деньги, чем в маленькую кепку.
Затем я достал хомут и гармошку, настроил это хозяйство поудобнее, подтянул струны… и выдал «Поколение дворников и сторожей» местного, питерского БГ! Вышло это само по себе, по настроению!
Народ в основном проходил мимо, кто-то у фонтана обернулся и стал слушать, человека два-три задержались, формируя небольшое кольцо зрителей. Никто меня не прогонял, всё происходило в пределах моего предыдущего опыта, так что я мог просто делать своё дело.
Я продолжил «Пачкой сигарет» Цоя, следом исполнил «Красное на чёрном» «Алисы». Мой новый инструмент звучал прекрасно, я распелся и наслаждался собственным импровизированным концертом в этом живописном месте; вокруг сновали туристы, круг слушателей понемногу расширялся, иногда кто-то подкидывал деньги.
Спустя полчаса я решил, что пора закругляться: для тестового выступления более чем достаточно. Завершив концерт песней «Никто не услышит…» «Чайфа», я поблагодарил слушателей, аккуратно собрал набросанные в чехол деньги и убрал гитару.
Подошёл Дмитрий, подобрал мой рюкзак, и мы переместились к фонтану.
– Слушай, клёво получилось, мне понравилось! – Димон поздравил меня с первым выступлением. – Половину из твоего репертуара я знаю, подпевал тебе!
Я достал заработанные деньги и пересчитал: неплохо, на булку хлеба и макароны хватит! Может, ещё на банку консервов каких-нибудь!
Глава 16
Мы прошлись по набережной до памятника Петру, это оказалось рядом. У меня была карта России, но вот картами городов я не запасся, а потому полагался на местных знакомых и на собственную любознательность.
У Невы надувал свежий ветер, чувствовался иной, совсем не уральский климат. Солнце, корабли, влажный ветер и холодные брызги – вот чем пахнет Питер!
Проболтавшись пару часов у набережной, мы с Димоном снова приземлились у Дворцового моста. Опираясь на парапет из красного гранита и вглядываясь в тёмные глубокие воды Невы, я на минуту задумался. Это было необычно – осознавать себя в совершенно ином месте, непохожем на что-либо виденное раньше. Моя фантастическая телепортация сработала, и из Екатеринбурга, в котором я провёл девятнадцать лет жизни, всего за пару дней я переместился в центр Питера!
Димон вывел меня из грёз:
– Так, Лёха, я пока выдвигаюсь дальше, есть ещё дела сегодня. Как ты смотришь на то, чтобы примерно в семь у Московского вокзала пересечься? Это там, где мы с тобой встретились на Невском, только выше. – Дмитрий помнил о своём предложении: оно оставалось в силе. – Оттуда мы на метро доедем до Лиры – так зовут мою девушку. Я у неё остановился на всю эту неделю. Спросим, надеюсь, и для тебя место найдётся.
– Договорились, я подойду, где там точнее?
– Давай у главного входа, снаружи?
– Решено, удачи!
Димон перешёл дорогу, поравнялся с памятником Петру и скрылся в сквере.
Я же обратил внимание на огромный золотой купол, возвышающийся вдалеке над деревьями, и решил, что пора смотреть Питер дальше, раз уж у меня появилась такая замечательная возможность!
Куполом оказался Исаакиевский собор, или, по-местному, Исакий, – фундаментальное здание с красным отливом; как я потом узнал, – главный храм Питера. Я обошёл его кругом и побывал внутри. За билет пришлось отдать немного из утреннего заработка, но Исакий того стоил!
В тот день я впитывал всё, что попадало в моё поле зрения: «Асторию» с памятной доской о Есенине, конную статую Николая Первого, набережную Мойки…
Где-то там я свернул вглубь. Ухоженные скверы вывели меня на храм со знакомыми крыльями и колоннами – Казанский собор, или, на местном, Казань. Наконец-то я нормально его рассмотрел и даже заглянул внутрь, вход был бесплатный.
Здесь всё было скромнее и менее масштабно, чем в Исакии, но просторные крылья здания могли укрыть от дождя, на площади перед храмом был разбит парк со скамейками, в центре работал фонтан, заметный даже с Невского, а зелёная от патины крыша собора на солнце выглядела изумрудной!
Это место было таким уютным, что понравилось мне больше Исакия!
Неудивительно, что с того дня на всю мою неделю в Питере отправной точкой прогулок и встреч стала именно Казань.
Пора было выдвигаться к Московскому вокзалу на встречу с Димоном. Я еле держался на ногах, плечи прогибались от лямок потяжелевшего в разы рюкзака – приземление хоть куда-нибудь было необходимым.
До условленного места я дошагал по хорошо знакомому в этих местах Невскому.
У меня в запасе имелась четверть часа, и я заглянул в здание вокзала. Слева от входа я заметил несколько телефонных будок – междугородных автоматов. Неплохая идея: позвонить родителям и сообщить, что я в порядке, в Питере, живой! Ещё одна монета из моего утреннего заработка – и вот я звоню в Екатеринбург на домашний и за минуту выкладываю маме, что всё хорошо, я в Питере, можно не волноваться!
Димон встретил меня в назначенном месте – уже без гитары.
– Привет! Ну что, как ты?
– Нагулялся! Обошёл весь центр, ноги отваливаются…
Рюкзак не держался на моих плечах, я ставил его на землю при первой возможности. Гитара, на отлично отработав утром, днём гуляла по Питеру на моём горбу вхолостую.
– Короче, я виделся с Лирой, закинул инструмент, она не против, если ты перекантуешься у неё несколько дней. – С невозмутимым выражением лица Димон исполнял взятую на себя роль ангела-хранителя.
– Круто, спасибо большое – и тебе, и Лире! – Вот готов же кто-то приютить незнакомого чела с улицы!
Дмитрий повёл меня к станции метро «Площадь Восстания», а я старался запоминать приметы – могут пригодиться!
– Кстати, нужно в какой-нибудь магазинчик заглянуть, – предложил я. – У меня есть утренние деньги, закупимся на ужин?
– Отличная идея, давай. Возле её дома есть павильоны, там и посмотрим.
Мы спустились в метро. У меня не было билета, и Дмитрий пропустил меня по своему. Как и всегда в центре, в метро бурлила толпа, – я понемногу привыкал к новому для меня большому городу.
Ого, вот это спуск! Эскалатор уходил вниз на какую-то фантастическую глубину. Я с трудом мог разглядеть окончание наклонного тоннеля, в перспективе схлопывающегося в точку.
– Питер в этом плане особенный город: здесь Нева, острова и каналы, так что многие станции в центре проложены глубоко. Ещё и шлюзами вагоны прикрывают от затоплений. Здесь ещё нормально, есть станции, на которых вообще не видно, где спуск заканчивается… На «Пролетарской» или «Площади Ленина» например!.. – Димон понимал мои эмоции и сам иногда посматривал вниз, пока эскалатор тащил нас всё глубже под землю.
Проехав под землёй с полчаса, мы вышли на станции «Гражданский проспект». Это был спальный район, вокруг толпились многоэтажки; в одной из них нас ждала Лира.
В магазинчике у метро мы закупились студенческим набором: макароны, булка хлеба, банка кильки в качестве томатного соуса, и ещё хватило на небольшую бутылку «Спрайта»!
С такой добычей не стыдно идти на вписку!
Мы поднялись на двенадцатый этаж, и Димон постучался в дверь.
* * *
Лира, стройная девушка с каштановыми кудрями до пояса, поприветствовала разом и Дмитрия, и меня:
– Привет! Проходите. Рада познакомиться, Лира! – Красавица по-быстрому приобняла и поцеловала Дмитрия, а мне протянула руку.
– Привет, я Алексей.
– Так, Алексей, скидывай обувь и проходи вон в ту комнату. – Лира показала на одну из дверей. – Располагайся! Рюкзак, гитару и что там у тебя ещё – всё можешь туда занести.
Димон помог затащить рюкзак, я просто валился с ног.
В комнате, которая, судя по всему, была гостиной, я обнаружил приготовленную раскладушку, простынь, одеяло, подушку. Просто сказка, даже спальный мешок не пригодится!
Но прежде всего нужно поужинать.
– Мы тут с Димоном купили немного еды на ужин, Лира, ты не против, если мы её приготовим на всех? – Я решил не терять времени, мне страшно хотелось и есть, и спать.
– Лёха заработал у Эрмитажа сегодня: играл на гитаре там, я тебе рассказывал. – Димон поддерживал мои старания.
– О, это было бы классно. – Лира говорила мелодичным сопрано. – Пойдёмте, я вам помогу.
В итоге мы сварили наши макароны, немного обжарили их на сковородке, нарезали хлеба, открыли кильку, Лира достала печенье, заварила чай. Отличный получился ужин!
Я чувствовал себя замечательно, ощущения, что я наглый нахлебник, не было. Важный момент для путешественника.
Сидя за столом на кухне, мы обсуждали питерскую жизнь, которая оказалась такой же сложной для студентов, как и екатеринбургская, поприкалывались над моими приключениями в поезде. Димон рассказал о своих московских музыкальных планах.
– Кстати, – решил я спросить, – куда ещё петербуржцы гулять ходят? По Невскому и набережной я сегодня находился, думаю, есть ещё места?
– Ну, ты, считай, только с базой ознакомился. – Лира была рада поделиться любовью к своему городу. – Когда всего в центре насмотришься, есть ещё место, куда точно стоит заглянуть!
– Дай угадаю, – включился Дмитрий, – за городом?
– Ты слишком хорошо меня знаешь, – засмеялась Лира, – да, Петергоф!
«Какое загадочное название, как из сказки про Щелкунчика!» – медленно думал я, вырубаясь прямо за столом. Хоть было и не поздно, я мог отключиться в любую минуту.
– На самом деле это гигантский парк петровской эпохи, конкурирующий с Версалем, и там стоит побывать, если уж заехал в Питер, – доносилось до меня издалека голосом Лиры.
И вот он, высший акт дружелюбия и гостеприимства, я не шучу: мне предложили принять ванну, помыться, – если я хочу. О боги, хочу ли я помыться после нескольких суток, проведённых то в поезде, то в машинах, то в фургоне КамАЗа?! С этой помывки в гостях я навсегда понял и запомнил, что большего гостеприимства, чем предложение принять ванну или душ, просто не существует!
Прибрав за собой в ванной комнате по заветам из прочитанной книжки, я перебрался на удобную раскладушку и тотчас заснул.