Алексей Лишний
Злоборцы
Глава 1. Первый блин всегда троллем
Об этом я вообще ничего не помню.
Из воспоминаний
В одном чёрном-чёрном городе был чёрный-чёрный лес.
А в том чёрном-чёрном лесу был чёрный-чёрный дом.
А в том чёрном-чёрном доме была чёрная-чёрная печь.
За той чёрной-чёрной печью жили чёрные-чёрные тараканы. (Да, там и тогда тараканы ещё жили в домах, а не в голове.)
И эти чёрные-чёрные тараканы с удивлением выглядывали из-под печки, рассматривая незваных гостей. Хотя званые гости у тараканов тоже, на удивление, редки.
Гостей насчитывалось четверо. Они сидели за чёрным-чёрным столом и с жадностью поедали чёрные-чёрные пирожки, лишь бы не смотреть друг на друга.
– Передержали пирожки-то, – отважился оценить ситуацию Дагир, самый габаритный из собравшихся. У него были чёрные-чёрные и кудрявые-кудрявые волосы-волосы. В целом, весьма серьёзен, красив, строг к себе и окружающим.
– Зато хрустящие, – оправдывался Кир, создатель чёрных пирожков, нескладный юноша с прилизанными набок рыжими волосами. Глаза смотрели на мир беззаботно и по-детски наивно.
– И начинка прожарилась, – поддержал Казион, высокий паренёк в серой мантии с капюшоном, которую выдают начинающим магам при поступлении в Академию.
– Гусь, по-моему, – со знанием дела предположил Мамс, упитанный и приземистый малый с доверчивым лицом. К такому хочется подойти, похлопать по плечу и сказать: "Дружище!", хоть вы и незнакомы.
Но, честно, лучше так не делать.
– По крайней мере до того, как отправить пирожки в печь, они были с яблоками, – приоткрыл завесу тайны Кир.
И снова тишина…
Давящее молчание, неудобное и суровое.
Тогда Кир решил бросить вызов скованности друзей.
Изронил он золотое слово.
– Будем!
Достал из торбы чёрный-чёрный кувшин и разлил по кружкам, к общей радости, красное вино. И повеселели лица, оторвались от пирожков глаза, узнали наконец друг в друге друга, словно налёт прожитых порознь лет мигом слетел с души.
– Йэ-эх, вся четвёрка в сборе. Я так рад, так рад… – Кир с наслаждением поглядел вокруг. Лицо Дагира, до сих пор смущённое, скрывающее под маской серьёзности ребёнка-шалуна. Лицо Мамса, простое и доброе. Лицо Казиона, с ироничной ухмылкой, от которой самому хочется смеяться. И в помутневшую от вина голову нахлынули воспоминания.
– Мы не зря собрались в нашем тайном месте, – продолжил Кир.
– Давно бы так, – согласился Мамс.
– Могли бы и у меня дома собраться, – проворчал Дагир. Он с явной неохотой переступал порог лесной лачуги и с беспокойством смотрел на полусгнившие стены и постанывающий время от времени потолок.
– Нет-нет, именно здесь, – Кир помахал кружкой в знак протеста. – Я хочу, чтобы все вспомнили детство. В этой хижине столько раз мы побеждали зло!
– Точно! – поддержал Мамс. – Зло трепетало. Эту "крепость" мы брали штурмом, этот "корабль" защищали от пиратов, это "драконье логово" мы…
– Да-да, пещера Тёмного Властелина, поиски Короля варваров, спуск в Адское ущелье! – Кир остался доволен тем, что зажёг Мамса. – Сколько оружия делали сами: мечи, палицы, луки, копья, кишкотрясы…
– Я всегда был магом, – вмешался в разговор Казион, который обычно говорил редко и только на интересные ему темы.
– Теперь стал настоящим магом…
– Ещё учусь. Знаю пару заклинаний да заговоров, – заскромничал Казион.
– А что ты помнишь, Дагир? – Киру оставалось лишь привлечь последнего товарища.
– День, когда упал с обрыва в болото. Пришёл домой грязный, как бродяга. Матушка не узнала меня. Отец выпорол.
– Зато впечатлений… – с неуклонным оптимизмом продолжал Кир. – Лёжа в кровати, я вспоминал каждую минуту ушедшего дня. И понимал: завтра будет ещё интереснее.
– Как, например, путешествие с флягой живой воды в Долину Мёртвых. Помнишь, Дагир? – теперь уже Мамс пытался зажечь друга.
– Помню-помню. Мёртвые меня и вытаскивали из колодца.
– Но вытащили же!
Раздался хохот. Даже Дагир не удержался, вспомнив неуклюжего промокшего мальчишку.
– Я просто поскользнулся.
Хохот прекратился, как и поток воспоминаний. Все знали Кира. Сейчас, когда почва готова, что-то начнётся. Он предложит вновь поиграть – они вяло откажутся. Взрослые же все люди.
Или решит создать в хижине музей.
Или попросит денег…
– Я был счастлив тогда, – Кир заговорил серьёзным тоном, и старые друзья насторожились. – А сейчас… Вчера похоже на завтра, и с самого утра ждёшь, когда наступит ночь…
– Детство прошло, Кир, – Дагир мрачно перебил заготовленную речь. – Глупо сидеть и вспоминать. Нет времени…
– Вот именно, – парировал Кир. – Раньше никто не думал о времени. Мы не думали ни о чём, кроме игр. А играя, спасали мир от зла. Теперь посмотрите вокруг: всюду демоны, ведьмы, чудища и прочая нечисть. Мы взрослые люди, так давайте играть по-взрослому. Плюнем с колокольни на скучную жизнь, с головой окунёмся в приключения. О нас будут шептаться девицы, подвиги воспоют барды в трактирах. Что скажете?
Конечно, такого никто не ожидал услышать даже от Кира. Тягостное молчание вновь душно повисло в затхлом воздухе одинокой лесной хижины.
– Чушь! – Дагир хлопнул в ладоши. – С меня хватит! Так и думал: ни к чему хорошему не приведёт встреча с прошлым. Оно обязательно чего-нибудь потребует.
Казион как всегда молчал, Мамс же головой качал.
– Значит, нет? – Кир занервничал. Всё шло как по маслу и тут… Да… друзья уже не те. Губы Кира задрожали. – Ладно, я пойду один.
– Серьёзно? – спросил Дагир.
– Да, мне нужен отдых, перерыв. Глоток свежего воздуха из детства.
– Место для глотка ты, конечно, выбрал подходящее, – заметил Казион.
– А знаешь, Кир… – Мамс вышел из-за стола и подошёл к другу, положил руку ему на плечо. – Я оставил сестру приглядывать за мельницей. Думаю, пожалуй, пройдусь с тобой немного. Но если не понравится, разворачиваюсь и ухожу, понял?
– Конечно, Мамс. – Кир вскочил и обнял друга. Мамс растрепал его приглаженные волосы.
– У меня так вообще лето свободно. В Академии каникулы. Преподы разъехались по огородам… В общем, я с вами. Как великий маг.
– Точно! Иди к нам, Казион! – Друзья протянули к нему руки, но Казион вежливо отказался от побратания.
– А ты, Дагир? С нами?
– Что вы будете есть? Где ночевать? Вы заболеете и умрёте. Или вас убьют, и вы тоже умрёте. Хватит дурачиться!
После его слов можно было услышать, как сдувается энтузиазм.
Мамс с надеждой посмотрел в ясные глаза Кира:
– А у тебя точно есть план. И деньги?
– Хм… Ну… Я хотел, чтобы мы вместе порассуждали…
– Так давайте рассуждать! – Мамс начал злиться. Все знали: до добра такое настроение не доводило. Как-то, обидевшись, он вытащил из построенной «крепости» те кирпичики, которые сам принёс. И неважно, что они были в её основании.
– Мне кажется, Кир ждал и моей помощи, – догадался Дагир. – Он думал, я расплачусь, а потом расплачусь с вами. В смысле, с горя отдам половину состояния, лишь бы самому не ходить.
– Ну ты загнул с половиной… – поправил Кир.
Потом понял, что зря.
– Так и знал! – Дагир вскочил с места и с ехидством произнёс одно только слово. – "Друзья".
Неизвестно, правда, как он произнёс кавычки…
А потом швырнул на стол звенящий мешочек. С гордым видом отошёл и сложил руки крестообразно.
Кир опустил глаза. Какое-то вовсе не дружественное начало.
– И больше не надо громких слов… Лишь бы жить за счёт других!
Дагир уверенно развернулся и быстрым шагом направился к перекошенной двери, с трудом вытолкнул её и вышел, сильно хлопнув на прощание.
Трое новоиспечённых злоборцев почувствовали настоящее унижение.
Первое из унижений…
***
– Куда пропал этот олух? – Мамс сердился. Они с Казионом пришли в назначенное место и поджидали Кира. Уже смеркалось, а того и в помине не было.
Злоборцы условились начать путешествие с загородного тракта, по которому никто из них ещё ни разу не выезжал в большой мир. Тракт уводил в неведомые дали. По одну сторону дороги чередою шли засеянные поля, по другую – невысокий обрыв. За ним заманчиво блистало в лучах заходящего солнца озеро.
– Может, окунёмся разок? – предложил Казион.
– Ну уж нет. Здесь высоко. Да и прохладно стало, – Мамс продолжал ворчать. Он был недоволен всем, а особенно собой.
На тракте нарисовался всадник. Он во всю погонял коня. Друзья отошли с дороги, чтобы пропустить наездника. Через мгновение тот вихрем пронёсся мимо, взметнув тучи пыли.
– Чёрт возьми, откуда у него лошадь? – Мамс пришёл в изумление.
– Он нас не заметил, что ли?
Кир тем временем галопом скакал обратно. Мамс и Казион спрятались за одинокими деревьями от греха подальше.
– Эй, прокачу! – кричал Кир. – Садись, прокачу! Эй!
Мамс и Казион переглянулись. В их глазах не светились искры желания.
Тогда Кир спешился и подошёл к старым друзьям. Вместо ровной чёлки волосы привычно торчали диким огненным ёжиком, глаза светились. Вид несколько потрёпанный временем, но бодрый.
– Давайте, садитесь кататься! – предложил он вновь.
– Некогда кататься, – угрюмо сказал Мамс.
– Э, нет. Так дело не пойдёт. – Кир в знак протеста потащил упиравшегося Мамса за рукав к седлу. – Мы никуда не торопимся. Надо почувствовать свободу! Собрались же смаковать саму жизнь!
– Некогда кататься, – вмешался Казион. – Сначала решить надо, что да как, потом научишь меня или Мамса…
Кир смущённо замялся.
– Да я и сам не умею… как бы…
– Чего ж тогда лошадь взял? – Мамс опять начинал злиться. Он не любил того, что выходило за рамки его понимания.
–Дело в том, что и лошадь не моя…
– Ты украл? – Мамс засмеялся. – И собрался со злом бороться. Вор-то!
– Я не украл, – процедил Кир. – Я её верну. Не хотите кататься – лошадка пойдёт обратно. Пш… Пошёл-пошёл, домой иди! Всё! Прочь! – Кир стал хлопать скакуна по бокам и дёргать уздечку. Лошадь вяло поплелась куда-то по дороге. Не заботясь о её будущем, незадачливый наездник махнул рукой в сторону четвероногого и повернулся к двуногим.
– Вы правы: пора в путь! Приключения ждут! – И внезапно радостный голос несколько сник: – Хотя сначала надо пройти обряд Посвящения.
– Чего? – переспросил Мамс. – Так не договаривались…
– Это не обсуждается! – шикнул Кир. – Докажите, что вы распрощались с обыденностью. Совершите первое безумие: прыгайте с обрыва!
– Я совершил безумие, когда согласился идти с тобой, – заспорил Мамс.
– Не дрейфь, Мамс: мы отличаемся от животных тем, что способны на безумства! Так вперёд! – Голос Кира начал дрожать. – Ну! За мной!
Кир прыгнул, имитируя руками движение крыльев орла, вдруг потерявшего оперенье. С воплем удовольствия плюхнулся в прохладную озёрную воду, подняв столп брызг, долетевших до друзей.
– Ай, пошло всё к чертям! – Мамс оторвался от земли и полетел. Казион, недолго думая, сиганул следом.
– Вот здорово! Помолодел лет на десять. Чудесно! Здорово, Кир! – Мамс был в восторге.
Кир поднёс палец к губам.
– Тс-с-с. Плывём к обрыву и молчим.
Казион обнаружил выступ, за которым все поспешили спрятаться.
– А в чём, собственно, дело? – шёпотом поинтересовался Мамс.
– Видите ли, – начал объяснять Кир. – Вдали я увидел крестьян… С топорами и вилами. Но они вряд ли хотят использовать их по хозяйственной части…
– Лошадь ищут? – догадался Казион.
– Надеюсь, скоро с ней встретятся.
– И до каких пор нам здесь мёрзнуть? – возмутился Мамс, но Кир на него зашикал.
– Я тебя спас от топора!
– А если б мы не согласились на обряд Посвящения? – поинтересовался Казион. – Не мог прямо сказать: мол, бежим от погони?
– Зато теперь будете меня слушаться сразу, – заважничал Кир.
***
Из леса вышли три угрюмых силуэта. Вечерело, появились назойливые комары. Мокрые рубашки прилипали к телу, с волос продолжала стекать вода.
– Так мы окоченеем! – заявил Кир и решительно снял рубашку. Потом свернул её в комок, обтёрся. – Делайте, как я. Кого стесняетесь?!
И он побежал вперёд, слегка подпрыгивая, чтобы согреться. Хлоп! Ладошка шлёпнула комара на бедре. Улыбка не сходила с лица Кира. Хлоп! Ещё комар. Через пару мгновений руки уже не успевали отбиваться от всех насекомых, садившихся на мокрое тело.
Хлоп-хлоп-хлоп!
И вот он снова в рубашке.
– Зато воду выжал, – подытожил Кир.
На их пути возник посёлок. Дома длинной окружностью стояли плотно друг к другу. Здесь всё выглядело одинаковым. Даже трубы на крышах находились с одной и той же стороны.
– Перво-наперво идём в трактир, – скомандовал Кир. – Там обычно гуляют слухи.
– И шлюхи, – намекнул Казион.
– Нет, деньги мы будем тратить на благие дела.
– Я учусь на первом курсе Академии, а у меня ещё не было девушки. Дело очень даже благое, – хмуро буркнул Казион в ответ. – К тому же деньги у Мамса – пускай он решает, на что их тратить.
– Я за баб, тёплый ужин и кровать, – зевнул мельник.
– Нет, – решительно давил бунт Кир. – Мы идём получать первое задание!
– Или просто получать… – вставил Мамс.
– Главное, что мы ведём себя профессионально. Слава должна опережать подвиги, понимаете? Да, мы ещё ничего не совершили, но обязаны придумать героическое прошлое. Начнём с меня. Запоминайте: для всех я благородный рыцарь Кир. Моя жизнь окутана тайной. Чудесное рождение, первые подвиги. Скажем, в детстве задушил змею.
– Ты и сейчас часто этим грешишь, – заметил с усмешкой Казион.
– Нет, лучше двух змей. – Кир его словно не слышал.
– Помню, ты чуть не удушился, играя со шнурками, – подтвердил Мамс.
– Я побеждал много врагов, – не обращая внимания на шутки, новоиспечённый рыцарь продолжал вещать. – Всё ради Прекрасной дамы! Её образ всегда в моём сердце.
Кир достал из кармана потрёпанный медальон на дешёвой цепочке и повесил на шею.
– Именно в её честь я и совершаю подвиги.
– Что за штуковина? – только и спросил Казион.
– Да так, – замялся Кир. – Фамильная ценность. Внутри я нарисовал одну девушку. Прекрасная Белли… Конечно, рисую я так себе, и здесь мало сходства, но…
Казион и Мамс расхохотались, услышав признание в любви. Есть новый повод для шуток.
– А кем будем мы? – поинтересовался Мамс. – Мне чур без медальонов, соплей и чепухи.
– Ладно, будешь наёмником. У них нет дам. И сердца тоже. Ты сражаешься за деньги, а добро вершишь за долги. Срок отбываешь.
– Во загнул! – удивился Мамс, но спорить не стал. Хотя бы ничего позорного.
– Казион – боевой маг. Не ученик или подмастерье – профессионал.
– Я колдовать-то почти не умею: мороку, туману навести чуток, пьяным ненадолго сделать.
– Это и вино может, – вставил Мамс и криво сам себе усмехнулся.
– Запомните, – Кир сделал очень важное лицо, – сначала вы работаете на имя, потом имя работает на вас.
– То есть имя будет мне потом и пиво приносить? – продолжал цинично вставлять реплики Мамс.
– Не говори ерунду, – шикнул на него Кир, потом поковырял пальцем в носу и изрёк. – В идеале надо придумать ритуал Воодушевления перед испытанием. Как-то коснуться друг друга и придать уверенности. Например, скрестить мечи…
– Меч только у тебя.
– Встать в круг, взяться за руки…
– Так шаманы делают да прочие профаны в колдовстве. Глупый жест, – с видом настоящего профессионала поделился Казион.
Кир задумался. Мокрая рубашка напоминала о себе, нос начал предательски шмыгать. А потом…
Казион и Мамс до самой старости не могли вспомнить, как их удалось уговорить. Всё произошло очень быстро, и вскоре трое молодых людей встали в круг, чтобы устроить первый ритуал Воодушевления.
– А что такого? Мы с отцом часто так делали, – оправдывался Кир. – Даже соревновались, побивали рекорды на число перехлёстов за раз. Сначала папка выигрывал…
– Заткнись, а! Стошнит сейчас! – Казион старался не опускать глаза вниз.
– Ладно! Давайте, пока процесс не закончился, придумаем девиз Ритуала. Должны ведь мы ещё и кричать что-то воодушевляющее, – не унимался Кир.
– Чтобы я ещё раз согласился… – проворчал Казион. – Сейчас развернусь и уйду!
– Не-не, только не разворачивайся – задеть можешь! – испугался Мамс.
– Один за всех, и все наперехлёст! – выкрикнул Кир. – Ну! Все вместе!
– Хлёст… – вяло поддержали друзья.
***
Трактир располагался на окраине поселения, так сказать, замыкал круг однотипных домов. Издали казалось, будто посёлок весь вымер: между изб не шевелился даже воздух. И только из трактира звучала музыка, громкие разговоры, стук деревянных кружек и песни пьяных мужиков. Они точно были пьяными, ибо настоящие мужики поют либо выпивши, либо если они барды, либо по обеим причинам сразу. Правда, на поселение вольных бардов деревня не походила.
Эффект проведённого Ритуала начал слабеть, едва троица приблизилась к дверям трактира.
Казион рассчитывал, что у Кира есть план.
Кир, в свою очередь, думал, будто Мамс, вечно свой в доску, снимет гнетущую атмосферу знакомства с местными.
Мамс же надеялся, что эти двое не выкинут какую-нибудь глупость.
Перед входом бросили жребий, кому идти первым. Досталось Киру: ему редко везло в азартных играх. Он вздохнул, сжал плотнее кулаки и толкнул дверь трактира. Медленной походкой, сохраняя достоинство, прошёл мимо столиков. Семь или восемь посетителей сонно осмотрели его внешность. Мамс и Казион мышами плелись сзади.
– Откуда вы, ребят? – спросил хозяин, протирая сальную тарелку грязным полотенцем.
– Не местные мы, – тут же выпалил Мамс. – Есть комната на ночь? Ужин туда!
– Мы злоборцы, известные всему свету, – начал как по писаному Кир, и Мамс закатил глаза от ужаса. – Слава о подвигах шагает впереди нас, враги трепещут при упоминании имён наших, а барды слагают в нашу честь э-э-эпитафии, эпиграммы – не силён я в поэзии, но что-то там они сидят и дружно слагают. Много чего уж слажали…
Трактирщик замер. Один из посетителей на скамье неподалёку покрутил пальцем у виска. Послышались смешки. Дородный мужичище в широких штанах и рваной рубахе тяжёлой походкой подошёл к Киру и опустил на его плечо огромную руку, кулак которой по размерам превосходил голову «странствующего рыцаря».
– Значит так: сейчас слушай меня, парень, – начал громила. – Здесь живут лесорубы. Здесь не собор, где юродивым рады. Хочешь выпить – плати и пей, а потом вали!
– Хорошо, друг, выпьем и уйдём, – ответил за приятеля Мамс.
– Но я не юродивый. Мы спасаем мир от зла. Только скажите, и мы искореним зло и ничего не возьмём за хлопоты. Кроме еды, конечно.
– Избавь меня от себя! Сейчас же! – заорал мужичище.
– Вы не так поняли. – Шустрый Кир вскочил. – Я – странствующий рыцарь, благородный и справедливый. Моё рождение было предсказано, и спустя несколько месяцев я родился…
– Г-р-р-р, – раздалось изо рта собеседника.
– К чему ворошить прошлое! – Кир подбежал к белому, как мука на мельнице, Мамсу. – Вот наёмник с северных островов. Ему незнаком страх, кровь кипит, а мускулы играют в теле.
Мамс втянул живот, выдохнув весь воздух, выпятил грудь и напряг руки, пытаясь создать иллюзию каких-никаких мускулов. А Кир тем временем ринулся к Казиону.
– С нами профессиональный маг…
– Фокусников развелось, как собак бездомных, а рыцарьков и того больше, – вмешался в разговор посетитель трактира, начищавший щёткой дудочку.
– Я долго терпел! – зарычал мужичище в широких штанах, закатывая рукава рваной рубахи.
Он уже размахнулся для удара, когда вдруг раздался крик Казиона.
– Сто-о-ой! – эпично возопил он и встал между громилой и Киром. – Ты не понимаешь, во что ввязываешься! Я не желаю видеть твою смерть!
– А тебе чего ещё? – Лесоруб сгрёб Казиона в охапку и дохнул на него свежим перегаром.
– Посмотри сюда, если хоть что-нибудь понимаешь! – Казион вырвался, схватил медальон Кира и сунул под нос лесорубу, словно икону от нечистой силы.
– Узнаёшь? – заверещал начинающий маг. – Ведьмачий медальон! Знак волка!
Недоумение появилось на лицах посетителей таверны, а лесоруб опешил, не зная, как ответить.
– Шли бы вы отсюда подобру-поздорову, – шепнул по-дружески хозяин трактира, испугавшись, что в скором времени его собственность может пострадать.
Троица демонстративно вышла, хотя каждый шаг, полный наигранного достоинства, давался с трудом. Только они покинули пределы трактира, как ноги сами понесли дальше в лес.
– Прекрасная Белли тебе этого не простит! – кричал на бегу Кир.
***
Это дерево отличалось от прочих. Да, оно немного толще и ветвистее. Однако не в том суть. На его ветвях развешены мокрые рубашки, мантия, штаны, подштанники, а под раскидистой кроной у костра примостилась незадачливая троица. Друзья отчаянно отмахивались от надоедливой мошкары.
– В трактир нам путь отрезан, – констатировал Мамс. – Ни тебе еды, ни выпивки, ни девок.
– И задание не получили.
– Какое ещё задание? – Казион долго терпел, и вот его прорвало. – Я ненавижу мокнуть! Моя мантия стоит недёшево, а теперь она, мокрющая, висит на суку в паршивом лесу! Ей там не место! А нас приняли за идиотов. Если ты, Кир, привык так жить, то я не могу этого терпеть.
– Кто тебя вообще за язык тянул! – добавил Мамс.
– Но мы же отправились искать приключения, – начал доказывать Кир. – Избавлять мир от зла.
– Лесорубы – зло! Они б нас убили, – напомнил чародей. – И что? Мы должны пойти и сжечь деревню, так? А потом и весь мир? Точно избавимся от зла!
– Купили бы пива, дюжину котлет да зелени, а приключения сами бы нас нашли. Чего лезть на рожон? – Мамс придерживался своей теории противоборства злу.
– Дикие драконы, злобные ведьмы, призраки и упыри – я думал побеждать такое зло… – жалобно протянул Кир.
– А что толку, если тебя готовы загрызть в таверне просто люди и просто за то, что ты такой, как есть, – мрачно сказал Казион. – Завтра же иду домой.
– Как и я. – Мамс старался не смотреть Киру в лицо и стал подкладывать новый хворост в костёр.
Тишину нарушил посторонний шорох. Все тут же вскочили на ноги, озираясь по сторонам в поисках источника звука и в поисках одежды. Тем временем некто приближался к месту их первой ночёвки. Тёмный человек, ломая ветви, шёл напролом.
– Кто это, Мамс? Почему он идёт к нам?
– Откуда мне знать? Главное – спокойствие. Где наше оружие?
– У меня есть меч, но он только для встреч с безоружным противником, – сообщил Кир. – А тебе, Мамс, я бы советовал вернуться к лесорубам и приобрести топор.
Тёмная фигура приближалась. Стали слышны громкие вздохи и тихая брань. Вскоре у костра появился человек из трактира, который там чистил дудочку.
Приметив злоборцев у костра, мужчина обрадовался. Хотя все трое и прятались за толстым стволом дерева, чтобы одеться.
– Не подумайте чего лишнего… – выкрикнул Кир.
– Нет-нет, что вы! Многие славные воины предпочитают трактирам кишащий москитами лес, – усмехнулся ночной гость.
– Мы не хотели конфликта. Пришлось бы вырезать деревню.
– Я так и подумал, – лукаво ответил незнакомец. – Я по делу пришёл. Если справитесь, заплачу, а нет – так и суда нет.
– Мы побеждаем зло, ожидая в награду лишь еду и ночлег. – После этих слов лицо Кира резко исчезло за деревом, потом вернулось с изменившейся формой причёски. – Впрочем, иногда и деньгами берём.
И потом трое явились миру. Разговор продолжился в привычной форме. Гость вынул из мешка полдюжины остывших колбас, ломоть хлеба, головку сыра и бурдюк с разбавленным вином. Шесть жадных рук тут же потянулись к снеди.
– Я своего рода купец. Помогаю старому Винну делать покупки для трактира. Он не любит никуда уезжать: возраст не тот. А я люблю дорогу. Трясёшься по колдобинам, наигрываешь мелодии. Путь до соседней деревни недалёкий, тракт безопасный. Был. Недавно меня ограбил тролль! Возник из ниоткуда, тупой громила! Не объехать, не договориться с ним. Я телегу бросил – и бежать. Пока он рассматривал бочки с вином и ящики с овощами, я и дал дёру. Пришлось выплачивать Винну половину убытков. И телегу жалко… Мы с ребятами потом искали грабителя. Впустую. Затаился, шельмец! Он не станет связываться с теми, кто сильнее. А по вам такого не скажешь. Раз говорите, что известные злоборцы, так и раскроете перед ним силу тайную.
– Мы справимся, – ответил за всех Кир. Он был на седьмом небе от счастья: тело согревало вино, в руке – долгожданная еда, а впереди – первое настоящее задание. Теперь друзья не уйдут. – Может, сразу ещё пару заданий подкинете? Оптом дешевле! Лесоруб-вурдалак? Ведьма из пряничного домика? Железный дровосек? Заодно уж и порешили бы, кого надо.
– Ну если оптом дешевле… – протянул наниматель. – Поймайте сорванца одного. Утром увёл лошадь у моего свёкра. Сорванец по виду на тебя похож. Если б ты не рыцарь был…
– На первых порах хотя, думаю, тролля достаточно, – резко оборвал Кир.
– Жаль-жаль… Мы с мужиками еле нашли лошадку. Полдня потеряли. Поймаете если сорванца – сразу в трактир, там он познает сладкую жизнь…
– Нашлась лошадь-то, – начал воодушевлять его Кир.
– Пока искали, лес-то кто рубил? Вот поймаете гада, заставим за каждого работника полдня батрачить. Будет знать…
***
Дорога, на которую им указал лесоруб-купец, оказалась широкой. Трудно представить, будто на ней вот так просто возьмёт и появится злобный тролль с уродливой физиономией. Троица держалась плотнее друг к другу. Надеялись, что количество станет выгоднее качества в сражении.
– Оружие, Кир, оружие! – причитал Мамс. – Ты обещал топор!
– Зло не победить сталью! – ответил Кир задумчиво. – Даже у тролля могут быть причины встать на путь грабежа и насилия. Мы не должны убивать без всякого права.
– Надо купить лицензию охоты на троллей, – съязвил Казион.
– Нельзя побеждать зло злыми методами, тогда мы сами станем…
Беседу прервал свист, от которого заложило уши и слетел капюшон с головы Казиона. Из чащи леса на дорогу, словно орангутанг, выпрыгнул здоровенный тролль, держа в лапищах целое дерево. Одет он был в одну лишь набедренную повязку. И то на бедре. Кожа покрыта бледным хитиновым панцирем, вся в волдырях, прыщах и фурункулах. В целом, красавцем тролль не казался.
Испуг привёл к онемению конечностей.
Тролль приблизился, перекинул дерево из одной лапищи в другую, ехидно улыбнулся и спросил:
– Шо, ребяты, есть деньжаты? – И потянулся к оцепеневшему Казиону.
– А он дружит с музой, – успел заметить Кир до того, как его ухватили за шиворот и закинули на огромное плечо.
***
Это дерево отличалось от всех прочих. И оно даже не толще и ветвистее остальных. Просто только к нему крепкой верёвкой привязаны три человека с угрюмыми лицами и ободранной одеждой. Рядом восседал весёлый тролль и пересчитывал деньги.
– Тэк, шесть дэсяткув, сэмь. Хорошие ребяты, многа радости мине, бедному, прынеслы.
– Эй, тролль, грабить людей – плохо! – пытался вразумить Кир.
– А? – обернулся тролль, не совсем понимая, о чём речь. Взглядам пленных во всей красе открылась его физиономия. Маленькие уши, вернее, словно гвоздём пробитые отверстия у висков; минимум растительности на макушке. Узкие злобные глаза; нос – картошкой, мутированной такой картофелиной; рот расплывался в беззубой, если не считать четырёх клыков, улыбке. Лоб сильно сморщен: кожа слоями висела над глазами. Челюсти квадратные, цвет лица – бледно-серый.
– Ты понимаешь нашу речь? – продолжал допрос Кир, глядя в щёлки-глаза и пытаясь понять, есть ли в них просвет разума.
– Человэк говорить меня? – удивился тролль.
– Да, говорит, а ты думал: один умеешь говорить?
Тролль подошёл к Киру, внимательно его осмотрел, для верности лизнул, потом вновь вернулся к пересчёту денег.
– Казион, наколдуй что-нибудь, – попросил Кир шёпотом.
– Не могу, – ответил начинающий чародей. – Руки связаны. Да и не умею я ещё толком колдовать.
– А можешь сделать так, чтобы он адекватно понимал речь?
– Ну… не совсем… Могу лишь временно усилить его умственную деятельность. Потом он станет долго мучиться от болей…
– И пусть мучается! – перебил Мамс.
– Но… – невозмутимо продолжил Казион тоном лектора Академии, – на некоторое время станет гением. Для тролля, конечно. Полезное заклинание. Его мы втихую заучили, чтоб к экзаменам проще готовиться. Только на экзамене как с бодуна сидели…
– Давай рискнём! – предложил Кир, а сам уже начал думать, что бы такое разумное, доброе, вечное сказать троллю.
Казион стал бормотать загадочную формулу и грозно поглядывать на грабителя. Тот лишь улыбался в ответ.
– Но лишь божественный глагол, – нараспев читал маг-первокурсник, – до слуха чуткого коснётся, душа поэта встрепенётся, как пробудившийся орёл…
Вскоре довольная гримаса сошла с лица тролля, и лик его обезобразился печатью интеллекта.
– У, голова болить! Болеть-болеть! Что могло случиться? – взревел он. – Насилие!
– Слушай, Казион, а ты не переборщил? – Мамс с интересом наблюдал за троллем, пока из почти беззубых уст вылетали неприсущие им слова и выражения.
– Чтобы оценить доброту и понять её значение, надо непременно самому испытать её… – не унимался тролль.
– Заканчивай, Казион, сейчас у него голова лопнет! – выкрикнул Кир.
– Амикус Плято, сед магис амика – веритас! – возопил тролль, и внезапно поток красноречия прекратился. Тролль уселся на пенёк и обхватил голову руками. Не издавая ни звука, продолжал так сидеть, глядя на разрушения в древесине старого пня.
– Бедный маленький Элджернон, – раздались вдруг всхлипывания несчастной жертвы игр разума.
– Итак, уважаемый тролль, – начал лекцию Кир, решив, что тролль дошёл до кондиции. – Вынужден сообщить вам, что вы – злодей! Мы с друзьями давно размышляем о природе зла. И мы поняли: зло – это когда в твою жизнь кто-то лезет наглыми лапищами. Милая матушка, которая и шагу не даёт ступить без её ведома. Строгий шериф, которому пришло в голову увеличить налог…
– Старый друг, который заставил тебя вымокнуть и встать на путь позора, – поддержал наставление Казион.
– Бездельник, который крадёт лошадь у лесорубов, – добавил Мамс.
– Но-но! – цыкнул на них Кир, а потом невозмутимо продолжил. – Или грабитель, который мечтает отнять мои деньги. Я-то, может, хочу потратить их несколько иначе. Даже подать милостыню тому же грабителю, сиди он у церковной паперти. Главное, что решать это мне! Добровольно. Значит, друг мой, ты злодей. Согласен?
Тролль поднял заплаканные глаза и кивнул.
– Вместо того, чтобы мешать жить людям, может, ты сам начнёшь нормально жить?
Тролль приподнял голову, словно очнулся от долгого сна. Какая-то старая схема мышления заработала в мозгу и привела сознание к бунту. Мутные зрачки встретились с глазами Кира.
– Не хочу! Не умею! Не буду!
– Подожди-подожди, не так быстро, – на ходу соображал Кир, поняв, что дидактическая ценность лекций ничтожна мала и придётся действовать угрозами. – За тобой уже начали охоту лесорубы. Скоро тебя поймают и повесят. Этого хочешь?
Тролль мотнул головой. Не о такой судьбе он мечтал, будучи резвым троллёнком.
– Я знаю! – воскликнул Мамс. – Казион, а бандюга не забудет потом наш разговор?
– Нет, такое, не скоро забывается. Иначе, в чём смысл колдовства?
– Тролль, развяжи нас, и я обеспечу тебе светлое будущее, – заманчиво обещал Мамс. – Будешь делать почти то же самое, только никто не станет на тебя охотиться.
