Алексей Макеев
Нежная улыбка смерти
Слоцкий уныло представился. Максимов вкратце описал неприятную историю, приключившуюся с клиентом. Он хотел лишь понимания, малой толики информации и разрешения порыться на чужой территории. Но произошло такое, что повергло обоих в прострацию и вышибло из российских реалий. Лейтенант Демаков схватил со стола фуражку, водрузил на голову, сгреб в карман ключи. Глаза его блестели.
– Так, мы отправляемся туда немедленно! Надеюсь, вы на машине?.. Я не понимаю вас, господа, – нахмурился лейтенант, заметив, что опешившие посетители не предпринимают попыток сдвинуться с места. – Вы заболели столбовой болезнью?
– Да нет, лейтенант, здоровье нормальное, – ожил Максимов. – Машина у крыльца, милости просим…
«Да нет, все в порядке», – объяснил по дороге Демаков. Его натура – скорее исключение, чем правило. Учился в институте на одни пятерки, энергии – хоть отбавляй, любопытства – хоть пятки смазывай. Мечтал исправить мир, изменить мнение людей о полиции, переловить к ядрене фене всех преступников и в тридцать лет возглавить обновленное МВД. В душе как был, так и остался романтиком, но, собственно, и не дурак он вовсе – понимает, где живет. Но, если честно, ожидал от жизни большего. Не о доле участкового мечтал за школьной партой. В этой сельской глуши ему совершенно нечем заняться – сорок бабок, тридцать алкашей и полсотни несчастных русских женщин, интересы которых с интересами Демакова ровным образом не пересекаются, помимо легкого флирта. Виданное ли дело – пропажа козы у бабки Лососихи? Или расследование дорожно-транспортного происшествия, когда моторист Сидоров по пьяни повстречался с деревом под названием осина. Нет в этой деревне настоящего преступления – а так хочется… Хоть чем-то заняться!
– Лейтенант, не сглазьте – про настоящее-то преступление, – украдкой крестился Слоцкий. – Не нужен мне ваш преступник, найдите эти чертовы бумажки, и хрен с ним, со всем остальным…
Проехали поворот на проселочную дорогу.
– Не здесь? – спохватился Демаков.
– Нет, рано, – бросил Слоцкий. – Этот поворот я помню – рисовал фарами. Еще метров двести.
Он резко сбавил скорость, всматриваясь в разбитый асфальт. Слева заблестела река. Дорога миновала поворот. И речка повернула. Еще полсотни метров – и место происшествия предстало во всей красе. Тормозил прошедшей ночью господин Слоцкий всеми четырьмя колесами – протектор просто плавился. Отчетливый извилистый рисунок, ныряющий в водосток.
Машина плавно остановилась.
– Из этой канавы я и выбирался, – взволнованно объяснил Слоцкий. – Задом сдал, метров десять проехал, остановился и вышел из машины. Тут меня и отоварили…
– Глуховатое местечко, – заметил Максимов, озираясь по сторонам.
– Пойдемте, господа, полюбуемся, – распахнул дверцу Демаков.
Никаких особенных следов на указанном пятачке, разумеется, не нашли. Кровь господин Слоцкий не проливал, посторонних предметов на дорогу не выбрасывал. Местечко и впрямь казалось нелюдимым. Рослая трава по обочинам. Золотистые пятна огоньков, долгоногие ромашки, вездесущие охапки мятлика, какие-то прямотелые зонтичные, похожие на триффидов – нечто промежуточное между укропом и европейским борщевиком. Благодаря обилию травы дорога казалась лежащей в низине. Глубокий водосток, изрытый впитавшимися водами. Слева, метрах в сорока, разрозненные заросли тальника и речушка с быстрым ходом – неширокая, извилистая. Справа – за открытым промежутком – кривые деревца боярышника. За кустами, на возвышенности, лесок. Папоротник под березками. На пригорке в стороне – сосновый бор. К нему, очевидно, и вела проселочная дорога, которую проехали ранее.
Тщательный осмотр прилегающей местности позволял предположить, что прохожие в этих местах не редкость. Много мятой травы. Очевидно, со стороны бора на речку иногда приходили люди. А участок намывного берега, вкупе с живописными булыжинами образующий приличный пляж, эту версию убедительно подтверждал.
Демаков проследил за пристальным взглядом Максимова.
– Там, в бору, красивое озеро.
– И только?
– Не только. В сосновом бору на берегу озера при Советах располагался пионерский лагерь «Смешинка». Это рядом – метров четыреста от дороги. Но давненько уж сюда не приезжают пионеры. Территорию арендовала городская ШВСМ – Школа высшего спортивного мастерства, что-то перестроила, что-то снесла, превратив пионерский лагерь в базу отдыха для своих спортсменов. Администратор – некая Ольга Юрьевна Шестакова. На базе не живет, но частенько приезжает. Хорошая женщина. Интеллигентная.
– Кто живет на базе? – спросил Максимов.
Информированность Демакова поистине заслуживала пиетета. Он задумался, нахмурился и щелкнул пальцами.
– Женская команда по… Знаете, Константин, навскидку не скажу, слишком мудреное название. Но они выиграли какое-то межрегиональное первенство…
– Продолжайте, лейтенант. – Максимов уже заинтересовался.
– Восточное единоборство… – Лейтенант пыжился, пытаясь вспомнить мудреное название. – Не карате, не тэквондо, не айкидо, не джиу-джитсу, не ушу…
– Вьетводао! – победно провозгласил Максимов. – Вовинам вьетводао – боевое вьетнамское искусство!
– А откуда вы знаете? – подозрительно сощурился Демаков.
– А я понятия не имею, – откровенно признался Максимов. – Но имею вредную привычку слушать спортивные новости. Женская команда выиграла кубок в Тюмени и пассивно отдыхает, набираясь сил перед международным первенством в Болгарии. Говорят, имеет приличные шансы.
– Точно, – вспомнил Демаков. – Во…винам… о, боже, вьет… Я имел однажды беседу с Ольгой Юрьевной – она тоже не могла без гримасы произнести эти два слова… В женской команде шесть человек, у девушек строгий тренерский наказ – отдыхать десять дней. Полная релаксация. Никакого города. Никаких родственников. Только собственный коллектив. Четыре дня они уже отмучились… Кроме девушек на базе находятся двое мужчин, один из них – боксер со сломанной ногой, о другом ничего не знаю…
Максимов погрузился в раздумья. О жестком вьетнамском единоборстве он урывками читал и однажды наблюдал по телевизору фрагмент юношеского турнира. Бились подростки не на жизнь, а на смерть. Закованные в шлемы, наколенники, налокотники – возможно, от исконного вьетнамского единоборства наши тренеры оставили и немного, но выглядело это зрелищно. Молотьба всем, что есть в наличии. Пацанята падали, работали всеми четырьмя конечностями, бились, как петухи, невзирая на шишки и ушибы… «Вьетводао» переводится как «боевой путь вьетов». «Вовинам» – «гордость нации» – одна из школ вьетводао. А есть еще «Ким-ке», «Бинь динь» – и в каждой школе своя техника и своя философия. А в «Ким-ке» имеется знаменитый удар двумя ногами в прыжке с места в голову…
– Это штука серьезная, – уважительно заметил Демаков. – О название язык сломаешь, но Ольга Юрьевна уверяла, что никогда не видела столь энергичного спорта со множеством бросков, захватов, блоков и применением всех конечностей – ей выпала возможность посмотреть фрагмент соревнования… Не поверите, Константин Андреевич, в боксе двести ударов, в карате шестьсот, а в… этом самом – две тысячи! Запросто выдирают противнику горло или глаза, сухожилия зубами перекусывают…
– Я охотно верю, – улыбнулся Максимов. – Мастер ударяет кулаком в стекло – остается аккуратная дырочка и никаких трещин. Григорий Иванович, значит, вы уверены, что дорогу вам перешла женщина?
Бизнесмен поежился и почесал отбитую скулу.
– И по челюсти, пожалуй, двинула женщина… Добротный удар. Такими ударами сваи забивать.
– Ситуация проясняется, – жизнерадостно возвестил Демаков. – Помимо бывшего пионерского лагеря, здесь ничто не портит пейзаж. До Крыжановки пять верст, до Кольцовки – две. И не будут деревенские барышни голышом разгуливать по ночам, проверяя реакцию водителей. Начинаем работать, господа?
Озираясь на непривычный антураж, спустились к реке. Максимов предложил осмотреть прибрежные заросли, уделив внимание каменным скоплениям и естественным впадинам в земле. Интуиция подсказывала, что искать в этом районе проку мало, но порядок есть порядок. Развернувшись цепью, пробороздили косогоры, отмечая следы периодических набегов людей – картонные пакеты из-под сока, конфетные обертки, лимонадный пластик. Вряд ли в этом было что-то странное – обитатели лагеря приходят купаться (проточная вода не сравнима с застойной озерной). И водителям проезжающих машин ничто не препятствует сделать остановку, освежить затекшие конечности. Места красивые, пляж уютный. Камни живописно разбросаны по песчаной отмели, ивы создают комфортную тень в часы пекла. Вода практически не цветет.
– Заприте машину, Григорий Иванович, – предложил Максимов. – В лес пойдем гулять. Посмотрим, что нам уготовили.
Они еще раз пересекли шоссе, обогнули заросли боярышника и по цветущему покатому лужку отправились к ближнему лесу. Березняк с прореженным бором остались в стороне, на вершине холма. Вдоль дороги тянулся мрачноватый осинник. Если и решился таинственный злоумышленник избавиться от ненужного дипломата, то зачем ходить далеко?
Перешли проселочную дорогу, заросшую лопухами подорожника. Колея продавлена, отчетливый след протектора. Бизнесмен поплелся дальше. Максимов сделал остановку, нашарил в кармане сигареты. Дорога явственно петляла к лагерю, скрытому сосновым лесом. В макушках хвои, помеченной бурыми очажками отсыхающих иголок, веселились солнечные зайчики…
Приблизился озабоченный Демаков – в руке фуражка, в зубах стебель мятлика.
– Задумались, Константин?
– Имеется такое дело, лейтенант… – рассеянно пробормотал Максимов. – Вы не верите в интуицию?
– Так же, как и в бога. – Лейтенант сверкнул молодыми зубами. – Пока не увижу собственными глазами – не поверю.
– Тогда у вас большое будущее… А знаете, лейтенант, смотрю я на эту дорогу, смотрю на осинник, который шепчет мне что-то невнятное, и не могу избавиться от неприятного ощущения… Вам знакомо предчувствие зубной боли?
– Намекаете на леших? – усмехнулся полицейский.
– Намекаю на правильную дорогу. Разрази меня болезнь, Демаков, если в этом лесу не найдется кусочек тайны. И не надо далеко ходить – пройдемся по опушке. Если дело происходило ночью, кто же полезет в эту глушь? Посмотрите на Слоцкого – у него болит душа, он тоже чувствует что-то необычное.
Бизнесмен потерянно бродил по опушке, дымил как паровоз и с ужасом смотрел в непроницаемые дебри. Неопытный участковый собрался было едко выразиться, но что-то в выражении лица сыщика заставило его промолчать. Наивная физиономия отразила детское любопытство. С этой озадаченной миной он и ступил в лес – осторожно, словно ожидал нарваться на растяжку…
Предчувствие зубной боли вылилось в реальную зубную боль. Заныл здоровый резец, реконструированный в прошлом году. Такой вот барометр… Далеко и вправду ходить не пришлось. Двинулись цепью и буквально в пятнадцати шагах за ковром хрустящего бурелома обнаружили лощину, параллельную опушке. Но порядок есть порядок – для начала прокопали все окрестности опушки. Ворошили прошлогоднюю листву, откапывая замысловатые корни, поднимали бурелом, обросший сухим, жесткошерстным лишайником. Демаков при этом умудрился влезть в муравейник, за что и получил немедленный нагоняй от шустрых насекомых. Слоцкий пытался оставить свой глаз на дереве, а Максимов угодил во что-то скользкое, зеленое, обосновавшееся на шершавом стволе и охотно переместившееся в размазанном виде на рукав.
В лощинку он спустился первым и сразу же отправился в живописный смородинник, усеянный созревшими плодами. Вылез на коленях пару минут спустя, взъерошенный, высасывая кровь из расцарапанной ладони, но решимости не потерявший.
– Григорий Иванович, – выстрелил он пальцем вдоль лощины, – пройдите метров тридцать и внимательно осмотрите падь. Лейтенант – в обратную сторону.
А сам нырнул под заскорузлый высушенный выворотень, ощетинившийся трухлявой, объеденной жучками корневой системой.
Когда он вылез из-под дерева, чумазый, но довольный, обнимая искореженный, измазанный глиной кейс, никого на пятачке уже не было. Демаков в отдалении трещал ветками, бизнесмен чертыхался, падая со склона вместе с осыпью. Победно расправив плечи, Максимов хмыкнул, швырнул кейс под ноги, взгромоздился на глиняную глыбу и добыл из кармана сигарету. С чувством покурил, отдыхая душой и телом, насмешливо вслушиваясь в звуки, издаваемые спутниками. Затоптал сигарету, набрал воздух в легкие и выкрикнул в пространство:
– Демаков, имеете чем похвастаться?
– Работаем, Константин… – ворчливо откликнулся тот из лощины.
– А вы, Григорий Иванович?
С обратной стороны что-то отрывисто хрустнуло, и Слоцкий нецензурно выразился.
– Ко мне, мужики, – снисходительно разрешил Максимов. – Не накопались еще в этом дерьме?
Как выяснилось впоследствии, у лейтенанта Демакова в активе хорошая юношеская улыбка, обещающая по жизни ажиотажный спрос у девушек, и немереное честолюбие, выразившееся в досаде по поводу того, что НЕ ОН нашел злополучный кейс. Бизнесмен же наглядно демонстрировал, как он умеет захлебываться от восторга. С воплем завладев дипломатом, он распахнул его – неосторожно, высыпав содержимое на землю, – схватил закованную в пластик тонкую пачку документов и принялся исполнять веселый экзотический танец, высоко подбрасывая колени. После этого он бросился к Максимову, обнял по-товарищески и наговорил уйму красивых слов.
– Ну надо же, – улыбнулся сыщик, деликатно освобождаясь от цепких объятий. – Никогда бы не подумал, что сделать человеку приятное так же приятно, как сделать ему гадость.
– Константин, я ваш должник на всю оставшуюся, – сияя, как надраенный сапог, заявил Слоцкий. – Тысяча долларов – ваша. Возникнут проблемы, обращайтесь – вот моя визитка. Ну, а если уж квартиру соберетесь менять – никакого вам процента. Улажу все формальности с бюрократическими структурами. Вы бы знали, какие препятствия воздвигает государство на пути своих любимых граждан!.. Лейтенант, – обернулся бизнесмен к насупленному Демакову, – и вам спасибо огромное. Я обязательно сообщу вашему начальству, что вы заслуживаете поощрения…
– Не думаю, что это поощрение будет касаться перевода в город, – уныло отмахнулся Демаков. – Благодарите бога, гражданин, что все благополучно разрешилось. Хотя все ли? – Демаков вопросительно глянул на сыщика.
Максимов недоуменно пожал плечами. Он честно выполнил свою часть работы, за которую получил деньги.
– Все отлично, господа, – заторопился Слоцкий. – Можно ехать. Забросим лейтенанта в Кольцовку, и на полных парусах – до города…
– И вам совсем не интересно, кто решил на вас размяться? – мрачно поинтересовался Демаков.
– Интересно, господин милиционер, – жарко уверил коммерсант. – Но никакие «разминки» не затмят собой вот эти бумажки. Я должен их доставить в контору – немедленно! Так вы едете или нет?
– Давайте без меня, – лейтенант загадочно посмотрел на сыщика. – Сдается мне, что в данном ареале творится что-то неприличное.
– Вы едете? – раздраженно повернулся Слоцкий к Максимову. Максимов медленно покачал головой.
– Погуляем еще… Счастливо вам добраться, Григорий Иванович. Оставьте на всякий случай свой телефон.
В злосчастном кейсе, как и следовало ожидать, покопались. Но, не найдя ничего интересного, решили избавиться. Не такой уж, представляется, широкий выбор – кто бы мог это сделать…
– До свидания, – распрощался Слоцкий. – Не ломали бы вы себе голову понапрасну, господа детективы…
Выйдя на опушку, Максимов задумчиво наблюдал, как счастливый коммерсант бежит через поле, машет рукой, пропадает в кустах. Через минуту взревел мотор, облако пыли взметнулось над косматым морем травы.
– Вы остались, – отвлек частного сыщика от задумчивости лейтенант. – Хотелось бы узнать причину, Константин.
– Не знаю. – Он отрешенно пожал плечами и сразу улыбнулся. – Не люблю, когда потемки давят. И знаешь, лейтенант, отличная погода, а до обеда я сумел заработать тысячу долларов – твою трехмесячную зарплату, отчего бы не провести остаток дня по собственному усмотрению? Ты не против перейти на «ты»?
Никогда ему еще не доводилось работать в столь тесном содружестве с полицией. В этом был определенный интригующий момент. Впрочем, мало было в лейтенанте Демакове от банального полицейского. Зелень необстрелянная – не познавшая ни власти, ни соблазна, ни работы, от которой в запой хочется податься. Начитался в детстве Конан Дойла с Николаем Леоновым – и вскружила голову сыщицкая романтика, определил себе жизненную программу. А теперь обижен на весь мир – что обязан прозябать в забытой богом деревеньке, в то время как ровесники успешно зачищают городские улицы от криминального элемента.
Отрясая грязь с коленей, быстро спевшиеся детективы добрели до дороги и собрались спортивным шагом прогуляться до базы, но в это время с трассы свернул светлый «Кариб» и резво запрыгал по ухабам.
– А вот и Ольга Юрьевна, – обрадовался Демаков. – Администратор базы, я о ней рассказывал. Подождем, Константин?
Голосовать и не пришлось. Разглядев полицейскую форму на обочине, женщина притормозила, выглянула в окошко и блеснула безупречными фарфоровыми зубами. Привлекательная светлоголовая особа лет сорока с хвостиком. Не худая, не полная. Защитные очки приподняты на высокий лоб, подминая густые, гладко стелющиеся кудри. Ресницы с пресловутым «объемом», линия губ красиво подведена помадой.
– Здравствуйте, Саша, – любезно поздоровалась женщина. – Давненько не виделись. Не случилось ли чего?
– Да как сказать, дорогая Ольга Юрьевна, – Демаков потешно козырнул. – Случиться-то оно, возможно, и не случилось, но…
– Но история неприятная, – обаятельно улыбнулся Максимов (что было тут же должным образом оценено). – Константин, – представился галантно. – Максимов. В некотором роде детектив. Позвольте побеседовать с вами, Ольга Юрьевна? Лучше сделать это здесь, до появления на базе.
– Без проблем, – растерянно пожала плечами администратор. – Садитесь в машину, поговорим.
– Жарко, – улыбнулся Максимов. – Давайте лучше вы к нам.
По мере беседы он констатировал, что им попался интеллигентный собеседник, отлично владеющий предметом и схватывающий на лету. Раньше эта женщина заведовала пионерами, теперь приходится опекать спортсменов. Разница, в сущности, небольшая. С пионерами даже легче было – их, по крайней мере, вожатые в узде держали. Но вот сами вожатые – это отдельная история!.. На данный момент в бывшем лагере «Смешинка» размещены восемь человек. Двое мужчин – Валентин, 33 года, получил травму ноги, упав на тренировке с ринга, и смазливый паренек Костя – по путевке от клуба дзюдоистов. Прислали отлежаться – с рукой несложное растяжение. Женская команда по какой-то замысловатой восточной борьбе (язык сломаешь), девушки – от 21 до 27 лет. Самая старшая – капитан команды Алина Скобцева – особа серьезная, хотя и не всегда строгая. Проживают девушки дружно, но ссоры, конечно, случаются, не без этого. Амбиции, столкновение характеров. Алина часто жучит своих. Словом, змеиный клубок. Обретаются в строении барачного типа, имея все необходимое для отдыха – кухоньку с плитой, удобные кроватки, спортивную площадку для разминок, тренажерный зал, баскетбольную площадку (хотя «гуру» в течение релаксации и запретили заниматься чем-то серьезным, а позавчера и вовсе нагрянули с облавой, поймав девчат на спортплощадке. Крику-то было!). Особых развлечений в лагере нет (озеро, река, воздух), да они и не нужны. Продукты из города привозит Ольга Юрьевна (собирая предварительно заказы), готовят девушки самостоятельно. И мужчины, кстати, кашеварят сами. По крайней мере, должны – наблюдался, если честно, Валентин выходящим с кастрюлькой из женского барака…
– Вопросы взаимоотношений отдыхающих вас, конечно, не касаются, – предположил Демаков.
– Абсолютно не касаются, – хитро сощурилась Ольга Юрьевна. – Лишь бы не хулиганили. А за моральным и физическим состоянием своих подопечных пусть следят мастера-наставники – они их называют как-то странно – «во-ши»… А впрочем, девочки мирные, да и парни в этот раз попались покладистые. Вы бы видели, что здесь творилось в июне, когда на пару дней сошлись мужская и женская волейбольные команды! Я терпела ровно день, потом взяла больничный – потому что наблюдать такое… – женщина смотрела на Максимова с возрастающим интересом, – жутко ввергает в умиление.
Демаков стыдливо опустил глаза. Максимов понимающе кивнул.
– Спору нет, безобразие. И куда смотрит полиция? (Полиция стыдливо смотрела в землю.) У вас определенный график, Ольга Юрьевна? Вы обязаны являться в лагерь ежедневно?
– По-хорошему – да, – кивнула администратор. – Обычный рабочий день. Доставляю продукты – впрочем, это можно делать и через сутки, – утрясаю бытовые вопросы, слежу за состоянием систем жизнеобеспечения. Грешно, конечно, жаловаться, но хозяева здесь неплохо экономят на обслуживающем персонале. А раньше на базе жили повара, имелась кастелянша – она же банщица, сторож…
– В трех словах, Ольга Юрьевна, – попросил Максимов. – Охарактеризуйте, пожалуйста, девушек.
– А вы всерьез считаете, что кто-то из них мог?.. – Приятная женщина стрельнула глазками в Демакова и продолжала созерцать Максимова.
– А кто еще, Ольга Юрьевна? – сказал Демаков. – Бизнесмену хорошо наподдали – явно не любительская работа.
– О господи, – вздрогнула женщина. – А говорят еще: о спорт, ты – мир…
Девушек, как уже говорилось, шестеро. Почти одинаковой комплекции, весовой категории – но по характеру удивительно разные. Капитан Алина – девушка приветливая, привлекательная, частенько покрикивает на своих спортсменок, но не сказать, что по злобе – хотя и может, если нужно, вспылить и всех построить. Крепенькая Зухра – улыбчивая, приятная во всех отношениях. Говорит забавно – с акцентом. Некрасивая и мрачноватая Соня – с просто ужасным характером. Меланхоличная Катя – девочка с курносым носиком – любит слушать чужие беседы, а когда надоедает, уходит на лужок, плетет венки из одуванчиков, а затем их носит. Жгуче-черная, взрывная, резкая, язвительная Карина обожает грызться с надменной блондинкой Светланой, которая среди девушек наиболее эффектная и далеко не глупая.
– Подозреваю, это кипящий котел противоречий, – со вздохом резюмировал Максимов. – Ну что ж, Ольга Юрьевна, если вы нас довезете до лагеря и попробуете представить этим непосредственным особам, будем крайне признательны…
База располагалась в живописном местечке. Корабельные сосны до небес. Компактное озерко, заросшее камышами и склоненными до земли ивами. За хозяйственными постройками – ромашковая полянка. Разноцветные домики. Опрятные тропки от центральной аллеи. Беседки, волейбольная площадка, душевая за кирпичной оградкой, приземистое строение тренажерного зала. Гаревая дорожка вокруг пятачка с козлами, конями, шведскими стенками и прочими спортивными снарядами.
Единственный вытянутый с севера на юг барак хорошо просматривался с въезда на территорию. Окрашен зеленой краской, имеет два выхода, кровельное покрытие под черепицу. К нему и приткнула Ольга Юрьевна машину.
– Вот и прибыли, – с опаской покосилась она на дверь и простерла куда-то направо руку. – Видите квадратный домик напротив? В нем проживают Валентин и Костя. А нам, собственно… ну, вы уже поняли.
Она закрыла машину и повела гостей к южному входу в барак, где сушилось на веревках белье и дверь была гостеприимно распахнута. Максимов ни с того ни с сего вдруг ощутил сильную робость. Ноги отрывались от земли, точно приклеенные. Демаков аналогично сбавил обороты, завертел головой, словно галстук натер шею, и на крыльце галантно пропустил вперед Максимова.
Смутиться довелось не раз. И даже не два.
– Здравствуйте, девочки, – возвестила Ольга Юрьевна, вступая первой в спальное помещение.
Ответом был нестройный гул. «Девочки» в минимальном облачении лежали на кроватях и изображали, по всей видимости, тихий час. Мурлыкала музыка.
– Я с мужчинами, – сказала администратор. – Готовы терпеть?
– А то, – отозвался задорный голосок. – Давайте их сюда, Ольга Юрьевна, полюбуемся, кого вы нам подсунули.
– Впервые проездом, спешите видеть…
– Где мое платье с кринолином? – пискнула какая-то острячка.
– Заходите… – состроила заговорщицкую мордашку Ольга Юрьевна, а сама как-то торопливо вывинтилась из проема. – Не буду вам мешать. Понадобится неотложная помощь, мой офис через два домика…
– Не бросайте же нас… – начал было Максимов, но администраторша уже торопливо сходила с крыльца. Занятая женщина, дел невпроворот. Демаков мужественно подпирал боком перильца на крыльце, рискуя обвалить их, выразительно показывая – давай, мол, дружище. Осталось только войти – что Максимов и сделал скрепя сердце.
В бараке было чистенько и в общем даже уютно. Два ряда кроватей, но активно использовались только шесть в центре. У каждой в изголовье тумбочка. Полочки на стенах, горшки с гортензией. Шторки в складку и с рюшечками. На подоконнике – потрепанная магнитола и кучка дисков в коробках и без. На обратной стороне барака виднелся северный вход – дверь, аналогичная южной. Коврик для желающих вытирать ноги. И даже светлый лик первого лица в государстве (почему-то предыдущего), пришпандоренный над дверью и заметный с любой точки замкнутого пространства.
– Здравствуйте, девушки, – тоном обреченного на смерть человека вымолвил Максимов.
Демаков кашлянул и глуповато отдал честь.
– Какой хорошенький, – меланхолично протянула курносая особа с талией. Она лежала на боку и безучастно рассматривала посетителей. Лодыжки с шелковистой кожей выступали из-под коротких бриджей. Облегающий топик прикрывал верхнюю половину туловища. Девочка Катя, машинально отметилось в памяти, склонна к самоанализу и собиранию ромашек с последующим плетением.
– Который? – поинтересовалась мордастенькая блондинка. Она лежала в последнем ряду, забросив руки за голову, но зрение имела хорошее. У блондинки были довольно пышные формы. Светлана, сообразил Максимов, блондинка в пятом поколении и вечно грызется с некой Кариной.
– Оба, – вздохнула курносая.
– А мне полицейский больше нравится. Он молоденький, – подала голос жгуче-черная остроносая особа, лежащая напротив блондинки. Некая Карина.
– Ну и дура, – живо откликнулась блондинка. – Полицейский, Каринка, это не модно, сейчас в ходу совсем другие ценности.
– От дуры и слышу, – среагировала брюнетка. – А на твои ценности мне глубоко и с колокольни.
– А мне мужчины до сорока нравятся, – мягко улыбнулась лежавшая на правой койке ближнего ряда восточного типа девушка. Она читала книгу – вернее, перелистывала, рассматривая картинки. У девушки был легкий, симпатичный акцент, и слова она произносила неспешно, потягивая гласные. Зухра, сообразил Максимов.
– Да хватит вам трепаться, – проворчала бесцветная, похожая на селедочку шатенка с собранными в пучок волосами. – Люди к вам пришли, а вы несете что попало. Вот уйдут – тогда и болтайте, пока не лопнете. А мужиков вам все равно на всех не хватит. Даже с этими – их только четыре…
– А ты не будешь, Соня, – оскалилась блондинка. – Нет, прости, дорогая, совсем не потому, что на тебя не смотрят мужчины – просто принципы у тебя правильные.
Шатенка мрачно покосилась на блондинку. Последняя, по всей видимости, расположением в женской среде не пользовалась – что и неудивительно, с таким-то умением хамить.
– Здоровая кобылка, а математику за первый класс не осилила, – всплеснула руками Карина. – Шесть отнять один – получится пять, а не четыре, как ты подумала.
– Ладно, хватит резвиться, – со средней кровати в левом ряду поднялась серьезная девушка – с продолговатым лицом, приятными чертами, подошла к сыщикам, покачивая зажатыми в лосины бедрами, и протянула узкую ладошку. – Алина, Скобцева. Капитан этого ведьминого логова. Не злитесь на девушек – им лишь бы позубоскалить.
Максимов осторожно пожал протянутую руку. У опытного мастера ударные зоны руки-«ножа» включаются автоматически. Их не менее пяти – грани ладони и кончики пальцев.
– Максимов, – произнес он вкрадчиво.
– Вы тоже из полиции? – спросила Зухра.
«А почему бы и нет? – подумал Максимов. – Под прикрытием формы Демакова разве я не похож на полицейского?»
– Да, девушки, мы по делу в ваших краях…
Алина протянула ладошку Демакову, и пока лейтенант, выдавливая из себя улыбку, отвечал на рукопожатие, память фиксировала расположение кроватей и обитателей барака. В левом ряду от прохода – курносая Катя, капитан Алина – посередине, за Алиной – брюнетка Карина. В правом ряду – улыбчивая Зухра (напротив Кати), некрасивая Соня (напротив Алины) и последней в ряду – мордастенькая блондинка Светлана, имеющая отличную возможность постоянно лицезреть перед собой любимую партнершу по травле (Карину).
– Надеюсь, не по нашу душу? – сверкнула серыми глазами капитанша.
– Очень на то надеюсь, – горячо поддержал девушку Максимов. – Но некоторые события в ареале вашего обитания вынуждают задать вам несколько вопросов.
– Случилось зловещее преступление… – свистящим шепотом проговорила Карина и сделала страшное лицо.
– Перестань, Карина, – раздраженно бросила капитанша.
– Да, девчонки, действительно, – очнулась меланхоличная Катя. – Давайте послушаем людей.
Включился Демаков, вспомнивший о своих прямых обязанностях:
– Не будем ходить вокруг да около, девушки. Прошлой ночью напротив вашего лагеря произошло неприятное событие. Человек на машине возвращался из Кемерово. Ехал быстро, не зная, что в ваших краях водятся лунатички, имеющие обыкновение бросаться под колеса… Он успел затормозить. Пока выезжал из водостока, разворачивался – незнакомка испарилась. Гражданин покинул машину, отдышался, в этот момент на него и напали. Предположительно женщина – хотя удар был очень сильный. Гражданин не слабой комплекции, но ему хватило одной оплеухи, чтобы свалиться в обморок. Лица нападающей он не видел. Машину ограбили, гражданин насилу оклемался. И самое интересное, милые дамы, в окрестностях вашего лагеря едва ли сыщутся посторонние девушки, разгуливающие по ночам в неглиже. Гражданин уверял, что особа направлялась от бора к пляжу…
Демаков сделал паузу, бдительно кося взглядом по сторонам – словно ожидал немедленной атаки.
– Серьезная заявка, – ухмыльнулась сообразительная Карина.
Остальные выжидающе помалкивали. Но обстановка беспечной непринужденности потихоньку испарялась. В глазах капитанши погасли веселые искорки. Девушка нахмурилась, ушла с прохода и села на кровать. Улыбчивая Зухра отложила книгу. Катя перестала шевелиться. Дурнушка Соня покачала головой, как бы говоря: свершилось, блин. Блондинка приоткрыла ротик. Карина собралась уж выразиться по данному поводу (ворона залетит, денег не будет…), но предпочла промолчать, устремила на Демакова удивленные глаза.
