Алексей Николаевич Загуляев
Ловушка. Сборник рассказов
Аркадий замолчал. Егор услышал вой полицейских сирен. Значит, Дашка всё сделала, как договаривались. Он проверил свой телефон. Тот продолжал работать на громкой связи. Выходит, что и весь разговор был записан. Теперь дело за малым. Дойти как-то до выхода и встретить полицейских.
Аркадий тоже услышал сирены. Смутился на секунду. Потом улыбнулся, покачал головой и достал из пачки новую сигарету. На Егора он даже не смотрел, словно того и не было в спальне.
Через минуту с улицы донёсся голос из мегафона, предлагающий, как и положено, выйти из дома с поднятыми руками. Егор еле-еле доплёлся до сеней, поставил ружьё в угол и открыл дверь. Двое крепких парней в масках подхватили его под руки и потащили прочь от дома. Ещё трое бросились внутрь. Ему что-то говорили. Но он уже не понимал смысла их слов. Просто улыбался и твердил:
– Позвоните моей дочке. Скажите, что всё нормально. Дочке моей позвоните. Даша её зовут. Слышите? Даша.
Его передали фельдшеру из скорой, которая стояла уже тут же. Женщина помогла Егору забраться в фургон, усадила на кушетку, расстегнула куртку и внимательно осмотрела рану.
– Нормально, молодой человек, – улыбнувшись, сказала она. – Органы не задеты. Крови только много потеряли. Уверяю вас, жить будете. Долго и счастливо.
Это были последние слова, которые услышал Егор. Силы совсем покинули его, и он то ли уснул от внезапно отхлынувшей от него тревоги, то ли просто потерял сознание. Впрочем, в последнее время терять сознание стало для него делом вполне привычным.
9 октября 2022 г.
Ловушка
Роман «Солнце над городом» получил, наконец, заслуженное признание. Его напечатали довольно большим тиражом, и тот не лежал мёртвым грузом на магазинных полках, как это бывало раньше с другими книгами Павла. Роман раскупали как горячие пирожки. Даже один режиссёр, молодой, но перспективный, подписал с Павлом контракт на экранизацию. Ставший известным писатель впервые за последний год дышал полной грудью, исполненный гордостью за самого себя. Краешком ума он понимал, что успех истории, по большому счёту, был своего рода подарком от его издателя, по собственной инициативе решившего вложиться в пиар-кампанию по полной программе. Такая щедрость была следствием трагических событий в жизни Павла Астахова – полгода назад погибла в автокатастрофе его жена Оксана. Издателю захотелось подбодрить Павла, который сразу после похорон сник и перестал писать, прячась от людей и от самого себя в случайных гостиницах и отелях. И угадал. Как только о романе заговорили изо всех утюгов, Павел воскрес и сделался почти прежним.
Да, всё это он понимал, но подобные мысли внутренне коробили его. Ему не нужны одолжения. Он был убеждён, что «Солнце над городом» и без всей этой благотворительности мог бы покорить сердца читателей. Просто так уж совпало. И свою ключевую роль сыграла в этом одна незабываемая поездка – его внезапное бегство на край земли, за океан, в Гватемалу. Иначе он и не смог бы дописать этот роман. Последние четыре главы были дописаны именно там, в отеле «Ла Каса Дель Мундо», с террасы которого открывался вид на озеро Атитлан. Сразу за ним в голубое небо вздымались вершины двух вулканов – Сан-Педро и Толиман.
После трагедии, случившейся с Оксаной, Павел не мог оставаться один в их старом доме. Жилище будто вытесняло его из своего холодного чрева, беспокоя по ночам странными стуками, скрежетом за стеной и мелькающими тенями пугающих до жути призраков. Конечно, он ещё отдавал себе отчёт в том, что всё это имеет вполне рациональное объяснение, что за всем этим стоит единственно его надломленная психика и писательское воображение. Но с безотчётной своей тревогой, грозившей вылиться в самую настоящую депрессию, он ничего не мог сделать. Тогда и убежал из своего собственного дома, на десятый день после смерти Оксаны. Снял номер в гостинице на краю города и всерьёз задумался о том, как строить свою жизнь дальше. Теперь воспоминания о тех днях терялись в густом тумане последующих событий, и Павел с трудом мог бы описать то, что тогда чувствовал: ледяной холод, потерю хода времени и абсолютный ступор во всём. Само собой, о романе он тогда не мог думать и минуты. Он думал только о том, как выжить, как убедить себя в том, что всю эту пустоту можно чем-то заполнить. И это неотступное чувство вины… Оно пульсировало в каждой клеточке тела, жгло, словно сдирая живьём кожу и желая продемонстрировать всему миру истинный облик Павла – облик чудовища, облик монстра, которого все отныне должны чураться. Сложно описать, каким образом он смог собрать в кучу свои последние силы, но каким-то чудом ему это всё-таки удалось – на все оставшиеся деньги купил путёвку в Гватемалу и улетел прочь.
Это был апрель месяц – гватемальское лето, ясное, жаркое, с пронзительным голубым небом и великолепными видами на Атитлан, на дне которого покоилась древняя деревня загадочного народа майя.
Павел провёл там без малого пятьдесят дней. Пятьдесят дней, которые всё, казалось, поставили на свои места. Его созерцательное спокойствие омрачила только встреча со старой знакомой, Катей, с которой близко дружила при жизни его супруга. Даже и не встреча вовсе, а её возможность, не осуществлённая по каким-то не ясным причинам. Но об этом Павел вспоминать не хотел – потому и не вспоминал.
Несмотря на изжитую тревогу и боль, по возвращении жить в своём собственном доме он так и не смог. Снова пришлось скитаться по номерам. Но настроение всё равно было уже совсем другим. Успех романа изменил его жизнь. С ним все теперь хотели встретиться, приглашали на интервью; его социальные сети не справлялись с потоком поступающих сообщений. Павел опять утратил чувство времени, но теперь это было иначе, не так, как раньше. Мир не вытеснял его из себя, а, напротив, пытался затянуть в водоворот непривычных страстей, в которых Павел уже боялся утонуть с головой. Только спустя два месяца страсти по «Солнцу» несколько улеглись. На скорую руку снятый и выпущенный на большие экраны фильм, в общем-то, если посмотреть правде в глаза, провалился. Затраты на его производство были, конечно, окуплены, даже прибыль копеечная получилась, если учесть мутные схемы обхода налоговых платежей. Но сам Павел смог посмотреть только первые двадцать минут ленты – плюнул и зарёкся отныне никогда не связываться с молодыми, пусть даже и перспективными, режиссёрами.
Издатель засуетился. На волне угасающего успеха нужен был во что бы то ни стало новый роман. Даже средненький теперь можно было бы неплохо продать. Павла начали тормошить. Сначала намёками, потом убеждениями и, наконец, требованиями, что было вполне логично, исходя из пунктов подписанного с издательством контракта – в ближайшие пять лет выдавать на-гора, как минимум, в год по роману. Аванс был ему выдан. Дело оставалось за малым – взять ручку, бумагу и сесть за рабочий стол. Печатать сразу в компьютере Павел не мог, потому что не доставало скорости – пальцы не успевали за разгорячённой мыслью. Сначала он писал на бумаге и по пятнадцать-двадцать страниц отдавал своей приходящей секретарше – и дело в таком тандеме ладилось быстро. Но в этот раз мысль Павла едва шевелилась. Да и видеть никого возле себя ему не хотелось. Поэтому он сам решил сразу писать в электронном виде.
Временами мистика становилась в тренде. Вот и этим летом продажи триллеров с присутствием потустороннего показывали хорошие продажи. И следующую книгу издатель заказал Павлу именно в этом жанре. Но это ведь не совсем его ниша. Он мог писать неплохие детективы, даже фантастика околонаучная получалась вполне сносной. Но чтобы чисто мистика – такого он никогда не писал. Но в конце концов, подумал Павел, не важно, о чём писать, а важно как. И он напишет. И в голове сложился сюжет о полтергейсте, который преследовал одну несчастную семью, куда бы она от него ни сбегала. При этом всех тех, кто пытался этой семье помочь, нечисть тоже начинала донимать, так что в конце концов желающих соваться в дела семьи совсем не осталось. И между её членами участились раздоры. Нервы и ресурсы были истощены настолько, что в пору стало идти побираться. Но как-то в один прекрасный день… Нет. В одну прекрасную ночь… И дальше Павел придумать ничего не мог. Но финал должен быть грандиозным, непредсказуемым и отчасти возвращающим читателя от фантазий к реальности. Но уже первая глава сразу пошла вкривь и вкось. Пять вариантов нача́ла были безжалостно стёрты и удалены даже из корзины. Издатель стал интересоваться ходом работы дважды в неделю – на дворе начало июля, и лето ускользнёт вместе с текущим трендом. Автограф-сессии всё ещё приходилось устраивать. Знакомые и незнакомые люди продолжали написывать в соцсетях и обрывать телефоны. Своим собственным литературным агентом, который решал бы такого рода проблемы, Павел обзавестись не успел. Он стал уставать от успеха, предчувствуя свой грядущий провал. Что-то нужно было предпринимать. И он решил скрыться от людских глаз – за выданный аванс купил дом в какой-то глуши, предупредил всех, чтобы не вздумали трогать его хотя бы в ближайшие два месяца, и уехал, прихватив с собой только постельные принадлежности, ноутбук и три ящика пива.
Прибыв на место, где его встретил агент по недвижимости, занимавшийся сделкой от начала и до конца, Павел не поверил своим глазам. Это был тот редкий случай, когда в реальности всё выглядит куда лучше, чем на фото. Дом был прекрасен. Из города к нему вела окружённая хвойным лесом дорога, плотно прилегавшая к крутому берегу огромного озера. Берег не имел ограждений, и агент предупредил, что в особо дождливую погоду ехать следует осторожно, потому что можно соскользнуть и пролететь метров пятнадцать вниз прямо на камни.
Недалеко от нового дома Павла находилось ещё строение, о котором его раньше никто не предупреждал.
– У меня будут соседи? – удивился он, недоумённо уставившись на агента.
– Да их здесь почти никогда не бывает, – успокоил его тот. – Дом этот они тоже собираются продавать. Так что, уверяю вас, в ближайшие полгода никто вас беспокоить не будет. С документами у них там проблемы. Пока то да сё.
– А сейчас они здесь?
– Ни разу не встречал, пока занимался с вашей покупкой. Потому и беспокоить по этому поводу вас не стал. В любом случае, это самое тихое из всех мест, которые только возможны в этой округе. Учитывая, само собой, удобство и красоту пейзажей. До города всего двадцать километров. В хорошую погоду за час обернётесь туда-сюда, если что-то понадобится. Туристы облюбовали противоположные берега, здесь для них доступных площадок нет. Продуктов я вам, как и просили, купил на неделю. Всё по списку. Что-то в холодильнике, что-то в подвале. Я вам всё покажу.
– Хорошо. Спасибо.
– И это место, позволю заметить, – продолжал убеждать Павла агент, – выбрано с перспективой. Для вас. Однажды вы сможете выкупить и соседний участок – и тогда не останется ни одной помехи. Вы ведь известный писатель?
– Уже навели справки?
– Ну как же. Своих клиентов положено знать в лицо. Я ваше «Солнце над городом» прочитал.
– Из профессиональных соображений?
– Ну что вы, Павел Александрович. Обижаете. Чисто из интереса.
– И как вам роман?
– Объективненько.
– Объективненько? И как это понимать?
– Очень тонко схвачены все детали городской жизни. То, как измельчал обитатель каменных джунглей, насколько сделался инфантильным и внушаемым. И всё это на фоне детективной истории. Просто блеск.
– Ого, – искренне поразился Павел. – Да из вас получился бы превосходный книжный обозреватель. Не пробовали вести блог?
– Бросьте. Я от чистого сердца. Меня недвижимость кормит. А чтение – просто хобби. Пойдёмте же в дом.
– Пойдёмте.
***
Обговорив все детали с агентом и, наконец, избавившись от его бесконечных любезностей, Павел остался в доме один. Когда шум мотора скрывшегося за поворотом автомобиля умолк, Павла оглушила такая тишина, которой он никогда не знал. Удивительно. И бывает же такое. На улице стояла безветренная погода. Сквозь мрачные могучие ели и сосны пробивалось яркое солнце, уже клонившееся к западу. Не было слышно ни птиц, ни скрипа стволов, ни шелеста красных клёнов и молодых дубков, разросшихся возле дома. Только слегка постанывали половицы, когда Павел ходил по комнатам, убирая в шкафы бельё и подготавливая для будущей работы письменный стол. Даже мурашки иногда бегали по спине от странного чувства собственного почти несуществования, будто мир вдруг потерял его из вида и не собирался искать.
В малом зале оказался камин. Агент заверил Павла в том, что он рабочий. Даже охапка сухих дров лежала возле него. Ради интереса Павел открыл заслонку, кинул в очаг пару поленьев, подложил под них газеты, в которые был завёрнут ноут, и чиркнул спичкой. Огонь занялся быстро. Тяга была отличной. Шикарно. По ночам он будет сидеть именно тут, разрабатывая в уме сюжеты и попивая пиво. Пока сидел в кресле возле камина, понял, что нестерпимо хочется спать. Всё же сборы, дорога и перемены утомили его довольно сильно. Застелив кровать новым бельём, Павел, не раздеваясь, прилёг сверху на одеяло и уже через минуту забылся глубоким сном.
Разбудили его доносившиеся снаружи дома крики. Были они не такими уж и громкими, но на фоне тишины слышались отчётливо. Спросонья Павел подумал было, что приехали какие-нибудь нежданные гости. Но своего нового адреса он никому не давал, именно чтобы избежать подобных визитов. Он встал, вышел на веранду и осмотрелся. Никого на лужайке перед домом не было. Стояла только его машина. Солнце уже давно зашло. В тёмном небе, не подсвеченном здесь отблесками городских фонарей, ярко горели звёзды. В траве стрекотали кузнечики, которых не было слышно днём. И снова эти крики. Только теперь он определил их источник – они доносились из дома напротив, из комнаты первого этажа, в окне которой был едва заметен красноватый свет лампы. Спорили двое – женщина и мужчина. Павел не мог разобрать слов, но повышенные тона указывали на то, что дело движется к драке. Этого ещё не хватало! Агент, болван, утверждал, что соседей здесь почти не бывает и что он ни разу их тут не видел. Вот же прохиндей. Да… В его сентиментальные планы вторглись неожиданные нюансы, с которыми как-то придётся считаться.
Павел снова зашёл в дом, достал из холодильника пиво, сел за письменный стол и открыл ноутбук.
«Семья Фростов была самой обыкновенной американской семьёй, ничем не лучше и не хуже других», – написал он.
И услышал уже совсем громко и отчётливо:
– И не вздумай больше лезть в мою жизнь! Я знаю, что это ты убил…
Павел вздрогнул. Он последних слов фразы сердце его учащённо забилось. Это женщина сказала уже на улице, судя по всему, выбежав из того дома. Потом послышался звук захлопнувшейся автомобильной дверцы, глухой рык заведённого мотора и шелест шин, разметавших по сторонам мелкий гравий.
Павел посмотрел на часы – половина первого. Достал из холодильника ещё пива. Посидел у камина, думая о чём-то далёком от перипетий задуманного романа. В три часа запищал электронный будильник, напугав его и снова вернув в реальность. Забыл его выключить. В городе Павел всегда вставал в три ночи, пока все, кто мог бы его потревожить, ещё спали. До восьми утра он успевал что-нибудь накидать на бумаге. А в восемь приходила секретарша и забирала написанное.
После смерти жены он продолжал вставать по будильнику, внутренне сопротивляясь изменившимся обстоятельствам. Брал бумагу, но кроме каракуль и перечёркнутых вдоль и поперёк абзацев у него ничего не выходило. Сопротивление было бесполезно, только отнимая последние силы у творческого процесса. Секретарша Стелла первое время тоже приходила, молча ждала час, не желая как-то заявить о своём присутствии, и так же тихо исчезала, понимая, что работы для неё снова не будет. И через месяц уволилась, хотя оклад Павел ей продолжал выплачивать, независимо от наличия или отсутствия загруженности. Будильник не забывал звенеть ровно в три, и Павел, подобно привидению, потерявшему память, привычно садился за стол и до восьми честно отыгрывал роль писателя.
Первая ночь на новом месте не принесла особенных результатов – четыре страницы сбивчивого текста, полного стилистических и смысловых ошибок.
На вторую и третью ночь крики у соседей только усилились. Они продолжались с двенадцати до четырёх утра и заканчивались одним и тем же: женщина кричала напоследок какую-нибудь запоминающуюся фразу, хлопала дверцей автомобиля и уносилась куда-то прочь. Работа над книгой снова застопорилась.
Утром после третьей беспокойной ночи Павел решил всё-таки навестить неугомонную парочку и серьёзно с ними поговорить. В конце концов, он имел полное право предъявить им свои претензии – статьи 6.3 и 6.4 КоАП РФ никто пока не отменял, даже если учесть, что на участке у озера имелись только одни соседи. Но на звонок в дверь никто из дома не вышел. Он пытался заглядывать и стучать в окна, но те были плотно занавешены шторами – никаких признаков жизни двухэтажное здание не проявляло. Удивило и то, что машина, на которой уезжала всякий раз женщина, никогда не появлялась на единственной дороге, ведущей в город. Эта дорога хорошо просматривалась из окна Павла. Но другого пути, чтобы покинуть эту лесную опушку с двумя строениями, Павел нигде поблизости не обнаружил. Было непонятно, каким образом машина умудрялась выехать с территории, ускользнув от внимания Павла. Возвращающейся вечером обратно он её тоже не видел. Может быть, это происходило днём, пока он спал. Сегодня специально просидел на веранде до самого заката, стараясь заметить хоть какие-то признаки движения на соседском участке – но всё было тихо, как и в тот первый день, когда он здесь появился. Один раз только вздрогнула занавеска в окне первого этажа, словно кто-то мельком посмотрел и тут же скрылся.
Однако ночью всё повторилось по той же схеме: крики, грохот падающих стульев, звон бьющейся посуды. Даже показалось, что к дуэту подключился ещё один голос, детский. Павел не выдержал и позвонил в полицию.
– Полиция. Капитан Карелин. Слушаю.
– Здравствуйте, – стараясь говорить спокойно и ровно, начал Павел. – Хочу заявить о нарушении общественного порядка. Соседи очень сильно шумят, уже четвёртую ночь подряд.
– Адрес подскажите, пожалуйста.
– Это у озера. Адреса я толком ещё не знаю. Недавно здесь поселился. Но тут только два дома на всю округу – мой и этих буйных соседей.
– Так. Ага. Я понял где это. А вы живёте в доме поменьше или в двухэтажном?
– В том, что поменьше. У меня только мансарда.
– И крики доносятся из двухэтажного?
– Ну, соответственно.
На другом конце воцарилось молчание.
– Алло, – громко сказал Павел. – Вы ещё здесь? Вы меня слышите?
– Да-да, слышу. А вы говорили с бывшим хозяином дома?
– О чём? – Павла слегка удивил вопрос.
– О чём-нибудь. Он вам о доме что-то рассказывал?
– Покупкой занимался агент. Я общался только с ним. А какое это имеет значение?
– Понятно, – вздохнув, сказал капитан Карелин.
– Что понятно? – Павла уже начинала бесить странная логика разговора.
– А вы уверены, – в том же духе продолжил капитан, – что это не какие-нибудь туристы?
– Какие ещё туристы? Это частная территория. Нет здесь никаких туристов. Женщина ругается с мужчиной. А сегодня ещё слышал голос ребёнка. Свет горит в окне первого этажа. Зачем бы туристам заходить в чужой дом и орать на всю округу?
– Это да, это да, – согласился капитан. – Ладно. Мы разберёмся.
– Так вы приедете? Как вы собираетесь разобраться? А то днём соседей не бывает на месте.
– Сейчас все машины у нас задействованы. Заварушка в городе небольшая. План «Перехват» объявлен. Но вы не переживайте. Как только появится возможность, мы сразу предпримем меры. А вы… Я всё-таки советовал бы вам поговорить с бывшим хозяином дома.
Павел отключил связь и бросил на стол мобильник, даже не попрощавшись. Странный какой-то капитан.
Подумав немного, набрал номер агента.
– Павел Александрович? Что случилось? – голос в трубке звучал сонно и слегка напугано.
Павел посмотрел на часы – два ночи. Чёрт! Совсем не подумал, который теперь час.
– Сергей, извините, что бужу среди ночи. У меня к вам только один вопрос.
– Слушаю.
– Вы говорили когда-нибудь с прежним владельцем этого дома?
Агент Сергей ненадолго задумался:
– Нет. Дети его оформляли сделку. Что-то не так с документами?
– Да нет. Тут просто чертовщина какая-то творится с этими соседями. Вы говорили, что они не будут меня беспокоить. Но тут такие разборки у них каждую ночь, что хоть убегай обратно в город.
– Ох, простите, Павел Александрович. Я правда никогда их даже не видел. И по моим данным выходило, что всё должно быть спокойно. Поверьте, я никоим образом не хотел ввести вас в заблуждение. А почему вы спрашиваете о прежнем владельце?
– Да так… Посоветовали мне с ним поговорить. В полиции.
– В полиции? Но это вряд ли возможно. И им ли того не знать.
– Почему же?
– Кх… Кх… – Сергей нервно закашлялся. – Он в данное время пребывает в несколько неадекватном состоянии. В психушке он, в общем. Уже год как. Потому дети и оформляли сделку.
– Час от часу не легче, – произнёс вполголоса Павел. – Ладно. Извините ещё раз, что разбудил. Спокойной ночи.
– Ничего, ничего, Павел Александрович. Работа у меня такая. А вы звоните, если что, в любое время, как вам удобно. Спокойной. Про соседей я со своей стороны постараюсь узнать подробней.
В четыре утра, как положено, взревел мотор автомобиля и соседская призрачная машина по непонятному маршруту унеслась прочь. В этот раз женщина крикнула:
– Вернётся это тебе! Вот попомни мои слова, вернётся.
Павел напечатал это на экране ноутбука большими буквами. Скривился в какой-то неестественной улыбке и ушёл в спальню.
***
В следующую ночь Павел, успев написать ещё страниц пять текста, закрыл ноут и посмотрел на часы. Десять минут первого. Достал из холодильника последнюю бутылку пива и сел у камина в ожидании нового шоу в соседском доме. Но крики не начинались. И в два часа было тихо. И в половине третьего. Это выглядело уже странным.
Павел подошёл к окну. Лампа на первом этаже напротив тоже не горела. Неужели уехали? Неужели долгожданный покой и свобода? Но не успел он обрадоваться такой мысли, как заметил, что в окнах второго этажа замельтешил свет. Так мог светить только ручной фонарь, быстро перемещая луч из угла в угол.
В этот раз это действительно могли быть либо туристы, либо воры. Снова звонить в полицию? Павел тут же отбросил эту идею. Бесполезно. Взял у камина тяжёлую кочергу и сам решил выяснить, что же не так с этими проклятыми соседями. Обычно такая смелость была не свойственна Павлу, но в этот раз что-то заставило его рисковать – что-то, чего и сам себе объяснить он не мог.
Дверь в соседский дом оказалась чуть приоткрытой. Павел осторожно шагнул внутрь, освещая путь фонариком мобильного телефона. В гостиной первого этажа было почти пусто: только стол, огромное старинное зеркало, кожаный диван и три стула, – всё это было покрыто прозрачной тюлевой тканью. Не было похоже, что тут вообще кто-то постоянно живёт. Но, может, хозяева потому и исчезли сегодня, что закончили с переездом, прихватив с собой все нужные вещи? На втором этаже явно кто-то ходил. Свет продолжал беспорядочно мелькать из стороны в сторону. Павел поднялся по узкой, загибающейся влево лестнице и выключил фонарик на телефоне. Источник привлёкшего его света находился в одной из спален. Сердце Павла забилось быстрей и громче. Он чувствовал, как кровь приливает к его лицу. Правая рука до боли вцепилась в рукоять кочерги. Он вошёл в освещённую комнату и увидел со спины мужчину, который нагнулся и что-то рассматривал на кровати.
– Эй! – голос Павла прозвучал так громко, что он сам его испугался.
Мужчина резко выпрямился и развернулся, ослепив Павла лучом фонаря.
– Какого чёрта?! – закричал он. – Ты кто?
– Это ты кто? – прикрывая глаза ладонью, спросил Павел. – Что тебе надо в чужом доме?
– Лейтенант Павлов, – представился тот. – Вы хозяин? Бросьте что там у вас в руке!
Когда Павел смог посмотреть на мужчину, то перед ним предстал молодой парень в полицейской форме. Правда, что-то не совсем правильное было в его служебном гардеробе. Что именно, Павел точно понять не мог, но про себя этот факт отметил.
– Сосед я, – сказал он. – Увидел свет и пришёл проверить, кто тут шарится среди ночи. Я вас третьи сутки уже жду. Почему так долго?
– В каком смысле ждёте? – переспросил парень.
– Это я звонил в участок. Обещали во всём разобраться. Вы же из города?
– Из города.
– Но теперь, – констатировал Павел, – судя по всему, хозяева съехали. Поздно вы приехали.
– Раньше часто приходилось бывать здесь. До вас тоже жалобы поступали.
– Вот как?
– Да. Только давненько уже. Последнее время здесь тишина.
– Да я бы так не сказал, – возразил Павел. – Для меня в последнее время тишиной тут и не пахло. А что вы ищете?
– Всё-то вам расскажи, – то ли всерьёз, то ли в шутку ответил парень. – Тайна следствия.
– Нашли?
– Нашёл, – выключив фонарь, сказал лейтенант. – Пойдёмте на улицу что ли?
– Пойдёмте, – согласился Павел и двинулся вперёд, снова подсвечивая мобильником путь.
Они вышли на веранду. На улице уже рассветало. Полицейская машина, на которой приехал лейтенант, стояла у дальнего угла дома. По дороге сюда Павел её даже и не заметил.
Павлов сдвинул на затылок фуражку и закурил. Выпустив вверх струйку дыма, он прищурился.
– Вы видели? – спросил он, показывая рукой. – Провод оборвало. То-то света и нет в доме. У вас тут что, сильный ветер на днях был?
Павел посмотрел в указанном направлении – путаясь в листьях, на кроне клёна чёрной лентой обвисал кабель.
– Не было, – удивился Павел. – Вчера ещё на первом этаже горел свет.
– Вам бы электрика вызвать. А то не ровен час замкнёт. И как бы пожар не случился. Огонь-то и до вас может добраться, – и лейтенант пристально посмотрел на Павла.
– Хорошо, – согласился тот. – Вызову. Спасибо, что приехали.
– Как говорится, всегда на страже, – пошутил лейтенант, тщательно затушил ботинком окурок и сел в машину. – Всего хорошего. Как вас…
– Павел Александрович.
– Всего хорошего, Павел Александрович.
Ещё старенькая модель «Жигулей» развернулась и выехала на дорогу. Павел проводил её глазами и только в последний момент заметил, что на боку машины белыми буквами по синей полосе написано не «полиция», а «милиция».
«Не успели поменять что ли?» – подумал он, усмехнулся про себя и ушёл в дом.
***
Павлу снилось, будто бежит он по пустынному ночному шоссе, чувствуя, что с женой его случилась какая-то беда. И чем быстрее становился его бег, тем всё сильнее тревога сдавливала бешено колотившееся сердце. Он уже не просто чувствовал, а почти знал, что так оно и есть – жене угрожает опасность. Полотно дороги стало делаться постепенно горячим, пока босые ноги не начали утопа́ть в рыхлом асфальте, замедляя движение. Наконец он увидел впереди бушующее пламя огня и услышал крики Оксаны. Она звала на помощь и твердила: «Вернётся это тебе! Вот попомнишь мои слова – вернётся». Он почти уже застрял на одном месте, не в силах передвигаться. А до пылающего автомобиля, внутри которого металась супруга, оставалось каких-нибудь десять метров. Он тянул беспомощно руки и пытался что-то сказать в ответ, но язык не слушался его. А впереди, возле машины, сновали секретарша Стелла и подруга жены Катя, с которой у Павла ещё до свадьбы был короткий роман. Они подливали из канистр бензин, отчего пламя разгоралось ещё сильнее. Потом раздался оглушительный взрыв, и раскалённые куски автомобиля разлетелись в разные стороны и, падая с высоты, неестественно громко ударялись о землю.
Павел проснулся. Кто-то с силой стучался в дверь.
Он вскочил с кровати. Запутался в съехавшем на пол одеяле и больно ударился головой о тумбочку. Выругался. Встал и, стараясь двигаться осторожно, пошёл открывать дверь.
Когда он её распахнул, полный решимости отругать стучавшего за его чрезмерное усердие, то никого за порогом не обнаружил. Но ведь секунду назад ещё продолжали стучать! Не мог же незваный гость так быстро скрыться из вида?! Павел вышел на веранду и осмотрелся. Нет. Никого нигде не было. Неужели этот неистовый стук был просто продолжением сна, перешагнувшего слегка за черту яви? Вполне возможно, если учесть, что последнее время, а особенно в эту ночь, ему пришлось психически поднапрячься. Да что там поднапрячься – если быть честным, то Павел был уже близок к нервному срыву, хотя и не хотел в этом себе признаться.
Одиннадцать часов утра. Семь часов он смотрел этот ужас про горящий автомобиль. Но пролетели они, как одна минута.
Павел зашёл в дом, проследовал на кухню и открыл холодильник. Вот же облом… Пиво кончилось. Да всё равно нужно по-любому ехать в город – за продуктами, за электриком и в полицейский участок. Да. В полицейский участок обязательно надо заехать, чтобы сказать им пару ласковых, а заодно выяснить, что там не так с предыдущим владельцем его дома.
Первым делом он и заглянул в участок. Дежурный записал данные его паспорта, выдал пропуск и указал кабинет капитана Карелина, с которым в первую ночь Павел говорил по телефону.
Капитан, к счастью, оказался на месте.
Павел постучал в дверь и вошёл.
– Можно? – вежливо спросил он.
– Проходите, – ответил капитан.
Это был мужчина лет пятидесяти, с густыми усами, редкой растительностью на голове и с глазами навыкате, отчего взгляд его всё время казался удивлённым.
– Я Павел. Мы разговаривали с вами несколько дней назад по телефону. По поводу шума соседей. В доме у озера.
Капитан завращал выпученными глазами, словно пытаясь вспомнить указанный Павлом факт. Потом закрыл их и потёр пальцами веки.
– Извините, – сказал он. – Проптоз. Перемежающийся. Чёртова напасть. Врагу не пожелаю. Это от варикозного расширения сосудов глазницы. Доктор так говорит. Но это, скажу я вам, совсем от другого. Все эти бумажки, которые приходится перебирать целыми днями, – вот в чём истинная причина. Так что там на счёт вашего дома?
– Это я и хотел у вас спросить, – слегка озадаченный, сказал Павел.
– Так, – капитан снова удивлённо на него посмотрел. – Павел. Дом у озера. Да, да. Было такое. Так вы говорили с бывшим владельцем?
– Нет. Поскольку это невозможно. Он с некоторых пор, как оказалось, находится в психиатрической клинике.
– Ничего себе, – в этот раз капитан действительно удивился. – Впрочем, этого и следовало ожидать.
– Отчего же?
– Да как вам сказать… В своё время он тоже жаловался на шум в соседском доме. Я собственнолично ездил туда. Раза четыре. В бытность свою младшим лейтенантом. Но дело в том, что в этом доме шесть лет как никто уже не живёт.
