Алексей Петрович Бородкин
Легенда о Джеке Дэвисе
Сказал так:
– Четыре года назад, в штате Оклахома, в городке Гаймон были совершены похожие по почерку преступления. В количестве двух штук. Да. Преступник тогда найден не был, а мой подзащитный в то время находился в этом штате. Вот. Я полагаю, есть связь. И судить Дэвиса необходимо там, по месту совершения.
Судья, понимая, о чём речь, объявляет перерыв, призывает прокурора и адвоката в свою заднюю комнату, и брызгает в бокалы коньячку. В сущности, все части системы – спаяны.
– Гарри, – говорит судья, обращаясь к прокурору, – тут как ты скажешь: или мы его осудим здесь или…
По закону судить дважды за одно преступление – нельзя. Это раз. Второе: доказательств и так достаточно на пожизненное безо всяких дополнительных разбирательств. Но и судья, и прокурор, и адвокат понимают, что…
– Окей! – соглашается прокурор. – Сворачиваем эту лавочку и едем в Оклахому. Вздрючим мерзавца по полной!
В чём здесь цимис.
В Оклахоме высшая мера наказания – расстрел, а прокурору это много интереснее, чем здесь в Северной Дакоте просто засадить Дэвиса за решетку. Шлёпнуть вместо посадить. Выгода прокурора очевидна.
В этом месте я себя спрашиваю: был ли адвокат провидцем? Едва ли. Рассуждая здраво, он не надеялся выиграть дело. Ему оставалось до пенсии два года, и канитель с Оклахомой он затеял лишь для того, чтобы… затянуть дело. От собственного бессилья, а возможно Джек Дэвис был ему симпатичен… Или, напротив, несимпатичен настолько, что старый адвокат рассчитывал подвести мужика под смертный приговор? Как знать? История этого факта не сохранила.
Так или иначе, действия адвоката привели к совершенно неожиданным последствиям.
Часть 3. Перелет
Этапировали Дэвиса воздухом. Местная авиакомпания, небольшой самолёт. Два ряда кресел с одной стороны, два ряда с другой. Джека и двух громил сопровождения провели через отдельный выход аэровокзала, посадили в хвосте самолёта, в последнем ряду. Если кто не знает, это обычная практика: заключённых перевозят в хвосте самолёта, чтобы не нервировать остальных пассажиров.
Но всё очень прилично: Дэвис в костюме, помыт и причёсан. Полицейские в цивильном. Как у людей.
Пассажиров на этот рейс набралось немного. Какой дурак полетит из Дакоты в Оклахому? Есть поезд, автомобиль. В сущности, не очень далеко.
Поднялись. Летят. Обнесли газировкой. Стюардесса в красивой униформе напоминает молодую Шарлиз Терон. Громилы облизываются.
Тут Дэвис замечает, что впереди через три кресла, в середине салона высится голова в чёрных кудряшках. И голова эта медленно поворачивается и оказывается головой того самого негра-присяжного. Чудо. Совпадение. Присяжный по каким-то своим надобностям летит в Оклахому. Случайно попал на тот же самый рейс.
Негр, в свою очередь, узнаёт Дэвиса, поднимается и прямиком идёт к "уголовной" троице.
Происходит напряженный и короткий (из-за скудности нецензурного лексикона) разговор, в ключе, я тебя ненавижу, и такие, как ты, позорят нацию. Негр возвращается на место. Вроде как разрядился и выполнил свой гражданский долг.
Дело было в конце октября. Осень в том году была капризная, длинная и отличалась особой непредсказуемостью. Такое бывает, когда природа сомневается: начаться ли зиме? или ещё понежиться в лете?
Когда вылетали, метеорологи предупредили о тайфуне над Небраской. Тайфун небольшой, опасности практически нет – фронт движется строго на северо-запад, ведёт себя прогнозируемо. Штатная ситуация. Заурядная. Однако положенное количество аварийных галлонов топлива в баки всё же заправили.
Подлетая к периферии непогоды, пилот, более для подстраховки, предупредил диспетчера о смене коридора и повернул несколько влево – подальше от неприятностей. Диспетчер сделал соответствующую пометку в журнале и пожелал экипажу чистого неба.
Тайфун (старожилы его помнят, "Эдгар" отличался дерзостью) вдруг резко развернулся, и начал полукругом забирать на юг. Вскорости он оказался точно на пути самолёта. Капитан воздушного судна, не мудрствуя лукаво, рассуждает, что такая смена направления скорее исключение, чем правило и опять меняет курс. О чём предупреждает диспетчера. Далее ситуация напоминает игру в кошки-мышки: тайфун движется волнообразно, настигает самолёт и, как соломинку, его крушит.
Диспетчеру, естественно, никто ничего не докладывает – в последние минуты не до этого было.
Характерный штрих: если бы летели по изначальному маршруту, долетели бы невредимыми.
Здесь к месту будет сказать, что хвостовая часть в самолёте – самое безопасное место. Если вам, не дай Бог случится побывать в крушении – бегите в хвост самолёта. Шансы на выживание в пять раз выше (примерно).
Самолёт рухнул в тайге. Проутюжил широченную полосу. Рубил винтами ветви и сшибал стволы.
Первыми отломились крылья, фюзеляж ещё двигался какое-то время по инерции, потом кивнул носом, врубился в ствол огромной ели и развалился на части. Экипаж погиб мгновенно.
Визжали двигатели, что-то горело… противопожарная система пыталась работать… словно водоросли повисли кислородные маски. Тот, кто успел ими воспользоваться – умер счастливым. Кислород – замечательный газ.
Очнулся Джек Дэвис оттого, что кто-то больно трогал его за лицо. Разлепил глаза – еловая лапа колышется, тычет в морду иголками. Живой. Слава Богу! Проверил руки-ноги. Целы. В голове колотят барабаны, а в животе какофония. Но это ничего. Это ерунда. Выбрался из-под громил-сопровождающих, потрепал по щекам – ноль эмоций. Готовы. Сломанные ребра торчат из кишок. Адское зрелище. Расстегнул наручники, отполз от фюзеляжа. Присел. Сблевал в чашу разодранной обшивки. Полегчало. Отдышался, посидел, привалившись к перевёрнутому креслу.
Вдруг услышал тоненький писк. Глядь – глаза огромные испуганные. В пол-лица. Кинулся – девчоночку балкой придавило. Вырвал какую-то палку, поддел, достал ребёнка из-под обломков, на ноги поставил, платьице отряхнул:
– Ты как?
– Файн, – говорит малышка, а у самой губёшки прыгают, взгляд безумный, дикий.
– Всё хорошо! – Дэвис прижал её к себе, погладил по голове. – Всё хорошо, милая! Не волнуйся! Беги вон к тому большому дереву, жди там. Я сейчас.
Девочка побежала. Оглядывалась часто. Боялась.
А вокруг кутерьма: дым, языки пламени, левый двигатель непостижимым образом воет. Тела растерзанные повсюду. Жуть происходящего словами не передать – катастрофа!
В голове пульсирует жилка: "Так-так-так… нужно что-то делать… действовать… бежать!"
А куда бежать? Карты нет, где они находятся – неизвестно. Кругом тайга, плюс девчонка на руках – не бросать же её? Вернее – это минус.
"Ладно, – думает Дэвис, – образуется. Главное, без паники".
Выждал чуток на безопасном расстоянии, девчонку отвёл. Осмотрелся – живых более никого. Выдохнул. Задумался о спасении.
Проверил сумки, багаж, выбрал всё пригодное к делу: два складных ножа, кухонный тесак, походный топорик и нечто напоминающее поперечную пилу только маленькую. (В кожаном белом саквояже.)
– Ну, что? – говорит девчонке. – Будем жить. Тебя как зовут?
– Агнесс.
– От голода и холода не умрём, Агнесс. Не отчаивайся!
Про родителей спрашивать не стал. Зачем пугать ребёнка?
В подобной ситуации необходимо оставаться у разбитого самолёта. Спасателям большой предмет в тайге обнаружить легче. Джек знал это правило, но… уж больно жуткое зрелище представляли собой обломки.
Собрал сухие пайки, что предназначались для ленча, выбрал из сумок съестное и стал устраивать бивак неподалеку от места крушения. У ручья. Метрах в двухстах – там было удачное место. Джек рассчитывал, что их найдут через трое суток. Как максимум.
Но и трое суток в диких условиях нужно прожить…
Они перетаскивали с Агнесс вещи, когда из-за дерева с жутким воплем вывалился негр. Перекошенная физиономия напоминала рожу разъярённого зомби.
(Это потом он расскажет, что его вместе с сиденьем выбросило из самолёта. Отшвырнуло на кучу валежника непосредственно перед ударом о землю. Скажет, что это было "чудесным спасением во имя Господа!")
…А теперь он ковылял и неистово размахивал дубиной, намереваясь проломить Дэвису череп.
К счастью для Джека у негра была сломана лодыжка. От этого он сильно проигрывал в маневре и скорости. С четверть часа он прыгал и рычал от боли, пытаясь достать противника, потом иссяк и опустился на землю.
"Вот и хорошо!" – подумал Дэвис.
Он не испытывал к чернокожему неприязни… или злобы… вообще ничего. Негр казался подростком, который попал в непонятную ситуацию и напуган, а потому хорохорится. И старается казаться крутым.
"Остынь, парень. Побереги силы".
Опустились сумерки. Джек развёл костёр. Тайга навалилась на плечи глухой ватной чернотой. Абсолютно равнодушной и страшной своим вселенским равнодушием.
Трое суток ночевали у ручья. Дэвис с девочкой с одной стороны, негр с дубиной – с другой. Днём негр слушал радио (у него оказался маленький карманный радиоприёмник), однако ничего кроме пары федеральных каналов поймать он не мог. Федералы о крушении молчали. Маленький самолёт – не их масштаб.
