Алексей Романович Мельников
Квартира сверху
– Отойди от моих кустов, паршивец, – крикнула тетя Зина. Раньше я такой ее не видел, в руке у нее вместо конфет торчал веник, а глаза как-то помутнели.
Я подумал, что у нее случилось что-то плохое и она просто расстроена, но моя обида оказалась сильнее, слезы коснулись щек и я побежал к себе домой.
Мама сразу услышала мои всхлипы с улицы и уже ждала на пороге.
– Что случилось? – Она находилась в растерянности.
Я не мог ничего ответить, не давал ком в горле.
– Ты упал? – Мама взяла мою руку и посмотрела на боевой локоть. – Это же царапина, сейчас я тебе его обработаю и все пройдет.
Я продолжал реветь. Но не мог ничего объяснить, и мама отвела меня на кухню. Ужасно хотелось пить.
– На, выпей воды и рассказывай. – Она протянула мне стакан. Наверное, матери умеют понимать своих детей без слов.
Я выпил весь стакан и посмотрел на маму.
– Тебя обидел кто-то? – Ее взгляд сверлил меня и глаза чуть покраснели, а на щеку спустилась слезинка.
Тогда я начал понимать, что с глазами дяди Миши. Он тоже плакал. Неужели ему тоже досталось веником от тети Зины. Эта мысль меня немного рассмешила, и я улыбнулся.
– Теперь улыбаешься? Что происходит, Тимофей?
– Тетя Зина… – мне почему-то стало очень стыдно, мне всегда говорили, что жаловаться на обидчиков не по-мужски. Но в тот момент я не мог молчать.
– Так, и что тетя Зина?
– Она ударила меня веником по спине, – чуть слышно произнес я, и слезы снова покатились градом.
Мама молча, встала со стула и подошла к окну. На улице уже моросил дождь и естественно обидчик ушел домой. Но она продолжала выглядывать.
– А за что она это сделала? Она не сказала?
– Она назвала меня паршивцем и ударила веником. – Я отдышался и ком в горле прошел. – Я просто сидел и дергал листья на кустах.
– На ее кустах? – Мама внимательно посмотрела на меня.
– Я не знал, что это ее кусты. – Моя голова опустилась, а глаза уставились в пол.
– Я поняла, покажи мне спину, куда она тебя ударила.
Я поднял футболку и попытался рукой достать до того места. Тетка попала прям между лопаток, но боли я уже не чувствовал, словно ничего и не было. Мама посмотрела и опустила мою футболку.
– Я ничего не вижу на твоей спине. Может тебе просто показалось, и она напугала тебя своим внезапным поялвением?
Слезы снова стали наворачиваться, потому что мама мне не верила. Но она все поняла по моим глазам. Не мог же просто так в панике и слезах забежать ребенок домой и что-то выдумывать на ходу. Это точно не про меня.
– Хорошо, Тим, я схожу сейчас и поговорю с ней.
***
Мама вернулась минут через пять.
– Мам, ты поговорила? – Я довольный вбежал в прихожую. В надежде услышать от нее, что мой обидчик повержен.
– Я поговорила с дядей Мишей, – ответила она.
Я очень сердился и не понимал, почему нельзя было поговорить и предупредить злую тетку, что детей бить нельзя.
– Он сказал, что такого не может быть и тетя Зина практически не выходила сегодня во двор. Только до магазина, она неважно себя чувствует. К тому же он сказал, что она очень любит наших детей. – Я заметил по матери, что она не знает кому верить.
Я ушел в свою комнату играть в компьютер. Мама предупредила, чтобы я не рассказывал пока ничего папе. Скоро он должен вернуться с работы и на ужин нас ждет мясо по-французски.
В голове крутились мысли, чем я мог обидеть тетю Зину, чтобы она так на меня обозлилась. Порой снова накатывала обида. Ждал конфеты, получил веником.
