Алексей Романович Мельников
Квартира сверху
Через полчаса прозвучал дверной звонок. Я выглянул из своей комнаты. Это пришел папа.
Когда я подбежал к нему, чтобы обнять, мама уже целовала его в щеку.
– Ну, как прошел твой день, Тимош? – он протянул мне руку, как положено здороваться по-мужски.
– Все хорошо сегодня, – опередила меня мама, – Тима полдня гулял, немного содрал локоть. – Мама внимательно всматривалась в мне в глаза, наверно, она контролировала, чтобы я не проболтался папе про тетку.
– Ну-ка покажи, – отец взял меня за локоть и аккуратно развернул его к себе, – пф, царапина. К тому же мужчину украшают шрамы. – На последней фразе он как-то странно посмотрел на маму и улыбнулся.
– Пойдем уже за стол, пока не остыло. – Мама улыбнулась в ответ.
***
Той ночью я никак не мог уснуть, в голове стояла картина силуэта пожилой женщины с веником в руках. Фантазия рисовала ее еще страшнее, чем в жизни. Костлявая рука то и дело замахивалась на меня.
– Паршивец! Паршивец! Паршивец…
Ее глаза стали совсем мутными и страшными. Позже я узнал, что так бывает при катаракте. Она вновь и вновь приближалась ко мне. Когда она кричала на меня, из ее рта доносился отвратительный запах, словно она съела дохлую крысу…
– Не трогай мой куст, паршивец!
Я увидел себя со стороны, словно смотрю в окно из своей комнаты, а другой я сидит на лавочке и гладит куст. Вдруг к лавочке начинает приближаться что-то темное, непохожее на человека, только силуэт. Его рука начала подниматься, я смотрел из окна и мне хотелось кричать, чтобы другой я обернулся. Но губы не шевелились, словно их чем-то склеили, мне удалось лишь издать писк.
– Паршиве-е-ец! – прохрипел силуэт.
Этот ужас обернулся и стал направляться к моему окну, моя копия на лавочке побежала в подъезд. Силуэт приближался, но я по-прежнему не мог произнести не слова, я даже не мог сдвинуться с места, чтобы позвать на помощь родителей. Темное пятно приближалось и меня бросило в пот, по щекам текли слезы.
– Паршивец, иди ко мне! – Перед моим лицом мелькнул взгляд мутных глаз тети Зины.
И я закричал во весь голос.
В комнату через мгновение вбежала мама.
– Что случилось?
– Я не знаю, там в окне…
Она подошла к окну и развела руки в стороны. На улице стояла солнечная погода, как и вчера. Пели птицы, и тявкала какая-то незнакомая собака.
– Тебе приснился страшный сон?
Мне пришлось кивнуть. Но я все видел, словно наяву. Разве бывают такие реалистичные сны? В носу все еще стоял этот отвратительный запах дохлой крысы.
Мама потрепала волосы на моей голове и поднялась на ноги.
– Иди умываться и завтракать.
***
Я ходил по двору и пинал одинокий булыжник, настроение совсем пропало еще с прошлого дня. На покрышки я смотреть до сих пор не мог, а кусты обходил за десять метров.
– Тимка, привет! – звонко крикнула Саша.
Она куда-то проходила со своей мамой. Наверное, Саша была моей первой любовью. Мне так нравилось наблюдать за ней, когда она играет. И так нравилось играть с ней вместе. Ее черные волосы легко поддавались порывам ветра.
– Привет, Тим, сейчас мы сходим с Сашей в магазин, и она придет к тебе гулять, – сообщила ее мать, и они ушли со двора.
Мое настроение тут же улучшилось, я нашел камень чуть меньше и стал гонять его по двору, словно мяч. Так незаметно пролетел час.
– Тимка! – Саша стояла за моей спиной и что-то держала в кулачке. – Это тебе.
