Алексей Семенов
Красный подвал
ГЛАВА 3
С приходом вечера, сумерки не пришли, в летние дни темнело довольно поздно. В дверь Лехиной квартиры раздался звонок, находясь в коридоре и уже собравшись выходить, он немедля отварил дверь. На пороге стоял его друг Коля, от которого доносился резкий запах туалетной воды.
– Ну, ты и надушился, весь флакон на себя вылил? – спросил Леша.
– А что сильно пахнет? – Коля поднял за плечи футболку и втянул запах.
– У Ленки спросишь, бросил с ухмылкой Леха, и на выходе посмотрел в большое, старинное зеркало, висевшее на стене.
Выйдя на улицу, ребята отправились на то место, где вчера расстались с девушками.
Раскаленный солнцем день казалось, не остывал, и вечер стоял очень теплым. В Колиной голове вертелась мысль, что эту ночь можно прогулять на пролет так же как и прежнюю, вернувшись, домой под утро.
– Скорее бы хоть в армию призвали! – нарушил тишину Алексей.
– Ты чего это? – удивился друг.
– Родители все на счет работы пилят меня.
– Лех, ну говорил же, осени дождемся и вместе пойдем, месяц осталось потерпеть.
– Смотаться бы в Москву, там я точно, что-нибудь, нашел, вот тогда зажил бы, ни в чем себе не отказывая, – жалостливым голосом мечтал Леша.
– В Москву? Шутишь? Ты представь, как ты приедешь в никуда, ни родственников, ни друзей, ни связей. Ты вообще там ничего не знаешь.
– Я знаю, где Красная площадь.
Коля громко рассмеялся: – Вот и будешь там жить, летом на травке, зимой на снегу, а под боком стена кремлевская, красота!
– Как Егор с речки? – вспомнил о бродяге Леха.
Ребята стояли около дома девушек, и ждали их прихода, до назначенного времени свидания еще оставалось несколько минут.
Маленький дворик был пуст, у подъезда стояла обшарпанная лавка, да и сам дом давно требовал реставрации. Хлопнула дверь, и с одной и единственной ступеньки крыльца, спустилась Олеся.
– Боже, как же она красива! – подумал Леха. Он внезапно онемел и не знал что делать, казалось, что такое он ощущал впервые за всю свою жизнь.
Только вчера, они провели прекрасный вечер, легко и не принужденно целовались и держались за руки, расставаясь, таили надежду на будущие отношения. И вот сейчас, когда через два коротеньких шага Олеся вновь окажется рядом, он не знал что делать и что ей сказать.
– Ну, привет! – на легких нотах прозвучал голос девушки.
– Пр… ет! – в ответ, проглотил слог Леша.
Ее лицо стало восклицательным, она сморщила лоб.
– Что?
– Привет Олеся! – внезапно вмешался Коля, чем спас растерянного друга.
В тот же момент появилась и Лена, а ей вслед из окна второго этажа провожала мама, Лидия Сергеевна.
– Надеюсь, сегодня не до утра? – грозно сказала та.
– Мам, все пока, – застеснявшись, ответила Лена.
Лидия Сергеевна, дабы не смущать дочь, исчезла с экрана окна.
– Привет! – сказала Лена и тут же чмокнула Колю в щеку, затем взяв его за руку, повела вперед.
– Пойдемте, куда-нибудь отсюда, а то она теперь от окна не отойдет.
– Куда идем? – послышалось сзади.
– К лавочке. – Сопроводив кивком головы, последовал ответ от Николая.
– Так давайте приземлимся.
Присев на лавочку, Олеся полезла к своей маленькой дамской сумочке и вытащила из нее две сигареты, одну из которых протянула подруге.
Леша, точно так же как и во вчерашней вечерней свежести почувствовал приятный аромат, дамских духов. Он посмотрел на ее две узкие части губ, на которые Олеся не наносила помаду, и когда делала затяжки, на щеках появлялись ямочки, которые ему очень нравились. Леша стоял и думал, о том, что ему нравятся ее короткие волосы, едва падающие на плечи, цвет которых он не мог разобрать. Подняв свой взгляд, Леха увидел ее глаза, зеленые, в бархате ресниц, они смотрели на него, и если бы глаза умели улыбаться, то в этот момент смело можно утверждать, что они улыбаются. Глаза сияли, как умеет сиять отражение луны в реке, блестели, как блестят миллионы зажженных светом окон в городском пруду. Это и был тот блеск, от которого понимаешь, уже на втором свидании, что хочется быть вместе. На Олесе были надеты те же черные брюки, что и вчера, белая блузка, а поверх джинсовая куртка. От исходящего дыма сигарет, в воздух уплывали фигурки.
Коля сидел возле Лены и его ноги плотно прижимались к ногам девушки, по обоим пробегало тепло друг друга, и при малейшем их расцеплении, это сразу же чувствовалось легкой дрожью. Своей правой рукой Коля обнимал подругу за талию и старался это делать как можно нежнее, не причинив, девушки боль. Его пальцы, нащупывая Ленины ребра под кофточкой бордового цвета, так и хотели впиться, а другая его рука поглаживала Ленину кисть левой руки, от чего ей было настолько приятно, что девушка периодически вздрагивала от мурашек, которые спешно пробегали по коже.
Леша, чувствовал какую-то не ловкость, замкнутость, он просто не находил слов, тут, в его голову прорезалась мысль о спиртном. Ведь порой от спиртных напитков, самый застенчивый человек может пойти на опрометчивый шаг. Спиртное развязывает язык, и заставляет мозг находить такие слова, которые хранятся в глубине души, напитки взбалтывают душу так, что осадок ее слов, поднимается и приобретает облик жизни.
Вспомнил Леша и свой домашний вечер, перед выходом на прогулку. Ближе к приходу Коли, сидя за кухонным столом и беседуя со своей мамой, вдруг промолвил:
– Мам, а у тебя же зарплата была?
– И что? – с улыбкой спросила она.
– Мама, ты не дашь мне рублей сто, сто пятьдесят? – прозвучал дрожащий голос.
Женщина, молча, смотрела, не моргая глазами, Леша смотрел тем же самым взглядом, а после опустил его, уставившись на стол.
– Иди, возьми. – Вдруг донеслось от нее после минутной паузы.
Торопясь Леша прошел в комнату, на маленьком журнальном столике лежал коричневый кошелек, рядом в кресле сидел отец, и смотрел по телевизору какой-то не замысловатый сериал. Леша открыл кошелек, выбрал из находящихся купюр, сто пятьдесят рублей и собирался выйти из комнаты, как вдруг увидел жесткий взгляд отца.
– Ты когда работать собираешься?
– Осенью собираюсь, вместе с Колькой.
– Осенью? А что осенью работы больше?
– Нет, мы просто вместе хотим, ему родители разрешили лето отдохнуть.
– Ему родителя разрешили, а ты тут причем? Что за бред ты мне плетешь? – разговор начинался на повышенном тоне.
– Пап, ну всего месяц остался, к тому же мы ищем. Хотели пойти в ночной магазин продавцами, но там уже взяли.
– Какой к черту магазин, это работа для баб. – Кричал Виктор Сергеевич, так, что в комнату пришла и мама.
– А ты что хочешь, что б я мешки таскал? – выкрикнул в ответ Леша.
– Ты мне тут не ори, ишь герой отыскался. – Сказал Виктор Сергеевич и стукнул кулаком по журнальному столику так, что кошелек лежавшей на нем подпрыгнул, позвякивая мелочью.
– Витя, успокойся, найдет он работу. – Заступалась за сына мама.
– Я понимаю Вера, но ты слышала этот аргумент? Кольки родители разрешили не работать, а наш обалдуй тут причем?
– Вместе они хотят, пусть идут, – поглаживая мужа по плечу, продолжала она заступаться за сына.
Сейчас Леха стоял перед лавочкой, вспоминая домашний вечер, и ему совсем не хотелось тратить эти деньги за раз, но желание попить холодного пива, затягивало в свои сети.
– Может, пива попьем, а? – при этом он взглянул на друга, а тот согласно кивнул головой.
– Вы как, девчонки?
– Можно по бутылочке выпить. – С необъяснимым блеском глаз промолвила Лена и крепко сжала Колину ладонь.
– Коль пойдем.
Коля нехотя высвободил свою ладонь из приятной и теплой руки девушки и побрел вслед за Лешкой.
– Что же такое? – слышалось от Леши.
– Что? – тут же изумился Коля.
– Я как-то не могу найти слов, что б с ней разговаривать.
– Понятно, зачем пиво!
– Нет, пиво потому что жарко и скучновато.
– Скучно Лех? Перед тобой хорошенькая девчонка, которой, кстати, ты еще и нравишься, и она тебе тоже, давай приятель говори с ней.
– Вот вернемся сейчас, я и буду это делать, буду с ней говорить.
По своей природе, Леша немного смущался компаний, наедине, как прошлой ночью у реки, он чувствовал себя с Олесей просто великолепно, а сейчас, когда без всякого труда он мог перейти с ней к поцелуям, начинал чувствовать растерянность, по сути, смущаясь своих же друзей.
– Дайте, пожалуйста, четыре бутылочки вон того пива. – Леха протянул сотенную купюру. Продавец доверчиво исполнила заказ, с таким чувством, что возраст покупателей ее совсем не интересовал, либо в ее глазах молодые люди выглядели достаточно взрослыми.
На бутылках блестела испарина, пиво было достаточно охлажденным, на лицах друзей появилось искушение и улыбки, чуть ускоренный шаг к девушкам говорил о нетерпении глотнуть холодного напитка.
– Мадмуазель, ваш заказ! – обе бутылки из своих рук, паясничая, передал Коля девушкам.
– А открыть? – возмутилась Лена и ладонью отбросила локон волос с лица.
– Прошу прощения, один момент! – Коля выхватил Ленину бутылку и перевернул к верху дном. Одну бутылку он поднес под другую и резким движением дернул пробку о пробку. Пиво зашипело, словно напуганная кошка, бутылки открылись одновременно.
– Во а ля, прошу вас, мадам! – продолжал в своей манере Коля.
Леха, взял бутылку Олеси и с робкой загадочностью улыбнулся:
– Ты не против, если я открою ее зубами?
– Зубами? – Да ты что, зубы испортишь.
– Хочу показать, как это делается, и, не дожидаясь ответа, принялся открывать зубами.
С негромким щелчком бутылка открылась и ударила горлышком по зубам, Леша почувствовал не приятное ощущение, которое называется болью, но вида он не подал, лишь слегка дернулся, прикусив язык.
– Вот и все!
– Благодарю, Леша! – сказала девушка в ответ.
Тем же способом он открыл и свою бутылку. Леша сделал первый глоток, а за ним из горлышка, словно скопившаяся лава, сильным и быстрым напором хлынула пена, обтекая по внешней стороне стекла. Леха сделав еще один медленный и небольшой глоток, приостановил растекающуюся напасть.
– Теплое пиво, убежать пытается! – в предвкушении сказал молодой человек.
Олеся громко рассмеялась и тоже сделала глоток. Ее глотки заметно отличались, неуверенные, легкие пригубливания были настолько короткими, что казалось, она их и вовсе не делала и лишь маленькими парами, пиво попадало к ней в горло и цеплялось за мозг.
– А может еще? – выскочил вопрос от Леши.
– А может, пойдем, погуляем? – предложила Олеся.
Лена допила пиво и аккуратно поставила пустую бутылку в мусорный бак: – А пойдемте к реке, к бомжу нашему, я соскучилась по нему, он ведь, наверное, всегда там и один, свои невидимые сети расставляет.
– Во второй раз закинул старик невод и ничего не вытянул! – пошутил Леша.
– А что, пойдем, купим пива, себе и его угостим, сигарет дешевых, посидим, попьем с ним у костра.
Эта идея, всей компании явно пришлась по душе.
– В принципе правильно, что ж в гости с пустыми руками идти, – добавила Олеся, после чего все вместе направились в сторону магазина.
Медленным потоком на вечер опускались сумерки, начинало темнеть. Темнота не сгущала летних красок, скорее наоборот, приходило время молодежи, ведь, как правило, их только под вечер тянуло гулять, утаив какую-то загадочность. Порой ночь опьяняла сильнее алкоголя и то, что так тяжело сказать днем, легко высказывалось ночью. Этот вечер был полностью для них, хотелось, чтобы минуты тянулись как часы, а радость от общения и хорошего настроения не заканчивалась.
– Возьмем пять бутылок пива! – утвердил Леша.
– У меня еще есть, я больше не буду, предупредила Олеся, показывая на свою, практически, нетронутую бутылку.
– Ну, лишней все равно не будет, если что мы ее выпьем! – решил Леха.
– Выпьем-выпьем! – поддержал Коля.
– Сигареты не забудь, возьми «Яву» в мягкой пачке.
Глядя на шумную компанию, продавец вопросительно кивнула головой, строго, добавив:
– Что будете брать?
– Нам, пять бутылок того пива и пачку «Явы» в мягкой…
Леха не успел договорить, как весь заказ ловким движением был собран на прилавок, громким щелчком женщина отбарабанила по клавишам кассы: – С вас семьдесят рублей!
– И дайте пакет! – послышался девичий голос из-за Лешиной спины, принадлежавший кому-то из девушек.
Продавец достала цветной пакет из-под прилавка, снова раздался щелчок кассы: – Тогда семьдесят два, рапортовала женщина.
Леша протянул без сдачи, чему хозяйка кассы осталась довольной.
Мгновенно, Алексею стало жалко потраченные деньги, взятые у мамы. Компания сложила все купленное в пакет, и Коля схватил ношу в руку.
– Пойдем! – Леша взял Олесю за руку, чему та, была крайне довольна.
В окнах квартир начинал зажигаться свет, в кухнях было видно маячащие фигуры, проходя мимо домов, Олеся разглядывала люстры, виднеющиеся сквозь стекло. Ей это совсем было не нужно, но невольный взгляд продолжал обращать свое внимание. Присущий ей романтизм обязательно сохранит в памяти такие минуты, вечер, теплый летний, рядом человек, который ей нравится. Олеся продолжала держать Лешу за руку, а тот не равномерными глотками пил пиво, от которого понемногу пьянел. Но именно этого ему и хотелось, слегка пьянеть, мысли расплывались и становились путанными, весь смысл был не в том, что б напиться, а медленно пьянеть, так чтоб через некоторое время это прошло само собой, растворившись. Они прошли сонные дома, оказались на пустынной автомобильной дороге, вдали которой светили приближающиеся габаритные огни и фары. Поочередно ребята спустились вниз с небольшого пригорка и оказались на той самой тропинке, что еще со вчерашнего вечера хранила их следы. Леша и Олеся шли позади Коли и Лены, от которых доносился смех, чаще всего это был громкий девичий смех Лены, видимо Коля, как всегда рассказывал что-то забавное.
– Ты знаешь, Олеся, я это место буду вспоминать, как место нашего свидания, ведь все произошло именно здесь. – Говорил Леша, идя по траве рядом с узкой тропкой, по которой передвигалась девушка.
– Что все? – спросила она. – Слышишь, как шумит наша Судость? Видишь, как бежит она по течению, проходя преграды, за ее путь уже давно все решено. Так и наше время, пусть несет нас вперед, шумит и пробивает преграды, и само решает, как и чему быть.
Леша улыбнулся в ответ, и обнял девушку.
– Леш, я сейчас иду и думаю, о том разговоре, ты помнишь, о чем мы вчера говорили, проходя здесь?
– Конечно, помню, я спрашивал, вы не боитесь идти в таком тихом месте, практически с незнакомыми людьми.
– А ведь действительно, что угодно могли сделать, я видимо сразу к тебе прониклась.
Впереди виднелись искры костра, казалось, что это все еще тот, вчерашний огонь. А сам Егор не сходит со своего места, и лишь подбрасывает дрова, попевая свой зеленый горький чай. Со стороны Егора, так же произошел наплыв дежавю. В полном одиночестве, слушая свои мысли и вглядываясь в огонь, вьющейся, словно ярко красный флаг на ветру, он услышал голоса. За все время, что он находится здесь, в поздний час не один раз ходили по этой тропе туда-сюда, молодые компании, но услышанные голоса, перенесли бомжа в тот, еще не остывший вчерашний вечер. Он не усомнился в том, что слышит голоса своих новых знакомых, и тут же обернулся.
– Здравствуйте! – услышал Егор от девушек.
– Так-так, с пакетом, не уж то и впрямь на шашлык собрались? – радостно спросил у подходящей компании он.
– Нет, что ты! – подойдя и поздоровавшись за руку, ответил Николай. Вслед за ним руку пожал и Леша.
На небритом лице Егора сверкнула улыбка, он радовался так, будто ждал друзей в гости, а те, заставив себя долго ждать, наконец, пришли.
С легкой иронией воцарилась дружеская атмосфера.
– Ничего, что мы пришли? Не помешаем? – бросил связку вопросов Леша и сделал последний глоток пива. Пустую бутылку он кинул в поле, в высокую не кошеную траву.
– Да что вы, конечно, нет, подходите, посидим у костра.
– Каждую ночь рыбачишь?
– Вообще да, а чем еще летом заниматься? – с задумчивым видом ответил Егор и невольно его посетили странные мысли. Он понимал, что скрывая свое истинное занятие, а именно бродяжничество, проникается к людям, а они становятся к нему ближе. За время скитаний он усвоил, что делать этого нельзя, и думал о том, что сегодня возможно, последний вечер его пребывания в этом уютном месте, а может и во всем маленьком городке. Не понимая, Егор жертвовал этим, идя на контакт с обычными людьми. Бродячая жизнь, схожа с жизнью, дикого и редкого зверька, который подружившись с людьми, идет на риск, раскрывая место своего жилища. Но инстинкт держит в страхе, им приходится покидать уютные, уже не тайные дома, понимая, что оставаться в них теперь просто не безопасно.
Егор, окинул взглядом уже ставшие ему родными несколько деревьев, тихую реку, костер, свой уютный бережок, так будто видит это все в последний раз.
– Ну что же, не буду жертвовать сегодняшним вечером, приятной компанией. Если впустил их, пусть будет так, придется покинуть это место и продолжить свой путь. – Вертелось в мыслях Егора. Он понимал, что совершил ошибку еще вчера, подпустив их к костру.
– Егор, мы не с пустыми руками, как ты на счет пивка? – вытаскивая из пакета бутылки, сказал Леша.
Егору вспомнился проведенный им день, как, допил оставленное пиво у лавочки.
– Отлично! – улыбнулся он и сделал круговой жест рукой. Но улыбка сразу, же пропала с лица, не давали покоя мысли о том, что он совершает ошибку.
Все впятером разместились вокруг костра, Егор оказался на маленьком бревнышке с одной стороны, а четверо, на длинном поваленном дереве с другой стороны. Олеся не стала пить пиво, одна лишняя бутылка стояла в стороне. Егор, всего за три глотка опустошил бутылку пива и поставил ее около бревна. Он облизнул длинные, неравномерные усы и ощупал карманы плаща, но Коля, вытянув из пакета купленную пачку сигарет, протянул Егору. Глаза бродяги, будто застыли, становясь похожими на жалостливый, щенячий взгляд. В данный момент ему хотелось обнять их всех, за простую, человеческую доброту. Егор хотел было поблагодарить, но не стал, он лишь слегка кивнул головой, открыл пачку, взяв сигарету, протянул ее обратно Николаю. Тот отрицательно покачал головой: – Оставь, это тебе!
Егор прокрутил пачку между пальцев, как барабанщик, барабанную палочку, и резко убрав в карман, все же проговорил: – Спасибо!
Он понял, что нарушил еще одно свое правило, которому его научила одинокая волчья жизнь, «никогда не говорить спасибо за сигареты». Всего лишь простыми человеческими отношениями в эту ночь отогрелась душа бомжа. А душу нельзя согреть даже сотнями костров, ее не согреешь горячим чаем, на это способны только слова и поступки.
Леша, посмотрел на Олесю и чуть приблизившись, шепнул ей в ухо:
– Ты будешь пиво?
– Нет Леш, не хочу!
– Я тогда отдам ему?
Олеся согласно кивнула головой и сжала ладони между колен, видимо огонь согревал не достаточно сильно.
– Егор, возьми еще!
Он, чуть стесняясь, протянул руку и взял бутылку, прислонил ее крышку к бревну и резким ударом открыл. Быстрым напором из бутылки хлынула пивная пена, попадая на зимние ботинки Егора.
– Эх… выругался Егор, взглянув на треснувшее горлышко бутылки.
– Не привыкать, стекло тоже полезно! – пошутил он.
Щеки Егора раскраснелись, по телу побежало тепло.
– Егор, много рыбы вчера поймал? – поинтересовался Леша, крепко прижимая к себе Олесю.
– Ничего не поймал, рыбы здесь нет, и уже никогда не будет.
– Что же ты тут делаешь?
– Живу! Живу я здесь, это мой дом, вон видите моя крыша, – указал пальцем в небо Егор.
– Белый свет мой дом, скитаюсь, я бродяга, сегодня я здесь, завтра там. Рыбу я не ловлю, я и представить не мог, что вы вернетесь. Люди обходят меня стороной, а прикоснувшись случайно, моются с хлоркой. Я не виню их, да и кому приятно будет? Да я и сам стесняюсь этого, было легче, когда я жил посреди себе подобных, кучи грязных, вшивых и «ссаных» бомжей. Тяжело тут у вас в маленьком городке, не затеряешься, каждый знает, показывает пальцем и вслед кричит, словно увидели редкое животное, бомж, смотрите бомж. – Егор чесал бороду, она не давала ему покоя, ему мечталось о том, чтобы сбрить ее навсегда.
– А ты откуда сам? Здешний? – продолжил Леша.
– Я из Свердловской области, мне еще только двадцать восемь лет! – этими словами Егор ошарашил их всех.
– Двадцать восемь? – переспросила Лена, глядя на седого старика.
– Прости, конечно, но я думала тебе полтинник.
– Старый? – посмеялся, приглаживая бороду Егор, – С этим образом жизни и не такое может быть. – Продолжил он.
– Егор, а в Москву не пробовал? Мне кажется даже для бродяг, там возможностей больше. – Предположил Коля.
Егор тяжело вздохнул и допил пиво.
– Москва! Москва губит людей, сильные выживают, слабые превращаются в шлак. Этот город не любит людей и проигравших тоже. Два года назад, я покинул свой родной городок под Свердловском, продал квартиру и, взяв в руки саксофон, двинулся в столицу. А она превратила меня в отброс общества. Я совсем недавно выбрался оттуда, и поверьте, обратно не хочу. Мне нравится здесь, у реки. Егор закурил, и подошел на берег к воде.
– Утром встал, умылся, вечером умылся, лег спать, хорошо. Я давно отвык от домашнего уюта и покоя.
Он сунул руку во внутренний карман плаща и вытащил из того титановую пол-литровую фляжку.
– Что это? – с любопытством поинтересовался Коля
– Антисептический раствор, девяносто шесть градусов! – ответил Егор.
– Что? – переспросили все четверо в один голос.
– Медицинский спирт. Я его у вас в поликлинике набрал, когда попал под машину. Испугавшись, водитель отвез меня к врачу, мне всего-то сильно ободрало колено и только. Врач такая толстая и неуклюжая женщина, но знали бы вы, как нежно она обработала мою рану. Ну а я спиртом обжился, стащил. Желаете? – открутил пробку и втянул запах спирта Егор.
– Прямо так, чистый? – испугался Леша.
– Естественно!
– Попробовать можно! – поддержал идею Коля.
– Вы с ног не свалитесь? Мы вас домой не потащим, – возмущалась Олеся.
– Мы всего глоточек! – состроил пальцами размер стопки, Леша и поцеловал девушку в губы.
– Раньше пили его? – интересовался Егор.
– Не доводилось! – последовал ответ от обоих.
– Тогда смотрите сюда!
Егор сделал короткий глоток и задержал дыхание, потом резко выдохнул и прикурил сигарету.
– После глотка, задержите дыхание, а то все себе сожжете, только потом выдох. И запьете пивком. – Улыбнулся он.
Первым, сделал глоток Алексей, в точности соблюдая инструкцию Егора. Вторым был Коля, выдохнул, слегка прокашлялся и сморщил лицо. По телу побежало тепло, в мозг подались пары алкоголя.
– Крепкая штука. – Промолвил Леха.
Лена подошла и обняла Колю, который стоял, прислонившейся к дереву.
– Можно я зацелую? – спросил он у нее.
– Попробуй! – она закрыла глаза.
Леша, сам не понимая, снова задумался о Егоре, о том, как тот живет и вдруг спросил: – Как так случилось Егор? Как ты оказался на улице, и что это, уличная жизнь?
Егор присел у огня, следом в круг сошлись и остальные.
– Я очень рано потерял мать, она умерла, не скрою, много пила. С тех пор как мой отец просто исчез. Я остался жить с бабушкой, занимался музыкой у нас в школе, один мужик учил меня играть на саксофоне. Я приобрел себе инструмент и наигрывал на нем музыку своей души. Как все, пошел служить в армию, попал в музыкальную роту, правда, играть довелось на трубе. Отслужив год, получил телеграмму: – Приезжай бабулю хоронить. Так, я остался совсем один, вернувшись с армии, прожил там шесть лет. Я думал, что обзаведусь семьей и прочее, но ничего так и не вышло. Я продал квартиру, у меня остался лишь бабушкин разваленный дом, в котором я был прописан, взял саксофон и двинул в Москву, в город как все считают, огромных возможностей. Поехал я на поезде, и с самого начала этот город принял меня прямо с распростертыми объятиями.
Все трое сделали еще по глотку алкоголя из Егоровой фляги, и попросили рассказать о той жизни, что его ждала.
– Ну что ж, раз вы желаете, и ночь наша длинна, начну с самого начала. – Сказал Егор, после чего на несколько секунд прикрыл глаза, а тело протрясли судороги.
Компания подбросила дров в огонь, и стали ожидать рассказа. В костре трещали дрова, раздавая тепло, посреди всего участка берега и поля. Костер был единственным светом, вокруг полной, лесной темноты.