Алексей Сергеевич Вилков
Мегаполис ленд
Дядя Ваня первый поприветствовал их:
– Станислав, какая встреча! Я как раз хотел вас найти.
Вика очнулась от космических дум и воскликнула:
– А это кто?
Элегантный мужчина в коричневых брюках восьмидесятых годов и широкой полосатой рубашке с короткими рукавами, обнажавшей волосатую грудь, на этот раз был без авоськи, но с пакетом «ИКЕА». Он приблизился к ним, распространяя легкий пивной душок.
– Мир тесен, но мы неспроста встретились в многомиллионном городе, – заметил Стас.
– А кто эта прекрасная незнакомка? – улыбнулся седой господин. – Ваша супруга, Станислав? Представьте меня, пожалуйста.
– Это Вика, познакомьтесь. А это дядя Ваня, – Стас мигом разрулил ситуацию.
– Сударыня, мое почтение! Я обошел половину Замоскворечья, но такую прелестную деву встречаю впервые.
Вика смущенно покраснела:
– Очень приятно, но мы пока не супруги.
Дядя Ваня хитро прищурился:
– Помолвлены? Пригласите на свадьбу?
– Нет, мы просто хорошие друзья, ничего личного, – вмешался Стас.
– Не смешите меня, мой юный друг. Вы верите в дружбу между мужчиной и женщиной?
Стас не нашелся, что ответить, и попытался сменить тему:
– Сложно сказать. А как у вас дела? Нашли свояченицу на рынке?
Дядя Ваня помахал пакетом:
– О, не беспокойтесь, тут я на высоте! А вы, Виктория – какое благородное дворянское имя – верите в это?
Вика почувствовала пронизывающий взгляд чудаковатого гражданина. Разумом она понимала, что солгать не удастся, поэтому попробовала ответить максимально честно:
– Многие мужчины уверяют, что они настоящие друзья, а на самом деле хотят быстрее превратиться в любовников. Это как королевская дорога к заветному трону, – она произнесла последнюю фразу, и ей стало стыдно. Уж слишком прямолинейным получился ответ, хотя задумка была немного иная.
Дядя Ваня оценил по достоинству ее пассаж:
– Сударыня, как остро вы произнесли, попали в самое яблочко! Услышь они вас, у многих представителей сильного пола екнуло бы сердце. Вы согласны, Станислав?
Тот не ожидал от смущенной подружки подобного ответа и принял его на свой счет:
– Я согласен со всем, что скажет Вика.
Дядя Ваня наклонился к девушке и шепнул ей на ушко:
– Станислав признался мне, что без ума от вас! Сделайте его счастливым, он славный малый.
Вика покраснела:
– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, если почувствую, что он этого достоин.
Стас ревниво вмешался в разговор:
– О чем вы там шепчетесь?
– Я обустраиваю ваше семейное счастье, голубчик, – уточнил дядя Ваня. – Вы пока слишком молоды и наивны, а в вашем суматошном городе царят дикие нравы. Вот я и помогаю, чем могу, так уж извольте не мешать и будьте благодарны. Я никому за свой век не навредил.
– Как вы познакомились? – спросила Вика.
– О да, женщины очень любопытные создания! – отозвался неугомонный дядя Ваня. – Но, как пишет ваш известный писатель Шекспир: «Но наша ль в том вина, что женщина такой сотворена?».
– Вы читаете Шекспира? Здорово, сейчас это редкость! – восторженно сказала Вика. – А почему вы говорите, что он наш писатель? Он далеко не наш, а великий английский драматург. Или вы что-то другое имели в виду?
Дядя Ваня замешкался:
– Станислав, погодите, я деньги верну.
– Да что вы, не стоит, слишком мелкая сумма, – отказался принять долг Стас.
– Нет, долг платежом красен, а я в долгу быть не люблю. Получите и распишитесь!
Дядя Ваня достал из внутреннего кармана портмоне, отсчитал купюры и протянул их Стасу, сияя от выполненного обещания. Стас с неохотой, но из-за уважения к старшим принял деньги и спрятал их в задний карман.
– Вот и рассчитались, я тогда пойду дальше! – сообщил старик. – Столько еще заповедных мест, где я не был. Зайду на Арбат, посмотрю театры, а главное – Красная площадь. Я там пока не был, а это сердце города!
– Традиционно туристический обзор с нее и начинается, – уточнил Стас. – Вам прямо по Тверской, не ошибетесь.
– Не спорю, но я турист альтернативный. Для меня на первом месте стояли другие достопримечательности. Я, как модно здесь выражаться, шопинг успел неплохой сделать. Сейчас из «ИКЕА» возвращаюсь: слишком многолюдный центр, невозможно сосредоточиться на покупках!
Дядя Ваня взглянул на свои стильные электронные часы:
– Мне пора. Даст бог, свидимся на белом свете. Виктория, вы поразили мое сердце!
– Спасибо. В вашей компании я почувствовала себя настоящей женщиной.
– Станислав вам в подмогу. Всего хорошего!
– Счастливо, дядя Ваня! – попрощался Стас, с облегчением осознавая, что надоедливый тип все-таки оставит их в покое.
Дядя Ваня откланялся и вальяжно зашагал, обгоняя прохожих. Пара секунд, и он растворился в надвигающихся сумерках.
– Оригинальный тип, правда? – поделилась впечатлениями Вика. – Он как будто из других времен.
– Да, что-то есть. Косит под классиков, начитался Тургенева: барышня, сударыня, как вы прелестны…
– Что, заревновал? А он буквально сосватал нас.
– Будем надеяться, его пророчество сбудется.
– Ишь ты какой!
Симпатичная парочка отправилась гулять дальше, не переставая с упоением обсуждать необыкновенные события, приключившиеся с ними за последние дни. И даже невыносимая, но привычная суета не мешала им.
Информатор
Вдоволь насытившись столичными экскурсиями и бесконечными пробками, усталые инквизиторы добрались до первого пункта назначения – непримечательной градостроительной компании. По сведениям Мурского, там проводил трудовые будни необходимый им человек, работающий на параллельное правосудие за солидные гонорары и гарантию неприкосновенности.
Лихое такси остановилось у парадного входа. Инквизиторы нехотя расплатились, удивившись полученному счету. Но Армен популярно объяснил им дороговизну его услуг, и Флипперу пришлось выложить кругленькую сумму за долгую поучительную прогулку. Когда инквизиторы оставили его в покое, Армен лихо дал газу и как можно скорее убрался от надоевших клиентов.
Перед взором тайных агентов предстало высокое многоэтажное здание, одним из арендаторов которого было общество «Неотек», где и числился полезный информатор.
Инквизиторы стремительно зашли в фойе и остановили проходившую мимо женщину на высоких каблуках и в обольстительной белой блузке.
– Извините, нам бы попасть в компанию «Неотек»… – начал Мурский.
– Обратитесь на ресепшен в десяти метрах от вас, – сухо заявила она, и высокомерно посмотрев на двух вспотевших от долгой езды мужчин, удалилась.
– Тощая кобыла! Видали, какие мы? Мы не слепые, шеф! – буркнул Флиппер. – Вон он, пойдемте.
Подойдя к столу справок, Мурский раздраженно произнес:
– Добрый день, как попасть в компанию «Неотек»?
Круглолицая девушка с аккуратной челкой с опаской разглядывала странных гостей.
– Вы, господа, по какому вопросу? – спросила она, не убирая телефонную трубку от уха.
– Нам нужен топ-менеджер Максим Сергеевич Заважилов. Имеется у вас такой?
– Секунду… Максим Сергеевич на месте, у вас назначена встреча?
– Мы приходим без приглашения! – рявкнул Флиппер, приведя ее в замешательство.
Дамочка растерялась, уронила ручку и непонимающе уставилась на двух господ.
– Извините моего компаньона, знаете, вкалывает как волк, бедняга, перевыполняет план, – поспешил на выручку Мурский.
– Да, как голодный волчище! – прохрипел Флиппер.
– Помолчи! – двинул ногой коллегу Мурский и обратился к девушке: – Максим Сергеевич наш давний партнер, если вы сообщите о нашем приходе, он с радостью позовет нас.
– Сейчас позвоню! – пообещала сотрудница, набирая нужный код. – Здравствуйте! К Максиму Сергеевичу два посетителя… Как вас представить?
– Мурский и Флиппер, – торжественно ответил инквизитор.
– Максим Сергеевич ждет вас. Поднимайтесь на двенадцатый этаж, офис 126.
Попав на указанный этаж, инквизиторы в два счета нашли в конце коридора офис с нужной вывеской и ворвались без стука. К удивлению, их встретил не лично информатор, а пухленькая кудрявая секретарша, пьющая чай за круглым столом рядом с включенным вентилятором.
Флиппер подошел к ней, выхватил чашку и отхлебнул половину одним большим глотком.
– Жарко у вас, сеньорита! Включили бы кондиционер.
Возмущенная наглостью посетителей и напуганная их вызывающим видом, секретарша недоуменно посмотрела на пустые руки. Инквизиторы обошли сконфуженную особу, пинком открыли дверь и ворвались в кабинет.
Заважилов заранее приготовился к приему.
– Михаил Николаевич, сколько лет, сколько зим! Проходите, располагайтесь! – поприветствовал он гостей, поднявшись с командирского кресла.
Офис оказался довольно просторным. Широкий коричневый стол, на нем черный блестящий ноутбук, с противоположной стороны пара причудливых кресел для посетителей, небольшой гарнитур, заваленный бумагой, и настежь открытое окно – все это производило впечатление солидного делового интерьера с легким налетом рабочего беспорядка.
– В суете, в проектах, – с довольным видом резюмировал Заважилов и снял трубку: – Люда, я занят! Просьба ничем не беспокоить, ты поняла? Налей пока себе еще чаю.
– Никчемная у тебя помощница, – отметил Мурский, подойдя к окну. – А вид превосходный. Какие виды, Флиппер!
– Я вам верю, шеф. Не силен в эстетической оценке городского ландшафта.
Заважилов согласился:
– Вы правы, Михаил Николаевич, девочка глупа, но покладиста. Грандиозных планов не строит, не амбициозна, не строптива и прибавки к жалованью не просит, да и смотрится довольно мило.
– А отдай ее мне, я по возвращении из Египта еще не осчастливил ни одну бабу!
– Да, кстати, а это кто? – обратился Заважилов к Мурскому.
– Это мой новый подчиненный, Флиппер. Переведен из Северной Африки в Восточную Европу за грандиозные успехи на египетских фронтах.
– Так точно, босс! Здрасте-с, Максим Сергеевич!
– Понятно. Я вижу, вы шустрый мальчуган. А Люду лучше оставьте в покое, я к ней привык, тем более, здесь не пустыня Сахара, где можно безнаказанно надругаться над кем угодно. Для этого есть другие места и специальные так называемые работницы коммерческого досуга.
– Флип, ты правда лучше остынь, – согласился Мурский. – Открой любую газету и возьми там номера. Знаешь, был у меня в прошлом такой напарник вроде тебя, такой же похотливый грубиян, так он плохо кончил.
– Его ликвидировали гастролеры?
– Нет, он пал не смертью храбрых, а от пули местного мента. Надругался над иностранными студентками, тянуло его на мулаток и негритянок. Завели дело, выследили. Тот бежать, а менты стрелять – угодили ему в череп. Я сам еле успел смыться. Такой был скандал в управлении!
– Я не самоубийца, чтобы насилием заниматься. У меня все по взаимному согласию, я и мухи не обижу.
– Довольно, мы не на каникулы приехали. Выполним миссию, телепортируешься, к примеру, в Голландию, там и начнешь до посинения предаваться развратным утехам. А пока ни-ни, иначе отправишься назад ублажать верблюдов.
– Понятно. Буду держаться, только не отправляйте в Африку, мне здесь нравится!
– Присаживайтесь. Вы же не за этим сюда пришли? – предположил Заважилов.
Господа вальяжно опустились в мягкие кресла.
– Я вас внимательно слушаю, – несколько тревожно сказал Максим, робко присев на свой стул.
– Перейдем к нашим баранам, – оживленно начал Мурский. – Поведай ты нам, родной, что у вас нового, кто появился из новичков?
Открыв нижний ящик стола, Заважилов достал толстую папку и вытащил оттуда несколько файлов.
– А вот и компромат! – злобно рявкнул Флип, брызгая слюной.
– Есть ценные данные? – нетерпеливо спросил Мурский. – Давай шевелись в темпе, мы с утра крутимся как белки в колесе. Флип уже солнечный удар схлопотал.
Заважилов отложил один файл, достал из него листы и стал озвучивать данные:
– За последние месяцы прибыло около двадцати гастролеров. Подавляющее число с лицензией, исправно оплатившие визу и межизмерительную пошлину, но есть и нелегалы.
Гигант полез в пиджак и вытащил промокший от пота сверток.
– Флип, кто так хранит документы? – буркнул Мурский.
– Я не виноват, климат такой, московская жара, мать ее! Я забыл в управлении свою папку.
– Не выражайся! Сверь наши сведения с земными. Заважилов, дай сюда список!
Максим передал листки с данными незаконных гастролеров. Флиппер подвинул к себе оба документа и начал изучать их, сопоставляя предоставленную информацию. Все замолчали и с любопытством следили за интеллектуальной деятельностью верзилы, не соответствующей его внешнему виду. Он скрупулезно читал каждую строчку и делал пометки карандашом.
– Секунду, маэстро! Я подвожу итог.
Обрадованный вниманием босса, Флиппер закончил сверять данные, отложил предоставленные отчеты и без лишних эмоций констатировал:
– В ходе проведенного анализа можно сделать очевидный вывод: представленные варианты почти идентичны. И у нас, и у них схожие данные, за исключением нескольких человек. У Заважилова в списке числятся некто Николай Зуриков и Армен Хачатурян. Кто они такие, в списках не сообщается.
Мурский взял листок и просмотрел его лично. Пробежав глазами список, он отложил его в сторону и обратился к Заважилову:
– Николай Зуриков и Армен Хачатурян. Что ты знаешь о них?
Заважилов ослабил сдавивший шею галстук и принялся объяснять инквизитору, что это за новые лица в списке:
– Конечно, я в курсе. Зуриков Коля вычислен буквально на днях. Юноша девятнадцати лет, учится в авиационном техникуме и подрабатывает в видеопрокате, любитель клубных посиделок и прочей мишуры. Армен Хачатурян – таксист из Южного Бутово, но иногда калымит в центре или в аэропортах. Скользкий тип, оказывается, давно обосновался в столице, но нами был расколот месяц назад. Попался по глупости: признался одной потаскушке в инопланетном происхождении, а та донесла куда следует. У нас тоже своя сеть агентов имеется, один я в поле не воин.
– Армен? Где-то я уже слышал это имя… Таксист! Его звали Армен, помнишь?
– Точно! Мэтр, мне его физиономия сразу не понравилась.
Заважилов не разделял оптимизма инквизиторов:
– Тут каждый третий Армен или Рубен. Вы бы паспорт его проверили.
– Эх, не догадались! Но он явно нервный был, – вспомнил Флиппер. – Я б его за шкирку и повесил на суку – сразу бы раскололся, падла!
Босс сложил руки на груди:
– А если он нас узнал? Тогда мы не инкогнито. Флип, ты понимаешь, чем это грозит? Они попрячутся, как крысы в норы, и хрен кого найдешь. Мы засветились, как два неотесанных практиканта!
– Что теперь делать? – робко спросил Флип разгневанного начальника.
– Отныне никаких такси, светиться нельзя. Заважилов, ты дашь нам автомобиль, понятно?
– Легко. На стоянке вас дожидается представительский «Audi», я как раз берег его на случай приезда важных персон. Ключи вам дам, доверенность, права – и авто в вашем распоряжении.
– Отлично, хоть одно оперативное решение. Ладно, займемся мальчишкой. Где его можно найти?
Максим Сергеевич ткнул пальцем в бумажку:
– Здесь указаны адреса, где он чаще всего появляется, и на крайний случай непосредственно место учебы. А вот насчет Хачатуряна ничего определенного сообщить не могу, видимо, он без прописки катается. В общем, тот еще хмырь.
Мурский собрал списки в папку и отдал их Флипперу. Затем он подошел к окну освежиться и, с надеждой взглянув на горизонт, отдал приказ подчиненному:
– Флип, организуешь слежку за Зуриковым, а потом мы его прощупаем.
– Он важная птица? Может, сразу его шабануть?
– В самом деле, на что он вам сдался? – удивился Заважилов. – Мальчишка безобидный, никуда не денется, поймать его – раз плюнуть.
Повернувшись к Максиму, комиссар с размаху стукнул кулаком по столу. Мужчина резко отодвинулся и вопросительно посмотрел на инквизитора. Флиппер приготовился достать из-за пазухи пистолет.
– А имя Андреас Райс тебе ни о чем не говорит?
Заважилов непонимающе пожал плечами:
– Впервые слышу. Что, особая шишка?
– Особая, – отрезал Мурский, – и находится на твоей территории. Почему ты подкидываешь мне никчемных пацанов и таксистов, а серьезные гастролеры уходят у тебя из-под носа?
– Видимо, только материализовался и не успел оставить следов. Михаил Николаевич, это вопрос ближайших дней, никуда он от вас не денется.
– Смотри у меня! Если ты упустишь его, мы расторгнем с тобой контракт и ликвидируем тебя, как злостного нелегала.
– Вы угрожаете мне?
– Предупреждаю. Шутки закончились: если я не заберу назад Райса, мне не видать майорского звания и заслуженной пенсии как своих ушей.
– Я сделаю все возможное, чтобы найти эту гниду! – занервничал Заважилов. – Он где-то рядом, как пить дать. Все новые гастролеры крутятся, как мотыльки, около центра, сбиваются в группы и поддерживают отношения, заглядывают к старичкам за советом, одному тут сориентироваться сложно. Тут мы их тепленькими и берем.
– Учти, Макс, если ты проколешься, Флиппер отрежет тебе язык и заставит сожрать его, понял?
– Здорово придумали, мэтр! Вы выдумщик, – ухмыльнулся Флиппер.
– Понял, понял, не надо угроз. Моя песенка и так спета, не сегодня, так завтра меня прикончат, я понимаю это очень хорошо.
Захотелось выпить. Максим позвонил Люде, но секретарша не брала трубку. Жажда изнуряла, как в надоевшей рекламе. Тогда он вышел, чтобы отыскать пропавшую сотрудницу, оставив инквизиторов наедине.
Внимательный комиссар сидел на месте и напряженно размышлял, как скорее поймать Райса и вернуться в родной мир с почестями и званием майора. Он давно не был дома. Последние два года межизмерительного времени инквизитор провел в разных параллельных мирах в поисках многочисленных проходимцев, ликвидируя особо опасных гастролеров. Инквизитор очень устал и забыл, когда последний раз отправлялся в законный отпуск. Бесконечные перелеты между измерениями заполняли его рискованную жизнь, которая могла оборваться в любую секунду. В своем мире Мурского ждала семья: красавица жена и трое маленьких ребятишек. Он встречался с ними только в короткие дни контрольных отчетов в Генеральном управлении – только так любящий отец и муж успевал уделить немного внимания домочадцам. Покидая родные пенаты, Мурский превращался в безжалостного служителя закона, не испытывающего ни капли сострадания к межизмерительным преступникам, беглецам и аферистам. Он становился жестоким инквизитором, для которого судебный кодекс и приказ начальства превыше всего. Таким он представал всегда: и в земном измерении, и на других неведомых пространствах Вселенной.
Флиппер достал намокший носовой платок, подошел к окну и выбросил его наружу.
– Вроде в Египте жарче, а здесь жара хуже переносится, – заметил он, провожая взглядом летящую вниз тряпочку.
– Влажность сильнее, оттого и хреново тебе, дружок. Через недельку акклиматизируешься, будешь в своей тарелке.
– Это радует, – ухмыльнулся Флип. – Ха, Зуриков! Начнем с него? Зуриков нам пригодится, он же его пособник. А что если Райс не придет на контакт к мальчишке?
– Тогда мы лопухнемся повторно, и этого нам никто не простит. Учись пока на всякий случай драить толчки.
На пороге показался Макс с подносом. Он поставил его на стол, взял стакан и откинулся на диване. Честно признаться, он вовсе не ожидал сегодняшнего появления потусторонних отпрысков. Должность информатора инквизиции Максим отрабатывал исправно, почти всегда без ошибок находил заезжих путешественников и вычислял, кто из них телепортируется легально, а кто без лицензии или находясь в розыске. Заносил их в черный список и при контрольной проверке, как сегодня с Заважиловым, открывал всех без исключения, сдавая любого на верную гибель. Другого выхода не было. Не приняв предложенные правила игры, он в ту же минуту покинул бы белый свет вместе с другими гастролерами. Расчетливый Заважилов предпочел пойти на уступки и заключить контракт с инквизицией, чтобы отдалить свою смерть. Конечно, он мог бежать, попытаться затеряться в пока неведомых правосудию мирах и обрести там временное убежище. Но Макс устал постоянно скрываться. Ему понравилось земное существование, местные представительницы прекрасного пола, динамичный ритм мегаполиса и прочие условия предоставленной среды обитания, в которой он чувствовал себя как рыба в воде. Надоело испытывать постоянный страх за свою шкуру, который ощущают девяносто процентов гастролеров вне закона. Он желал обычной мирной жизни, где все идет по расписанию, все предусмотрено и нет неприятных сюрпризов. Таково его бытие сейчас. Он знает, что будет завтра, и уверен, что в скором времени исчезнет с лица земли.
– Максим Сергеевич, ты настолько превратился в землянина, что и не отличишь, – размышлял вслух комиссар. – Живешь припеваючи, карьеру строишь, скоро женкой обзаведешься, глупеньких карапузов навострячишь, а? А мы носимся, как ошалелые, по параллельным пространствам и не знаем покоя, не ведаем блаженной тишины. Я хоть и женат, но супругу сто лет не видел. Эх, поменяться бы местами! Ты согласен?
– Я на инквизитора не учился. В вашем ремесле особая хватка нужна, особое чутье. Не каждый человек годен для столь эксклюзивной деятельности.
– Верно. Учись, Флип, как подмазываться к начальству!
– А я по сравнению с вами обыватель, – продолжил Заважилов, – типичный мещанин и домосед, да к тому же продажная скотина и предатель. Меня же свои замочат, опередив вас. Но им руки марать в падлу, иначе я бы с вами не разговаривал.
– Самокритично. Честный малый!
– Да, заливает будь здоров, – подтвердил Флиппер, скрипя зубами.
– У тебя женщина-то есть, правдолюб?
– Ищем, Михаил Николаевич. Знаете парадокс больших городов? Народу тьма, жуткая скученность, кутерьма, а личного счастья мало. Казалось бы, удочку закинь – тут же клюнет золотая рыбка. Ан нет! Скорее, наоборот. Одиночество – социальная болезнь мегаполиса. Уповать на судьбу – это лучший рецепт, другого никто пока не придумал.
Мурский почесал затылок и вздохнул:
– Значит, ты фаталист, все отдаешь на откуп судьбе. А мы боремся с ней беспощадно, правда, Флип?
– Да, я лишь собственными усилиями сбежал из пустыни, а так бы сидел на песке у оазиса и думал: «Эх, судьбинушка, забери меня отсюда!». Так бы и торчал там.
– Опять ты про свою Африку, достал! Твое появление в моем штате – действительно божье провидение, – засмеялся Мурский, – таких перцев у меня не водилось.
– Так я пример приведу, – продолжил Максим, не отвлекаясь на замечания инквизитора. – Есть у меня один закадычный приятель, здешний москвич. Так он последний год занялся вплотную обустройством личной жизни, в определенном смысле ушел в загул…
– Может, в запой? – перебил его Флиппер.
– Нет, в запой ты уйдешь, если провалишь задание.
– Это не смешно, подбирайте выражения! – воскликнул обиженно верзила.
– Извини. Так на чем я остановился? Ага! Ушел и до сих пор там пребывает. А никакого смысла не получается, не может найти подходящего человека, – вдохновленно продолжил Макс. – И вроде бы сам строит свою судьбу, пытается ее изменить, а результата ноль. Хотя в этом есть своя прелесть.
– Какая? – спросил Мурский, разглядывая золотой перстень на безымянном пальце.
– В частой смене партнерш. Каждый раз что-то новое, не успеваешь привязаться, да и глубокого разочарования достичь не удается. Все происходит быстро, никаких душевных ран. Бац! – отправил одну гулять, и полный порядок. Говоришь: «Следующая!» – и так без конца.
– Тебе завидно? – ухмыльнулся Мурский. – Сам-то что так не делаешь?
– Ну, я бы не сказал. Завидовать тут совершенно нечему, а у приятеля и вовсе к этому отвращение появляется, – разъяснил Максим. – Я лично так не смогу, у меня характер другой, более замкнутый. Мне нужно время, чтобы открыться, и переживаю я отношения по-другому, не пофигист.
– Какой чувствительный у нас информатор! Слыхал, Флиппер? Бери пример.
– С кого? С него? Я мужик как мужик, а он тряпка, размазня, кастрат ходячий.
– Мы же договорились без оскорблений, – стал защищаться Заважилов.
– Пошел ты! Я еще приду за твоей шкурой, Максим Сергеевич, ты у меня попляшешь.
Комиссар резко поднялся с насиженного кресла и бодро заявил:
– Кончайте разборки, мальцы! Засиделись мы. Поехали, сразу нагрянем к Зурикову и предупредим пацана о грозящей ему виселице, а затем за ним понаблюдаем.
– Благодарим за чай, Максим Сергеевич. Смотри у меня, будь умницей. Если Райс выйдет на связь, сразу докладывай нам, иначе тебе каюк!
Заважилов опустил глаза, безропотно согласившись. Выбор невелик: либо сдавать других инквизиторам, либо помирать самому. Инстинкт самосохранения брал верх, поэтому он пока числился на белом свете.
– Держите ключи, – протянул Заважилов связку, заметно оживившись перед уходом удивительных гостей.
Инквизиторы вышли из кабинета, громко хлопнув дверью на прощание. Макс остался наедине с самим собой, думая, как ему сделать так, чтобы никакой Райс не попался под руку, и не пришлось снова стучать начальству.
По-боевому настроенные палачи спустились на подземную парковку, где красовалась «Audi», скучающая по быстрой езде. Через пару мгновений зарычал двигатель, и представители потустороннего правосудия помчались разыскивать первого нелегала.
Найти Николая Зурикова оказалось довольно просто. Вечером он заканчивал учебу в авиационном техникуме и не торопясь шел пятнадцать минут до метро, откуда ехал без пересадок до общежития. Инквизиторы располагали всей необходимой информацией: от месторасположения техникума до расписания занятий. Зуриков не имел шансов остаться незамеченным, тем более он ни о чем не подозревал.
Автомобиль остановился возле сквера, через дорогу от техникума, спрятавшись под кроной деревьев. Отсюда все вокруг видно как на ладони.
– Достань его фотку и смотри на выходящих ублюдков, – приказал Мурский, открывая газировку. – Не дай бог упустишь, заставлю окончить это убогое заведение.
– Только не это! – оценил чувство юмора гигант, доставая фотографию гастролера. – Я уже вышел из подобного возраста, чтобы снова сидеть за партой. Посмотрите, мэтр, какой дохляк!
Мурский взглянул одним глазом на фото:
– И в самом деле, хилый мальчик, дистрофик. Питается недостаточно, бедняга.
– Он ходячий труп, я его одним мизинцем раздавлю!
На фотокарточке студент Николай Зуриков и в самом деле смотрелся неважно: впалые щеки в веснушках, короткие рыжие волосы и довольно глупое выражение лица – все это не придавало ему ни капли фотогеничности. Типичный двоечник, лентяй и гуляка – так можно вкратце охарактеризовать человека на снимке с минимальной вероятностью ошибиться.
Инквизиторы принялись терпеливо ждать. Согласно оперативной информации, до окончания последней пары оставалось около десяти минут. Молодежь постепенно повалила из здания наружу, и Флиппер соколиным взором уставился на выход, не забывая периодически сверяться с фото.
Контрольные минуты вышли. Голодные и разгоряченные студенты шумной толпой направились в сторону метро, но долгожданный Николай не показывался.
– Где он там, не видать? – заерзал на сиденье Мурский. – Смотри в оба! Если мы впустую здесь проторчали, я тебя премии лишу.
– За что? А вдруг этот придурок не ходит на занятия или сегодня прогулял?
– Вряд ли. По данным контрразведки имени Заважилова, у них сессия на носу, наш чувачок должен быть в школе.
– Сейчас лето, а они учатся? Идиоты! Нет бы на пляже загорать, пока погода обалденная.
Мурский нервно вырвал снимок из его рук:
– Болван! У людей тяга к знаниям, познают секреты авиации, а ты – пляж, пляж. Неуч!
– Верните фото, мэтр, иначе я не разберу. Эти уроды на одно лицо: худые и синюшные, как покойники, будто в анатомичку ходят учиться. Практические занятия на трупах – это здорово! – оживился Флиппер и вытаращил глаза: – Вон, это не тот доходяга? А, нет, не он. Ошибся. Наш рыжий, собака! Или маскируется?
Мурский напряг зрение и поморщился: во дворе действительно показался Николай Зуриков. Фотография наглядно и отчетливо передавала его невзрачную внешность. Он медленно спустился по ступенькам и зашагал в привычном направлении. Сутулый паренек с наполненным ученическим барахлом рюкзаком, в рваных серых джинсах и красной футболке с надписью «СССР» шагал по аллее в одиночестве. Друзей в техникуме Николай завести не успел, сокурсники казались ему слишком тугодумными и простоватыми, готовыми лишь бухнуть после пары в сквере. Сам Николай предпочитал особые развлечения: он обожал посещать ночные клубы, курить травку, баловаться «экстази», а по праздникам и нюхать кокаин. Спустя несколько недель после последней телепортации он с легкостью подсел на кислотные кутежи и ни за что не собирался покидать любимое измерение. Николай гадал, куда ему отправиться этой ночью, чтобы как следует забыться.
Машина инквизиторов плавно обогнала Зурикова и остановилась. Из салона показался Флип.
– Эй, паренек! Поди-ка сюда, – окликнул он Николая.
Тот равнодушно покосился в сторону незнакомца:
– Я спешу. Сам не местный.
– Не местный, а лицензии на перелеты нет, – намекнул Флиппер на суть дела.
Зуриков непонимающе уставился на гиганта:
– Чего?
– Коля, давай без глупостей.
– Мужик, ты ошибся, я тебя не знаю, – настаивал на своем напрягшийся Николай.
Из салона не спеша показался улыбающийся капитан Мурский. Парень застыл на месте и уставился на инквизитора, как кролик на удава.
– А меня узнаешь, Николаша? – по отечески спросил он.
Зуриков побледнел, затем позеленел. Короткие рыжие волосы встали дыбом.
– А?! Не поверил предчувствию, обманулся…
– Загулялся ты, Коля. Страх потерял, а возмездие неминуемо. Узнал или напомнить? Садись к нам, разговор есть, – приказал Мурский.
– И не вздумай бежать: подстрелю, как пекинскую утку, – добавил Флип, угрожающе доставая пистолет с глушителем.
– Как вы нашли меня? – взволнованно обратился к представителям правосудия Зуриков, усевшись сзади.
– Ты знал, Коля, что рано или поздно… – сочувственно начал Мурский.
– Я приговорен!
– Конечно. Зачитаем приговор суда, и наш кровожадный палач приведет его в исполнение.
– Я готов, – отрешенно прошептал Зуриков, почти потеряв контакт с реальностью. Он глубже и глубже уходил в себя, приготовившись к скорой смерти.
– Жить хочешь? – небрежно спросил Мурский.
Зуриков закрыл глаза и проигнорировал вопрос, не шелохнувшись.
– Я спрашиваю: жить хочешь? – крикнул ему на ухо инквизитор. – Что ты молчишь?
– Отвечай, сволочь! – ткнул его дулом в грудь Флиппер.
Зуриков очнулся и, скривив испуганное лицо, пролепетал:
– Инквизиция никому не дает пощады.
– А тебе повезло! – гаркнул Мурский. – Амнистия.
– Вы что-то хотите узнать? Я ничего не знаю, вообще не вожусь с гастролерами. Я завязал с телепортацией, я…
– Разошелся! Не спеши, – остановил его шеф. – Умница, сынок. Завязал, говоришь? Да только у нас твои старые грехи помнят, от них не отделаться. А жить ты хочешь и любого продашь ради нескольких дней свободы.
– Что вы хотите?
– Сейчас поймет, когда я ему ухо отрежу, – и палач полез в карман пиджака за ножом.
