Алексей Сухаров
СХУ (Синдром Хронической Усталости)
Ли вновь неистово хохочет.
Наверняка, мы покинем это место только тогда, когда я научусь кататься на сноуборде.
Еще один спуск.
Или когда Ли закончит свой фотоцикл.
Нельзя остывать!
Или когда мы обойдем здесь все, что только можно.
Еще один!
Или никогда.
И еще!
Стараниями Ли я не остыл, напротив, очень даже разгорячен.
«Никогда» означало бы утопить все свои переживания и страдания в растаявшем снегу за шиворотом.
Мы идем обратно в центр аренды горных лыж и сноубордов.
Дальнейших планов на день нет, таков принцип Ли.
Сдаем инвентарь, Ли снимает рукавицы, и я вижу кольцо на пальце ее левой руки.
Дальнейшие планы, возможно, и не понадобятся.
Свет этого кольца кажется мне очень знакомым.
Глава 11. Успехов во всех начинаниях!
У меня вид, как у нашкодившего ребенка.
Врачи пожелали мне всего хорошего и уехали на следующий вызов.
Я знаю, что Ли не сводит с меня глаз, но я не в состоянии выдержать ее взгляд.
Хотя, разумеется, я ни в чем не виноват.
Логично было бы предположить, что мой обморок связан с желудком, приемом ферментов, новостью о парне Ли или, в конце концов, с обмазанной творогом капустой.
Смотрю в пол и молчу.
Я не знаю, чего она сейчас от меня хочет.
Но я все-таки не настолько впечатлительный, а остальное – это вряд ли.
По идее, весна – время пробуждения.
Непонятно, на что я рассчитывал.
Сотрудник скорой помощи достал из врачебной сумочки ранее не виданный мной аппарат.
Но одновременно и период обострения всех хронических болячек.
Почему ты не сказал, что тебе настолько плохо?
Конечно же, у такой шикарной девушки не может не быть молодого человека.
Похожий на смартфон-раскладушку или портативную игровую приставку.
Мне всегда так плохо, но я и понятия не имел, что могу вырубиться.
Он наверняка не первый попавшийся, а продукт тщательного отбора среди претендентов-ухажеров.
Врач взял в руку мой палец и проткнул его ланцетом.
Наши с тобой усилия, выходят, бесполезны, и тебе не становится лучше?
Тот, с кем она сама захотела иметь отношения.
Капля крови упала на датчик аппарата-смартфона.
Похоже, что так, и я тебя об этом предупреждал.
С одной стороны, мне бы очень хотелось узнать о нем какие-либо подробности, с другой – какая мне разница.
Через несколько секунд на экране глюкометра – «2,8».
Ли замолчала и смутилась, но лишь на мгновение.
Ага, говорит врач.
Давай проверим все, что можно?
Сахар упал.
Апрель, по заверениям психотерапевтов, самый депрессивный месяц в году.
Проверялся уже, ничего существенного.
Глюкозу в таблетках и сладкий-сладкий-сладкий чай.
А это, по-твоему, что?
Сахар – мобильный показатель, сегодня его много, а завтра – минимум.
А это – гипогликемия.
Тогда нужно что-то принципиально иное, говорит Ли.
Гипогликемия может развиться как следствие приема препаратов, вносящих изменения в метаболизм глюкозы.
Если честно, обморок меня не сильно напугал.
А может быть проявлением астено-депрессивного синдрома.
Но я не знаю, что.
За все время нашего с Ли общения это первый момент, когда я могу занять доминирующую позицию.
Это работает следующим образом.
Глупо было бы этим не воспользоваться.
У меня появилась кое-какая идея, Ли.
Мозг при депрессии и СХУ отчаянно пытается включиться, а материалом для этого является, в первую очередь, глюкоза.
Смотри.
В обмороки падают при низком или высоком давлении.
Таким образом, нервная система потребляет очень много сахаров, и, если не восполнять количество глюкозы, то рано или поздно ее станет не хватать для поддержания работы мозга.
Организм мой почти ни на что не способен, так?
Причем не только артериальном, но и внутричерепном.
Вот он и отрубается, за недостатком топлива для работы.
Ну, тебе виднее, говорит Ли.
Конечный пункт недостатка сахара в крови – гипогликемическая кома.
С психикой тоже нелады.
Падают в обмороки и при панических атаках.
Все, что у меня еще осталось, Ли, – это моя внешняя оболочка.
При анемиях, гипоксии и защемлениях позвоночника.
Я и сам удивляюсь, откуда такие мысли в моей голове.
Кожа, мышцы, волосы и ногти.
Словом, при всех недугах, когда нарушены кровообращение и поставка питательных веществ в мозг.
Свежо, легко и здраво думается.
Тело – единственный материал, из которого я еще могу что-то слепить.
И в шоковых ситуациях в целях перезагрузки.
К чему ты клонишь, спрашивает Ли, но я уже вижу задор в ее глазах.
Если внутри ты никчемный, то будь впечатляющим хотя бы снаружи.
Я тоже не могу сдержать улыбки.
Она сразу же догадалась.
Это она, перезагрузка, и случилась?
Девушки крайне это любят.
Мне нужна новая… мне нужно новое все.
Глава 12. Прекрасно выглядите!
Спереди на меня накидывают огромный черный фартук-балахон.
Ли присаживается рядом, готовится контролировать процесс.
Вокруг приятно пахнет и играет расслабляющая музыка.
Должно быть, примерно такой же дресс-код (Dress Code) ждет меня на собственных похоронах.
Мастер поглядывает на различные насадки.
Была у меня одна хорошая знакомая, рассказывает Ли.
Как будем стричься?
Никогда не мог нормально объяснить парикмахерам и стилистам, что же именно я хочу увидеть на своей голове после их вмешательства.
У нее всегда были ассиметричные прически.
Парикмахеров я боюсь даже больше, чем стоматологов.
Мы хотим нечто необычное, встревает Ли.
Меня часто дергает, когда я сижу в кресле цирюльника.
Договорились на ирокезе средней ширины, правда ведь?
Обычно я им отвечаю: «что-нибудь модное» или «на ваш вкус».
Я киваю, высунув шею из черного балахона.
Так вот, продолжает Ли.
Удивительно, но «вкус» у всех моих мастеров оказался совершенно одинаковым.
Машинка без насадки врезается в мой висок.
Самое интересное, что она ни за одну из них не заплатила ни рубля.
И в понимании «моды» они тоже недалеко друг от друга ушли.
Именно в тот, которым я не так давно ударился о пол.
Знаешь, как это у нее получалось?
Первая порция срезанных волос упала на мои плечи в черном балахоне.
Поэтому я долгие годы ходил, щеголяя одной и той же прической.
Она приходила в салон, каждый раз в разный.
Машинка жужжит мне в ухо.
Неплохой, но изрядно надоевшей.
Присаживалась в кресло и просила стильно ее подстричь или выбрить где-либо.
Спустя минуту, левая сторона моей головы становится практически лысой.
Хвост оставляем?
И в какой-то момент, когда парикмахер брался за большую прядь или подносил машинку к массе волос…
Вообще, я слышал, что, по стандарту, прическа выбирается мастером исходя из формы головы клиента.
Да, конечно, задорно отвечает Ли.
Значит, если это действительно так, то виновата форма моей головы, а не их вкусы и понимание моды.
Машинка перебралась на правую сторону.
Она начинала имитировать приступ эпилепсии, причем крайне убедительно.
Профессиональная работа.
Прыгала в кресле, трясла головой, как сумасшедшая, и пускала пену изо рта.
Я смотрю на себя в зеркало, не совсем понимая, что ждет меня дальше.
Иногда бешено вцеплялась в руку мастера и, в конвульсиях, уродовала свои волосы машинкой.
Правая сторона моей головы, вслед за левой, становится практически лысой.
Потом падала на пол и, как могла, показывала свой запрокидывающийся язык.
Посередине остается полоска волос в три пальца.
В черном балахоне мне жутко неудобно.
И, пока все вокруг пытались понять, что же делать, она заканчивала придуриваться и, встав на ноги, вся бледная, извинялась перед мастерами.
Парикмахер берет в руку ножницы.
На предложение вызвать «скорую», естественно, отказывалась.
Его рука умело маневрирует над массой моих волос.
Андеркат (Undercut) – наиболее популярная прическа текущего века.
Якобы боялась, что об ее припадках узнают родители.
Теперь я понимаю, что получится в итоге.
Выбриваются виски, волосы посередине зачесываются назад или набок.
Голова как будто килограмм на пять полегчала.
И уходила оттуда как можно быстрее, не заплатив.
Очень просто, стильно и подходит почти к любому образу, от делового до хулиганского.
А нет, опять не понимаю.
Моими волосами покрыт балахон и пол вокруг кресла.
Ли, что скажешь?
А дома мыла голову, смотрела, что получилось, расчесывалась и, если нужно, что-то подправляла.
По длине устраивает?
И вот так, раз за разом… да?
Всегда мечтал о дредах.
Все замечательно, улыбается Ли.
То есть о дредлоках (Dreadlocks), «ужасающих локонах».
Что ж, теперь надо его выкрасить.
Интересные у тебя знакомые.
Волосы сбиваются в дреды самостоятельно, если их не мыть и не расчесывать в течение года или двух.
Да, это тоже значилось в программе.
Красота, как говорится, требует жертв.
Если волосы достаточно длинные, то в дреды их можно заплести без привлечения других материалов.
Цвет мы тоже выбрали… вот, бордовый.
Но, чаще, нужны дополнительные пряди.
Мастер натягивает перчатки.
А самый простой и удобный вариант – искусственные, или де-дреды.
Ли потирает руки.
Мастер разводит краску.
Правда, они и выглядят ненатурально.
Этими движениями кистью он почему-то напоминает мне маляра.
Краска слегка жжет кожу головы.
Или художника-авангардиста.
Процесс не затягивается надолго, вскоре я уже сижу в кресле с полиэтиленовой шапочкой поверх свежевыбритого ирокеза.
Ли, тем временем, листает модные журналы и присматривает мне новую одежду.
Не слишком ли это… подростково?
Как насчет этого лонгслива?
Неформально?
Long Sleeve – «длинный рукав».
Не будет ли это маркером нетрадиционной сексуальной ориентации?
Не выпендривайся, рекомендует Ли.
Мастер сует мою голову под раковину, смывает краску.
Я почти ничего не помню из своего подросткового периода.
И вновь усаживает меня в кресло.
Может, оно и к лучшему, отсекает Ли с безразличным видом.
Сушит волосы феном и достает с полки баночку с воском.
Почему?
У воска приятный аромат, и он классно ощущается на волосах.
Немногое из подросткового периода стоит того, чтобы остаться в твоей памяти навсегда.
Теперь я могу оценить новую прическу во всей красе.
А, ну это верно.
Не более трех сантиметров в высоту, ширина, как и просили, три пальца, ярко горит пламенем и сильно контрастирует с моим привычным образом.
Доволен?
Прежним образом.
Не знаю, актуально ли это для мужчин.
Иду оплачивать услуги на кассу.
Но если женщина меняет прическу, значит, скоро она изменит жизнь.
Эй, энциклопедист, окликает меня Ли.
Я думал, выйдет дороже.
Хорошо еще, что не «петушок».
В следующий раз сделаем тебе дреды.
