Алексей Толстой
Завещание Афанасия Ивановича
– Спросите, многие ли помнят товарищей Подтелкова и Кривошлыкова? А это были несокрушимые революционеры. В самом начале, – не забудьте восемнадцатый год, когда советское дело висело на паутине, у нас на юге в него почти никто и не верил, – подняли они казацкую бедноту. А беднота наша кругом в долгу, как в шелку, у богатых станичников, и этой кабале конца не видно. Многие пошли за ними. Пошумели в станичных советах. Но продержались мы недолго: Ростов заняли немцы, в Новочеркасске станичники посадили атаманом Краснова, блестящего кавалера и личного друга императора Вильгельма. За это обстоятельство ему, главное, и дали пернач. На Кубани победоносно шел Деникин. Коммунары – кто убит, кто сел в подполье, кто бежал на Терек. Остался один председатель ревкома товарищ Подтелков… да с ним секретарь Кривошлыков, да нас, верных казаков, сто сабель. Подтелков повел нас в степи – поднимать станицы, – была надежда, что не все же казачество продало волю за немецкий порядок и генеральскую власть.
Помню, вошли мы – отряд в сто сабель – в станицу Краснокитскую. Казаки, – донес нам разведчик, – все в степи, на работах; по хатам – одни старики, казачки да дети. Сначала, – завидели наш отряд, – стали выбегать из хат кто с косой, кто с вилами… А мы подходим против солнца. Кривошлыкова трясла лихорадка, везли его на тачанке. Входим в станицу. Смотрят на нас дико, молчат. Подтелков, – видали его фотографию? высокий, худощавый, с длинными усами, – говорит с коня: «Станичники, здравствуйте! Что смотрите волками? Свои, чай, не кадеты. Пустите нас на постой. Утром устроим митинг». Старики посовещались, говорят: «Пустим, если заплатишь за постой. Тогда – слезай»… Не понравился мне, помню, один: взъерошенный весь, стоит с пешней, старик, черный лицом, как земля, глядит дико… Мы спешились, убрали коней, пошли по хатам. А еще не совсем темно, и – гляжу – на буграх мелькают всадники. Я подошел к Подтелкову и говорю: «Товарищ, не нравится мне здесь, как бы не вышло чего злого». Он смеется. «Злее смерти ничего не будет, а идти нам некуда, кони устали: если у них здесь засада – все равно в степи догонят».
