Алексей Юрьевич Комов
Звезда Нимрода
Глава 3
Вьетнамский синдром
1973
Дни потекли один за одним, можно было немного отдохнуть и проводить больше времени с подраставшими близнецами Витей и Славиком. Именно так родители обычно именовали Пшемислава-младшего. Наталья тоже была довольна, что муж не засиживался допоздна на работе и все выходные гулял с детьми в окрестностях Легницы. Дни стояли погожие, на деревьях распускались листья, припекало весеннее солнце.
Но в один из таких прекрасных дней в кабинете Игоря раздался звонок. Он разорвал тишину и сразу схватил Таманцева и уже не отпускал. ГРУ сообщило, что во Вьетнаме в районе боевых действий вьетнамских красных повстанцев с армией США было обнаружено нечто, очень напоминающее найденный друзьями в Праге ковчег. Те же размеры, то же золото, та же почерневшая от времени древесина. Игоря срочно вызывали в Москву, а оттуда в Ханой. Он долго не решался сказать об этом жене, не хотел расстраивать ее. Но делать было нечего, она, конечно, огорчилась, но стала помогать собирать чемодан. По разговорам мужа с Пшемиславом женщина понимала, что речь идет о чем-то очень важном.
В самолете Игорь стремился прочитать все, что мог найти по истории Юго-Восточной Азии и о нынешней войне во Вьетнаме, в ходе которой, как говорили советские газеты, «американский империализм» стремился задушить народное освободительное движение, обратившееся за помощью к Советскому Союзу. К 1973 году дела у американцев шли не очень хорошо и красным повстанцам удалось сильно потеснить их на всех фронтах. Видимо, американцы должны были повторить судьбу французских колонизаторов, которые еще в 1954 году бесславно покинули свои бывшие колонии в Индокитае, передав империалистическую эстафету «старшему брату». Война распространилась и на соседние Лаос и Камбоджу, или иначе Кампучию, где красные кхмеры теснили прозападных врагов и, судя по всему, должны были скоро победить. Так или иначе, но нечто похожее на тот самый ковчег обнаружили красные кхмеры под развалинами древнего святилища Ангкор-Ват, окруженного огромным искусственным прудом прямоугольной формы и бурной тропической растительностью. Именно этот заросший джунглями город двенадцатого века вдохновил в свое время Редьярда Киплинга на написание знаменитой «Книги джунглей» и «Маугли». Помните сцену беседы удава Каа с бандерлогами? Вот где-то там и пролежал много веков заветный ковчег. Но события нынешней войны невольно способствовали его открытию для современного мира. И с этим мыслями Таманцев, убаюканный мерным шумом двигателей самолета, провалился в глубокий сон.
* * *
Приземлившись в Ханое, Игорь встретился с представителями ГРУ и вьетнамскими товарищами. Точнее, это они встретили его прямо у трапа самолета и сразу ввели в курс дела. Срочность обусловливалась тем, что о находке ковчега узнали американцы и снарядили специальную группу захвата из лучших спецназовцев, которая охотилась за артефактом в непроходимых джунглях. Они подбирались ближе и ближе, видно было, что на них работает вся военная машина США, разведка, авиация.
– Ну так где же сейчас ковчег? – нетерпеливо перебил Игорь. Они переглянулись, и старший гэрэушник, опустив глаза, процедил сквозь зубы:
– Точно неизвестно… Еще два дня назад он находился у начальника отряда красных кхмеров в центральной части Кампучии, и наш военный советник, взаимодействующий с ними, прислал подробное описание любопытной вещицы. Мы сразу передали информацию в Москву, а они уже вам. Ну хорошо, что вы быстро прилетели, надеюсь, вместе мы сможем его найти. Ведь когда ГРУ и КГБ действуют сообща – никто не сможет нас остановить!
– Очень хотелось бы. Но нам противостоит мощная сила, у них все ресурсы, армия, спецслужбы и неограниченные финансы. В отличие от нас. Но что-нибудь придумаем…
– Ну так вот, вчера ковчег исчез. Эх, жалко, что красные кхмеры не послушались совета нашего военного советника – ведь на то он и советник, чтобы слушались его советов, – и не вывезли его при первой же возможности сюда, в Ханой, а лучше бы и в Москву, где он точно оказался бы в безопасности.
– Да, это было бы идеально. Но где же нам теперь искать его?
– Для этого нужно ехать в Ангкор-Ват и разбираться во всем на месте.
– Как же туда теперь, во время войны, лучше добраться?
– Военным самолетом – быстро, но очень опасно, так как могут запросто сбить. Либо кораблем по морю, но это гораздо дольше и тоже весьма чревато, ведь проходить придется мимо Сайгона, а там злобствуют враги. Пешком по тропе Хо Ши Мина могут быстро двигаться только вьетнамцы, но и ее регулярно бомбят и выжигают напалмом.
– Да, варианты один лучше другого, – усмехнулся Игорь. – Наверное, лучше рискнуть самолетом?
– Да, пожалуй. Если ты готов, дорогой, то можем лететь хоть сегодня. Сейчас же запросим борт на Пномпень.
* * *
Через пару часов они уже летели над джунглями разрываемой войной страны, внизу проплывали рисовые поля, извилистые реки и бесконечные зеленые холмы, тянувшиеся до самого горизонта. Беспощадное южное солнце обжигало даже через металлическую обшивку самолета, от иллюминатора исходил жар, как из печи.
В военном транспортном самолете находились, помимо коллег Игоря, еще военные различных подразделений, даже сам старший Группы советских военных специалистов генерал-майор Анатолий Иванович Хюпенен и военный атташе при посольстве СССР в Демократической Республике Вьетнам полковник Легостаев. Война во Вьетнаме была очень важна и для США, и для СССР, никто не мог позволить себе проиграть. Здесь холодная война переросла в горячую. Хотя официально мы там не воевали, а лишь оказывали всяческое содействие Вьетнамской народной армии и Национальному фронту освобождения Южного Вьетнама, иначе известному как Вьетконг. По приглашению правительства страны и лично президента товарища Хо Ши Мина. С 1965 года во Вьетнам в качестве советских военных специалистов было направлено более шести тысяч офицеров и более четырех с половиной тысяч солдат и сержантов срочной службы. И вот на том памятном полете из Ханоя в Пномпень собрались некоторые из них. Младшие чины притихли в присутствии больших начальников. Но те сразу дали понять, что злобствовать не будут, а наоборот, когда самолет набрал высоту, попросили веселого офицера, путешествовавшего с гитарой, спеть что-нибудь. Тот не мог отказать и вскоре ударил по струнам. Сквозь шум моторов, иногда начиная дремать, Игорь слышал обрывки куплетов армейского фольклора.
Во вьетнамской столице мне нынче не спится,
Грустя и волнуясь, стою у окна.
Луна серебрится, а сердце, как птица,
На крыльях в Россию уносит меня.
Когда прохлады сердце просит
И сыт дыханьем знойным юга,
Мне вспоминаются метели,
Скрипящий иней и снега.
Одобрительные голоса подбадривали и просили чего-нибудь веселого. Офицер запел шуточную песню от лица американского летчика, подбитого на своем «Фантоме» вьетнамским пилотом МиГ-17 Ли Си Цыном, говорящем на русском языке. Ведь официально советские люди там не воевали, вот и родились легенды об асах Ван Ю Шине (Ванюшине), Ли Си Цын (Лисицыне), Ху Бе Нхо (Губенко), Си Ни Цыне (Синицыне).
«Кто же тот пилот, что меня сбил?» —
Одного вьетнамца я спросил.
Отвечал мне тот раскосый,
Что командовал допросом:
«Сбил тебя наш летчик Ли Си Цын».
Это вы, вьетнамцы, врете зря,
В шлемофоне четко слышал я:
«Коля, жми, а я накрою!»
«Ваня, бей, а я прикрою!»
Русский ас Иван подбил меня.
Когда смех утих, чей-то серьезный голос сказал:
– Не будем забывать, товарищи, что Ли Си Цыны и силы ПВО уничтожили уже почти семьсот американских самолетов, причем с каждым годом они сбивают их все больше. Это было одним из факторов, заставивших США подписать двадцать седьмого января наступившего семьдесят третьего года Парижское соглашение о прекращении бомбардировок и выводе своих войск из Вьетнама на условиях, предложенных вьетнамской стороной. Обстановка, однако, как вы знаете, продолжает оставаться напряженной, поскольку перемирие не выполняется Южным Вьетнамом и мы вынуждены отвечать. Военные действия продолжаются, расслабляться рано. Противник, южновьетнамская армия, остается одной из крупнейших в мире и насчитывает свыше миллиона человек личного состава, более двух тысяч танков и бронетранспортеров, две с половиной тысячи самолетов и вертолетов, тысяча шестьсот кораблей и судов различного типа, а также много другой военной техники, переданной США. Но, надеюсь, это им не поможет и победа близка, ибо ничто не может изменить волю народа.
Самолет пошел на снижение, и начало закладывать уши. Игорь посмотрел в окно и увидел внизу большой храмовый комплекс, окруженный идеально ровным квадратом огромного пруда. С западной стороны через воду перекинули мост, и только оттуда можно было попасть на большой прямоугольный остров, застроенный витиеватыми башнями и стенами. Заходящее солнце освещало его своими лучами, придавая зрелищу фантастическую нереальность. Игорь по виденным фотографиям догадался, что это и есть Ангкор-Ват – храмовый комплекс в честь индуистского бога Вишну. Он был построен королем Сурьяварманом II в первой половине XII века в окрестностях Великого озера, где в XI–XIV веках находился район столиц Ангкорской империи и резиденций древних кхмерских царей. Игорь толкнул локтем соседа:
– Здесь и нашли наш ковчег?
– Да, здесь. Как хорошо все просматривается сверху!
– Ну, может, отсюда и увидим, куда он делся? – Игорь начал пристально вглядываться в бесконечные зеленые джунгли, окружавшие со всех сторон древнее святилище и, казалось, готовые поглотить его. Только широкая водная преграда спасала его от лиан и густых колючих зарослей.
Но вот наконец самолет приземлился и задрожал на стыках больших бетонных плит, замедляя свой путь. Трап подъехал, когда винты двигателей еще продолжали вращаться. Вначале вышли важные начальники-генералы, затем все остальные и Игорь с товарищами. В лицо пахнуло тропической влажной жарой, хотя не слишком изнурительной, так как недавно прошел дождь, немного сбивший температуру.
На аэродроме гостей ждала машина, и они сразу отправились в Ангкор-Ват. По дороге встречались плакаты преимущественно красных цветов, люди низкого роста сновали вдоль обочин – такова была Кампучия. В целом все походило на Вьетнам.
– Ну что, товарищ Та Мань Цеф, ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству? – весело спросил его сосед-гэрэушник.
Игорь улыбнулся и пожал плечами. Ему не терпелось поскорее добраться до места.
* * *
Через несколько часов тряской дороги наконец вдали показались высокие башни. По мере приближения они росли и вскоре предстали во всей красе – пять башен из песчаника, возвышающиеся над храмовыми стенами. Люди вышли из машины и дальше пошли пешком. Дорога от входной башни до храма была обрамлена парапетами со скульптурами семиглавых змей-нагов. Бесчисленные статуи языческих богов и животных украшали ступенчатые башни. Мощное сооружение действительно поражало величием, недаром его использовали как символ страны на государственном флаге.
Внутри храмового комплекса их ждали руководители отряда красных кхмеров, нашедших ковчег. Они сбивчиво поведали через переводчика, что отыскали некий золотой кораблик в подземной пещере, которую случайно обнаружили, так как упавшая бомба повредила каменную кладку и образовался проход под землю. Новые знакомые показали это место, и Игорь не мог удержаться от охватившего его волнения.
Они стояли у огороженного красными лентами провала в земле, образовавшегося от взрыва бомбы. Там, где лестница резко идет вверх к центральной части храмового комплекса, увенчанного пятью башнями, оказался и проход в подземную часть. Причем, судя по крутизне, ступени были построены одновременно с основной наземной частью. Тот же красноватый песчаник, та же кладка, те же барельефы на стенах. Люди начали медленно спускаться, внимательно осматривая все по сторонам. При свете фонаря Игорь увидел старинные изображения легендарных индуистских героев и богов, битву дэвов и асуров, воинов-обезьян, боевых слонов с огромными бивнями и некие загадочные предметы на пьедестале. Складывалось впечатление, что сражение шло именно за них, ибо победитель торжественно держал в руках как будто острие огромного копья, снятое с древка. Спускались все глубже и глубже под землю, кругом становилось все темнее. Тусклый лучик света маячил далеко позади, повеяло затхлым хладом поросших мхом камней, которые никто не тревожил долгие века. Мерцающие тени древних изображений наводили ужас. Игорю стало не по себе, он съежился и потом, распрямившись, потряс плечами.
– Бр-р, ну и место… – сказал он идущему рядом переводчику. Тот перевел фразу начальника красных кхмеров:
– Мы сейчас находимся под главной башней. Ее высота – шестьдесят пять метров, ну и, наверное, метров на пятнадцать мы спустились под землю. То есть от вершины нас отделяет метров восемьдесят. Скоро начнется расширение подземного хода, ровная площадка с каменной плитой посредине. Ну вот и она, здесь мы и увидели ковчег. Он лежал один посреди каменной плиты. Точнее, стоял острием вверх, а квадратное основание его было вставлено в квадратное углубление, видите? – и он поднес фонарь к середине каменной плиты.
Там действительно оказалось углубление с равными сторонами. Игоря передернуло от волнения, сомнений не оставалось: размер точно соответствовал их пражскому ковчегу. Таманцев огляделся, посмотрел по сторонам и наверх. Кругом лежала вековая пыль, со стен смотрели грозные лики воинов и древних правителей. Комната площадью метров двадцать, потолок уходил высоко вверх над тем углублением, где еще недавно стоял заветный предмет. Было понятно, что он располагался под самой высокой центральной башней.
– Что-нибудь необычное не происходило, когда вы забирали ковчег с его места?
– Да вроде нет, только шум какой-то в ушах у меня появился и как будто земля из-под ног уходить начала. Но я подумал: может, от духоты. И запах здесь странный.
– Да, у меня тоже как будто голова кружится. Сколько человек знало об этом?
– Трое: я, мой заместитель Лай и смотритель музея Сай.
– Как могли американцы проведать о находке?
– Не знаю. Лай надежен как верный боевой пес. Я умею хранить секреты. А вот Сай мог, наверное, взболтнуть. Ох уж мне эти интеллигенты! Пойдем-ка еще раз допросим его, – и они выбрались на яркий дневной свет.
После леденящего холода подземного склепа дышать было приятно. Из джунглей налетел свежий ветерок, и настроение у всех улучшилось.
– Все-таки как же приятно жить на земле, а не в холодном, мрачном погребе! – бодро сказал Игорь, напитавшись жизненным энтузиазмом от вида бурной тропической растительности, окружавшей храмовый комплекс. – Старик Киплинг, хотя и не добрался, как мы, до подземного города, но все же почувствовал вдохновение. «Книга джунглей» и «Маугли» хорошо описывают ощущения от Ангкор-Вата. Здесь, кстати, не живут огромные змеи вроде легендарного Каа?
– Об этом остались одни легенды. Впрочем, если вечером мы сходим посмотреть древние кхмерские костюмированные танцы, вы сами увидите Нага.
– Обязательно, хочу полюбоваться золотыми башнями на головах танцоров, я встречал их на почтовых открытках.
Они подошли к кабинету смотрителя музея Ангкор-Вата товарища Сая. Постучавшись, решительно открыли дверь. За столом сидел худощавый старичок в очках и с чахлой бородкой. Светлая мешковатая одежда с большими карманами напоминала халат врача. Он встал и заискивающе заулыбался. Переводчик сообщал Игорю основные моменты их беседы. Сай говорил, что никому ничего не передавал. Ковчег, надежно запертый в хранилище музея, два дня назад пропал. Замок был взломан. Единственный ключ хранился на шее у Лая, и он показал его, как бы оправдываясь перед грозным военным командиром, имевшим сейчас самый свирепый вид. Желая сгладить ситуацию, Игорь спросил:
– А накануне исчезновения не было ничего необычного? Что происходило в тот день, постарайтесь вспомнить даже мельчайшие детали, товарищ Сай.
– Тогда у меня гостила группа международных ученых-археологов, заехавших из соседнего Таиланда, где у них проходил научный симпозиум по древностям Индокитая. Очень интеллигентные люди, высокообразованные, слышалась и французская, и немецкая, и английская речь. Я им показывал наши красоты, водил экскурсию по Ангкор-Вату, они были под большим впечатлением, – но восторженный голос Сая прервал военный бас Лая:
– А после этого наши сторожевые посты увидели улетающий вертолет американского спецназа, жаль, не смогли его сбить, уж очень профессионально те сработали, вырвались из-под самого нашего носа. Видимо, увезли и ковчег, и некоторых из тех ученых-археологов. Ох уж мне эти интеллигенты. Наша революционная власть скоро разберется со всеми предателями, – и Лай заскрежетал от злобы желтоватыми редкими кривыми зубками.
– Картина проясняется, – вздохнул Игорь, – но нам от этого не легче. Налицо хорошо спланированная спецоперация. С прикрытием на самом верху. Вовлечь и международных ученых, и научный симпозиум в Бангкоке, и военные вертолеты, и лучший спецназ… Да и сбор информации и агентурная сеть у них, видимо, тоже в порядке. Французские колонизаторы передали это по наследству американцам, а те многократно усилили. Только воля народов Индокитая все равно сильнее, и победа будет за ними, хода истории не остановить.
– Точно, товарищ Та Мань Цеф.
– На это и остается надеяться, а сам ковчег нам уже не получить. На сей раз они оказались проворнее. Эх, проклятие! – и он стал в отчаянии потирать кулаки и покусывать губы.
– Не терзайтесь, товарищ Игорь, пойдем на представление традиционных кхмерских танцев, развеетесь немного. Не хотелось бы, чтобы у вас от посещения Кампучии остались только плохие воспоминания.
Стемнело очень быстро, как будто выключили свет, так бывает в тропиках. Воздух стал менее жарким, повеяло прохладой, взошла почти полная луна. Древние башни Ангкор-Вата осветились прожекторами, раздалась восточная музыка, заглушающая песни цикад и лягушек из болот. Появились артисты в ярких костюмах и страшных масках, с острыми многоярусными башнями на головах, плечи мужчин украшали как бы крылья или плавники, все переливалось золотом. Медленные, плавные движения и витиеватые жесты танцоров производили волшебное впечатление. Все это имело глубокое символическое значение, ряженые как бы рассказывали целые истории, оставалось только научиться их читать. Королевские ритуальные мистерии вообще были закрыты для широкой публики до середины XX века. Простые люди довольствовались народными танцами и праздничными представлениями.
На Игоря особенно глубокое впечатление произвел торжественный королевский танец, где описывалась история строительства Ангкор-Вата, главного храмового комплекса древней столицы кхмеров. Основание монументального сооружения началось с установки мощного фундамента, на котором держались все строения. Для этого артисты показывали спуск вниз по ступеням с некой драгоценностью на руках. Другие же поднимались вверх по ступеням как будто на высокую башню. Перед тем они, казалось, читали таблицу или инструкцию, в которой говорилось о трех путях человека: вверх, вниз и вперед. На трех уровнях и происходили потом действия танца. А закончилось все пришествием огромного змея – трехголового Нага. Змеи с распущенными капюшонами также украшали вход в святилище, кишмя кишели там повсюду.
После окончания представления и прощания Игорь поспешил принять горизонтальное положение. Уж очень путешественник устал за длинный день. Несмотря на утомление, он долго ворочался и никак не мог заснуть. В окно светила яркая луна, в вышине тропического неба мерцали мириады звезд. Таманцев понял, что второй ковчег им не найти. Он, видимо, уже очень далеко отсюда. Но Игорь догадывался, кто может пролить свет на запутанное дело.
* * *
Вернувшись расстроенным и с пустыми руками в Польшу, Игорь поведал обо всем начальству, которое его пожурило, но наказывать не стало, так как, собственно, карать было не за что. Пшемислав тоже огорчился, но не унывал. Игорь сказал, что думает позвонить Гертруде, та ведь оставила номер телефона для связи. А сейчас настал именно такой момент, когда немка могла многое прояснить. Все же не зря слетал на другую сторону земного шара – так он себя успокаивал. Вьетнамский ковчег наверняка уже у покровителей Гертруды, и она, если захочет, сообщит ему что-нибудь. Хотя бы намеками.
И вот Игорь, выбрав удобный момент, зашел в кабинку с междугородней связью и стал набирать номер Гертруды. В трубке послышались длинные гудки, никто не отвечал. Сердце колотилось, он ежеминутно оглядывался по сторонам. Все же его звонок в ФРГ мог выглядеть подозрительно. Он подождал пять минут и еще раз набрал. На этот раз сработало, кто-то взял трубку и с вежливыми немецкими интонациями спросил, что угодно. Игорь узнал голос Гертруды. Облизнув пересохшие губы, он полушепотом радостно затараторил:
– Добрый вечер, Гертруда! Это я, Игорь, помните, мы встречались в Праге…
– Да, конечно, я узнала. Как поживаете?
– Все хорошо, вот недавно вернулся из Вьетнама, посещал Ангкор-Ват в джунглях Кампучии.
Женщина на минуту смутилась, но, взяв себя в руки, продолжала напускным ровным голосом:
– Ну и как, понравилось?
– Честно сказать, не очень.
– А что же так?
– Да вот осталось какое-то ощущение неудовлетворенности…
– Сочувствую. Понимаю ваши чувства.
– Ну, может быть, вы сможете как-то приободрить меня?
– Я сама была в такой же ситуации после последнего визита в Прагу, вернулась очень расстроенной.
– Да, представляю.
– А знаете что… Давайте встретимся и обсудим все. Вы можете прилететь в Нью-Йорк на презентацию Всемирного торгового центра? Официальная церемония открытия двух башен-близнецов состоится четвертого апреля, уже через месяц. Сейчас их спешно достраивают, заканчивают отделку, как никак это будут самые высокие здания в мире. Соберется много важных персон, я смогу прислать вам приглашение и внести в список гостей, приедете?
– Звучит заманчиво, я бы с удовольствием, но вы же знаете, какие у нас сложности с поездками в капстраны, тем более в Америку. Однако я попробую… Вдруг получится.
– Надеюсь, скоро увидимся!
– Всего хорошего!
Игорь повесил трубку. Звонок превзошел его ожидания, он остался очень доволен. Во-первых, Гертруда дала понять, хотя и намеком, что вьетнамский ковчег у них. Она знает, что пражский ковчег им не отдадут. Таким образом, счет 1:1, ничья. Во-вторых, она хочет что-то обсудить при личной встрече. Что же именно? Ну и, в-третьих, она ему начинала все больше нравиться, хотя и на расстоянии. Была в ней загадка, все же смелая женщина. Да и в Нью-Йорк съездить очень хотелось. Правда, как его отпустят туда? Да и костюм где-то приличный нужно достать, и денег на карманные расходы, и билет купить. Мероприятие намечалось серьезное, мирового уровня. «Эх, была не была, попробую убедить начальника, может, Москва и даст добро – дело ведь государственной важности», – и с этими мыслями он возвратился домой. Витя и Славик радостно набросились на отца, а Наталья уже разогревала на ужин аппетитные краковские колбаски.