Алена Владимировна Иванкова
Ночь в музее сказок
– Во глупая! – кот оскалил зубы и словно засмеялся, – Ты сейчас баба Яга – хранительница врат в сказочные миры. Кто ж тебя с поста отпустит?
– А чего ты мне раньше не сказал? – Алёна потирала шишку на лбу и поглаживала скрипучую костяную ногу.
– А ты не спрашивала!– кот когти на лапах растопырил и давай вылизывать.
– Котик, а можно как-то из музея выбраться? Может у Ядвиги телефон есть? Я маме позвоню, она её приведет, и мы вместе разберёмся, а?
– Не может! На кой ей эта шайтан коробка. Нам ваши ди-ди-дивайсы не к чему, у нас свои ди-вные вещицы есть.
– И какие же? Кто мне расскажет, как своё тело вернуть? – Алёна сжала губы и ухмыльнулась.
– Кто, кто?! Не дед Пихто конечно, а птица Гамаюн. Она мудрая певица. Знает ответы на все вопросы.
Алёна схватила стул, что стоял у дивана, и поближе к птице Гамаюн поставила. Взобралась на него и улыбнулась.
– Милейшая птица, подскажите, пожалуйста, как мне обратно в своё тело вернуться?
Птица висела неподвижно, будто чучело обыкновенное.
– Гамаюн, ответьте мне. Будьте так добры. Я буду вам очень благодарна!
Алёна вспоминала все вежливые слова. Не зря же дедушка в детстве говорил, что они волшебные.
– Ау, вы меня слышите? Позязь,– протянула Алёна и сложила ладошки домиком, – скажите хоть что-нибудь.
– Позязь, скажите хоть что-нибудь, – птица с головой девушки пропела и ухмыльнулась.
– Издеваешься? – Алёна надула щёки.
– Изде-е-ева-а-а-ешься, – птица взяла самые высокие ноты.
Алёна показала ей язык и пропела то же слово.
– Нет, нисколечко. Я отвечаю только на пение, – Гамаюн тянула каждую гласную и размахивала крыльями.
– Простите, – запела Алёна, – Была не права. Подскажите, пожалуйста, как мне тело свое вернуть?
– Ты та, кем являешься. Пойми и прими. Но этого будет мало. Надо чтобы еще и Яга в себе разобралась. Если до Нового года успеете, то обратно вернётесь, нет – такова судьба, – птица сложила крылья за спину и застыла.
– Что это значит? Остались всего сутки, – Алёна топнула ногой, с хрустом в спине свалилась со стула и закричала, –Да, хотела быть взрослой, но не старой!
– Яга не старая, а мудрая. А ты маленькая и глупая. Не справишься с хозяйкиной работой, – прошипел Ёжкин кот.
–Ой, да я на раз-два справлюсь! А вот Яга… Где её мудрейшество? Как её вернуть?
Алёна принялась снова взбираться на стул и трясти за плечи Гамаюн. Но она висела, будто никогда и не оживала. Алёна уже вопросы и пропела, но птица не двигалась.
Глава 4. Жили-были
– Прекращай панику разводить, – прорычал громадный медведь, что стоял у путевого камня,– Скоро дети спать пойдут, и родители им читать начнут. Пора сказки будить.
– Михайло Иванович, вы о чем? Мне пора домой в кроватку. Пусть сказки сами просыпаются, – Алёна затопала.
– Если ты нас, как положено, не разбудишь, – взревел медведь, – баланс нарушится и тако-о-ое начнётся. Фантазия детей не заработает, сказочных героев они не увидят и уснуть не смогут. Так постепенно мир начнёт сереть. А как люди без фантазии будут мечтать и изобретать? А как герои без работы будут жить?
Алёна отвернулась от медведя и почувствовала, как качнулся подол платья и некто пушистый прижался к лодыжке.
– Девчонка, не чуди! Пойдём я тебе всё покажу.
– Не пойду. Это не мои обязанности, а её, – Алёна топнула и плюхнулась на диван.
За окном загорались фонари, фары машин и лианы гирлянд. Люди носились из стороны в сторону, словно воспоминания Алены. Мама не садилась перед сном у ее кровати и не читала сказки, почему она должна помогать другим детям, если ей никто не помог?! Ну ладно, дедушка читал, но очень редко. Она обижалась и не слушала. Не верила в волшебство. Алёна надулась и почувствовала, резкую боль в темечке. Подняла голову. А её утка клюёт!
– Помогите-спасите, – послышался визг из зала танцев. Звук приближался, нарастал и сливался с топотом.
Алёна встала и села обратно. Свежим хлебом повеяло. К её ногам подкатилась буханка хлеба. Ой! С глазами и ртом. Точно, Колобок.
По ступеням скакал Змей Горыныч и размахивал маленькими крылышками, как у общипанной курицы. Одна голова пар выдыхала, другая без остановки облизывалась, а третья рот раскрывала и слюну пускала. Горыныч подбежал к колобку. Алёна поджала ноги, а затем и на диван заскочила. Утка на её плече примостилась и под повязку голову спрятала.
– Ох, сейчас отобедаю, – Горыныч ухватил лапами Колобка и тремя головами к нему наклонился. Хорошо румяный не оцепенел от ужаса, а подскакивал то вверх – к Птице Гамаюн, то вправо – к медведям, то влево – к книге сказок. К последней больше всего стремился.
– Прекратить! – крикнула Алёна, – Вы что маленькие? Ведите себя прилично.
Горыныч застыл с открытым ртом.
– Не злись Ягуля. Ты же сама меня в сказку не отправила, а там-то я пару коров бы и отведал. А в музее что? Лишь Колобок и остался. Десерт какой-то, а не ужин.
Из зала смеха послышался жуткий скрип и рев.
–На помощь, люди добрые! Хвоста и курьих ножек лишают. А-а-а.
У Алёны в груди екнуло.
– Так Змей Горыныч не смей Колобка трогать. Он не булка какая-то. Стой здесь, сейчас вернусь.
Она спрыгнула с дивана и рванула в зал смеха. Ойкнула и захромала. Распахнула ворота и обомлела. Леший, Водяной и Черт пытались курьи ножки избушке оторвать, а она дергалась, словно казачок танцевала.
