Аличе Бассо
Призрак пера
Глава 5. Очень разумно
Не успеваю закрыть глаза, как уже воскресное утро, на часах одиннадцать десять, и я опаздываю на встречу со своей будущей тайной личностью. Но в самом деле, какого фига! Энрико мог бы и предупредить, что Бьянка живет где-то в районе альфы Центавра. Сначала сорок километров от Турина, а потом еще десять от какого-то городишки, к области которого технически относится и район Бьянки. Последний отрезок пути – грунтовая дорога, настолько узкая, что я невольно задаюсь вопросом: вот попадись мне машина навстречу – и что тогда? Хотя, разумеется, я вряд ли смогу наткнуться на другую машину: здесь, вдали от цивилизации, туземцы (если таковые найдутся) ходят только пешком, с привязанными к палкам тюками на плечах. И от страха перед эдакой невиданной дьявольщиной могут мне еще и машину ими побить.
Я всерьез обдумываю, не позвонить ли Энрико, чтобы он предупредил Бьянку о задержке, или чтобы хотя бы высказать ему все, что думаю, и выбросить из головы эту его прихоть, но тут, как любят показывать в фильмах, деревья расступаются, и впереди появляется свет. Свет в данном конкретном случае представляет собой ослепительно-белую двухэтажную домину, истыканную террасами и мансардами, с садом, гаражом и флигелем – может, театром или конюшней, и все великолепие заключено в ограду, достойную Версаля.
Судя по всему, разговоры с ангелами приносят неплохой доход.
Собираюсь уже поставить машину у ворот, как вдруг замечаю, что они – ого! – открываются самостоятельно, и – двойное ого! – откуда-то слышится чей-то металлический голос. Скорее всего, из устройства на толстенной колонне слева, так как вокруг ни души. На всякий случай выглядываю из окна машины вниз, вдруг там домовой эльф или ангелочек-привратник, очень низенький. Подъезжаю к домофону, из которого кто-то где-то в этом громадном доме вещает что-то про «мы вас ждали» и про вяз, под которым можно припарковаться. Ворота открыты, поэтому проезжаю по подъездной дорожке, спрашивая себя, на что похож этот дурацкий вяз. Оставляю машину под относительно высоким деревом, относительно недалеко от дома, на площадке, которая прекрасно подошла бы на роль парковки. Вполне приемлемый компромисс. Иду к двери. Дверь распахивается навстречу. Сама.
– Здесь так все работает? Очень удобно, если не можешь найти ключи, но для торговцев всяких – просто рай! – Только сморозив эту глупую шутку, понимаю, что чувствую себя не в своей тарелке. Из-за двери показывается низенькая, определенно непохожая на ангела женщина, которая звучит как давешний домофон. В том смысле, что не он делал голос металлическим. Сам голос такой.
– Добро пожаловать, госпожа Сарка. Бьянка ожидает вас наверху.
Даже не назвав своего имени, она поворачивается к лестнице передом, ко мне задом (обтянутым в твидовую юбку удручающе бежеватого цвета) и начинает подниматься по безупречным мраморным ступеням.
Иду за Мадам-Твидовая-Задница.
Пока что дом Бьянки выглядит очень большим и, нечего и говорить, очень-очень белым.
Волосы у Бьянки тоже белые.
– А вот и вы, госпожа Сарка, с приездом, – здоровается она. – Непросто было нас найти?
А все, о чем способна думать я, так это что «Бьянка[20]» может быть только псевдонимом. У нее на самом деле волосы седые до белизны, того удачного ровного тона а-ля Джуди Денч, уложенные мягкими волнами, напоминающими завитки облака. На вид ей около пятидесяти – пятидесяти пяти лет, и питается она, судя по всему, амброзией и медом: минимум морщин, короткий прямой нос, точеные скулы, которые это все держат. Одета в костюм, белый. Но с коралловым ожерельем и сережками.
Она поднимается из-за письменного стола и идет мне навстречу. Из-под брюк выглядывают туфли в тон украшениям. Одеваться Бьянка умеет, равно как и стареть с достоинством, и еще ей удается бесить меня, даже рта не раскрыв. Хотя нет, не совсем верно и не совсем так. Женщина передо мной настолько идеальна – почти веришь, что ее на самом деле благословили свыше и что она регулярно связывается с высшими сферами и черпает оттуда эти свои умиротворение, величие и кротость, которые чуть ли не физически излучает. И именно этот червячок сомнения и злит.
Ненавижу, когда что-то выводит меня из равновесия.
Напомнив себе, что беспокоиться о таком меня никто, вообще-то, не заставляет, я успокаиваюсь. В конце концов, это просто работа.
– Выпьете что-нибудь? – улыбается богиня. С тоской думаю о своем виски в тубусе, но вряд ли она имела в виду что-то в этом роде. – Кофе, чай? – Так и знала. – Элеонора? – Бьянка ищет взглядом Мадам-Твидовую-Задницу, которая материализуется в сияющей белизне кабинета, как выплюнутая котом шерсть на мраморный пол. – Вы могли бы принести нам две чашечки ройбоса? Спасибо, дорогая. – Тут она снова поворачивается ко мне: – Настоящий деликатес, мне его недавно подарили читатели из Южной Африки. Прошу вас, присаживайтесь.
Сажусь в небольшое кресло у стола и оглядываюсь по сторонам под цокот каблучков возвращающейся на свое место Бьянки. Южноафриканские читатели, отправившие ей тот напиток, видимо, не подозревают о своей нищете. Судя по тому, что кабинет писательницы напоминает кунсткамеру, кое-кому приходили в голову идеи подарков получше чая. Взять хотя бы низенький шкаф (белый) длиной во всю стену, на котором выстроено не меньше двенадцати глобусов и шаров звездного неба, все относительно старинные или из дорогих материалов. Рядом расставлены жеоды разных размеров и цветов (судя по всему, фанаты Бьянки, помимо астрологии, не пренебрегали также и геомантией[21] и кристаллотерапией. В какой-то момент я задаюсь вопросом: насколько легче жить, веря во все это?). У подножия шкафа – что-то вроде маленького леса из роскошных растений в разных вазах. Помимо глобусов, поверхность шкафа, как и все плоскости в комнате, включая письменный стол, сверкает множеством странных предметов: деревянными или янтарными фигурками людей, чаще всего с поднятыми руками или в благословляющих позах, которые, как я догадываюсь, изображают ангелов всех религий; священные урны; фонари и свечи; пресс-папье и нож для резки бумаги; мини-гонг. И я понимаю, что это подарки, потому что рядом с каждым (или под, или на ленточке) лежит записочка или сложенное письмо, бережно сохраненные, как и все, с чем их отправили.
– Вижу, вы осмотрелись. Вам нравится? – мягко спрашивает Бьянка, в свою очередь обводя комнату взглядом и гордо улыбаясь. – Это все дары от моих преданных читателей. Так они выражают благодарность за послания, которые я скромно передаю им. И, так как именно здесь и рождаются мои книги, – кивает она на компьютер, конечно же, белый, – я решила, что в этой же комнате должны храниться и все их драгоценные послания, мотивируя и вдохновляя меня. Получается что-то вроде замкнутого круга.
Тут она слегка наклоняется ко мне:
– И вы можете стать частью этого круговорота любви.
Я не тороплюсь с ответом, будто обдумываю его. А на самом деле пытаюсь переварить иронию ситуации, в которой оказалась. Вот комната, белоснежная, точно попка новорожденного, в ней женщина вся в белом и с таким же именем, живое воплощение Умиротворения и Любви, и в этой же комнате сижу я. Раз в издательство ехать не пришлось, а значит, Энрико я ничего не должна, сегодня мой внешний вид такой, как обычно: длинный черный плащ, черные сапоги, джинсы черные, но с капелькой серого, антрацитовая кофта, броское украшение из металлолома на шее, короткие волосы, тоже черные, конечно, и длинная косая челка. Да, это я, Вани Сарка. И между мной и Бьянкой, по сути дела, размещается весь доступный глазу цветовой спектр.
В этот момент входит Мадам-Твидовая-Задница со старинным подносом в руках, на нем две чашки, на вид еще древнее. Готова спорить, тоже подарок. Она выставляет все на стол, и Бьянка улыбается:
– Спасибо большое, Элеонора, можете отдыхать.
Мадам-Твидовая-Задница улыбается в ответ так убедительно, что и не скажешь, что ее вызвали на работу в воскресенье. Отпустив домработницу, Бьянка снова переводит взгляд на меня.
Я пытаюсь спрятаться в чашке: нужно собраться с мыслями. Осторожно принюхиваюсь к напитку, и к горлу подкатывает тошнота.
– Как я говорила, Сильвана, вам стоило бы рассматривать это задание как возможность войти в редчайший и привилегированный поток любви. Я передаю любовь своим читателям. Передаю им сообщения, несущие мир и уверенность. А они, ощутив силу послания, его пользу, в свою очередь тоже излучают любовь, не только ко мне в ответ, но и к окружающему их миру, таким образом расширяя добродетельный круг. – Она распахивает руки в той особой манере, которая идет только священникам – и ей.
– Вы, должно быть, недоумеваете, почему я настаивала на личной встрече, раз Энрико предупредил меня, что обычно вы не очень рады личному общению с авторами, за которых пишете.
Ах, вот как, Энрико? На самом деле он с радостью разрешал бы мне видеться с авторами только связанной и в наморднике, как у Ганнибала Лектера, думаю я, но ничего не говорю. Хочу понять, что Бьянка имеет в виду.
– Будем откровенны, Энрико – деловой человек. И он обрисовал вам задание просто как очередной источник дохода, или я ошибаюсь?
– «Доход» – слишком сильно сказано, учитывая, как мало он мне платит, – уточняю я.
Бьянка улыбается, но продолжает, не обратив особого внимания на мои слова:
– Однако это задание отличается от тех, ради которых вас обычно зовут. Для выполнения того, о чем мы хотим вас попросить, Сильвана, нужна мотивация. Даже, не побоюсь этого слова, призвание. И это призвание вы в какой-то мере можете найти в самой себе. Вот почему я сочла важным, даже необходимым поговорить с вами лично, прежде чем вы приступите к работе. Вы должны впитать само ощущение, прочувствовать его, если хотите хотя бы попытаться заговорить голосом ангелов, а – Энрико, не обижайся! – я сильно сомневаюсь, что он, практичный бизнесмен, когда-либо сможет вам так все объяснить.
Бьянка улыбается.
Я улыбаюсь.
Все еще улыбаясь, произношу:
– Бьянка. – Раз она зовет меня Сильваной, то и я могу называть ее по имени. – Бьянка, дело в том, что мне не нужно призвание, чтобы говорить с ангелами. Мне нужен именно голос ангелов. Другими словами, со мной ангелы не говорят, а раз так, и писать мне не о чем.
– Но… ох! Моя дорогая! – щебечет Бьянка слегка изумленно и с ноткой веселья, будто я пошутила. Нет, хуже. Умиленно. Будто ее шестилетняя внучка спросила, как же детки не разбиваются, когда аист бросает их в кроватки. – Ну конечно же, ангелы говорят и с вами! Неужели у вас никогда не бывает ощущения умиротворения, добрых мыслей, вам не хочется сделать что-то хорошее?
Вообще-то, ответ крайне близок к отрицательному, но дело не в этом.
– Простите, вы хотите сказать, что ангелы говорят с вами… хм, с нами, вот так? Через наши собственные мысли? Но…
Бьянка качает снежно-белой головой.
– Ангелы, ангелы… ангелы – просто метафора! Но знаете, это не означает, что на самом деле они с нами не говорят. Они говорят со всеми, просто мне лучше удается собирать и структурировать послания, чем другим. Громкий голос, – продолжает она, подняв палец с торжественным видом, – ясный и четкий, который раздается внутри, когда ты видишь играющего ребенка, хорошо выполненную работу, крепкие объятия, закат над морем. Тот голос, который говорит тебе, что все прекрасно и все правильно. Настолько ясное ощущение совершенства, будто нечто Божественное, что есть в тебе, сейчас проявляется в словах. Вот что я называю голосом ангелов. Относить его к сущности по имени Михаил, Гавриил, Уриил и остальным – лишь способ придать достоверности, спонтанности, сделать доступнее. Это способ подчеркнуть его более возвышенный и благородный источник. Сильвана, вы наверняка знаете, что сейчас больше не говорят о Боге или об Аллахе, или о любом другом олицетворении Высшего Величия, из которого мы все черпаем силы. Сейчас говорят о «Высшем Я», о Божественном, которое живет во всех нас, объединяя в Единое. Так вот, я даю голос этому Божественному. Что, по сути, является гласом ангелов, гласом с небес, того Совершенства, которое есть в каждом из нас.
Внимательно смотрю на Бьянку.
Она кажется безмятежной, полностью владеет собой.
Теперь действительно понимаю, что имел в виду Энрико, описывая ее как «очень разумного человека».
– Извините, я на минутку, – говорю я, встаю и выхожу за дверь.
В коридоре набираю номер Энрико.
– Вани, ну что? Ты поговорила с Бьянкой?
– Конечно, Энрико. Как раз закончили. И у меня только один вопрос: ты с самого начала знал, что она видит ангелов точно так же, как я вижу призрак Марлен Дитрих, да?
– Вани… Честное слово, не хочу тебя обидеть, но неужели ты считаешь, что можно в самом деле верить, что ангелы просто берут и появляются, как нам показывали на картинках в воскресной школе? Ты правда так думала? Сейчас используется более широкое определение Божественного, более неуловимое, сейчас речь идет о вездесущей энергии, а не…
– Вот такую же расплывчатую, но очень хорошо аргументированную ерунду она и пыталась только что мне впарить, – сообщаю я. – Вижу, и ты идею неплохо выучил.
Несколько секунд из телефона не доносится ни звука.
– Послушай, Вани… Бьянка одна приносит нам двадцать процентов ежегодной выручки издательства. Может, она и не видит ангелов в туниках, с крыльями, нимбом и всем прочим, но в любом случае ее сообщения неплохие. Людям от ее книг становится лучше, они сами делаются добрее, и…
– Энрико, я не отказываюсь. Мне просто нужно больше денег. Пока.
Глава 6. Тебе правда нужно питаться лучше
Оно сильнее меня. Неискоренимое, вечное желание бесить Энрико. Если хорошенько подумать, оно появилось даже до нашего знакомства.
Бывает, что отношения начальника и подчиненного основываются на взаимоуважении, на доверии, на общих ценностях или даже на чувстве юмора.
Наши же, похоже, с начала времен основываются на том, что я вывожу его из себя.
Надо сказать, что это, похоже, работает.
Январь, 2006 год.
Турин не узнать. Приближаются зимние Олимпийские игры, и город прихорашивается, точно Золушка, которая в глубине души всегда верила в себя и знала, что когда-нибудь поедет на бал. Повсюду провели перепланировку и модернизацию. Квартал журналистов. Стадион. Метро. Турин становится городом, о котором все, абсолютно все гости скоро скажут: «Тебе стоит прогуляться, тут очень красиво – подумать только, а я и не ожидал».
Даже жизнь Энрико Фуски, коренного туринца тридцати двух лет, вскоре должна кардинально измениться. Во всяком случае, так планирует Энрико. Он знает, что в этом деле требуются терпение и систематичность, что сегодня-завтра результата не будет; но время человека на земле ограничено, он не может позволить себе мешкать или довольствоваться тем, что есть. Поэтому Энрико Фуски решил, что к сорока пяти годам станет главным редактором издательства.
Добиться цели будет нелегко, хотя бы потому, что никакого образования именно в литературной сфере у Энрико нет. Его делом всегда была экономика или подбор кадров. Конечно, он всеми силами старается показать начальству, что способен рассуждать как издатель, мыслить категориями редакционной политики, содержания, жанров и всего такого интеллектуального. Но он всегда помнит обо всех составляющих планирования работы, оптимизации производственной цепочки, о бизнес-логике. Вот его сильная сторона, и он об этом знает. Главный редактор, способный держать в голове все сразу, издательству пригодится: будет меньше напряженных дискуссий с руководством, меньше головной боли при выпуске и продвижении. Энрико может справиться. Вот о чем он думает, лениво принимаясь за одно из последних заданий, не требующих больших усилий. Энрико, хоть это технически и относится к кадровым вопросам, отвечает на письма соискателей работы.
Каждый месяц секретарша приносит ему стопку уже отобранных резюме. В последнее время их действительно много, будто Италия переполнена выпускниками-гуманитариями, которые стучатся в двери издательств, выпрашивая хоть какую-нибудь, даже временную работу в редакции, пусть всего в несколько страниц зараз. Энрико их презирает. Молодые люди без амбиций потратили самые подходящие для обучения годы на то, чтобы узнать, что такое сонет или как развивается тема идентичности в истории европейской литературы двадцатого века, а теперь вдруг осознали, что никто им за это платить не собирается. Да неужели. Какая жалость, что правила издательства «Эрика» в этом отношении категоричны: «Каждое резюме, которое нам присылают, достойно личного ответа, даже если это отказ».
Секретарша уже знает, как реагировать на большинство писем, но Энрико все равно есть чем заняться. Так или иначе, на ближайшем собрании он предложит отказаться от этой практики. Скажет, что уже года четыре, если не больше, общение ведется в основном в интернете, и теперь все резюме прибывают в издательство по электронной почте, что означает и резкое увеличение их количества, и отвечать на каждое занимает целую кучу времени, которое, как известно, еще и деньги. Потом он подчеркнет, что уже ни одна фирма не утруждает себя рассылкой отказов, и следование традициям может обернуться для издательства потерей былого величия, снижением планки. И это у издательства с двухсотлетней историей!
Так что, может, ему и удастся избавиться от этой ежемесячной занозы.
Новую порцию даже читаешь с трудом.
Добрый день!!! Я молодая мама тридцати двух лет, четыре года назад я ушла с работы, чтобы посвятить все время моим двум птенчикам. Сейчас мои цыплятки уже достаточно большие и могут ходить в садик, а у меня остается немножко времени и для себя! Я всегда была современной и независимой женщиной, и для меня очень важна еще и возможность реализовать себя в работе. Мне всегда очень нравилось читать, книги столько раз составляли мне компанию, пока малыши спали (всегда так недолго!!!), вот я и подумала: почему бы не попробовать??? Мои подружки всегда говорили, что я хорошо пишу, поэтому я хочу предложить вам свои услуги редактора и корректора. Резюме у меня нет, потому что я никогда «официально» такой работой не занималась, но уверена, что смогу быстро всему научиться!
Большой привет от матушки Гусыни, которая очень надеется воспользоваться своими перышками!
Боже.
Возможно, секретарша не удалила письмо сразу, а распечатала и передала ему, потому что орфографических ошибок тут нет, а вся история о мечтающей о профессиональной самореализации мамочке ее тронула. Когда Антония уйдет на пенсию, мысленно сделал пометку Энрико, нужно будет взять на ее место мужчину.
Уважаемые господа,
настоящим любезно направляю на рассмотрение свою кандидатуру в качестве редактора и / или корректора и / или менеджера по контролю переводов с английского на итальянский художественной, научной и прикладной литературы, разрешая обработку персональных данных, содержащихся в прилагаемом резюме, в соответствии с пар.13, Зак. декрета 196/2003.
Иногда достаточно только начало прочитать, думает Энрико, отправляя лист с распечатанным сообщением в стопку «отказать».
А другие можно и целиком, хотя бы чтобы посмеяться.
Уважаемые господа,
вы ищете динамичного, инициативного, амбициозного человека, обладающего также отличными способностями к командной работе и принятию решений? Это я! Меня зовут Джузеппе, мне двадцать восемь лет, и мне не терпится заняться чем-нибудь полезным! Я только что окончил университет и готов применить все накопленные знания на благо вашей уважаемой компании, за деятельностью которой давно слежу и ценю. Человек я многогранный, точный, надежный, пылкий и, даже если это я сам о себе говорю, внешностью тоже не обделен!;) У меня есть машина, я готов к командировкам и переезду. Дайте мне возможность продемонстрировать, как сильно я мотивирован, и вы об этом не пожалеете!
На мгновение у Энрико появляется искушение написать этому несчастному ответ поподробнее. Дать ему понять, что с первых строк ясно, что он разослал одно и то же письмо всем компаниям подряд, без разбора, а мог бы схитрить, попытавшись хоть немного изменить каждое обращение под адресата. Заметить, что если «только что окончить университет» в двадцать восемь лет – стоит задуматься, возможно, не такой уж ты предприимчивый или блестящий специалист, потому что даже на медицинском факультете и то оказался бы второгодником. А говорить о «накопленных знаниях» в двадцать восемь лет с одним лишь дипломчиком за плечами настолько самонадеянно, что даже смешно.
Но Энрико не может терять ни минуты, поэтому и третье письмо оказывается в стопке отказов.
А вот над последним письмом месяца он сидит несколько минут.
Уважаемый руководитель отдела кадров,
мне двадцать пять лет, в 2003 году я окончила филологический факультет с красным дипломом и ищу работу. Полагаю, вы каждый день получаете такие письма от блестящих выпускников, мечтающих стать редакторами вашего издательства. Но я хочу предложить вам свою кандидатуру на должность, как мне кажется, немного более необычную.
Я хочу стать вашим призраком пера.
Знаю, что обычно в издательствах, кроме исключительных случаев, подобная позиция не предусмотрена, а также что никаких специальных курсов для этой профессии не существует, поэтому не представляю, как документально подтвердить вам свою компетентность. Тем не менее, размышляя о том, что у меня получается лучше всего, что такого полезного и исключительного предложить издательству, я вспомнила о своей нестандартной предрасположенности, которая, думаю, может пригодиться: я умею имитировать стиль и быстро перенимать навыки других людей. Я могла бы привести целый список текстов самых разных жанров, которые по той или иной причине написала за других людей в эти годы (школьные сочинения, статьи для небольших журналов, тексты выступлений, несколько курсовых работ, рефератов и даже полноценную диссертацию по истории музыки), но, к сожалению, для резюме они не подходят, что, как вы можете представить, несколько досадно. (Хочу заметить, что та диссертация получила максимальный балл.) В любом случае надеюсь, что из прилагаемого резюме вы по крайней мере узнаете, что я быстро обучаюсь новым вещам; что до моих основных способностей, то есть имитации разных стилей, боюсь, продемонстрировать их возможно только на практике, и задания я, разумеется, с радостью бы выполнила.
Полагаю, что издателю может быть удобно иметь под рукой призрака пера. Ведь в таком случае появляется возможность в любой момент предложить любой известной личности подписать книгу, при этом не беспокоясь об отказе из-за нехватки времени или отсутствия таланта к писательству. То есть речь пойдет уже о готовом продукте, а не стихийно появившемся материале.
Оставляю решение за вами в надежде, что вы придете к тем же выводам и пригласите меня на личное собеседование.
Пока же благодарю вас за внимание.
С уважением,
Сильвана Сарка
«А вот это любопытно», – думает Энрико.
Последнее обращение явно произвело на него впечатление, случай сам по себе уникальный. Никто никогда не предлагал издательству услуги призрака пера. Прежде всего потому, что роли этой не позавидуешь: все мечтают стать писателями, но никто не хочет, чтобы на их книгах стояло чужое имя. А еще потому, что сама работа сложна до безумия. И действительно чрезвычайно редкая. Не то чтобы издательство не нуждалось в призраках пера – наоборот, и часто. Но девушка права: в таких случаях обычно просят редакторов с подходящими навыками по очереди взяться за работу, что они и делают, не без усилий и сжав зубы. Постоянной должности, на которой сотрудник выполнял бы только такие задания, просто нигде нет.
Больше всего Энрико поразил тон письма. Он не из чутких людей, и все же сейчас ему показалось, что за строками скрыто подлинное отчаяние. Признание, почти оправдание, что нет никакой возможности продемонстрировать свои навыки… Словно автор письма сразу считала, что ей в любом случае не поверят. Разочарование, но сдержанное, без тех слезливых жалоб, так часто встречающихся в письмах претендентов в последнее время. Кто знает. Может, эта незаурядная девушка, окончившая университет раньше многих, еще и с отличием, до чертиков нуждается в работе, которая позволила бы ей уехать из дома и на что-то жить. Скорее всего, так и есть. Обычно у тех, кто в рекордные сроки проходит обучение, причины схожи. А из резюме понятно, что диплом она получила уже три года назад и с тех пор судорожно хваталась за любые подработки – можно и с ума сойти, если, к примеру, при этом еще нужно платить за жилье. В какое ужасное время мы живем.
И, конечно же, Энрико не мог не оценить предположение в конце письма о полезности подобной должности, с точки зрения издателя: вот такой подход ему нравится, практичный и рациональный. И все же, несмотря ни на что и несмотря на впечатляющее резюме этой Сильваны Сарки – насколько резюме недавней выпускницы филологического может быть впечатляющим, – то, что она сказала, правда. Расхваливает ли она себя просто так, чтобы хоть как-то привлечь внимание, узнать невозможно, а придумать проверочное задание крайне сложно, да и речь идет о должности настолько необычной, что на продумывание всех деталей требуется тщательность и время, которого у Энрико нет.
Так что и ее письмо оказывается в папке отказов.
Три дня спустя Антония, секретарша, сообщает Энрико по переговорному устройству:
– Пересылаю вам письмо от претендентки на работу.
– Антония, ты же знаешь, что я занимаюсь всеми письмами в конце месяца, – ворчит Энрико.
– Нет, поверьте, вам нужно его увидеть.
Энрико становится любопытно. В пересланном электронном письме приложены те ответы, что он сам написал энергичной мамочке, сверхпедантичному киборгу и «настроенному на работу» блистательному выпускнику. Судя по всему, все их адреса были зарегистрированы на одного и того же пользователя, который и написал все три письма. Три разных голоса, которые, чего Энрико ни на секунду не заподозрил, создал один и тот же человек.
Уважаемый господин Фуски,
как я говорила в своем первом письме, то есть в том, где стоит моя подпись, у меня не было иного выбора, кроме как продемонстрировать на практике, что я на самом деле могу в зависимости от ситуации менять «голос».
Как я понимаю, проверку я прошла?
С уважением,
Сильвана Сарка
Энрико, почесав в затылке, начавшем лысеть еще до тридцати лет, задумывается.
«А она крепкий орешек. Очень крепкий», – усмехается он про себя.
Одна из тех сложных и жутко умных людей, кто может как добиться потрясающих результатов, так и сильно потрепать нервы.
Подумав еще немного, он решает, что игра стоит свеч, и нажимает на кнопку «ответить».
Когда дело касается приема новых сотрудников, Энрико редко ошибается.
* * *
Однако в этот раз, должна признать, порученное мне задание столь безобразно, что почти поменяло нас местами. Дело не в том, что ему удалось вывести меня из себя, ведь, как я говорила, обычно мне до лампочки, так как это только работа, но, боже мой, какая же противная. Книга Бьянки меня убивает. Хотя, возможно, виной всему пятидесятиградусный «Бруклади». Просто я решила, что облегчить подобную крайне неприятную задачу может только справедливое повышение жалованья – для мотивации, и виски – для вдохновения. Когда-то я считала, что деньги решают все; теперь же знаю, что еще есть скотч.
Энрико согласился взять на себя первый пункт, хотя пока что это одни обещания. А второй… Бьянка же хочет, чтобы я услышала голос ангелов? Что ж, виски на эту роль прекрасно подойдет. Я заметила, что бороться с возражениями разума и слушать ангелов, обитающих в моем Высшем Я, гораздо проще с солидной порцией виски внутри.
Вот только у меня нет намерений становиться алкоголичкой, а даже если бы были, эта штука стоит слишком дорого, так что волей-неволей придется искать другой метод освежить голову.
К примеру, выйти из дома и проветрить мозги. Довольно экзотическое занятие, которого я стараюсь избегать. Взять хоть сегодня, это первый раз за сколько? Прошло три, а то и пять дней после беседы с Бьянкой. То есть вот уже пять дней я безвылазно сижу в своей квартире, тщательно изучая изданные книги Бьянки, программы семинаров, письма фанатов, даже вступления и предисловия, которые она писала к чужим книгам. И все это чтобы придумать тему для книги, которая покажется новой и вместе с тем позволит мне коварно переписать предыдущие идеи другими словами. Что отнюдь не легко, в особенности потому, что Бьянка, похоже, сама только и делает, что переписывает свои же книги. Фанаты особого внимания на это не обращают, кроме нескольких завсегдатаев форумов и блогов, которых я даже уже стала узнавать. К примеру, вчера некая Озэ, явно эпатажная личность, эмоционально ответила одному из тех, кто указывал на вероятные несоответствия между первым и шестым томом «Ангельских хроник»: «Да откуда взяться несоответствиям, если она постоянно повторяет одно и то же??» Повезло, что форум устроен так, что личные сообщения там отправлять нельзя, иначе я непременно написала бы ей. Вот так, спонтанно. Просто ради удовольствия вместе выпустить пар.
А так я просто закрыла страничку форума и вернулась к той, нетронутой, с текстовым редактором, и выдавила из себя третий за день вариант содержания, столь же неубедительный, как и предыдущие два.
И вот сейчас гуляю по центру, спрятав нос в воротник плаща, против ветра и против людского потока. Шесть часов вечера, самое ненавистное время, в которое я стараюсь никогда не оказываться на улице, если могу этого избежать. Обычно могу. Сегодня тоже могла бы, но не хочу. Останься я в доме еще на минуту, точно бы выбросила компьютер из окна или ответила бы Озэ прямо на открытом для всех форуме, наверняка накликав на свою голову кучу неприятностей, или написала бы четвертый и еще менее утешительный вариант содержания. Нужен какой-то толчок, перезагрузить мозг, хоть немного подумать о чем-то другом. И пытаться пробраться сквозь плотную стену прохожих по виа Рома, одной из главных улиц Турина, – неплохое отвлекающее средство, как видеоигра. Да и к тому же холодно. А холод бодрит. Заставляет сконцентрироваться на том, что важно, будто так мыслительные процессы обостряются. А мои мысли сейчас как раз резиновые и пустые, что-то вроде уже переработанного ила, состоящего из Любви, Гармонии, Божественного, Веры и Единого, пытающиеся найти какой-то выход и принять форму чего-то похожего на убедительную структуру книги. Поэтому я не сразу замечаю, что уже иду не против толпы, а вместе с ней, и что этот людской поток направляется сквозь стеклянные двери большого книжного магазина на площади Комитета национального освобождения, и что на этих стеклянных дверях висит плакат с изображением Риккардо Ранди.