Alicia Ruva
Дневник дома с двумя домовыми

Полная версия

Глава 7. Ненастоящий домовой

14 ноября. Домовые спорят, Света рисует собаку, Беляшик пытается наладить свою жизнь, Затей бьёт чужие банки.

– Я уж подомовее твоего буду, – кинул в сердцах Затей и хлопнул дверью.

Да, да, да, даже в доме, где тепло, полно еды и у каждого есть свой угол, случаются ссоры. А если в одном доме аж два домовых, то рано или поздно найдет коса на камень.

Всё началось ещё вчера вечером, когда Ладий вскользь подметил, что Затей мало знает о травах и не умеет хорошо прятать ключи от машины. Затей был не в настроении и грубовато ответил, что в современном мире пора бы уже забыть о старорежимных правилах. Слово за слово, разгорелся жаркий спор.

Самое плохое: оставлять ссору на ночь, тогда она густеет и крепко прилипает к своим хозяевам. Так случилось и в этот раз, домовые – не исключение.

Утром Ладий ждал, что Затей извинится, того же самого хотел и Затей от Ладия. Первый шаг делать никто не желал, и следующим днём ссора пошла на новый виток.

– Ненастоящий ты домовой, – крикнул Ладий, – Подделка!

– Конечно, я ж не в лаптях хожу и не за печью сижу. Зато чужие семьи не ворую! – ответил Затей и скрестил руки на груди.

– Да разве я виноват, что ты сказку ребёнку рассказать не можешь и за котом уследить не способен? Неблагодарный!

Эх, обвинять друг друга гораздо легче, чем хвалить. Спросите у родителей, они согласятся, что замечать ошибки проще, чем вслух радоваться каждой мелочи.

– Ты самое главное неписаное правило нарушаешь!

– Это какое же? – со смешком уточнил Ладий.

– Суёшь свой длинный нос не в свои дела! Я вот к чужим хозяевам не лезу, так что я подомовее тебя буду!

Сказал это Затей, хлопнул дверью и отмахнулся от царапающего чувства в груди. Не совсем ведь он справедлив, как думаете?

Ладий вздохнул и отправился за духовку. Всё в доме не его: и семья, и кот, и обстановка. Только стены родные, да и то, теперь они тоже не его получается, всё в прошлом. Виноват он, что не захотел с прежними хозяевами в городе жить? А теперь он что – лишний выходит?

– Домовой – он при доме, – рассуждал Ладий, – А не при людях. Это любить сильно нужно семью, чтобы с ними из родных стен уезжать. Так вот как, Затей же всё бросил и с хозяевами уехал, то есть они ему дороже квартиры оказались. Эх, досада-то какая! – не унимался Ладий, – И верно же, со своим уставом в чужой дом не ходят. Это я сначала был в своём доме, а потом вдруг не в своём оказался. Вот ведь как бывает, – и небольшая, но очень горькая слеза прокатилась по щеке старого домового.

Света как будто чувствовала, что дома что-то не так. Ей было грустно. Просто, без причины. В воздухе висело уныние.

Девочка взяла карандаши, альбом и стала рисовать. Сначала на листах появлялись домики с дымом из труб, потом лес с солнцем, за ним котик с бантиком. Пара-тройка картинок не удались.

Света думала о том, что бы сделало дом более радостным, и, сама не заметила как, нарисовала собаку. Это была овчарка с добрыми большими глазами, собственной конурой, миской, полной мясной каши, и цветным мячиком у правой лапы.

– Хочу собаку! – решила Света и побежала с рисунком к маме.

Беляшик сидел с Затеем на чердаке и подливал масло в огонь.

– Я же тебе говорил, что он всё твоё себе приберёт, а ты не слушал.

Затей смотрел на небо и качал головой.

– Выгони его из дома и дело с концом. То же мне, чего это он всех тут поучает. Сами, без него разберемся.

– Разберемся, – вторил домовой, думая совершенно о другом.

– Жизнь она такая, всё должно быть на своих местах, – умничал Беляшик, царапая коготками раму окна.

– А где твоё место? – вдруг строго спросил Затей.

– Не понял, – Беляшик, выжидая, смотрел на своего домового и не узнавал этот пронзительный взгляд, впившийся в него.

–Ты вот всех тут по местам расставляешь, а себе место определил?

– Я же тебе помочь хочу, по-дружески, – замурлыкал кот и спрыгнул на пол, – Не надо на меня выливать своё плохое настроение, я не виноват, что ты такой нерешительный.

– Ты помнишь, кто тебя недавно домой вернул?

– А я никого не просил себя возвращать, сам бы пришёл, если бы захотел, – бросил кот и быстро юркнул за дверь, чтобы не слышать упрёков.

Затей застегнул жилетку и пошёл на крыльцо, подышать свежим воздухом. Холодный ветер задувал под штанины, но домовой, поглощённый своими мыслями, этого не замечал.

– Здрасьте, а дедушка Ладий дома?

– Чего вам? – неприветливо вырвалось у Затея, но разглядев трёх домовят, он смягчился.

– Мы баночки принесли, их обратно ворочать положено.

«Здрасьте», «ворочать», «положено» – пронеслось в голове Затея, и ком встал в горе. Так ведь не Ладий здесь лишний. Старый домовой столько лет живёт среди своих соседей, в своих стенах, а он, Затей, городской, не умеет многого, не знает ничего. Так получается, что именно он и есть "ненастоящий домовой".

– Оставьте, я передам, – ответил Затей домовятам, и чувство, царапающее в груди, засверлило с новой силой.

– А ты же новый сосед? Как звать? – поинтересовались домовята.

– Затей, а вас?

– Мирослав, Пирослав и Парослав, – представил всех домовёнок с густой шевелюрой пшеничного цвета в жёлтой рубахе, – Мы тут недалеко живём.

– Здорово, это же вы кота домой пригнали? Благодарен.

– Да не за что, это мелочи, как в сказке про крапиву, знаешь? – ответил Пирослав.

– Нет.

– Её нам дедушка Ладий рассказал, – вспомнил Парослав.

– И что в ней было?

– Жила в селе сварливая домовиха, – начал Мирослав, – очень не любила тех, кто еду попусту портит, особенно, если съестное ещё на грядке. Как-то мальчишки били крапиву палками, а из этой травы много всего вкусного умели тогда делать. Домовиха смотрела на это безобразие, а потом заметила, что не одна она недовольна.

– К мальчишкам, – продолжил Парослав, – Подошла старушка и стала их отчитывать. Ребята невоспитанные были, грубо старушке ответили. Домовиха совсем осерчала. И тем же вечером, когда мальчишки в баню пошли, заперла двери и отходила их крапивными вениками, приговаривая: «ненастоящий человек, кто добру учиться не хочет, портить – не садить!»

– «Выпусти нас, – подхватил Пирослав, – мы больше не будем», – попросили хулиганы. А домовиха сказала, что перед старушкой извинится надобно да трав насушить, тогда простит, а нет, так в следующий раз в бане им несдобровать будет. Ребята всё сделали, даже ещё и крыльцо бабушке починили.

– Старушка, – перехватил Парослав, – Конечно, поняла, что перемены такие неспроста и поблагодарила: «кто бы ты ни был, до земли тебе поклон». А домовичка и отвечает: «это мелочи, порядок наводить – моя работа».

Затей слушал, обида ушла совсем, а вот стыдно стало очень.

– И вы тут, сами того не зная, порядок навели. Ладно, домовята, у меня дела ещё есть. Баночки передам, а вы в гости заглядывайте, хорошо?

– Да, дядя Затей, свистни, и мы сразу явимся!

Затей хотел пойти, но ноги сами бежали к духовке.

– Ладий, Ладий, я баночки принёс. То есть нет, баночки домовята принесли, я передать обещал. Ладий, давай поговорим, прости меня.

Из под духовки вылез Ерошка:

– Нет его дома, ушёл.

– Как ушёл?

– Собрал узелок, махнул рукой и ушёл.

Затей вздрогнул и все три баночки полетели на пол.