Алина Шефер
Калейдоскоп
– Нет-нет, всё в порядке, – Свете не понравилось то, как внимательно её рассматривал незнакомец, и она отвела взгляд, ища пути отступа.
– Я Торстен. А вас как зовут?
– Светлана, – она вяло пожала его протянутую руку и вспыхнула, когда он сильнее сжал её тонкие пальцы. Резко выдернув руку, она повернулась на каблуках, – Нам пора. Хорошего вечера, – через плечо бросила она мужчине, окликнула дочерей и стала прощаться с друзьями.
***
– Мама, знаешь, в садике, когда мы гуляли, я видела о-очень маленького дяденьку с о-очень большой собакой. Это, наверное, гном-волшебник, – задумчиво сообщила Милана, когда они возвращались из магазина, накупив рождественских украшений и свечей.
– Гномов и волшебников не бывает, так же как и чудес, – фыркнула Ника. – Пора уже запомнить.
– Ну что ты, Никуш! Конечно, волшебники бывают, и чудеса случаются. Только нужно в них верить, – убеждала Светлана детей, подходя к дому. Войдя в калитку, она остановилась в изумлении.
На крыльце, прямо на коврике перед дверью, лежал букет из роз кремового и бледно-оранжевого цвета. Светлана подняла его, не понимая, что делать, ведь тут явно какая-то ошибка. Наверное, курьер перепутал адрес, и цветы предназначены не ей. Ника выхватила букет у неё из рук:
– Это от папы, да? Как красиво! – она начала снимать целлофановую плёнку, а Милана запрыгала и захлопала в ладоши:
– Ура! Папа снова будет жить с нами!
Среди цветов торчала маленькая карточка с надписью незнакомым почерком «Прекраснейшей из женщин».
– Тише, погодите, – попыталась успокоить дочек Света, не желая их обнадеживать, – тут нигде не написано, от кого цветы.
–Мама, – закатила глаза Ника, – кто, кроме папы, может подарить тебе букет?
– Ну, не знаю, – вздохнула Света и подумала, что, и правда, никто. Ведь и Герман-то дарил ей цветы обычно два раза в год: на день рождения и на восьмое марта. Но никак не в начале декабря. Неужели, он что-то понял? Или ему просто надоело жить у матери?
***
Света стояла у кухонного окна и любовалась розами на подоконнике. Завтра, в субботу, Герман заберёт девчонок на целый день и они наверняка выяснят, от него ли букет. Скорее всего окажется, что букет попал к ней по ошибке. Но интересно, как в этом случае отреагирует Герман, узнав, что его всё ещё жене присылают розы. Света надеялась, что Ника и Милана смогут рассказать ей подробности разговора с отцом.
На кухню вбежала Милана:
– Мама, смотри! Я Деду Морозу письмо нарисовала: собачку, а ещё Барби и лошадку. Ника подписала, что собака может быть породы колли, или таксой, или вообще любой. Главное – щеночек! А что она заказала, Ника не говорит.
– Да! Потому что Дед Мороз ваш всё равно это не исполнит, – в голосе десятилетней дочки слышались слёзы. – Он только глупые желания маленьких исполняет. А моё желание важное! Большое!
– Никуш, почему же ты сразу настраиваешься на плохое? Верь, и твоё желание обязательно исполнится! Шепни мне на ушко, что ты заказала – будем мечтать вместе, и Дед Мороз нас точно услышит.
– Не скажу, – насупилась Ника, – магии не бывает и тем более Дедов Морозов. А телефон ты мне и так купишь.
– Ладно, не хочешь, не гово… – осеклась Света, взглянув в окно. Похоже, по улице шёл тот самый гном, о котором рассказывала Милана. Точнее, не гном, а пожилой мужчина непривычно малого роста: немецкая овчарка, которую он вёл на поводке, была ему почти по подмышку. Мужчина поравнялся с их домом, посмотрел на Светлану в окне, улыбнулся ей и направился к калитке.
Трель дверного звонка вернула Свету к действительности.
– Привет, гном! – закричала Милана, когда они открыли входную дверь.
– Добрый день! Не хотел раньше вас беспокоить, а сегодня вдруг понял, что пора бы представиться. Я Рейнхольд Штурм, но все зовут меня дедушка Рейни, – сообщил старичок и, не обращая на молчание Светланы, продолжил. – Я живу на Вальдштрассе, на углу. Ну вы, должно быть, знаете, красные ставни, зелёная входная дверь. Обычно все засматриваются на мой палисадник. На зиму я особо стараюсь сделать его сказочным. Приходите обязательно посмотреть. Но что ж это я всё о себе? Как вы дом-то купили, сразу хотел с вами познакомиться, но вы всё в бегах, всё в движении, всё вам некогда…
