Алиса Ковалевская
Подаренная ему
Глава 15
Алекс
По дороге в аэропорт я успел сделать несколько важных звонков. Невозможность лично контролировать происходящее вызывало раздражение, пусть даже я и понимал, что на данный момент ничего толкового сделать всё равно не смогу. Закончив очередной телефонный разговор, сдавил трубку в кулаке и бессильно зарычал. Не дай Бог выяснится, что при строительстве были допущены ошибки или, хуже того, финансовые махинации с утечкой средств. Взяв лежащую на сиденье папку, я начал просматривать бумаги. Так… Нахмурившись, пролистал ещё раз.
– Проклятье! – выругался сквозь сжатые зубы и приказал водителю: – Разворачивайся. Едем обратно.
– Какие-то проблемы, Александр Викторович? – участливо осведомился тот, мгновенно принявшись выполнять распоряжение.
– Мне нужны ещё кое-какие бумаги, – просматривая документы в третий раз, коротко ответил я.
И надо же было так сглупить. Лишний час потерянного времени… А всё эта девчонка виновата! Из-за неё в голове сплошная каша. Вместо того, чтобы сконцентрироваться на единственно важном в данный момент, я то и дело переключался на неё. Не мог отделаться от возникших мыслей, да и… Просто не мог не смотреть на неё. Приворожила она меня, что ли?! Не даром же ей так идут чёрные турмалины…
Зайдя в дом, быстрым шагом направился в кабинет. Нужная папка лежала на краю стола, и я выругался в очередной раз. От своих подчинённых я всегда требовал чёткости выполнения указаний и внимательности. А сам… На всякий случай мысленно прокрутил, не забыл ли что ещё. Нет. На этот раз всё на месте. Только… Усмешка, появившаяся на губах, была отнюдь невесёлой. Может быть, всё-таки взять её с собой? Нет. Не сейчас. Возможно, в другой раз, когда повод для поездки выдастся более благоприятный. Но коль уж пришлось вернуться…
В спальне, как и в гостиной, Стэллы не оказалось. Заглянув в кухню, я увидел натирающую плиту Миру и на ходу осведомился:
– Где Стэлла?
От моего взгляда не укрылось, как пальцы Миры стиснули ткань тряпки. Повернувшись ко мне, она ответила на первый взгляд равнодушно:
– Не знаю, Александр Викторович.
Я заметил, что в голосе её промелькнуло недовольство. В глазах тоже было раздражение. Присутствие в доме Стэллы ей, несомненно, не нравилось. Скрыть это она особенно не пыталась, но сдерживалась. Знала – начнёт демонстрировать характер, вылетит отсюда, как пробка из бутылки.
– Вы же уже выехали в аэропорт, – проговорила она. – Что-то случилось?
– Нет, Мирослава. Всё в порядке, занимайся своим делом.
Не задерживаясь ни на чём конкретно, я глянул на неё ещё раз и вышел в холл. Внутри зародилось какое-то непонятное, тревожное чувство, никак не желающее отступать прочь. Если девчонка опять вздумала что-то учудить…
– Стэлла! – гаркнул я так, что из левого крыла показалась ещё одна горничная.
Молоденькая, похожая на серую мышку, она смотрела на меня большими испуганными глазами и не знала, что ей делать. Через секунду показалась и Мира.
– Что уставились? – процедил я. – У вас работы нет?
Обе как по команде исчезли прочь, я же вышел на улицу. Времени на то, чтобы разыскивать девчонку по всему дому у меня не было. Привычки шататься по комнатам я за ней прежде не наблюдал, но мало ли… За прошедшие две недели она вполне могла облюбовать себе какой-нибудь уютный уголок. Дьявол! Она должна всегда быть у меня под рукой. Всегда! Какого лешего приходится разыскивать её по всему дому?! Сделав глубокий вдох, я заставил себя успокоиться. Нервы гудели от напряжения, мысли перемешались: авария на шахте, беседка в саду, неутихающее тревожное чувство…
Лежащий в кармане телефон настойчиво завибрировал. Взяв трубку, я выслушал отчёт о том, что самолёт готов к вылету, и начал спускаться по ступеням. Посмотрел в сторону фонтана, но и там Стэллы не было. Да чёрт подери! Раздражение усилилось. Разумом я отдавал себе отчёт в том, что должен немедленно сесть в машину и отправиться в аэропорт, однако понимал я и другое – пока не увижу девчонку, не успокоюсь. Проигнорировав распахнутую дверцу внедорожника, вновь достал мобильный и посмотрел на время.
– Подожди ещё несколько минут, – бросил водителю и, положив папку с документами на заднее сиденье, направился вглубь территории по ведущей к вольеру дорожке.
Найду там – придушу на месте! Не помню, чтобы я разрешал ей свободно бродить по участку. К тому же, натасканные на охрану дома доберманы – не комнатные собачки. Несмотря на отличную дрессировку и устойчивую психику, собака всегда остаётся собакой. Мало ли…
Но ни у вольера, ни внутри него девчонки не оказалось. Завидев меня, псы нетерпеливо заскулили, однако времени на них у меня не было. И где носит эту пигалицу?! Не могла же она…
Внезапно до слуха моего донёсся странный вскрик. Нахмурившись, я стремительно осмотрелся по сторонам – ничего. Тишина, только птичий щебет и ветер чуть слышно шумит в кронах деревьев. Показалось? Учитывая то эмоциональное напряжение, в котором я находился последний час, вполне возможно, вот только внутреннее чутье снова отдалось тревогой. Нет, надо найти девчонку, иначе вместо того, чтобы думать о делах, я…
Не прошло и нескольких секунд, как до меня донёсся ещё один вскрик – на этот раз острый и короткий. Какого хрена?! Теперь я не сомневался – мне не мерещится. В пару секунд обогнув кусты давно отцветшей сирени, я вышел на дорожку, ведущую прямиком к домику охраны. Блядь! Если…
Не помню, как преодолел отделяющее меня от дома расстояние. С каждым стремительным шагом волнение, возникшее маленькой зудящей точкой, перерастало в огромный покрытый шипами ком, а ярость, вплеснувшаяся в кровь, закипала раскалённой лавой. Ещё один вскрик – совсем отчаянный, и в ладонь мою легла гладкая ручка пистолета. Дверь оказалась заперта, и я, недолго думая, снёс замок, выпустив в него пару пуль. Комната, ещё одна, гостиная… Что вам, твари, жилось плохо?!
– Да ты смотри, какая… – донеслось до меня с той стороны, где находилась кухня. – Не зря Алекс…
Больше я ничего не слышал и вовсе не потому, что голос заглушил смешок. Нет. Бурлящая лава ярости вырвалась наружу, затопив собой все звуки. Перед глазами возникла красная пелена, в мареве которой я увидел начальника службы безопасности, стоящего ко мне задом со спущенными штанами, другой сжимал тонкие женские запястья… В памяти отчётливо отпечатались маленькие узкие ладони и тонкие пальцы. Изящные руки…
– Ах ты сука! – рыкнул он, когда Стэлла, отчаянно брыкаясь, попыталась высвободиться, и стиснул запястья сильнее. – Без глупостей. И попробуй только вякнуть… Думаешь, Алекс тебя послушает? Да у него таких шлюх, как ты… – процедил он, склонившись к Стэлле, а после бросил начальнику: – Давай, что ты медлишь? Всем уже не терпится.
– Отпусти её, – прорычал я, не слыша, как звучит мой голос. Должно быть, сейчас в нём не осталось ничего человеческого.
Широкая ладонь на вьюне, украшающем голое бедро, пустой взгляд в никуда… Обнажённая, она лежала на деревянном столе, а меж её широко разведённых ног стоял начальник службы безопасности. Начальник, блядь, службы безопасности! Услышав мой голос, он резко убрал руку и попытался натянуть штаны, но я и без того видел слишком много. Слишком! Никогда! Никогда ни одна тварь безнаказанно не прикоснётся к тому, что принадлежит мне! Тем более к женщине. К женщине, которая так или иначе принадлежит мне!
Стоило ублюдку повернуться, я без раздумий нажал на курок. Точно по стоящему члену и яйцам. Сука! Захотел взять то, что твоим никогда не было?! Понравилась девочка?! Моя, блядь, девочка?! Думаешь, не знаю, каково это – смотреть на её ножки и попку, думаешь, не знаю, как она заводит?! Но это моя девочка! Моя и ничья больше до тех пор, пока я лично не позволю кому-либо прикоснуться к ней. А я не позволю! Тем более, такой шавке, как ты! Да и вообще никому не позволю, ей подобные игры не по вкусу, и я раз уже имел возможность убедиться в этом.
Мерзко и жалко взвыв, ублюдок схватился за окровавленный пах, на лицах оставшихся отразился ужас.
– Прошу Вас, Александр… – начал было тот охранник, что держал Стэллу за руки.
Спусковой крючок поддался легко, алая кровь брызнула в разные стороны, украшая кляксами пол и стены. Стэлла вскрикнула. Забилась в угол между столешницей и раковиной. Я слышал её тихие всхлипы, но никак не мог заставить себя посмотреть ей в глаза. Два ублюдка с отстреленными яйцами, стискивая превратившиеся в месиво остатки своих жалких членов, корчились на полу, прекрасно зная, что будет дальше. Красная струйка текла в сторону… Я сделал шаг вперёд.
– Следующий, – приказал я, глядя на трёх оставшихся.
Никто из них не двинулся с места. Мрази! И на что они рассчитывали?! Что не узнаю?! Что спущу с рук?! Никому… никому не позволено трогать то, что принадлежит мне. Никому, чёрт подери! И им это хорошо известно.
– Следующий, я сказал! – рявкнул я и разрядил пистолет в того, что стоял ближе всех. Кровь забрызгала кухонные шкафчики, раковину, обеденный стол…
Я услышал приглушенные рыдания, тихие всхлипы Стэллы и зажмурился. Позади раздался тяжёлый топот, в кухню, держа оружие наготове, ворвались ещё трое из сотрудников службы безопасности.
– Уберитесь тут, – приказал я, не глядя ни на кого конкретно. – А этих двух… – должно быть, взгляд мой был зловещим, в точности, как и голос. – Сделайте так, чтобы самим сдохнуть захотелось.
Заметив, что один из вновь прибывших приблизился к Стэлле, я навёл на него дуло пистолета.
– Пошёл прочь! – рявкнул я. – Не прикасайся к ней!
Он тут же поднял руки ладонями вверх, и я увидел, что на плечи Стэллы накинут пиджак. Всхлипнув, она прикрыла рот ладонью, охранник же, один из тех, что сопровождал нас сегодня, проговорил, глядя мне в глаза:
– Я хотел вывести её отсюда. Лучше, если она побудет снаружи.
Окинув взглядом кухню, я коротко кивнул. Он был прав. И хотя всё, что видеть ей было не нужно, она уже увидела, находиться здесь дальше ей действительно не стоило. Подобные зрелища не предназначены для таких вот пигалиц. Они вообще ни для кого не предназначены, но…
Стэллу я увидел сразу же. По-прежнему укутанная в огромный мужской пиджак, она сидела на низкой скамье сбоку от дорожки и смотрела себе под ноги. Охранник, что вывел её, находился метрах в пяти и попыток подойти к ней не делал. Подобранный и мрачный, прохаживался туда-сюда по дорожке, однако я понимал – взгляда с неё он не сводит и следит буквально за каждым движением.
– Дальше я сам здесь разберусь, – отрезал я, подойдя чуть ближе.
Кивнув, он направился к домику. Мало мне было проблем, теперь ещё придётся заняться этим. Для начала необходимо будет найти действительно надёжного человека на место начальника службы безопасности, а после… Впрочем, всё это сейчас меня не волновало. Подойдя к лавочке, я легонько дотронулся до плеча девчонки и тихо позвал:
– Стэлла…
Голову она не подняла, только резко дёрнула плечом и сильнее сжала на груди пиджак. Я видел, как натянулась кожа на костяшках её пальцев, видел кровь, запёкшуюся под сломанными ногтями, видел красные следы и царапины на её руках. Чувствовал, как она дрожит, и понятия не имел, что делать. Скормить тех тварей псам? Разрядить ещё несколько обойм? Но толку от этого?! В памяти возникли её ноги, свисающие со стола, перехваченные крупной мужской ладонью кисти и распластанное тело. Захотелось вернуться и собственными руками разодрать мразей на куски. Нет…
Опустившись на скамью рядом со Стэллой, я попробовал притянуть её к себе, но она ловко вывернулась. Вскинула голову и обожгла меня взглядом. В глазах её стояли слёзы, нижняя губа дрожала, на скуле красовалась свежая ссадина. А взгляд… В нём смешались решимость, ненависть, отчаяние и безнадёжность. Скомкав пальцами край пиджака, она проговорила:
– У тебя же остались пули? – Я не понимал её, но то, как она говорила, как смотрела на меня, мне совсем не нравилось. Не дождавшись ответа, она продолжила: – Убей меня, Алекс. Сама я не могу, а ты… ты можешь. Сделай это.
– Прекрати, Стэлла! – резко ответил я. Слова её вызвали жгучую, неукротимую волну протеста, гнева и раздражения. – Всё закончилось. Эти ублюд…
– Ничего не закончилось! – вдруг выкрикнула она. Две слезинки, сорвавшись из уголков глаз, потекли по её лицу, губы задрожали сильнее. Зло смахнув слёзы, она яростно зашипела: – Ничего не закончилось, Алекс. И никогда не закончится!
Поднявшись с лавочки, она встала передо мной. Я хотел взять её ладонь, но она отдёрнула руку и опустилась на колени. Потянулась к моему бедру, и я, не понимая, что она хочет сделать, попробовал перехватить кисть. Она отдёрнула её прежде, чем я успел коснуться пальцев.
– Пожалуйста, Алекс, – просипела она, глядя мне в глаза. – Я устала. Не хочу больше…
Не успел я опомниться, ладошка её юркнула за полу моего пиджака, а в следующий миг она уже держала в руках ствол. Я даже обомлел. Вложив рукоятку мне в руку, схватилась за дуло и, приставив его к своей груди, снова прошептала:
– Пожалуйста… Иначе это…
– Дура! – прорычал я и, едва ли не отбросив пистолет на лавку, рывком поднял её на ноги. Привлёк к себе. – Ещё раз услышу подобное и…
Что «и», я не имел ни малейшего понятия. Да и договорить у меня не вышло, ибо тело Стэллы затряслось, а из груди вырвались надрывистые всхлипы. Крепко прижав к себе, я поглаживал её спину, дрожащие плечи и понимал, что в горле у меня стоит горький ком. Никому не позволю трогать её! Никому! Кто попробует, пристрелю, словно бешеного пса! Эта женщина моя: её гибкое тело, её похожие на болото глаза, мягкий голос с чуть ощутимой хрипотцой… Её непокорность и вызов во взгляде: всё моё и только моё.
Продолжая поглаживать её, я думал о том, что нужно позвонить в аэропорт и предупредить об отмене вылета. После уладить дела с шахтой. Придётся отправить на место аварии нескольких человек и в случае необходимости контролировать всё по видеосвязи. Никогда не позволял себе подобного. Никогда. Но уехать… Я прижимал к себе дрожащее тело Стэллы, слышал её приглушённые рыдания и понимал – нет. Катись оно всё куда подальше! Нет и всё.
Глава 16
Алекс
В дом мы зашли молча. Когда я попытался взять Стэллу на руки, она не далась – вывернулась и пошла к крыльцу. Мне оставалось лишь следовать за ней и стараться держать под контролем собственные эмоции. Хотелось раскурочить что-нибудь к чёртовой матери. Что угодно, что попадётся под руку. Что было бы, если бы я не забыл документы и не вернулся?! Из-за очевидности ответа не удержался и с размаху врезал кулаком по колонне. Сжал зубы от пронзившей руку боли, однако легче не стало. Я вообще не представлял, что должен был сделать, чтобы мне стало легче!
Поднимаясь за Стэллой по лестнице на второй этаж, смотрел на её ноги, на тонкие щиколотки и голые ступни. Звук собственных шагов на фоне её, лёгких и бесшумных, казался мне слишком громким. На плечи словно каменную глыбу положили, груз собственных мыслей придавливал, тянул вниз. Ублюдки! И ни где-нибудь, а в моём собственном доме…
Зайдя в спальню, Стэлла присела на край постели и, поджав ноги, глянула в сторону окна. В стекле размытым пятном отразился её силуэт. Я услышал, как она, рвано выдохнув, шмыгнула носом.
Распахнул шкаф, осмотрел полки, ища что-нибудь подходящее, чтобы укутать её, однако на глаза попадались только многочисленные рубашки и пиджаки. Стопка полотенец, футболки… Ожидая, что Стэлла пойдёт в душ, я вытащил что-то из её тряпья и сжал в руках. Тонкая, мягкая ткань, пропитанная её запахом. Закрыл глаза и, стиснув челюсти, сжал сильнее. Только-только начавшая остывать кровь забурлила с новой силой, вены вздулись от напряжения. Хотелось вернуться и… Я и сам не знал, что мне хотелось сделать. Чувствовал себя диким зверем, способным на что угодно. Её запах принадлежит мне, её пальцы принадлежат мне, вьюн на её бедре принадлежит мне. И никто не имеет права касаться её. Никто, только я! Только я, блядь! Только я, чёрт побери! Потому что она…
– Знаешь, Алекс… – услышал я приглушённый, сиплый голос Стэллы со стороны постели, – меня никогда не спрашивали, хочу я или нет. Никого это не интересовало.
Медленно обернувшись, я посмотрел на неё. Обхваченное пальцами запястье, отражение силуэта в затянутом сумерками стекле. Почувствовав на себе мой взгляд, она отвернулась от окна и посмотрела на меня. – Ты говоришь, что всё закончилось? На этот раз, может быть. Но только на этот. И сколько таких раз будет ещё… – чуть заметно поморщившись, она качнула головой. – Меня никогда не спрашивали, хочу ли я. Все только брали. Брали, брали, брали… – Руки её сжались в кулаки. На какой-то миг она вскинула голову и затем опустила её. Выдохнула. – Я ни разу не занималась сексом по своей воле, – добавила совсем тихо, будто слова царапали ей горло. – По-всякому бывало… но чтобы хоть раз меня спросили, хочу ли я – нет.
– Я обещаю тебе, что больше подобного не повторится, – сказал я твёрдо.
Ярость, и без того раздиравшая мне нутро, стала просто бешеной. Я понимал, что должен как-то успокоить Стэллу, помочь ей, а только после давать волю собственным чувствам, но как сделать всё это, не имел понятия. Шагнул к постели, и Стэлла тут же прищурилась. Во взгляде появилась какая-то ненормальная, обречённая усмешка.
– Ты обещаешь? – чуть запрокинув голову, она засмеялась сдавленным, лающим смехом, а после, резко замолчав, снова покачала ею. Опять обхватила запястье.
– Что у тебя с рукой? – не выдержал я.
Стэлла как будто не сразу поняла меня. Глянула с вопросом и только после, на миг сжав пальцы сильнее, разомкнула их.
– Ты спрашивал, что я делала до того, как попала на улицу?
Я понял, что не хочу слышать этого. Просто не готов. Нервы и без того перекрутились, как натянутые тросы, безумное желание крушить всё подряд едва не разрывало вены. Уже догадываясь, к чему она клонит, я сомкнул руки в кулаки так крепко, что ощутил напряжение во всём теле. Только тонкая ткань какой-то девчоночьей тряпки удерживала меня в относительно здравом рассудке. Каждую тварь убью, блядь! Если хоть кто-то ещё попробует прикоснуться к ней…
– Я помню, что его звали Дик – человека, который подобрал меня. Думаю, это его ненастоящее имя, но другого никто из нас не знал, – заговорила она, не глядя на меня. Сжала губы, словно на несколько секунд возвратилась куда-то далеко назад, в своё собственное прошлое, и грудь её приподнялась на вдохе. – Если честно, поначалу я мало чего понимала. Не знаю, что случилось до этого и сколько дней я провела на улице, но когда Дик привёл меня… – она усмехнулась. – По своей детской наивности я думала, что теперь всё будет хорошо. Но хорошо не стало, Алекс, – тронув запястье, она пронзила меня взглядом. Встала, запахнула раскрывшийся было пиджак и, подойдя к окну, оперлась ладонями о подоконник.
Я сделал ещё несколько шагов к ней. Что, нахрен, за Дик?! Что он сделал с ней?! Я знал, что должен что-то сказать, но горло сдавило. Мысли перемешались, а слова застряли в глотке. Стоило мне дотронуться до плеча Стэллы, она дёрнулась, как и там, на улице, оттолкнулась от подоконника ладонями, отошла от меня и уселась на прежнее место.
– Маленьким детям хорошо подают на улице, Алекс, – вновь заговорила она таким тоном, как будто это её совсем не касалось, как будто разговор вызывал у неё скуку. Только сиплые нотки, временами проскальзывающие в голосе, выдавали – ей не всё равно. Хриплые нотки и пальцы, растирающие левое запястье. – А ещё… ещё маленького ребёнка можно быстро научить уму разуму. Достаточно просто продержать его прикованным к железному столбу несколько дней. Если всё это время не давать есть и пить, выходит ещё действенней. И свет… Хотя к темноте можно привыкнуть.
– Ты привыкла? – просипел я.
– Привыкла, – уголок её рта дрогнул. – И не только к темноте.
– Ты не пыталась бежать?
Улыбка её стала более заметной, наполнилась сарказмом, мрак зрачков поглотил болотную радужку. И до меня вдруг дошло – никакой она не волчонок. Красивая молодая волчица, загнанная в круг из красных флажков, но продолжающая грызться за собственную жизнь. Мне хотелось обнять её, запустить пальцы в тёмные растрёпанные волосы и прижать её голову к своему плечу. Вдохнуть её запах и простоять так до тех пор, пока она не поймёт, что сегодняшний день – прошлое, которое никогда не повторится, ибо я этого просто не допущу.
– Пыталась, – ответила она спустя некоторое время. – Трижды. И трижды мне объясняли, что делать этого не стоит. В третий раз особенно усердно, так усердно, что я наконец поняла. До сих пор помню тот подвал с металлическим столбом. – Набрав полные лёгкие воздуха, она судорожно выдохнула. – Мне кажется, никто не ожидал, что я настолько живучая…
– Стэлла. – Я всё же подошёл и присел рядом с ней на постель. Положил ладонь ей на колено. Она лишь равнодушно глянула на мою руку и, отвернувшись, опять заговорила:
– Так прошло примерно четыре года. А потом… Потом из маленькой девочки я начала превращаться в девочку побольше. Начала взрослеть. Вроде и маленькая, а уже не то… Но Дик в накладе не остался. Этот подонок умел использовать свой товар с наибольшей для себя выгодой. Ни начавшие взрослеть мальчики, ни девочки, исключением не были. – Повернувшись, она посмотрела мне в глаза. Прямо, без утайки. – Когда это случилось в первый раз, я пожалела, что не умерла раньше. А потом… потом привыкла и к этому. Человек ведь тварь, Алекс, тварь, которая привыкает ко всему.
Стоило мне понять смысл её слов, комната сжалась, весь воздух резко куда-то подевался, стены накренились. Её голос всё ещё раздавался в ушах, заставляя кровь бить в виски и превращая мысли в отскакивающие от черепной коробки каучуковые мячики. Так они и прыгали внутри моего черепа, отбивая бешеную чечётку и смешивая всё, что ещё было разумного в кашу из осознания, чем была наполнена вся её жизнь. Встав, я взъерошил волосы. Ничего не соображая, пересёк комнату, упёрся в стену и пересёк ещё раз. Скотина! Уничтожу! Уничтожу – единственное, что пульсировало в голове. Во рту пересохло, из нутра так и рвался рык. Стэлла сидела и смотрела на меня. Вроде бы, на меня, но в то же время куда-то мимо, и я понятия не имел, что делать со всем этим дерьмом! Единственное, на что я был способен в настоящий момент – разрушение. Разнести всё к чёртовой матери, чтобы камня на камне не осталось! Подняв на Стэллу тяжёлый взгляд, я увидел её тёмные, наполненные непроглядной мглой глаза. Пустота, пробирающая до самого нутра, просачивающаяся в сердце, оставляющая на нём ядовитые ожоги…
Буквально пару секунд мы смотрели друг на друга, а после я, не выдержав, метнулся к двери. Моей ярости срочно требовался выход – что угодно, чтобы выплеснуть хотя бы часть. Потому что останься я с ней – неизвестно, чем это могло кончиться. Мне хотелось схватить её за плечи и трясти, требуя ответов, имён, адресов. Трясти до тех пор, пока она, рыдая и всхлипывая, не прижмётся ко мне маленьким озябшим котёнком и не попросит защиты. Вот только я знал – этого не будет. Скорее она исполосует мне руки, чем станет просить о жалости. Гордая дикая кошка, молодая волчица… Кто она, эта девочка с болотной зеленью глаз?! Вопросов было много, и я знал, что получу ответы на каждый из них, но пока…
Выскочив за дверь, я свернул стоявшую на стеклянном столике вазу, и та, покачнувшись, покатилась по полу.
– Сука! – рявкнул я и с размаху ударил ногой. Шибанувшись о стену, ваза разлетелась на куски, но удовлетворения не было. Уже на первом этаже я несколько раз с размаху ударил кулаком в стену.
– Блядь! – цедил при каждом ударе. – Блядь! Удавлю! Сука!
Что-то со звоном отлетело в сторону, свернутая тумбочка с открытыми ящиками завалилась на бок, но мне было мало. Поймав своё отражение в зеркале, я пустил в него чем-то тяжёлым, первым попавшимся под руку. Стекло даже трещинами не пошло. Я продолжал смотреть на своё искажённое гневом лицо, и мне хотелось стереть его. В этот момент я самого себя ненавидел с такой силой, что представить не мог, что подобное вообще возможно. Имея кучу денег, кучу возможностей, я, чёрт подери, не мог толком ничего исправить! Потому что это – прошлое. Прошлое, которое осталось в прошлом! Оно прошло! Прошло, блядь! И прошло так, как есть! Но что делать с этой пустотой в её глазах?! С её надломленным голосом, с тонкими пальцами на запястье?!
Зарычав, свернул зеркало на пол. Отражение покачнулось, перевернулось, но стекло так и осталось целым. Удар ботинком… ещё и ещё…
– Александр Викторович…
Тяжело дыша, я поднял взгляд и увидел белую, словно полотно, Миру. Глаза её были распахнуты, руки только что ходуном не ходили.
– Александр Викторович, – снова заговорила она подрагивающим голосом, – что…
– Вон пошла! – гаркнул я. – Сиди у себя и не высовывайся!
Кажется, в ответ она что-то пискнула, но мне было всё равно. Выдернув второй ящик из тумбочки, я нашарил нужный мне ключ и, швырнув всё остальное на пол, прошёл в кухню. Отпер дальнюю из дверей и уже через несколько секунд оказался в гараже. Приведённый в надлежащее состояние байк привычно стоял возле стены. Ещё и проклятая гаражная дверь… Ткнув кнопку на болтающемся рядом с ключом пульте, я схватил шлем, забрался на мотоцикл и с рёвом сорвался с места. Юркнул меж только-только начавших открываться створок и погнал к воротам. Скорость и встречный ветер. Да. Скорость и встречный ветер: вот единственное, что могло мне помочь хоть немного прийти в себя. Дед много раз повторял мне, что значимые дела не решаются сгоряча, я же всегда любил брать быка за рога. Но сейчас… Нет, сейчас я должен привести мозги в порядок и как следует обо всём подумать. А для этого голова мне нужна холодная.
Понятия не имею, как долго я бесцельно гонял Харлей, но когда в голове немного прояснилось, вокруг уже царила ночная мгла. Желание крушить всё, что попадётся на пути, никуда не делось, и я бестолково пнул мотоцикл по колесу.
– В порошок сотру! – прорычал я вслух то, что крутилось всё это время в голове. – Уничтожу!
Мне в самом деле хотелось крови. Достать каждого, когда-либо касавшегося Стэллы, поставить на колени, приставить дуло к затылку и спустить курок. Методично, раз за разом, не испытывая ничего помимо холодного удовлетворения.
Дик… Имя это я прежде никогда не слышал. Судя по всему, мелкая тварь, сошка, промышляющая мерзкими делишками. Судя по всему, даже не в этом городе, иначе что-то, да промелькнуло бы. Если на те же питомники правительство смотрело сквозь пальцы, к подобным вещам отношение было серьёзным. Либо этот ублюдок имеет хорошую крышу, либо ему просто-напросто везло. Везло до этого самого дня.
Оставив байк у обочины, я снял шлем и прошёлся вдоль пустой дороги. Посмотрел на золотящийся в небе серп луны, на усыпанное звёздами чёрное полотно, и шумно втянул носом прохладный воздух. Всё потом. Потом.
Тряхнув головой, пнул попавшийся под ноги камень, и тот, со стуком миновав асфальт, скатился с насыпи вниз. Что делать?! Если с Диком и окружающими его шестёрками было всё понятно, то что делать с девчонкой, я не знал. Вернуться домой и сделать вид, что ничего не случилось? Что я ничего не слышал? Бред! Бред, бред, бред!!! Она ведь всё это мне не просто так говорила. Слушая её, я буквально каждой клеткой чувствовал, как тяжело ей даются слова.
Проклятье! – размахнувшись, я пнул ещё один камень, а за ним ещё. Подошёл к мотоциклу и, надвинув шлем, запрыгнул на него. Через несколько секунд уже летел вперёд по темнеющей в золотистом свете растущей луны дороге. Сколько бы я сейчас мог отдать за то, чтобы переписать её прошлое?! Много! За каждую страницу прошлого какой-то девчонки из питомника, я был готов отдать гораздо больше, чем кто-либо способен вообразить себе. Гораздо. Но, блядь, за деньги можно купить не всё. Это я понял давно, ещё будучи пацаном, в тот день, когда погибли мои родители. И вот, спустя двадцать три года, судьба вновь напомнила мне об этом. В тот момент, когда я, было, начал забывать.
Ботинки оставляли на ковре грязные следы, но это было последним, что интересовало меня в данный момент. Вылижут. Толкнув дверь, я ударил по выключателю и зажмурился от залившего комнату света.
Лежащая на кровати девчонка так и подскочила, придерживая одеяло у груди. Впилась в меня взглядом. Да чтоб её! Проклятое болото…
– Нам пора, – рыкнул я, стаскивая с неё одеяло.
Подол доходящей до середины бедра шёлковой сорочки скрывал от меня часть цветов на вьюне, украшенный кружевом вырез подчёркивал красоту шеи и ключиц. Я едва не зарычал и, схватив её за руку, потянул с постели.
– Алекс… – Она упёрлась и попыталась вырваться. – Что случилось?!
И она ещё спрашивает, что случилось?! Ты случилась, девочка! Стащив с постели, я посмотрел на неё сверху вниз. Во рту стоял привкус виски. Вернувшись в дом, я первым делом откупорил бутылку и сделал несколько глотков. Смёл всё со стола и, поставив виски прямо посередине, несколько минут не сводил с бутылки взгляда. Трясина… трясина с тлеющими углями…
– Возьми, – оглядевшись, я схватил со спинки стула какую-то кофту и сунул ей. – Я же сказал – нам пора.
Прижав кофту к груди, она сглотнула и, не задавая больше дурацких вопросов, пошла следом. Я же… Я сжимал её хрупкое запястье и последними словами проклинал тот день, когда увидел её хорошенький зад. Провались оно всё пропадом! Виски… Больше всего сейчас мне хотелось сделать ещё пару больших глотков виски. Может быть, тогда я всё же смогу посмотреть ей в глаза.
