Алиса Линней
Сделка с хозяином
Вижу, как Ника отдаёт таксисту деньги и приоткрываю дверь со своей стороны, чтобы успеть выскочить.
Она не выходит из машины. Такси разворачивается и едет обратно к дороге.
Мы с Бодрым переглядываемся, не врубаясь оба, почему она не пошла к сестре и едем опять за тачкой.
– Чё это было? – спрашивает он, остановившись на светофоре. – Прозрела, что ли? – добавляет с явным сомнением.
– Вряд ли, может по телефону кто-то предупредил, – отвечаю предположительно.
Такси заворачивает к какому-то обшарпанному зданию и паркуется. На этот раз Ника вылазит и целенаправленно идёт к пацану. Обнимаются.
– Ну и нахрена ты за ней гоняешься, у стрептизёрши-то фраер, оказывается, есть, – недовольным голосом говорит Бодрый.
– Ты получается и меня тоже за фраера держишь, мне может ещё сцену ревности устроить, чтобы тебе всё понравилось? – спрашиваю безразличным тоном, одновременно вглядываясь в сопляка.
– А чё мы тут круги тогда наматываем? – совершенно охреневшим голосом отвечает вопросом на вопрос.
– Лысый, ты чё реально решил, что я влюбился в эту пигалицу? – смотрю на него, и мне ржать хочется, но некогда сейчас. Лицо парня мне кажется до боли знакомым. – Можешь не пробивать её, уже не надо, – заторможено выговариваю я. – Это брат Ники, – и выхожу из машины. Пацан точная копия Сани Зимы, моложе только на пару-трёшку десятков лет.
Глава 5. Ника
Молчу. Этот человек, почти двое суток воспринимался мной, как исчадие ада, а теперь вдруг я беру и верю ему на слово. Клим ведь именно этого от меня сейчас ждёт.
– Тебя как зовут? – переключается он на Лёшку. Поднимает воротник пиджака и ёжится от холодного ветра.
– Алексей, – отвечает брат в замешательстве.
– Я Игорь, – называет своё имя новоявленный спаситель, но руку ему не протягивает. – А ты ей кто? – спрашивает беспардонно, да ещё и про меня говорит, будто я неодушевлённый предмет.
– Я брат Ники и сегодня только узнал про её новую профессию, – Лёшка видимо понимает из-за чего Клим так себя ведёт и торопливо проясняет ситуацию.
– Почему новую? Ты разве раньше не работала стрептизёршей? – после этих хамских вопросов крупицы благодарности, которые начали появляться к Хозяину, тут же пропадают.
– Нет, не работала, – отвечаю я и не смотрю на него. Желание общаться дальше умирает, так и не родившись.
– Странно, а мне показалось, что ты профессионалка, – с насмешкой и высокомерно изображает он удивление. Я отворачиваюсь, не выдерживая такого унижения, и глаза начинает щипать от подступающих слёз.
– Ника с детства танцует, колледж хореографический закончила, – зачем-то объясняется Лёшка, причём неуверенным тоном.
– Вот видишь, Ника, твоя новая работа, хотя бы похожа на то, чем ты занималась, а я МЧСником не был никогда. Спасать заблудившихся танцовщиц и вытаскивать их из тачек с мешком на голове – это последнее к чему я стремился, – Клим говорит громко и мне кажется, что он разозлился. Лёшка не встреёт, но по нему видно, что слушает внимательно.
– Чего вы от меня хотите? – спрашиваю, чувствуя, будто я его должница и заставляю себя посмотреть Климу в глаза. В них нет злости, только усталость.
– Ника, я в десятый раз уже повторяю – по-го-во-рить, – произносит последнее слово по слогам. – Ты русский язык-то понимаешь? – спрашивает серьёзно, и я киваю, сама толком не понимая, с чем соглашаюсь.
– Хорошо, говорите, – тихо отвечаю я, губы едва шевелятся от холода. Брови Хозяина медленно, будто непроизвольно, ползут вверх. Он молча смотрит, тараня меня своим чёрным взглядом.
– Не здесь, тебе надо поехать со мной, – говорит сдержанно, и я догадываюсь, что должна была услышать совсем не это. Я поворачиваюсь к Лёшке и ищу у него поддержки. – Мы с Алексеем сейчас обменяемся номерами, на тот случай, если он не сможет до тебя дозвониться, – получается, что Клим уже всё решил, а я чувствую, что сопротивляться сил у меня больше нет. – Ника, тот кто не побрезговал беспределом, он не тормазнётся после первого облома, а ты уже попала в поле его зрения, – его голос звучит, как приговор, и меня начинает потряхивать от чего-то неотвратимого. – Я могу тебе помочь, если ты перестанешь убегать от меня, и мы попытаемся договорится, – мне вдруг резко становится жарко, когда до меня доходит, что оплатой за покровительство аж самого Клима будет его возможность пользоваться моим телом. По сути он такой же, как и все остальные похотливые мужики.
– И чего вы хотите взамен? – всё же спрашиваю, хотя вряд ли Хозяин удостоит меня прямым ответом, для него я никто.
– Я? – удивляется, и тут же я вижу догадку в карих глазах. Понимает, о чём я подумала, и едва заметно улыбается. – Ничего. Мне нужен тот, кто охотится на тебя, – своими словами он сбивает все настройки в моей голове, и я окончательно запутываюсь.
– Мы отойдём на пять минут, – слышу родной голос брата и поднимаю на него глаза.
– Я в машине буду, – Хозяин разворачивается и идёт к своему внедорожнику.
– Ника, слушай, – торопливо говорит Лёшка. – Тебе нужно поехать с Климом, если уж он не сумеет тебя защитить, то тогда, вообще, никто этого не сможет, – сейчас начинает казаться, что брат тоже от меня отворачивается, хотя его вины тут нет. Это я дура, повелась на Маринкины уговоры и попёрлась в этот стриптиз-клуб, попав в самое пекло.
– Ладно, я поеду, – соглашаюсь, не споря, и поворачиваюсь к машине, но Лёшка хватает меня за руку.
– Не думай только, что я хочу от тебя избавиться, просто в такой положухе – это лучший выход, – наклоняется, чтобы посмотреть мне в глаза. – Я больше суток не мог до тебя дозвониться и такого треша натерпелся, что ещё раз этого не выдержу, кукухой уеду куда-нибудь, – улыбается и подмигивает, поймав мой виноватый взгляд. – Я буду звонить тебе постоянно. Не бойся Клима, он не отморозок, – говорит Лёшка уверенно.
– Ты-то откуда знаешь? – хмуро спрашиваю.
– Я про него много слышал, Хозяин нереально крутой. Просто вау! – опять улавливаю в его голосе это восхищение, и меня оно почему-то раздражает. – Пошли, – пока Лёшка ведёт меня к джипу, Клим выходит к нам навстречу и открывает мне заднюю дверь, сам остаётся снаружи.
Только оказавшись в тёплом салоне авто, я чувствую до какой степени замёрзла.
– Здрасте, – приглушённо и автоматически говорю водителю, тому самому, который был с Хозяином в стриптиз-клубе.
– Привет, – бросает небрежно бритоголовый и, повернувшись ко мне, рассматривает не совсем приветливо.
Чтобы скрыть своё подавленное состояние, смотрю в окно вжимаясь в край сиденья.
Клим с Лёшкой стоят метрах в двух от машины, оба с телефонами в руках. Говорят о чём-то, брат кивает. Потом они вдвоём приближаются и жмут друг другу руки, чувствую облегчение.
Потому что вижу боковым зрением, как лысый водитель пялится на меня.
Лёшка машет мне рукой и улыбается, но глаза всё равно грустные. Я замечаю, и на сердце становится тоскливо.
– Поехали, Бодрый, – отрывисто говорит Клим, хлопая передней дверцей. Я бросаю ещё один взгляд на брата и отворачиваюсь, чувствуя, что слёзы уже на подходе. Шмыгаю носом. – Замёрзла? – спрашивает Клим зачем-то.
– Угу, чуть-чуть, – отзываюсь я, наклонившись вперёд, и вытираю быстро слёзы. Мой благодетель тыкает в электронную панель и в салоне становится теплее.
– Куда ехать? – спрашивает бритоголовый и посматривает на меня в зеркало, я снова отворачиваюсь к окну.
– В гостиницу давай, – командует Хозяин, и мне становится вдруг жутко от неизвестности в которую меня везут.
Вглядываясь в огни, зажигающиеся в северных сумерках, я понимаю, что на этот раз бежать некуда, как выяснилось, меня всё равно найдут.
– Бодрый, кончай зыркать, на дорогу лучше смотри, – грубо говорит Клим своему водителю, и отворачивает зеркало заднего вида в другую сторону.
– Никуда я не зыркаю, – естественно не признаётся бритоголовый, но получается не очень убедительно.
Через несколько минут подъезжаем к гостинице, которая стоит на одной из центральных улиц. Красивое элитное здание, на первом этаже ресторан и, судя по вывеске, ещё бар.
Остановившись на парковке сидим в тишине, никто никуда не выходит.
– Здесь нам лучше не светиться, рули к заднему входу, – прервав паузу, даёт указания Хозяин и отцепляет ремень безопасности.
Я в таких местах никогда не была. Задрав голову, прислоняюсь к стеклу и рассматриваю всё подряд, даже забываю о своих страхах ненадолго.
Территория заднего двора огромная, зато освещена со всех сторон. От воспоминаний кромешной тьмы у стрипти-клуба в памяти всплывает весь тот ужас, который я пережила перед тем, как меня усыпили.
В машине резко становится душно, и мне кажется, я начинаю задыхаться. В этот же момент Клим и Бодрый выходят на улицу. Меньше всего хочется, чтобы они увидели меня в таком состоянии, почему-то ещё не пофиг. Перед глазами плывёт, и я жадно хватаю ртом воздух.
Куда-то отправив своего подручного, Клим открывает дверцу, чтобы сесть обратно, но вдруг останавливается, и в считанные секунды я оказываюсь на холодном ветру.
– Ника! – щёлкает пальцами у меня перед глазами. – Дыши носом! – приказным тоном говорит он громко, и я подчиняюсь. – Тш-ш, уже всё, – успокаивает меня Клим и держит за плечи на вытянутых руках. Потом усаживает на переднее сиденье боком и суёт в руки открытую пластиковую бутылку с водой. – Пей, только мелкими глотками, – я снова послушно делаю то, что он говорит, хотя руки не слушаются и дрожат от слабости.
Волосы прилипли ко лбу, и по ощущениям вот-вот превратятся в ледышки. Я вспотела, но мне холодно. Протягиваю ему бутылку обратно.
– Ты как? Идти сможешь? – смотрит на меня, нахмурился.
– Попытаюсь, – тихо обещаю я.
Бритоголовый возвращается и, остановившись, молча переводит взгляд с меня на Хозяина, явно не понимает, что произошло.
– Шмель возле номера ждёт, следит, чтобы никто левый не шоркался, – отчитывается водитель. Клим берёт мою сумку с заднего сиденья и небрежно закидывает на плечо.
Думать, кто такой Шмель, и почему он смотрит, чтобы никого возле номера не было, я не могу. Во мне всё сосредоточено на простых передвижениях, которые теперь даются с трудом. Встаю на ослабшие ноги и направляюсь к двери, захожу в помещение.
– Третий этаж, подниматься придётся пешком, – говорит Клим зашедший следом. Я оценивающим взглядом смотрю на лестницу и сильно сомневаюсь, что сейчас способна на такой подвиг.
Слабость у меня странная. Мой собственный организм будто выключить меня пытается, потому что очень хочется спать. Цепляюсь за перила и начинаю медленно подниматься.
– Иди сюда, – говорит он, наблюдавший за мной всё это время, видимо, моя самостоятельность не впечатлила. – Держись за меня, – Клим подхватывает меня одной рукой за талию и мне ничего не остаётся, как взяться за его плечо. Моя рука от движения съезжает ему на шею и сердце от этого прикосновения начинает бешено колотиться. Лицо Клима всего в нескольких сантиметрах от меня, и я отвожу глаза.
– С самой первой нашей встречи, Ника, я таскаю тебя на руках. Как-то так получается, но тебе всё равно чё-то не нравится, – с сарказмом говорит он, немного запыхавшись.
– Спасибо, – неуверенно произношу, когда наконец-то оказываюсь на ногах. В глазах мелькают какие-то чёрные точки, и по прежнему дико клонит в сон.
– Вперёд, – Клим бесцеремонно берёт мою руку в свою тёплую большую ладонь. Мы идём по длинному коридору, желание, что-то рассматривать пропало.
– О, ты сегодня не один? – слышу удивлённый голос и поднимаю глаза.
– Это Ника, – представляет меня Клим молодому высокому мужчине. Открывает дверь, освободив мою ладонь и пропускает вперёд.
– Очень приятно, Ника! – слышу я за спиной. – А меня Илья зовут, – он тоже заходит вместе с нами. Не смотря на своё фиговое состояние, я невольно улыбаюсь в ответ. Илья ведёт себя так, будто у нас с Климом отношения, и он во что бы то ни стало хочет понравиться девушке Хозяина. Признаю, что мне это льстит, со мной давно уже никто так не обращался.
Номер явно люкс – дорогие портьеры, ковёр, в котором ноги тонут чуть не по щиколотку и мебель тоже шикарная.
Клим проводит меня через большую гостиную, и мы оказываемся в спальне с кроватью гигантских размеров.
Оставляет меня одну и выходит, но через пару минут возвращается. Бросает белый махровый халат и ещё, какую-то вещь на кровать, а мою сумку ставит на тумбочку.
– Можешь переодеться, из вещей только это, больше пока ничем помочь не могу. Поесть скоро принесут, – Клим вглядывается в моё лицо, явно не с целью полюбоваться. – Чувствуешь себя как? – спрашивает, не отводя взгляда.
– Нормально, – вру, я и он это понимает, не весело ухмыляется и идёт к двери. У меня же мысль в голове только одна, как добраться до подушки.
Немного выждав, я скидываю с себя одежду и беру, как выясняется футболку, надеваю. Она мне очень большая и смотрится, как платье. Это его, узнаю я по запаху.
Забираюсь под одеяло и выключаюсь мгновенно.
Просыпаюсь резко, хотя везде тихо, даже чересчур. Шторы на окнах плотно задёрнуты, и я не знаю сколько времени проспала.
Выбираюсь из-под одеяла. На стеклянном низком столике вижу литровую бутылку с красной жидкостью, стакан и рядом пачка печенья. Вяло улыбаюсь и встаю на ноги. На удивление, чувствую я себя хорошо, нет никакой слабости, но есть и правда хочется.
В бутылке оказывается гранатовый сок, и первый стакан я выпиваю сразу, а второй уже в прикуску с печеньем.
Накинув халат, я выхожу из комнаты, но в гостиной никого нет. Иду обратно в спальню за телефоном, на экране высвечивается десять часов утра.
Заглянув в ванную, на полке обнаруживаю свёрнутое полотенце и захожу в душевую кабину.
Пока моюсь, прокручиваю в голове всё, что вчера произошло.
Вопросов сразу становится много, и я совсем ничего не понимаю. Зачем Хозяин возится со мной? Что он от меня хочет?
Вчера сказал, будто ему нужен тот, кто охотится на меня, но не сказал зачем. Уж явно не чтобы за меня отомстить. Получается, хочет сделать из меня наживку, чтобы поймать более крупную рыбу.
Для Клима я всего лишь способ, чтобы достичь цели. Он собирается меня использовать и вовсе не скрывает этого.
От такой догадки меня начинает потряхивать, но уже не от слабости. Захлапываю с силой дверь, когда выхожу из ванной и резко развернувшись утыкаюсь в преграду, которой здесь быть не должно.
– Сейчас заметно, что ты в норме, – сильные руки удерживают меня, чтобы я не упала. – Куда бежишь, Ника? – с насмешкой спрашивает Клим. Я поднимаю к нему лицо, и он перестаёт улыбаться. Карие глаза за мгновение становятся угольными.
Бред, конечно, но меня в них затягивает, как в “чёрную дыру”, а я даже смысла не вижу сопротивляться этому мощному притяжению, знаю заранее, что ничего не получится.
Глава 6. Игорь
Выхожу из спальни и устало опускаюсь в кресло.
– Ну наконец-то у тебя кто-то появился. Красивая, – выдаёт свои ошибочные выводы Шмель. Я криво улыбаюсь и молчу, не тороплюсь его обламывать.
– Заметно так сильно? – спрашиваю и наблюдаю за реакцией, хотя вообще не для этого его сюда позвал.
– По тебе в основном, – я приподнимаю брови, не ожидая услышать такую хрень.
– Ты гонишь, Шмель, это у тебя одни бабы на уме, – сам чувствую, что звучит коряво, но не врубаюсь, чё он там во мне разглядел.
– Серьёзно, Клим, я тебя ещё таким не видел, – распаляется дальше.
– Всё кончай, психологов мне тут ещё не хватало, – стягиваю пиджак и думаю с чего начать грузить его. – Поприкалывались и хорош, – прекращаю я на скоряк этот никому не нужный цирк.
Вкратце обрисовываю ситуацию с наркотой в стриптиз-клубе и про то, как на Нику напали, тоже упоминаю.
– Я слышал, да, про красотку в “Зажигай”, – говорит Шмель, по нему заметно, что охренел не слабо. – Это она значит? – переспрашивает на автомате.
– Она. А ты временно побудешь охранником у Яши-управленца, – предупреждаю я. – Естественно, ты лоха изобразишь, свои актёрские данные в пользу запустишь, – намекаю я на его способность обрабатывать народ. Есть у этого чувака обаяние, которое по ходу в ДНК заложено. – Этому хмырю по кайфу, когда перед ним пресмыкаются, – упрощаю жизнь Шмелю подсказками.
– Думаешь, это он промышляет? – задумчиво спрашивает.
– Точно не знаю, но не удивлюсь. Чё-то на расслабоне они там, скоро витрину с товаром выставят, – рассуждаю вслух. – Начнёшь прямо сегодня, ну и за Никой будешь глядеть в оба. Если мне удастся с ней договориться, – я встаю с кресла, показывая, что разговор окончен.
– Никогда бы не подумал, что эта девчонка стрептизёрша, – говорит под впечатлением Шмель.
– Она там неделю даже не продержалась, раздрознила озабоченных мудазвонов. Танцует, а за столик и в приват не ходит, – говорю ему на будущее, чтобы не начал, как к шлюхе, подъезжать.
– Да ладно, – недоверчиво смотрит на меня.
– Ко мне не вышла, Яша говорит, что у неё адаптация такая, – выходим в прихожую. – Ника не вписывается в этот гадюшник, это видно сразу, – говорю, потому что надо это кому-то сказать. Бодрому не могу, он не по этой части. – Завтра с утра ко мне зайдёшь, поделишься – кого видел, что слышал, – жму руку и закрываю за ним дверь на ключ.
Ужин из ресторана принесли недавно, и я заглядываю в спальню без стука. Ника уже спит, будить её не хочется.
Звоню Михалычу, чтобы разузнать про сегодняшний странный приступ, который был у девчонки в машине.
Наш доктор говорит, что организм у Ники ослаблен за компанию с иммунитетом. Кровь, которую он взял у неё на анализ, показала, что гемоглобин сильно понижен.
– И чё делать? – спрашиваю озадаченно, потому что далёк от всего этого.
– Кормить мясом и красной икрой, поить вином тоже красным. Гранатовый сок практически вместо воды пить, – перечисляет Михалыч.
– И всё, что ли? – мне не верится, что всем этим можно кого-то вылечить.
– Отдыхать ей нужно побольше, свежий воздух необходим, хотя бы иногда, ну а название таблеток и сиропа я тебе смской скину, – добавляет он.
– Приступ, получается, из-за хрени этой недостающей был? – интересуюсь, чтобы уточнить.
– У девушки уже анемия началась, – сообщает Михалыч, и мне от незнакомого диагноза становится не по себе.
– Её Вероника зовут. Эта анемия из-за чего, вообще? – допытываюсь.
– Недостаток нормального питания, витаминов, переутомления и стрессы. Приступ – это же не просто так, организм Вероники пытается компенсировать недостающие и жизненно важные вещества сном. Он её выключает, – разжёвывает мне врач.
– Это опасно? – непроизвольно нахмурившись, спрашиваю опять.
– Всё опасно, Игорь, если не лечить, – говорит он, но не запугивает. – Я же не думал, что Вероника тебе кто-то, а так бы раньше позвонил, – оправдывается Михалыч.
– Я тоже не думал, – говорю я, сглатывая подступивший комок к горлу.
Благодарю нашего доктора за консультацию и пялюсь на остывший ужин. Я с утра ничего не ел, но аппетит от услышанного вообще исчез. Может я не о том думаю, но знаю точно, что кусок в глотку не полезет.
Снова захожу к Нике в спальню и, стоя возле кровати, смотрю на неё, не замечая времени. Понимаю, что она может проснуться в любой момент и, хрен знает, чё подумает, в довесок к уже приобретённому страху передо мной.
Выхожу обратно в гостиную прямиком к бару. Наливаю полстакана водки и выпиваю залпом.
Пустой желудок обжигает, приходится закусывать. Задумавшись, съедаю порцию жаркое, но вкуса почти не чувствую.
Уставившись невидящим взглядом в окно, я анализирую прошедший день, но ничего не получается, потому что я мысленно снова в диагнозе Ники о котором мне Михалыч сказал.
Вспоминаю её лицо, белое, как снег, как стекленеют синие глаза и снова иду к бутылке.
Я такое уже видел, но тогда помочь ничем не смог. Сегодня опять в прошлое смотался и, кажется, что оно меня не отпустит никогда.
Олеськи нет уже двенадцать лет, она из-за меня погибла, а я живой. Не надо было её подпускать к себе, но уже ничего не изменишь. Я чувствую себя некчёмной оболочкой, внутри всё умерло вместе с Олесей. Я бы и сейчас не задумываясь поменялся с ней местами.
Конечно, Ника бы не умерла, но об этом я только что узнал. А когда увидел в машине её приоткрытый рот, хватающий жадно воздух, то тогда-то шарахнуло меня не хило.
Ложусь на неудобный диван, закинув ноги на подлокотник и прокатываю, что случилось с этой девчонкой? Получается, не за большими деньгами она пришла в стриптиз-клуб, ну и уж точно не за красивой жизнью.
Саня-то куда смотрит, сука! Не может же быть, что Зиме похрен стало на своих детей?
Запускать Нику в “Зажигай”, чтобы она узнала, кто там отравой банчит, мне уже не хочется. Но если я её не зацеплю чем-нибудь, она не останется просто так, в этом я уверен. Других вариантов у меня пока нет.
Могу ей предложить, конечно, стать моей любовницей и стриптиз танцевать только для меня, но это риск неоправданный. Ника скорее всего откажется и после такого слушать ничего больше не захочет.
Со всеми этими стрёмными мыслями я вырубаюсь. Усталость и недосып берут своё.
Утром меня будит зазвонивший телефон. Это Шмель вернулся со своего дежурства в борделе.
Через пятнадцать минут я спускаюсь в кафе, где он меня ждёт.
Как я и предполагал, ничего интересного и нам нужного мой подсаженный охранник в “Зажигай” не увидел.
Я подзываю официанта и говорю, что нужно принести ко мне в номер. Парень всё записывает и ждёт ещё указаний.
– Это всё, – повернувшись к Шмелю, я продолжаю разговаривать с ним.
– Ты никак оголодал? – как всегда, с усмешкой спрашивает Илья, но я улавливаю, что он сегодня пришибленный какой-то. А такое с ним случается редко, практически никогда, поэтому выглядит отстойно.
– Да, есть немного, – отвечаю и смотрю на него изучающе. – Это Нике, оказалось, что у девчонки анемия. Так что сначала надо откормить, в чувства привести, а потом уже в “Зажигай” выпускать, – я не свожу с него взгляда.
– Клим, вытаскивай её оттуда, – нахмурившись, пялится в упор. – Пока ещё не поздно, – Шмель сжимает челюсти, и у меня ощущения, что зубы его сейчас посыпятся изо рта.
– Я не пойму, ты впечатлительный, что ли, такой или чего-то недоговариваешь? – спрашиваю грубо, потому что не привык, чтобы мне советы раздавали, особенно, когда я не прошу. Сам решу, что и с кем мне делать.
– Да не, нормально всё, забей, – поднимается из-за столика, собираясь уйти.
– Ты чё дёргаешься, Шмель? Сядь, – уже спокойней говорю я, он подчиняется, но в глаза не смотрит. – Я весь внимание, – подгоняю его.
– Глючит просто, спать хочу, – отмазывается.
– Если твоё “глючит” к нашей мутке в клубе никак не относится, то вали спи, – показываю, что уговаривать не собираюсь.
– Вообще левое, – уверенно отвечает и снова встаёт. Больше я его не торможу.
Остаюсь за столиком и заказываю ещё кофе. Чё это нахрен такое было?
Через несколько секунд мысленно переключаюсь на Нику, даже сам не замечаю этого.
Вернусь в номер и, если она не спит, то опять будет смотреть на меня своими испуганными глазами. Я даже не догоняю, чё надо сделать, чтобы она меня бояться перестала.
Звоню Бодрому, говорю, чтобы оставил мне вечером машину, а сам на другую пересел. Сразу отключаю вызов, а то начнёт опять свою любознательность проявлять.
Поднимаюсь в номер и не успеваю разуться, как в меня с размаху врезается Ника.
– Сейчас заметно, что ты в норме, – ловлю девчонку, чтобы не упала. – Куда бежишь? – спрашиваю, хотя вижу, что она из душа выскочила с полотенцем на голове.
Смотрю в её глаза и неожиданно понимаю, что в них нет этого ущербного страха. Ника совсем другая, когда не боится. Я даже взгляд не могу оторвать, и она тоже не шевелится.
– Стоишь? – спрашиваю, очухавшись первым от наших гляделок, и убираю руки.
Она не успевает ничего ответить, потому что в дверь стучат.
Официант закатывает столик с моим заказом из ресторана, и её глаза округляются от удивления.
– Я пить не буду, – говорит уверенно, уставившись на бутылку вина.
– Это лекарство, – поясняю я, хотя вряд ли это убедит девчонку.
Молча разворачивается и идёт в сторону спальни.
Выставив содержимое каталки на стол, я ухожу в ванную.
Вернувшись в гостиную, Ники я там не наблюдаю. Стучу в дверь спальни, оперевшись плечом о стену.
Открывает, уже одета в джинсы и футболку, смотрит на меня выжидающе.
– Пошли, поедим, – я не предлагаю, а ставлю перед фактом и, положив руку на её спину, подталкиваю вперёд.
– Я не голодная, – пытается отмазаться.
– Не важно, есть тебе всё равно придётся, или дел у нас никаких не получится, – усаживаю на стул, сам приземляюсь напротив. – У тебя раньше были приступы? Такие, как вчерашний? – спрашиваю, подвинув к себе тарелку.
– Нет, вроде, – отвечает, подумав несколько секунд, и опускает глаза. Я подробно растолковываю Нике о её дерьмовом состоянии всё то, что Михалыч вчера мне сказал.
– Вы врач, что ли? – спрашивает с недоверием, потому что я не упомянул откуда узнал.
– Давай, начнём с того, что ты перестанешь мне выкать, – не отвечая на вопрос, говорю я. – Мы же не на профсоюзном собрании, – добавляю для ясности. – Врач не я, а тот который приезжал тебя откачивать. Он взял у тебя кровь на анализ, – девчонка слушает, на нервяке колупает вилкой в тарелке. – Так что ешь, а потом поговорим, – открываю бутылку и наливаю в бокал вино.
Ника делает несколько глотков бордового напитка и морщится. Заедает мясом.
– Бордель этот случайно моим стал. Бывший владелец много денег задолжал мне и отдал то, что было, – прожевав, рассказываю я, и слежу за реакцией Ники. – Хотел сразу его продать, но упустил момент и теперь все косяки за это заведение на мне, – подбираюсь, не спеша, к самой сути. Она хмурится, явно не понимая, зачем я всё это говорю. Пауза затягивается и девчонка допивает вино без напоминаний.
– Для чего мне это знать? – вино раскрепощает, ну, насколько это возможно в её состоянии. Настырно смотрит на меня, подвох ищет.
– Как это для чего? Есть же разница, кто изначально замутил всю эту хрень? – отвечаю вопросом.
– И что дальше? – уставившись в одну точку, интересуется вяло. Даже обречённость какая-то появляется. Типа Ника знает, что её ждёт.
– Выяснилось, что в “Зажигай” во всю торгуют наркотой и стрептизёршами. Понятно, что последнее преподносится, якобы девки сами соглашаются обслуживать клиентов, ради денег, – я замолкаю, даю ей время переварить услышанное.
– Все стрептизёрши – проститутки? – спрашивает, уточняя.
– Все, и сестра твоя тоже. Давно уже, кстати, – безжалостно делаю акцент.
– Вы… ты знаешь про Маринку? – откровенно удивляется.
– А ты нет? – вижу, что для Ники это, почему-то новость.
– Нет, она говорила, что уезжает к клиентам танцевать, – неуверенно признаётся она, и я едва сдерживаюсь, чтобы не заржать. Потом вспоминаю, как сестра её чуть не подставила и становится, вообще не весело. – Я сбежать хотела, как только закончилась бы моя отсрочка от привата и столиков, – говорит с неприкрытым отвращением на лице.
– Тебе бы не дали, – выдаю я, не пытаясь поддерживать её заблуждение. – Подсадили бы на кайф и никуда бы ты не делась, – расписываю перспективы. – В хрени, которой тебя вырубили, наркота была намешана, – добавляю, как доказательство. – Так просто оттуда не сорвёшься, – я бы тоже сейчас грам сто накатил, но вечером за руль садиться. Наливаю в бокал Ники вино, она в ступоре, не реагирует на мои движения.
– И что теперь? – спрашивает тихо, всё ещё не шевелясь, в синих глазах слёзы.
– Есть два варианта. Первый – это спрятать тебя и ждать пока предприимчивый наркодилер проявит неосторожность, лоханётся на чём-то, – лично мне такой расклад ближе к телу. Чем больше смотрю на Нику, тем чётче осознаю, что не хочу отпускать её обратно в бордель. Молчу.
– А второй? – не выдерживает паузы.
– Вернёшься в клуб и побудешь моими глазами и ушами. Понаблюдаешь, не в кипиш, может от стрептизёрш чё-нибудь узнаешь, – уже без энтузиазма озвучиваю я. Мне не показалось, девчонка вздрагивает от такой перспективы, но я делаю вид, что не заметил. Сознательно умалчиваю, что её будут охранять. Надеюсь, что сама не захочет снова в этот гадюшник.
– Ладно, я уже сегодня могу поехать, – вдруг заявляет.
– Притормози, красавица, куда так топишь, – усмехаюсь я безбашенности Ники. – Шустрая ты, надо всё обговорить сначала. Я уж промолчу, что тебе хреново может стать в любой момент, – напоминаю про приступ.
– Я хорошо себя чувствую, – видно, что бронь свою включила.
– Ника, не сегодня по-любому, – бескомпромиссно обламываю её, рвущуюся в бой. – Надо сначала легенду придумать, почему тебя не было, куда пропала, – неохотно делюсь заранее продуманными планами. Не знаю, по какой причине её страх перевоплотился в вызов, но мне такая Ника нравится больше.
Может сказать, что я видел её десятилетней соплюхой и с отцом тоже знаком? Тут же осекаю себя, потому что вряд ли это поможет, наоборот может шугануться, подумает, типа я настучать могу Сане, про то, кем дочка трудится. Ещё внутри у меня появляется странное чувство, но разбираться, с чем это связано, некогда пока.
– Я Маринке сказала, что живу в гостинице, – задумчиво оглядывается вокруг. – Не в такой, конечно, – делает оговорку. – Люкс я точно не потяну, – не скрывает, что нравится ей мой номер. Я невольно улыбаюсь, наблюдая за эмоциями девчонки.
– Это моя гостиница, а то я бы тоже не потянул, – проявляю солидарность. – Тебе надо Яше позвонить, – прерываю “лирические отступления”. – Говорить ему, что на тебя напали возле клуба не будем. Скажи, что заболела. Меня ты, естественно, тоже знать не знаешь, – я встаю со стула и подхожу к ней. – Подумай, Ника, ты всё ещё можешь отказаться, – говорю и наклоняюсь, сокращая расстояние между нами.
