Алиса Лойст
Последний вояж
– Римма Борисовна, я не пионерка, а вы не моя учительница, заставшая меня за рисованием цветочков во время урока. Так что не понимаю, почему должна отвечать.
Казалось, грудь старой дамы сейчас порвется от возмущения, лицо покраснело.
– Какая наглость однако… Это просто возмутительно… Недопустимо…
Но обведя глазами стол не нашла поддержки. Все дружно делали вид, что ничего не заметили. «Спасибо ребята». Генриетта Викторовна послала в ее сторону торжествующий взгляд. Картину моего триумфа испортила Леночка. Теперь я пожалела, что тогда улыбнулась ей, надо было помочь родителям отшлепать.
– А мы видели с родителями как вы уходили с пляжа с каким-то мужиком. Ничего такой старикан мажорный, сразу видно при деньгах.
И быстро отправила в рот большой кусок запеканки.
– Какая гадость, зачем вообще ее готовят.
Ирина извиняющееся посмотрела на меня и пододвинула дочери стакан с компотом.
– Ешь, давай. И не болтай всякие пустяки.
«Лучше бы и ты Ирина молчала».
– Ниночка, интересно и что же это за мужчина?
– Так, знакомого встретила.
– Ммм, как интересно.
«Да, хоть сгори от любопытства, ничего больше не скажу».
– Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее…
Зеркало показывало, что не такая уж я и посредственность, как считала всю жизнь.
– Хватит любоваться на себя, нам пора в ресторан.
– Немного терпения нужно войти в роль.
– Господи, помоги мне!
Петр покачал головой и вышел из ванной. «Прошло чуть больше суток с того времени как познакомились, а ведет себя уже как чертов муж!».
Повздыхав, опять обратилась к отражению. Платье, из шелковистой ткани нежно-зеленого цвета, ладно облегало фигуру, на одном плече сборка, другое оголено. Сначала это смущало, но теперь добавляло пикантности. Длина выше колена. Сопротивление мое было сломлено продавщицей уверявшей и божившейся, что ноги у меня прекрасны и фигура тоже прекрасна. В чем-то я с ней согласна. При росте метр семьдесят пять все достаточно пропорционально. Бедра после родов не сильно раздались, маленький животик, очень аккуратный, длинные ноги, в общем, немного сухощава. Вот лицо мне никогда не нравилось. Хотя, по-моему, в мире мало женщин, которые всем в себе довольны. Нос длинноват, скулы слишком выдаются, похожа на породистую борзую. Спасают большие красивой формы глаза и не слишком узкие губы. Ну, хоть в этом повезло. Макияж, сделанный профессионалом, сделал из него почти конфетку.
Еще раз погладила платье ладонями. «Красота!!!» Что нужно женщине для счастья, так это новое платье. Походы по магазинам не очень вдохновляли, учитывая зарплату. Да и положение обязывает надевать что-то подобающее – костюм или что-то в этом роде. Но костюма нет. Есть пара юбок и блузок, и платьев. Так что в гардеробе почти одна официальная одежда. Я люблю наблюдать за Лилькой и ее походами по магазинам. Настоящий театр. Представительный и строгий вид подруги заставляет продавцов побегать, но она никогда их не разочаровывает и если работа проведена хорошо, всегда покупает на крупную сумму. «Эхх!! Пойти что ли замуж! Вот за такого Петечку… Нет слишком накладно для нервов. Обойдусь без шмоток».
Эксперименты с волосами тоже редко удавались. Была и блондинкой и рыжей и темно-русой. Но все не то. Так, что последние пять лет махнула рукой и не издевалась над ними, лишь изредка подравнивала. Просидев сегодня два часа в салоне не пожалела, глаза конечно открывала с опаской. Цвет стал чуть светлее моего непонятного серо-русого оттенка, концы прядок высветлены, будто последнее время я только и делаю, что провожу на солнечных курортах.
– Ты супер, детка!
Прищурила глаза, изображая роковую женщину, понадувала губы. Расхаживала по ванне, покачивая бедрами, пока чуть не свалилась с каблуков, поскользнувшись на кафеле.
– Черт!
Еще раз кинула взгляд в зеркало, ладно вдох-выдох.
Ресторан мне понравился. Неброская роскошь, ничего вычурного, так чтобы посетители чувствовали себя комфортно. Темное дерево, приглушенные тона, намек на старину. Столик, за который нас усадили, находился у стены. Здесь они были разъединены деревянными перегородками, образовывая что-то вроде ниши. Овальный невысокий столик, вместо стульев диванчик, в виде подковы опоясывающий столешницу с трех сторон. Так что парочки могли вполне уютно обосноваться в таком месте.
«Что нам не грозит», подумала я, глядя в хмурое и озабоченное лицо Петра. «Будто не на отдыхе с любовницей, а у тещи в гостях, с женой». Официант несуетливо принес меню, налил воды в стакан, осведомился, не закажем ли что-нибудь прямо сейчас и удалился. Полистав глянцевые, ламинированные листочки с написанными красивыми завитками названиями блюд, определилась, что хочу и подняла глаза.
– Прекрасная погода, не правда ли?
– Что?
– Я говорю. Прекрасная погода, не правда ли.
– Что за бред?
– Ну, раз у нас тут светская встреча, то нужно завести разговор хоть о чем то. Вот о погоде, например. А то нас с Жанной перепутает публика, подумают, что жена это я.
Он засмеялся, протянул руку через стол, взял мою ладонь и поднес к губам, поцеловал пальчики, да так и оставил у себя. «Съесть он их хочет что ли».
– Извините, глупо получается. Вроде бы затеял всю кашу. А веду себя как дурак.
– Это точно. Мне все же хочется насладиться ситуацией и почувствовать себя хоть раз разлучницей, роковой женщиной. А не женой.
– Неосвоенная доселе роль?
– Ага. А вы все портите своим выражением лица.
Мужчина хмыкнул и поднял брови.
– Исправляюсь.
И немного переместился на «подкове», подсаживаясь ближе. Но тут подошел опять официант, сцена была нарушена, зато сделан заказ. «Если с одним не повезло, то хотя бы надо поесть от души». Мелочиться не стала, гулять так, гулять.
– У вас хороший аппетит.
– Никогда не жаловалась. Раз уж пропускаю ужин в пансионате, то хочу получить что-то более интересное взамен.
– Идея, устроить весь этот спектакль, уже не кажется столь удачной, как вчера.
– Что я так плохо выгляжу?
– Нет. Вы прекрасны. Сознаюсь, мне было приятно, что почти все мужчины оглянулись, пока мы шли к столику.
– Рада, что ваше бедное эго залечивается.
– Смешно. Ладно, получим максимум удовольствия от вечера.
– Вот это дело.
– Потанцуем?
– Ох, даже не знаю. У меня не то чтобы две левых ноги, иногда такое ощущение, что их четыре.
– Ничего страшного увернемся как-нибудь от ваших четырех ног.
Пришлось-таки тащиться на танцевальную площадку. «Может упасть в обморок? Позорище». Но, все вышло неплохо, Петр оказался отличным танцором. Медленная музыка, его теплая рука на талии, направляющая в нужные моменты. Слава Богу, ноги его остались в порядке. На каблуках я была почти одного роста с ним. Приятный запах одеколона щекотал ноздри, дыхание согревало щеку. Хотелось просто раствориться в этом чувстве умиротворенности. Даже поднять глаза не хотелось, чтобы не портить себе вечер.
Но за секунду все изменилось, как будто ледяным ветром подуло. Мужские пальцы крепче сжали мои. Когда в танце, наконец, развернулась к двери, поняла почему. «Конфетка» ни о чем не подозревая, плыла по залу в сопровождении своего кавалера. Смоляные кудри собраны в замысловатую прическу, боевой раскрас и темно-бордовое платье с умопомрачительным разрезом с боку. Как оказалось потом, платье и состояло в основном из одних разрезов.
– Обратно к столику вернемся?
Желваки заходили на его щеках.
– Нет, танцуем дальше.
Музыка сменилась, стала более ритмичной, похожей на интерпретацию танго.
– Петр, я не умею…
– Не бойся, просто слушай музыку, я буду вести.
Повернул мой подбородок, чтобы я смотрела не под ноги, а ему в глаза. Магнетизм, исходящий от него укутал со всех сторон, через минуту окружающий мир исчез, был только он, я и музыка, ритм и движения. Удивительно, но тело как будто действовало само по себе, всего пару раз сбилась с ритма.
– Ты совсем неплохо держишься.
– Спасибо.
Поцеловав руку, усадил за столик. Заказ наш уже принесли, так что ненадолго воцарилось молчание. Блюда были прекрасны и поначалу увлекли, новый вкус, яркие ароматы. Но моя щека, обращенная к залу, неумолимо краснела и начала пульсировать.
– За нами наблюдают?
– О, да. И, похоже, Жанна готовиться устроить скандал.
– С таким раскладом я бы на ее месте не стала.
– Вы не она. Моя женушка уверена, что центр вселенной это она.
Все-таки решившись, повернула голову. «Картина неутешительная. Главное сохранить волосы и зубы в целости». «Конфетка» исходя паром, кинула салфетку на стол и, не смотря на настойчивые уговоры спутника, не терявшего чувства реальности, решительно зашагала в нашу сторону. Положив свою ладонь хозяйским жестом на плечо мужа, поцеловала его.
– Здравствуй, дорогой!
– Привет, милая! Как твои дела? – вопрос был задан скорее для проформы.
– Хорошо проводишь время, я смотрю. А вчера мне по телефону говорил, что в Москве.
– Да и ты вовсю развлекаешься. Мальчик неплох. Наверное, единственный недостаток – стоит дорого.
Она фыркнула, но руку сняла, теперь уперев кулачки в бока. Вспомнив, что лучшая защита – это нападение, пронзила меня взглядом. Подсобравшись, ответила тем же.
– Что за старая кошелка рядом с тобой?
– Встречный вопрос, а что за молодчик за твоим столиком скучает?
– Он только сегодня ко мне прицепился, ничего серьезного. Неужели ты думаешь, что на курорте я останусь без внимания? Как то надо развлекаться?
– Не свисти, дорогая. Он околачивается в твоем номере уже около трех дней.
Лицо ее приобрело немного сероватый оттенок, но позиции сдавать не спешила. Наклонилась к нему и, положив руки на плечи, начала увещевать.
– Следил за мной? Как мило…
– Я слежу за всеми своими вложениями. Тем более что в последнее время ты превысила лимит.
– Какая глупость ограничивать женщину на отдыхе, – немного пододвинув его села на диванчик и обратила свой взор на меня. – Мог бы выбрать кого-нибудь посимпатичнее, чтобы позлить меня. Ты вправду хотел вызвать ревность, помучить?
Ее пальчики заскользили по его губам. «Девушка, похоже, слишком часто смотрела «Основной инстинкт» с Шерон Стоун, переигрывает».
– Зачем же? Я преследовал совсем другие цели, с тобой не связанные. И думаю, ты больше расстроишься, когда получишь бумаги на развод, моя радость.
И отвернувшись, пригубил из бокала, показывая, что разговор окончен.
– Петр, ты это серьезно?
– Абсолютно.
– Вот из-за этой старой кошки?!!!
– Да не напирайте вы на возраст. Сами-то тоже уже не девочка, – впервые подала я голос. Этот концерт уже порядком надоел.
– Жанна! Успокойся, ты сама понимаешь, что перешла всякие границы. Нечего разыгрывать скандал. Получишь хорошие отходные.
– Петя, это все бред. Послушай…
– Хватит! Я устал. Займись лучше поиском хорошего адвоката, поможет тебе урвать побольше.
– Черт!
Резко развернувшись, она умчалась вон из зала.
Принесли десерт, но, ни мне, ни ему, не было до него никакого дела.
– Вы серьезно, по поводу развода?
– Конечно. Я же уже не мальчик, чтобы играть в игры. Спасибо, что согласились участвовать в дурацком фарсе.
– Я пообедала в шикарном ресторане. Это уже хорошая компенсация. Тем более, польстило, что меня приняли за серьезную соперницу. Мое самолюбие на седьмом небе от счастья.
– Никак не могу понять, почему вы все время себя принижаете…
Но тут осекся на середине. Повернув голову, заметила, как за столик в другом конце усаживается маленький, юркий, лысоватый мужичок. Хоть и в дорогом костюме, отглаженных брюках, с печаткой на руке, но все равно было впечатление, что он средний бухгалтер с какого-нибудь завода. Пытаясь выглядеть серьезно, подозвал официанта и долго пытал, о чем слышно не было.
Десерт был интереснее мужичка, поэтому несколько минут потратила на него. Мой спутник все не сводил с того столика взгляд.
– Как интересно. Что же здесь Кирюша делает?
– Кто простите?
– Кирилл Семенович Разуванов. Мой партнер по бизнесу. Точнее совладелец фирмы. Вроде ничего не говорил о том, что тоже в эти края собирается… Странно.
– Мне он кажется несколько скользким и ненадежным.
Петр пожал плечами.
– Так и есть. Но выбирать не приходилось. Или нечистый на руку бухгалтер или вообще ничего.
– И вправду профессия накладывает отпечаток. Как только посмотрела на него, сразу подумала бухгалтер.
– А вы кто по профессии. Простите, так и не сподобился узнать.
– Учитель географии.
– На вас похоже это правило не распространяется.
– Редко кто может угадать мою профессию.
Но десерт и вроде задушевная беседа не могли оторвать его от созерцания своего партнера по бизнесу.
– Может вам стоит подойти, поговорить с ним?
– Возможно.
– Тогда пойду, попудрю носик.
– Идеальная женщина.
– Вопрос спорный.
– Мне лучше знать. Дайте мне минут десять-пятнадцать.
– Хорошо.
«Что и говорить, вечер был очень насыщенный». Выйдя из кабинки, поняла, что мои приключения еще не закончились. Опершись о раковину бедром, стояла Жанна и разглядывала свои ногти. Лицо не предвещало ничего хорошего. «Все-таки придется расстаться, если не с парой зубов, то с некоторой частью волос точно. И почему женщины видят в банальной склоке решение своих проблем?».
Не хотелось доставлять ей удовольствие, поэтому вполне спокойно подошла к раковине и начала мыть руки.
– Ну, рассказывай?
– Сказку на ночь? Извини, ты спутала меня с Шахерезадой?
Она придвинулась ближе, по дыханию можно было понять, что время, которое мы потратили на десерт, девушка провела в баре наедине с алкоголем.
– Расскажи, как ты подкатила к моему мужу. Что такое ты делаешь, чего я не умею? Кто ты такая вообще? И откуда взялась?
– Я учительница географии, если тебе от этого стало легче.
Дикий смех эхом прокатился по небольшому помещению.
– Черт! Правда что ли? Офигеть можно. Теперь Петенька занимается еще и такой благотворительностью?
– В данном случае, это я сейчас занимаюсь благотворительностью, слушая вас.
Я не успела уловить момент, когда ее настроение резко изменилось, поэтому оказалась прижатой к раковине. Липкие пальцы обхватили мое горло, достаточно крепко для ее миниатюрной фигурки. Попыталась оторвать их от себя, но алкоголь возымел действие. Налитые кровью и дикой злобой глаза могли бы, наверное, прожечь на коже дыры. «Она что чистый спирт пила? Так нарезаться за двадцать минут».
– Я угробила на этого жлоба три года! Понимаешь три года, все для него делала, все. И он пожалеет об этом! Пришлось даже его чокнутую дочурку терпеть, улыбаться ей. Он за все ответит,– она приостановилась и еще посильнее поднажала. – А тут ты. Хлоп-хлоп и все парень готов развестись. А ведь с руки ел…
– Жанна, – говорить было трудно, да и выходило, что я не говорю, а хриплю. – Успокойтесь, он собирается с вами развестись не из-за меня. Мы познакомились то только вчера…
– Вчера??? За сутки окрутила, вот козел!
«Ну, все ты меня достала тупая коровища». Руки немного ослабли от недостатка воздуха, но ударить ее кулаком в левый висок получилось неплохо. Потом вдавила каблук в маленькую ножку. Девушка завизжала от боли. Выкрутив запястье, с усилием наклонила голову этой «конфетки» над раковиной и включила воду похолоднее. Благо краны здесь были выгнуты высокой дугой, а не располагались низко.
– Вот и отлично… Умоемся, а то я смотрю ты совсем распоясалась. Не надо так много пить. Не надо…
Держать было неудобно, она сучила ручками и ножками пытаясь вырваться. Но стоически перенося все эти неудобства, плескала в лицо бунтарки холодной водой и терла, пытаясь привести в чувство.
– Все, все… – послышалось невнятное бульканье.– Хватит, перестань, дура …
– Так, по-моему, не все, раз я дура.
– Нет. Не надо больше… Перестань…
Наверное, в этот момент милосердие взяло верх, разжав руки, отступила в сторону. Дико зыркнув, девчонка откинула прядки мокрых волос с лица. Зрелище, конечно, то еще. Косметика поплыла, чем-то она сейчас была похожа на персонажей из клипов Мерлина Менсона.
– Давай ты, сейчас вытрешь лицо…
– Пошла ты!
С размаху влепила мне затрещину и вылетела из туалета.
– Мне очень жаль. Не думал, что Жанна может вас побить. Черт!
– Если быть точной, она меня не побила. Да и я не божий одуванчик. Просто не ожидала вот и все.
Он убрал от щеки полотенце со льдом, подошел к столику, где стояло ведерко с шампанским и, достав оттуда новую партию, снова подал мне.
Мы были в его номере. Я возлежала на диване и прикладывала холодный компресс, а Петр наматывал круги вокруг меня. Даже с закрытыми глазами можно было определить, где он находиться по исходившим от него волнам недовольства.
– Мне ее жаль. Вот и все.
– Жаль? Мне никогда не понять женщин.
– Я не зациклена на своей внешности. Поэтому небольшой синячок меня не очень огорчит, правда остальная часть отдыха испорчена, придется отказаться от экскурсий.
Послышались шаги, очередной заход.
– Петр, перестаньте ходить. А то ко всему прочему у меня морская болезнь начнется.
Тяжелый вздох. Диван рядом с моими коленями просел от его веса. Приоткрыв один глаз, посмотрела в сосредоточенное, хмурое лицо.
– Что вы так на меня смотрите?
Он наклонился и уперся ладонью сбоку от моего лица, убрал полотенце со льдом. Сцена уже начала попахивать бульварным романом. «Осталось только ему наклониться и поцеловать меня нежно в трепещущие губы… О черт! Может мне тоже начать писать слезливые истории о вечной любви?». Я знала за собой, что в критические моменты нервозность выходит изнутри со смехом. Вот прямо как сейчас, глупый смешок.
– Что?
– Прямо как в фильме «Красотка», с Джулией Робертс. Только глаз мне подбил не ваш адвокат, а жена. Осталось только собрать свои вещи, а вам дать мне чаевые.
– Не совсем. Я не нанимал тебя для эскорта, ты просто оказала мне услугу. Из жалости, как мне видится. А насчет чаевых, без проблем. Любую сумму, все-таки ты пострадала, и последние дни отпуска испорчены.
Повозив ногами, попыталась подняться, чтобы не быть в таком не завидном положении «снизу», но тяжелая рука меня остановила.
– Лежи, пересяду в кресло, раз тебя это так напрягает.
– Да нет, просто…
– Просто, что? – он приподнял брови.– Ты вообще странный человек.
– Я??? Почему?
– Вроде смотришь открыто. Дружелюбная, адекватная, в том плане, что не страдаешь избытком самолюбия, прагматичная. Можешь понять характер человека, его поступки, – я согласно покивала, что вроде «Да, так и есть», – Но с другой стороны, перед тобой как бы стена. Не пускаешь никого внутрь.
– Почему же пускаю. Просто не вижу смысла давать доступ вам.
– Забыл, еще одно, излишняя откровенность.
– Так скажем честность. Это будет правильнее. Если бы я была излишне откровенной, то не задумываясь, выложила, что думаю обо всей ситуации. Но, по-моему, проявив деликатность, сделала только хуже. И вообще не понимаю, что за претензии? Скажите спасибо, что не пишу заявление на вашу жену.
Петр встал и отвесил шутовской поклон.
– Огромное спасибо!
– Всегда, пожалуйста.
– Ладно, простите. Не хотел лезть вам в душу. Вы правы, пускать туда всех подряд не обязательно.
– Я думаю, что мне просто пора возвращаться уже в свою жизнь.
– В смысле?
– В том смысле, что в пансионат.
– Ты имела в виду другое.
– Конечно другое. Но, в такое время и после всех произошедших событий, нет как-то настроения, рассуждать на философские темы и разбирать теорию разделения общества на классы и тому подобное. Вы согласны?
– Нет, не согласен.
Я застонала и побилась головой об диван.
– Дай Господи терпения! Я что должна сейчас с разбитой рожей проводить психологическую оценку наших взаимоотношений? Ну, захотелось вам нормального общения после Жанночки, понимаю. Я здесь причем? Давайте поговорим, расскажу какой вы замечательный, прекрасный и т.д. Эго залечится, но думаю, что все на этом закончим.
– Вы просто сумасшедшая.
– Нет, я адекватный циник, это похуже, потому, что я нахожусь в полном сознании и здравом уме.
– Нет, нет сумасшедшая.
И поцеловал, когда он оказался рядом со мной? «Что-то сегодня все такие стремительные?». Далее мысленный процесс пошел туго и напоминал скорее какую-то кашу из моих еще студенческих воспоминаний о поцелуях, как меня в первый раз обнял и приласкал муж. Как я чувствовала себя неудобно в его объятиях, губы мне казались мягковатыми, движения как будто незаконченные. Другой мой кавалер, наоборот, слишком стремителен, чуть не сломал мне нос, пытаясь изобразить мексиканскую страсть. Насилу вырвалась от него тогда. А сейчас… да, сейчас все в меру, напоминало чем-то мои любимые конфеты трюфели, немного горьковато-сладкие, терпкие и достаточно немного, чтобы получить удовольствие. Всего в меру и страсти и нежности.
Петр подхвати меня на руки.
– Всю жизнь мечтала, знаешь о чем?
– Нет, не знаю, мы же знакомы то всего ничего.
– Не напоминай, а то совесть проснется вкупе с честью и достоинством.
– Говори уже, о чем?
– О том, чтобы меня как в романе со всей силой страсти швырнули на кровать. Только не очень сильно, а то мне уже досталось сегодня.
– Будет исполнено, моя госпожа.
Проснулась я от того, что солнце светило прямо в лицо, шторы раздвинуты на половину и плавно покачиваются, дверь на балкон приоткрыта. Похлопала рукой по подушке рядом. «Фу-ф, хорошо, что одна. Стоит провести воспитательную беседу, а то совсем распоясалась. Или не проводить? Заслужила же я за годы, проведенные в одиночестве, хоть немного любви и ласки. Бояться общественного порицания глупо не каменный век. Так, что все хорошо. Хорошо… Ага, сейчас начнется, обычная история. Дура, не влюбись в него! Не влюбляться, не влюбляться… Интересно, если произнести это раз двести, поможет? Ладно, что уж там, проведу остаток дней в воспоминаниях и то неплохо, хоть будет, что вспоминать. Все аутотренинг закончен!».
Откинув простыню в сторону, сладко потянулась, но надо вставать и приводить себя в порядок. Номер в гостинице более просторный и удобный, больше подходил для двоих. Двуспальная кровать, тумбочки по бокам, маленькие светильники, мягкий ковер, ламинат, стены приятного бежевого оттенка. Ванна вся выполнена в нежном розово-бежевом цвете. Говорят, при таком освещении женская кожа выглядит лучше всего. «В самом деле, недурно выгляжу. Не смотря на небольшой синячок и круги под глазами. Может не выходить отсюда? Все равно придется. Надо возвращаться в свою жизнь. К Римме Борисовне и общему столу. Отвыкай дорогая от дорогих ресторанов и двуспальных кроватей». Обдумывая это, резко захлопнула дверцу душа.
Долго копалась в сумке, пытаясь найти расческу. Можно было конечно взять ту, которая лежала на полочке в ванной, но почему-то рука не поднялась. Было ощущение какой-то вороватости во всех моих действиях. Пытаясь справиться мелкими зубьями с почти высохшими волосами, покосилась на дверь. Сбежать? Или нет? Конечно, нет. Это не по-взрослому совсем уже будет. «Эх, горе горькое! Куда хоть он ушел то? Может, не вернется до обеда или позже. Может мне полагается удалиться незаметно, и для этого как раз предоставлено уединение. Черт! Вот что значит быть верной женой и не заводить шуры-муры на стороне, никаких правил игры не знаешь. Если полагаться на то, что пишут в романах, надо одеться в его рубашку и расхаживать по номеру задумчиво разглядывая предметы его повседневного обихода. Ну и делать другую ерунду. Обойдемся. Рыться в шкафах в поисках рубашки, считаю неприличным. Так же как и в вещах тоже».
Ждать прибытия главного персонажа, решила на балконе. Он был намного больше, чем мой в пансионате и напоминал мини-террасу. Плетеный столик и кресло-качалка стояли в левом углу, мечта всей моей жизни. Облокотившись о перила, глубоко вздохнула. «Спокойствие, только спокойствие. Как говорил Карлсон». Где-то рядом говорили. Странно. Что-то знакомое проскользнуло в разговоре. Имя, точно имя. Петр.
Похоже это соседи по балкону справа. Я вернула корпус обратно вглубь территории. Почему эти голоса насторожили, привлекли внимание, не могу объяснить. Но прижалась к перегородке и напрягла слух. Оба незнакомцы. Не Петр точно.
– Перестань брыкаться. Ты же хотел свободы? Вот я и предлагаю тебе вариант.
– Но не такой!
– А какой ты хотел? Честным путем тут не получиться. Или просто немного схитрить и снять банк тоже не вариант. Ты получишь хороший кусок от пирога, обещаю.
– Мне все кажется слишком зыбким.
– Бедный Кирюша. Привык к своим маленьким проверенным схемам, по отмыванию. Но здесь, мой дорогой совсем другие суммы, понимаешь. Мелочиться не приходиться.
«Кирюша. Что-то знакомое… Точно Кирилл Семенович Разуванов, партнер по бизнесу. Как интересно! О какой свободе идет речь?»
– Давай решайся. Долго ждать не буду, найду другие пути. И тогда ты вообще ничего не получишь.
– Перестаньте давить. Мне нужно время еще подумать.
– У тебя было достаточно времени. Тем более, если ты приехал сюда, то значит, уже все решил.
– Нет… Я не знаю.
– Кирилл Семенович не вводите меня в грех.
– Да…
– Что? Не слышу?
– Да. Да я согласен.
– Отлично.
– А каким образом вы все это осуществите?
– Уж об этом извольте, не беспокоится.
– Все же?
– Как думаешь, зачем сюда приехала его жена.
– Отдыхать.
Послышалось радостное фырканье.
– Эта конфетка? – «О, да у нас с незнакомцем мысли в одном направлении работают», – Сам подумай. Такая девочка и в этом захолустье? Нет. Она здесь, чтобы помочь осуществиться моим планам.
– Что тоже …
– Нет. Давай-ка лучше зайдем в номер…
«Вот так всегда на самом интересном месте, все заканчивается. Выболтал уже половину, не останавливайся, рассказывай вторую. А то даже обидно. Что такое задумали эти двое, Кирилл Семенович и Мистер Икс? Свобода означает освобождение от Петра? Или создание нового предприятия? Нет, к созданию чего-то нового этот разговор отношения не имеет. Скорее уж к избавлению. Начать новый бизнес Икс не предлагает, а какую-то аферу. Лишить партнера бизнеса. Скорее всего. С помощью жены? Конфетка не имеет к нему никакого отношения, об этом можно с уверенностью судить по их с Петром разговору в ресторане. Она после развода не имеет прав ни на что, единственное на цацки. Вот тебе и передряга, однако. Стоит предупредить ни о чем не подозревающего Кролика, что к нему уже собрались зайти в гости Вини Пух с Пяточком… »
– Попалась!
Это Петр, решил меня напугать. Подкрался сзади и, схватив, потащил обратно в комнату. Целовал, целовал. Мысли стали напоминать тягучую карамель. Бухнув сначала меня на кровать, а потом и сам рядом, начал раскладывать прядки волос как ореол вокруг головы.
– Этот цвет тебе намного лучше. Ты похожа на солнышко.
– У вас мужиков, почему то всегда такие банальные сравнения.
– А с чем тебя сравнивать? Ну, хочешь, обзову тебя игуаной или не знаю, коброй.
– Намекаешь, что я змея?
– А на вас женщин не угодишь. То банально, то оскорбительно. Никак тогда не буду тебя называть, только по имени.
– Отлично. Терпеть не могу всех этих заек, кисок…
– Прекрасно. Выяснили. А еще я выяснил у администратора, где можно покататься на катере. Ты каталась уже на водных лыжах?
– Смерти моей хочешь? Тогда поступи более просто скинь с балкона и все.
– Почему сразу смерти. Нет, только окунуть пару раз в воду и все. Это круто, честное слово.
– Тогда я буду рада просто посмотреть.
– Ладно, но я не оставляю надежды тебя уговорить.
– Вся жизнь впереди, надейся и жди.
– Настырная.
– Мой сын говорит тоже самое.
– Все поднимайся!
– Я что в платье пойду на водных лыжах кататься. Нет оригинально конечно…
– Боже, боже! Женщина! Тебе опять нечего надеть? В ресторан ей не в чем, на лыжах кататься опять не в чем…
– Просто мне надо зайти в пансионат и переодеться. Только и всего.
– Все по дороге купим не зуди. Зачем время тратить на поход в твой пансионат.
– И в самом деле? Лучше потратить на магазин, потом будешь попрекать тем, что потратил на меня и шмотки кучу денег.
– Никаких претензий не принимаю. Магазин тут внизу на первом этаже.
– Иду, иду.
«Как приятно все-таки ходить по магазинам с таким мужчиной. Никаких замешательств – хочешь, покупай, дорогая. Правда, ощущаешь себя как-то не так. Фильм «Красотка» с Джулией Робертс, сцена вторая, поход в магазин. Хотя, поход в магазин уже был. Выход в ресторан тоже. Осталось совсем немного, сцена, где главные герои отдыхают в парке и поход на стадион посмотреть, как играют в поло. Поло у нас вряд ли будет, а вот отдых вот он. Катер, ветер, брызги в лицо… Сладкая жизнь!»
Продавщица, подавая мне пакет с одеждой, мило улыбнулась и, проводив Петра, выходящего из магазина, восторженным взглядом, шепотом проговорила:
– Муж у вас просто замечательный и с хорошим вкусом.
Понимаю, что она не хотела ничего плохого, но все же, желание немного осадить ее, чтобы не лезла в чужую жизнь, возникло. Так же заговорщически наклонившись поближе к ней, томным голосом выговорила:
– А он мне не муж, милая.
И подмигнула. «Ну, не дура ли!? Испытываю удовольствие от удивленно раскрытых глаз этой девчушки. С другой стороны обидно, что женщин за тридцать сбрасывают со счетов и не могут уже представить в качестве любовницы состоятельного человека. Что за дискриминация!».
– Что такое ты сказала продавщице, что ее глаза чуть из орбит не полезли?
– Что ты мне не муж.
– Странно, из чего она сделала вывод, что я тебе муж?
– Это неуважение к старшим.
– Думаешь?
– Если бы с тобой была Жанна, то она не стала бы удивляться и сразу бы определила ее в любовницы.
– Это верно.
Час спустя я сидела на борту катера в ярком спасательном жилете, похожая на гигантский поплавок, брызги соленой воды летели в лицо,а от солнечных бликов слезились глаза. С трудом удерживаясь на крутых поворотах за поручень, обернулась назад. «Вот уж большой ребенок!». Петр помахал мне рукой. Рисковать и махать в ответ не решилась. Не люблю такие спортивные увеселения. Единственное к чему приохотила подруга Лилька это боулинг. Обычно, раз в полгода собрав свое семейство и прихватив нас с Павлом, моим сыном, выбиралась на это мероприятие. Там мы, разделившись на две команды, катали шары пока пальцы уже с трудом доставались из небольших отверстий.
От долгого сидения онемели ноги, поэтому, немного прихрамывая, перепрыгнула через борт на твердую землю.
– Уф! Зря ты не прокатилась, хорошая встряска!
– Верю. Но у меня по жизни иногда были такие встряски, что твои водные лыжи не выдерживают сравнение.
– И это, какие же?
– Однажды мои шалопаи подкинули мне петарду под стол на уроке, вот это была встряска.
– Ух, прямо театр военных действий. Ты говорила, кем работаешь, но у меня сразу из головы вылетело. Извини.
– Угу.
– Не надо так. Я бы хотел, чтобы все было по-другому. Но подумай сама, зачем тебе или мне вся эта показная романтика?
– Не зачем.
– Пойдем, пообедаем. По-моему свободные столики на террасе в кафе еще остались.
– Пойдем. Оттуда прекрасный вид, – широко улыбнулась.
