Алиса Макарова
Оракул
Глава 5. Одержимость
Вот уже больше года Мия была одержима идеей стать успешным блогером с миллионами подписчиков. Выпросив на день рождения последнюю модель айфона, она круглосуточно снимала ролики. Её подружки, одноклассники, ученики с той же школы – все были у неё в подписчиках, но Мия жаждала славы. Такой же звёздной популярности, как современные селебрити. В надежде снять видео, которое привлечёт миллионы зрителей, она кидалась из крайности в крайность, то гоняясь с телефоном за огромным соседским котом, то сталкивая в бассейн лучшую подругу. Некоторые видео набирали по паре тысяч просмотров, но этого было мало. Мия была уверена, что придёт её звёздный час. И вот такой момент настал.
Когда профессор Ксавьер Фернандес сенсационно стал лауреатом сразу двух Нобелевских премий, пожалуй, на всей планете не было человека, который радовался бы этому больше, чем Мия. Шутка ли, иметь отца, чья фотография не сходит с крупнейших федеральных каналов, имя которого гремит в репортажах по всему свету как «Спаситель Мира».
На следующий же день она заявилась к отцу в лабораторию, желая заснять в мельчайших подробностях всё, что происходит за стеклянными дверями. Поначалу Ксавьер воспринял это как шутку, добродушно посмеявшись, и мягко спровадил Мию восвояси, аргументируя это тем, что ему некогда. Но когда Мия повадилась приходить в лабораторию в его отсутствие, он рассердился не на шутку. Вечером после ужина он поднялся в комнату к Мии и отчитал её за недопустимое поведение, добавив, что ей следует готовиться к экзаменам вместо того, чтобы путаться под ногами.
– Лаборатория – не место для игр!
– Но пап, – пыталась возразить Мия. – Это не игрушки! Я веду настоящий блог, для подписчиков, как журналист!
– Настоящий журналист – это тот, кто закончил колледж и получил образование! Мия! О чём ты думаешь! – вспылил Ксавьер. – Летние экзамены через три месяца, а у тебя полно троек! Если ты не подтянешь свой средний балл, ты не пройдёшь в Гарвард!
– Но я и не хочу в Гарвард
– Это не обсуждается. Мы говорили об этом много раз. Хорошее образование – основа всего. Будущей карьеры. Будущей профессии.
– Но это и есть моя работа. Я – блогер.
– Мия, ещё раз повторяю тебе, оставь этот детский сад!
– Это не детский сад, – нахмурилась Мия. – Я создаю контент для зрителей, и, между прочим, про науку!
– Боже, Мия! Всё это бездельники, которые повылетали из школ из-за своей лени! Это не настоящая работа! Это не занятие!
– Ты ничего не понимаешь в этом!
– И хорошо! Я не намерен тратить своё время на всякие глупости!
– Вовсе и не глупости!
– Пожалуйста, Мия, если не хочешь лишиться телефона, будь добра сесть за учебники и заняться делом. И больше не звони Ребекке за моей спиной!
Мия вспыхнула. Лишённая возможности получить доступ в лабораторию, она решила действовать хитростью. Подсмотрев в ежедневнике Ксавьера расписание лекций, и позвонив с утра помощнице отца, она протараторила в трубку что-то о том, что Ксавьер забыл на журнальном столике важную зелёную папку с документами, и, услышав от перепуганной Ребекки, что профессор Фернандес уже уехал в университет, любезно предложила завезти её в лабораторию, так как ей по пути. Ничего не подозревающая Ребекка согласилась, и через каких-то полчаса Мия с улыбкой довольного кота, отыскавшего незакрытую сметану, уже проходила через заветные двери.
На её беду всё испортила Лидия, не вовремя решившая прогуляться за круассанами до ближайшей кофейни. Ставшая свидетельницей прошлого позорного изгнания Мии и получив от Ксавьера чёткие и внятные инструкции ни при каких обстоятельствах не допускать Мию в лабораторию, она немедленно ухватила девочку за руку. Невзирая на её вопли о том, что она привезла чрезвычайно важную папку, в рассеянности оставленную Ксавьером дома, и на наличие в руках Мии той самой зелёной папки (для виду даже наполненной печатными черновиками научных статей Ксавьера), бдительная Лидия немедленно позвонила профессору Фернандесу и, самолично убедившись в том, что всё это разыгранное представление – не что иное, как очередной грязный трюк несостоявшейся гуру блогер-журналистики, вежливо, но твёрдо выдворила её взашей, снабдив на дорогу рекомендацией никогда больше не показываться в стенах сего научного института.
Разоблачённой Мии ничего больше не оставалось делать, как отправиться восвояси и вместо уже анонсированной подписчикам сенсационной съёмки скрытой камерой в лаборатории самого профессора Ксавьера Фернандеса, «Спасителя Всего Человечества», выложить очередной банальный донельзя ролик о том, как отец приглаживает волосы в прихожей перед зеркалом. Видео разочаровало охочих до сенсации подписчиков и едва набрало две сотни просмотров.
Но худшее было в том, что с тех пор Ксавьер, отправляясь из дома по делам, всегда запирал дверь кабинета на ключ, по всей видимости, опасаясь, что Мия, в погоне за сенсацией способная на что угодно, воспользуется его отсутствием и, пробравшись внутрь, снимет научные отчёты о самых свежих экспериментах, проводимых в лаборатории. Ксавьер боялся, что выложенные в интернет или проданные жаждущим поживиться репортёрам, они преждевременно увидят свет.
Ату посмеивалась над ним за это.
– Она просто пытается себя найти. Блогерство – не самая худшая затея. Разве было бы лучше, если бы она выбрила голову под панка и проводила всё внешкольное время на непонятных тусовках в прокуренных полуподвальных клубах в окружении полупьяных подростков? По крайней мере, она на виду.
Ксавьер лишь хмурился в ответ. Он знал, что когда он дома, Мия следует за ним по пятам, как привязанная, подлавливая его на камеру из-за угла, свешиваясь с перил лестницы или выглядывая с балкона. И хотя формально она и впрямь была всё время на виду, то, что происходило у неё в голове, было для него полной загадкой. Он ни за что не признался бы в этом Ату, но в последний год ему всё чаще и чаще стало казаться, что Ксавьер перестал понимать собственную дочь.
С тех пор Мия снимала его тайком. Она понимала, что поступает неправильно, но ничего не могла с собой поделать.
– Он сам отказался давать мне интервью! – глядя в зеркало, убеждала себя она перед тем, как загрузить очередное видео с отцом. – Я всего лишь просила ответить на пару вопросов, побеседовать со мной на камеру хоть полчаса! Он сказал «нет». Ну, если нет, то я и сама сниму!
Однако ролики о том, как Ксавьер готовит кофе или читает на шезлонге в саду, не набирали и сотни просмотров. Мие требовалось нечто более крупное. Что-то сенсационное! Какое-то время она раздумывала над тем, чтобы поставить видеокамеру в родительскую спальню. А что, Ким Кардашьян проснулась знаменитой сразу после подобного ролика. Она даже поделилась этой мыслью со своей подругой Кристин. К её большому удивлению, Кристин горячо поддержала идею.
– Брось, Мия! – сказала она. – Ты ведь уже не ребёнок! Должна понимать, что люди такое любят. Народу подавай что погорячее. Ещё в Древнем Риме открыли эту простую истину: хлеба и зрелищ.
– Не знаю я. Что-то это как-то не этично, что-ли.
– Так, Мия. Тебе нужны просмотры – значит, действуй! Только представь, сколько подписчиков ты наберёшь! Профессор Фернандес уже весь год у всех на устах, такое видео с ним по любому попадёт в тренды, а значит, раскрутится по всему интернету! Это миллионы гарантированных просмотров, Мия!
Этот разговор был неделю назад. И вот сегодня после уроков Кристин подошла к ней с заговорщическим видом и кивнула в сторону пустого кабинета химии, попавшегося по пути. Подмигнув и не говоря ни слова, она вложила Мие в руку миниатюрное устройство с глазком, этакую лилипутскую камеру, напоминающую небольшое невзрачное насекомое.
– Приклеивается к любой вертикальной поверхности, –зашептала она, окидывая Мию победным взглядом. – Угол обзора сто восемьдесят градусов. Питания хватит на двенадцать часов. Наутро просто отлепишь её и скинешь файлы по вай фаю на свой ноутбук.
– Откуда, – начала было Мия, но Кристин, рассмеявшись, замотала головой, приложив палец к губам.
– Не спрашивай, – шепнула она и выскользнула из кабинета.
Только к вечеру Мия вспомнила, что как-то раз Кристин обмолвилась о двоюродном брате, которые служит в ЦРУ.
В раздумьях Мия стояла у кровати и вертела в руках миниатюрную камеру. «Просто приклей её на стену, и никто ни о чём не догадается, – всплыл у неё в ушах настойчивый шёпот Кристин. – Ну же, Мия! Не упускай такой шанс! Отец тебя простит, ты же его единственная дочь! А второго такого случая может и не быть! И вообще, через месяц шумиха вокруг Фернандеса может сойти на нет, так что надо успевать!»
Но всё же Мия не осмеливалась идти в комнату родителей, представив себе, в какой ярости будет отец. Чего доброго ещё отберёт у неё телефон.
– Эх, была не была, – вдруг решилась Мия и, сжав в руке камеру, шагнула к двери. Она приоткрыла дверь и осторожно выглянула в коридор. Судя по доносившимся с лестницы звукам, Ату что-то готовила внизу. Ксавьер сегодня с раннего утра уехал в офис, выскочив из дома в пять, чтобы избежать внимания назойливых журналистов, повадившихся уже чуть не ночевать в кустах у его ворот. Набрав полную грудь воздуха, и не закрывая за собой дверь, Мия на цыпочках шагнула в коридор. Родительская спальня была прямо напротив, и, по счастливому совпадению для Мии, обои на стенах были украшены витиеватым орнаментом с тёмно-бордовыми вензелями.
– Если прилепить камеру на один из вензелей прямо над изголовьем кровати, родители ничего не заметят, – подумала Мия и вдруг замерла на месте.
– Чего же ты, решайся! – подгоняла она себя. – В любви и на войне все средства хороши. Собственно, и на войне за просмотры тоже! Ну, раз так, прости меня, папочка, – она сделал шаг вперёд, чувствуя, как бешено колотится сердце. И тут в полнейшей тишине за спиной громко пискнул телефон, оставленный на кровати.
«Привет, Мия! – высветилось на экране айфона новое сообщение. – Ты, наверное, не знаешь меня, но не пугайся. Я твой давний подписчик и всегда с интересом смотрю каждый твой ролик…»
Глава 6. Антураж
– Думаю, эта салфетка не подойдёт! – склонившись над столом, Мия уверенно ткнула пальцев в белоснежный бумажный квадрат. – Здесь надо бы что-нибудь яркое, цветное. Может красное?
– Как скажешь, – согласно кивнул он. – Ты у нас режиссёр!
– Хи, – смутилась Мия. – Ну, вообще-то, я нигде этому не училась. Вроде как непрофессионал. Но я всегда сама всё придумываю для своих роликов, что лучше надеть, как встать.
– Думаю, для этого необязательно быть профессионалом. Достаточно хорошего вкуса!
– О! А может вы так и скажете в ролике? Ну, когда откусите? Что-то вроде: «Ммм, у Фернадеса отличный вкус!»
Внезапно он начал смеяться. Мия смутилась.
– Будет смотреть глупо, да? Что ж, тогда не надо, не будем так говорить.
– Нет, нет, твоя идея отличная!
– Правда?
– Я бы даже сказал, сама того не зная, ты зришь в самый корень! – покряхтывая, он подтянул поближе бокал с водой и начал раскладывать вилки.
На секунду Мия засомневалась. Ей очень хотелось сделать приятное отцу. А тут такой сюрприз в его день рождения! Она знала, папа будет рад. Он даже не станет ругать её за то, что она пропустила школу. Правда, если завуч вдруг решит позвонить родителям, её могут потерять. Может, не стоило исчезать вот так, не сказав никому, даже Кристин? Ведь у них с Кристин не было друг от друга тайн. Но если бы она обмолвилась хоть словом, Кристин бы сразу всё поняла, а, не удержи она язык между зубами, всё будет испорчено. Нет, такой эффектный сюрприз надо держать в секрете даже от лучшей подруги.
Мия не боялась его. Поначалу, она немного стеснялась, но он оказался таким милым и заботливым, хотя и каким-то странным. Угостил её кофе с мороженым. Она даже чувствовала себя немного польщённой, когда они начали подготовку к съёмке и, будучи старше, он охотно выполнял любые её указания. Расстёгивал рубашку, взъерошивал волосы, менял позу, улыбался на камеру. Распоряжаясь им направо и налево, она и впрямь почувствовала себя самым настоящим режиссёром, хозяином на съёмочной площадке. Это была её стихия. Ей нравилась сама задумка, нравилось настраивать камеру, нравилось предвкушение конечного результата, который, она была уверена, за первые же сутки выйдет в топ просмотров.
Лишь пару раз она ловила на себе его взгляд, полный железной решимости, которая тут же сменялась уже привычным добрым и чуть подсмеивающимся прищуром. «Интересно, что у него на уме?» – в такие моменты думала Мия. Вот и сейчас, когда он внезапно захохотал, она вдруг почувствовала, как по спине пробежал холодок. «Может я зря никому не сказала, куда поехала? – вдруг осознала Мия. – Может, на всякий случай, написать Кристин?» Но тут же вспомнила, что никто не должен догадываться об этом, ибо выбиться в топ просмотров Тиктока и Ютьюба можно было только сенсацией. Да, она была уверена, что ролик произведёт эффект разорвавшейся бомбы и наберёт миллионы просмотров. Неясный холодок снова побежал по пояснице и Мию передёрнуло.
– Вот так ты сказала раскладывать? – внезапно обернувшись, спросил он. – Вроде я справился.
«Что я, маленькая, что ли?» – подумала она.
И тряхнув светлой чёлкой, чтобы отбросить глупые сомнения, Мия направилась к нему, чтобы помочь с расстановкой бокалов.
Глава 7. Кадиллак
Тишину разорвал режущий звук. Первые дни Ксавьер вздрагивал каждый раз, когда в доме раздавался звонок. Срываясь с места, он бросался к телефону, срывая трубку и лихорадочно сжимая её в руке. Отрабатывая с десяток версий, полиция выдвигала в приоритет версию о похищении с целью выкупа. С замиранием сердца Ксавьер вслушивался в воркование в трубке, стремясь сию же минуту воскликнуть: «Куда?» Он был готов отдать сколько угодно кому угодно. В девяти случаях из десяти это оказывалось невнятное бормотание очередного репортёра, охотника за горячими новостями. Ксавьер хотел изрыгнуть на непрошенного гостя поток безобразной брани, но полиция категорически запретила ему давать какие-либо комментарии журналистам, и, еле сдерживаясь, он вновь и вновь разочарованно бросал трубку.
Каждое утро ему звонил Такимото. Владелец корпорации Намбо, выкупившей у профессора Фернандеса все патенты и права на производство креатурного мяса, он проявил себя не как делец, а как участливый друг, задействовав все свои связи на высшем уровне для скорейшего расследования дела. Сам он должен был прилететь в лабораторию Ксавьера через десять дней с отчётами по производству за прошедший месяц. А пока он контролировал ход расследования по телефону, уведомляя Ксавьера о малейшем продвижении в деле.
Дни проходили один за другим, а Ату и Ксавьер до сих пор не получили ни звонка, ни письма с требованием о выкупе. К тому же на камерах отчётливо было видно, что Мия добровольно садится в машину. Версия о похищении отпала. Продажа в рабство? Но Мия была разумной девочкой, и не купилась бы на обещания лёгкого заработка. К тому же в деньгах она не нуждалась. Орудующий маньяк? Но согласно опросам одноклассников и друзей, Мия в последнюю пару месяцев не общалась ни с кем подозрительным. Проверка личных вещей также ничего не дала. Разгадку мог бы подсказать телефон, но он оставался у Мии. Не вышло и получить доступ к Ютьюб каналу Мии – пароль не был нигде записан, и ни Ату, ни Ксавьер не смогли вспомнить каких-либо знаковых слов и словосочетаний, которые помогли бы его подобрать.
Спустя неделю полиция, проверяя всех владельцев машин данной марки, подходящих по цвету, сузила круг подозреваемых до двухсот сорока девяти человек. Тогда, чтобы ускорить поиски, офицер пригласил Ксавьера в отдел, положил перед ним на стол список подозреваемых и попросил внимательно прочесть и поискать в нём знакомые имена. Резво пробегая глазами по незнакомым фамилиям, Ксавьер вдруг почувствовал, как что-то оборвалось у него внутри. Держа вмиг заледеневшими ладонями лист бумаги, он повернулся к мигом подскочившему к столу офицеру и ткнул пальцем в до боли знакомое имя на листе. Им оказался Наруто.
– Так что говорит полиция?
Ксавьер отвернулся от созерцания лужайки и, пожав плечами, отошёл от окна. Такимото, не отрываясь, пристально смотрел на него, ожидая ответа.
– Говорят, что провели обыск в доме Наруто. Нашли розовую девичью резинку для волос. Ату сегодня утром опознала её.
– Но где же Мия?
– Не знаю, – устало вздохнув. – Никто не знает. Наруто не говорит ни слова, только посмеивается и что-то бормочет себе под нос.
– Его арестовали?
– Да, автомобиль на камерах принадлежит именно ему, и следователю удалось получить ордер на обыск и арест.
– Может быть, стоит подтянуть другого следователя? Я помогу, у меня есть связи…
Ксавьер покачал головой.
– Он не отрицает, что увёз Мию. В его почте нашли переписку с ней. Он написал, что хотел бы помириться со мной и приехать навестить меня в день рождения. Просил её помочь подготовить мне сюрприз.
– И Мия купилась на это?
– Она хорошо знает, что я много лет дружил с Наруто. Когда она была совсем маленькой, он регулярно гостил у нас.
– Ей ведь уже шестнадцать?
– Пятнадцать. – Ксавьер нахмурился и вновь отвернулся к окну.
Не найдя девочку в доме, полиция проверила видеозаписи с камер на всех окрестных улицах, но тщетно. Ни одна машина не выезжала из особняка с тех пор как его огромные железные ворота поглотили за собой заляпанный грязью кадиллак, который привёз Мию. Полиция опросила всех соседей, внимательно осмотрела границы участка, и ничего не нашла. Через два часа на место прислали трёх лучших розыскных собак. Им дали понюхать школьную форму Мии. Низко пригнув головы и почти вспахивая кончиком носа землю, они сантиметр за сантиметром прочесали каждый клочок земли вокруг дома. Тщетно.
Оставался сам особняк. Его проверили кинологи с собаками, простукали стены на наличие скрытых комнат и тайных помещений. Ксавьер со следователем лично спускались в подвал, где полицейская команда прощупывала каждый кирпичик кладки. Дом был пуст.
Ничего не удалось добиться и на допросе самого Наруто. Он отказывался отвечать, требуя адвоката. Время шло, и Ксавьер почти физически ощущал, как драгоценные минуты утекают сквозь пальцы.
– Послушай, Ксавьер, – вырвал его из дум уверенный голос Такимото. – Я задействую все свои связи, подниму знакомых специалистов. Клянусь, я сделаю всё возможное. Мы найдём её.
Ксавьер лишь устало посмотрел на него.
– Я привёз тебе отчётность о последних произведённых партиях. Сейчас, вероятно, не до этого. Оставлю на столе.
Такимото положил на стол увесистую зелёную папку. Одним из условий продажи полных и эксклюзивных прав на запатентованную креатурную технологию Ксавьера стало поставленное им условие о строгом контроле над производством. Стремясь избежать той ситуации, когда крупный бизнес в погоне за прибылью начнёт каким-то образом нарушать технологический процесс, Ксавьер специально просил Такимото включить этот пункт в подписанный им договор и даже летал в штаб-квартиру корпорации для личного обсуждения этой темы с Такимото. К удивлению Ксавьера, тот легко согласился.
С тех пор каждый месяц Такимото лично прилетал на частном джете в Калифорнию с толстенной папкой, в которой были собраны показатели выпущенных партий креатурного мяса. А раз в квартал Ксавьер сам выезжал на предприятие, выбирая любую из трёхсот пятидесяти лабораторий Намбо, занятых в производстве креатурного волокна, чтобы лично убедиться в том, что вся технология выращивания и нормы по содержанию в мясе белков, жиров и углеводов соблюдаются от и до.
– Даю тебе слово, – протянул ему руку Такимото на прощание.
Ксавьер пожал протянутую ладонь, в который раз удивляясь крепкой уверенной хватке этого с виду рыхлого человека. Подхватив портфель, Такимото кивнул головой на прощание и вышел из кабинета.
– В аэропорт, – бросил он подбежавшей личной охране.
Глава 8. Допрос
Наруто арестовали в понедельник. Он нигде не скрывался, спокойно проживая в своём поместье. Во время задержания он не пытался бежать, ничем не выдавая своих эмоций. На допросе он в основном молчал, отвечая лишь на фактические вопросы о своей биографии. На предъявленные ему фото с камер видеонаблюдения, где была запечатлена машина с фальшивыми номерами, найденная у него в гараже, он взглянул с интересом, но комментировать не стал.
Ксавьер рвал и метал. Требуя, чтобы ему устроили очную ставку с Наруто, он дошёл до начальника калифорнийской полиции. Несмотря на то, что встреча с подозреваемым было нарушением всех полицейских кодексов, ситуацию удалось преломить после звонка Такимото. Имея связи в самом верхнем эшелоне власти, он посодействовал решению вопроса, и уже в четверг утром Ксавьер сидел за огромным пустым столом, ёрзая от нетерпения на холодном и крайне неудобном металлическом стуле, привинченном к полу. Там, за стеклом, которое отсюда казалось непрозрачным, в сопровождении следователей стояла Ату, жадно ловя каждое слово. Дверь распахнулась, и в комнату ввели Наруто.
Он не был ни побледневшим, ни истощённым. Ровно такой же, каким Ксавьер видел его каждый день, когда рано утром Наруто бодрым шагом врывался в их общую лабораторию и, схватив первый попавшийся маркер, с порога начинал чертить на белой доске какие-то схемы, попутно оповещая присутствующих о грандиозной идее выделения из насекомых очищенного белка, которая пришла к нему прошлой ночью.
Он не прятал глаза. До боли знакомым серьёзным взглядом Наруто сверлил замершего на месте Ксавьера, и тот вдруг невольно отметил какие-то игривые искорки, то и дело вспыхивавшие в его взгляде. Сам не понимая отчего, Ксавьер вдруг смутился и опустил взгляд, чувствуя себя провинившимся учеником перед авторитетным и справедливым учителем. Робкое покашливание офицера вернуло его к действительности. Следовало отбросить все эти воспоминания и сантименты. Он был здесь ради Мии.
Решительно направив взгляд на бывшего учителя, Ксавьер прохрипел:
– Где Мия?
Никак не отреагировав, Наруто скованными в запястьях руками выдвинул из-под стола убогий металлический стул и, сев на него ровно, принялся раскачиваться из стороны в сторону, словно метроном.
– Где моя дочь? – подходя ближе, повторил Ксавьер.
Наруто молчал.
– Что ты с ней сделал? – переходя на крик, сорвался Ксавьер.
Всё так же глядя на него проницательными глазами, Наруто вдруг беззвучно пожевал пересохшим ртом и внезапно усмехнулся:
– Ну как тебе мой подарок?
– Послушай, ты, – опершись на стол и наклоняясь к самому лицу арестованного, угрожающе взревел Ксавьер, – если с ней что-нибудь случится, я задушу тебя собственными руками!
– Собственными руками? – вдруг затрясся Наруто мелкой дрожью, и на мгновение опешивший Ксавьер замолчал, не понимая, приступ ли это, или японец сейчас расплачется. К сотрясавшемуся телу добавились лихорадочные подёргивания пальцев, у Наруто задрожали плотно сжатые губы и, к удивлению Ксавьера, он выплеснул из себя порцию истеричного гоготания. Частый лающий смех, переходивший то в ультразвуковое повизгивание, то в жалобное подвывание, бил по ушам, и, не веря своим глазам, Ксавьер отшатнулся от наполовину сползшего со стула Наруто.
– Да он безумен! – мелькнула мысль, и тут же Ксавьер отмахнул её прочь. За три с лишним десятка лет, что он знал профессора, Наруто был наиболее рациональным и разумным человеком. Каждое его действие было подчинено строжайшей логике, он никогда не давал воли чувствам и отвергал любые эмоциональные поползновения, которые силились повлиять на его научную деятельность и жизненный уклад.
Растерявшись, Ксавьер оглянулся на сопровождавшего его офицера, но тот в ответ лишь пожал плечами:
– И так каждый раз.
– Его обследовали?
– Психиатрическая экспертиза подтвердила полную вменяемость.
Им пришлось подождать добрых пять минут, пока Наруто не насмеялся всласть, и лицо его приняло первоначальное выражение проницательности и какого-то загадочного лукавства.
Ксавьер решил зайти с другой стороны.
– Как ты связался с моей дочерью?
– Я видел её блог. Она очень амбициозная девочка для своих лет.
– О чём ты писал ей?
– Хотел сделать тебе сюрприз, – вновь усмехнулся Наруто.
– Зачем ты привёз её к себе?
– Она пригласила меня стать героем своего блога. Анонсировала большой выпуск с моим участием. Разве она не сказал тебе? – дьявольская искра промелькнула в глазах Наруто. Что-то дьявольское было в том, как он хищно облизал влажным языком свои потрескавшиеся губы, и Ксавьера передёрнуло.
– Тебе следовало следить за её творчеством, – отчего-то обрадованный замешательством Ксавьера, с энтузиазмом продолжил Наруто. – Ты что, не видел ролик с анонсом большого гостя?
Ксавьер сжал кулаки. Те же слова бросила ему в лицо Ату, когда прошлой ночью билась в истерике, с каждым днём теряя надежду найти свою дочь живой.
