Алла Летяго
Постсоветское воспитание: установки из детства, которые мешают нам жить
Что мы усваиваем вместе с установкой «Я – последняя буква алфавита»?
Мнение других важнее собственного. Мы продолжаем сверяться с другими, не имея собственной опоры… Иногда с прохожими на улице, которые и не вспомнят, что видели нас. А иногда вообще с какими-то воображаемыми людьми – такой собирательный образ некой общности. Мнимой. Она собирается в круг и осуждает. В нашей голове. Однако к реальности это не имеет никакого отношения. Мы кажемся себе недостаточно ценными, важными, умными, уважаемыми, авторитетными. А других, наоборот, превозносим. Мы привыкли рассуждать по формуле: «Вон люди… а ты со своим…». Как будто они не делают ошибок, не сомневаются, не трусят и не сверяются с другими людьми. А они ведь такие же земные создания, с такими же желаниями, проблемами и заботами.
Однажды на встрече-знакомстве с кадровым агентством, которое заинтересовалось моим портфолио, меня спросили, как я вижу дальнейшее развитие своей карьеры. Я почему-то начала рассказ со слов:
– Мой руководитель считает, что …
Собеседница резко прервала меня:
– Мне все равно, что считает ваш руководитель. Чего хотите вы?
Сначала я опешила. А потом осознала, что это очень правильная постановка вопроса. Действительно: а чего хочу я? Нас не учили об этом даже думать. Кто нас когда спрашивал, какое у нас настроение, что мы думаем, чего мы хотим? Кто нас когда вообще слушал? Мы привыкли, что с нашими желаниями никто не считается. Научились не хотеть, потому что наши желания обрезались, а разочаровываться больно. Замечали когда-нибудь, как при обсуждении планов в компании, когда есть много разных опций, все говорят, что-то вроде: «Я как все» или «Как хотите», «Как скажете», «Я на все согласен». Выудить из людей их истинные желания порой бывает очень сложно, потому что они сами не знают, чего хотят. Хотеть как будто зазорно, не по-людски. Лучше когда все как у людей…
На одном собеседовании, где я была в качестве соискателя на вакансию, нанимающая менеджер не демонстрировала вообще никаких эмоций. Отсутствие какой бы то ни было реакции с ее стороны (будь то дружелюбие или враждебность) вызывало во мне сильную тревогу. Это было просто невыносимо. Я не могла выдержать вид ее безучастного лица. Я лезла из кожи вон, чтобы пробить ее хоть на какую-то реакцию – разливалась соловьем о своих достижениях, говорила какие-то вызывающие, провокационные вещи, выдавала шутки лучше любого стендапера и была счастлива, когда наконец увидела на ее лице полуулыбку. Почему я была готова на все, лишь бы добиться реакции незнакомого мне человека? Потому что зачастую наша самооценка и вообще ценность отдана на откуп внешнему миру, держится исключительно на достижениях, нуждается в постоянном подтверждении извне – одобрении, признании, вознаграждении. При этом критику наших решений и действий мы склонны воспринимать как критику нас самих, и это нас разрушает. Потом понадобится несметное количество внешних подтверждений, что с нами все ок, чтобы перекрыть масштабы полученного разрушения.
Себе нельзя верить. К себе, к сигналам своего тела, разума и души нельзя прислушиваться. Они ошибочны и в общем-то не так уж и ценны, как и мы сами. Боль, неудобство, дискомфорт нам привычно терпеть. Зуб на зуб не попадает от холода – мы не попросим закрыть окно. Будем ждать, пока кто-то другой это сделает. Другие люди (сначала родители, потом учитель, босс, врач, да кто угодно) лучше знают, что нам делать. Стоит доверять не своим ощущениям, а ощущениям других людей.
Когда я научилась читать, с удовольствием изучала все вывески и надписи на улице.
– Так-со-фон, – однажды вслух прочитала я.
– Нет, здесь написано «телефон», – исправила меня мама.
Очень странные дела – я вижу одно, а мама говорит другое. Силюсь разглядеть правильное, но все равно ничего не понимаю. Ладно, мама ведь лучше знает! «Наверное, я недостаточно хорошо еще научилась читать», – подумала я тогда.
Много лет спустя я спросила у мамы, почему она тогда так сказала про таксофон.
– Ай, мне просто не нравилось это слово, и я не хотела, чтобы ты так говорила…
Другим нужнее. Мы фокусируемся на том, что нужно другим, и игнорируем собственные потребности. Махнули на себя рукой. Научились не проявлять себя и утратили свою спонтанность – потому что за это можно получить нагоняй. Мы не заботимся о себе и даже не знаем настоящих себя – своих истинных желаний, возможностей, чувств, стремлений. Наш прицел сбит. Кто мы? Чем хотим заниматься на самом деле? Как выглядеть? Мы привыкли к своему фасаду – образу, удобному для окружающих. Тех самых абстрактных или вполне конкретных людей, которым нужнее. Многие из нас привыкли к самопожертвованию и даже находят удовлетворение в такой роли. Жертвенность для многих становится образом жизни и даже тем ключом, которым они открывают все двери. Но за всем этим много боли и страдания.
Один мой родственник, из тех, кто «всем должен», проснувшись с болью в сердце, сначала детей по школам развез, после этого на работу поехал – важные вопросы решить нужно было. «Потом, если не пройдет, к врачу поеду». А потом… не успел.
Границ между мной и другими людьми нет. Мы усвоили это как норму: чужие люди лучше знают, как надо жить, и могут определять нашу жизнь. Нас учили уважать окружающих, не научив уважать самих себя. Мы вовлекаемся в эмоции других и стремимся всех сделать довольными. Боимся вступать в конфликты, говорить «нет» и расстраивать кого бы то ни было, кроме себя. Пришла я однажды в гости к своей подруге Асе и не узнала обстановку – все как-то поменялось, мебель и декор не на своих местах.
– У меня тут сейчас Лиза живет, – шепчет моя подруга, – у нее трудные времена: она рассталась с парнем и осталась без работы.
Когда в комнате появилась Лиза, я поняла, что трудные времена на самом деле у Аси. Лиза хозяйничает в доме подруги как в своем – расставляет все по фэн-шую и раздает указания, как Асе готовить и разговаривать с ухажером:
– Ты с ним пожестче, Аська. Такой уже размазня.
Лиза была поразительна в своем нахальстве и вызывала во мне только одно желание – немедленно вытолкать ее за дверь.
Но Ася не могла так поступить с подругой:
– Куда она пойдет? Ей негде жить…
– Не переживай за нее, такая пробивная не пропадет, – пыталась я убедить подругу.
Ася смогла попросить Лизу уйти только спустя три месяца, когда к ней в гости собрались приехать родители, а Лиза заявила, что «это никак не получится – нам будет неудобно всем вместе». Лиза уходила с боем и упреками в бессердечности, даже небесной карой угрожала…
Главное – чтобы перед людьми стыдно не было. Стыд, страх и вина – три «кита» советского воспитания. «Что скажут люди?» – основополагающий вопрос в этой системе. Стыд движет нами до сих пор: мы всегда переживаем, как выглядим в чужих глазах, что о нас подумают другие и что скажут, не мешаем ли мы кому-то своим присутствием, а вдруг они решат, что с нами что-то не так… Неудобно. Неловко. Нам настолько страшно и так хочется этого избежать, что мы пытаемся угодить каким-то неозвученным, нами самими нафантазированным, чужим желаниям. Это ли не нонсенс… Подруга однажды купила босоножки из-за стыда: «Я замучила эту продавщицу, столько пар перемерила. Честно говоря, мне ничего не понравилось, но я чувствовала, что не могу уйти оттуда, ничего не купив»… Мы постоянно извиняемся и оправдываемся. Делаем что-то в ущерб себе и во имя других.
Недавно остановилась на заправке – очередь в женский туалет по традиции была гораздо больше, чем в мужской. Но маленький мальчик хотел пойти с мамой, горько плакал и не поддавался на уговоры пойти с папой в мужской.
– Ну что ты ревешь! Столько людей смотрит! – пристыдила мама.
– Сейчас придет дядя милиционер и заберет тебя! – нагнала страху бабушка.
– Так, все, развел тут нюни – столько времени из-за тебя потеряли! – добавил вины папа и, подхватив чадо на руки, отнес в мужской туалет.
Чувства собственного ребенка для них оказались менее важны, чем стыд перед чужими людьми в очереди, с которыми наверняка можно договориться, которым, скорее всего, все равно, куда пойдут мальчик и все его родственники. А потом этот парень вырастет и будет поступаться своими чувствами и чувствами своих детей из стыда перед окружающими…
Но послушайте, а что, если…
Познакомиться с собой настоящим и начать уважать себя и признавать свою ценность. Не за заслуги, привлекательную внешность, лояльность, уступчивость и желание угодить, а просто по факту существования. Нас достаточно самих по себе. Мы окей. Мы можем прислушаться к себе, узнать себя и отважиться быть собой. Не тем, кого привыкли видеть окружающие, не тем, кто удобен, приятен или услужлив, не тем, кого воспитали «нормальным» человеком, не тем, кто сделает все ради одобрения, а тем, кем вы являетесь на самом деле. «Открывайся-открывайся!» – кричал мне физрук, когда мы играли в баскетбол. Я только сейчас по-настоящему понимаю смысл этих слов. Проявляться на людях. Говорить, что думаешь и не переобуваться в полете, словив первые реакции окружающих. Пробовать разное, экспериментировать, рисковать, больше рефлексировать, замечать, что было хорошо, а что – некомфортно. Делать, что считаешь нужным. Не бояться быть отвергнутым, обсуждаемым и осуждаемым, показаться не таким, как все – кто вообще определил, какими должны быть все?! Почему все должны быть одинаковыми? Мы все – не такие, как все. Находить своих людей. Кто-то обязательно отсеется, но их и не жалко терять – это не наша аудитория. Те, с кем мы совпадаем в ценностях и своих проявлениях, кому интересны именно мы, останутся с нами.
Вернуть себе лидерство над собой. Сделать ставку на себя. Сказать себе вслух: «Я – главный человек в своей жизни» и занять, наконец, место главного. Это иллюзия, что его занимает или может занять кто-то другой. Хорошо помню свои ощущения начинающего водителя, когда сидящий справа от меня муж раздавал мне указания. Я молча ловила каждое слово и безропотно выполняла, перестав прислушиваться к своим ощущениям, по сути отключив мозги. Можете себе такое представить? Я ехала, надеясь на мужа – у него же такой большой стаж вождения! В итоге мы чуть не попали в аварию. А все потому что я управляла машиной не сама, а с суфлером. Я поставила очень авторитетное для меня чужое мнение выше собственного. Это обманчивое ощущение – ты как будто отдаешь бразды правления тому, кто рядом, думая, что сделаешь лучше, избежишь ошибок, но на самом деле у него нет зеркал, нет руля, нет педалей – нет понимания дорожной ситуации и инструментов управления ею, которые есть у тебя. У него есть только его субъективный взгляд на то немногое, что он видит со стороны, а еще есть его личные страхи и тревоги, которые он на тебя накладывает. Каждый раз, когда вам покажется, что кто бы то ни был может решить за вас, прожить вашу жизнь за вас или лучше вас, вспоминайте, что у него или нее нет ни руля, ни педалей, ни зеркал!
Когда мы присваиваем себе главную роль, у нас как минимум, появляются полномочия – на себя можно опереться, себе можно верить, к себе можно прислушиваться, можно действовать самостоятельно. А что если вернуться в свое тело и дать ему право чувствовать и сигнализировать о том, что нравится, а что – совсем нет. Понять, что нет единственно верного способа что-то делать, чувствовать, переживать. Принимать ошибки как что-то естественное. Сами сделали – сами и разрулите. Делать выбор и справляться с последствиями. Кому-то же нужно доверять, лучше – себе. Я так чувствую, значит, так и есть – мне не показалось. Я имею право на какие угодно чувства. Главные критерии для меня – мои собственные. Поверить себе и в себя.
Начать устанавливать границы. Например, в следующий раз сказать вслух: «Нет», «Я не буду это делать», «Мне с этим некомфортно», «Я так не хочу», «Мне так неприятно», «Не надо так со мной». Без криков и скандалов, спокойно и непринужденно. «Занимай-занимай полосу», – говорил мой инструктор по вождению, наблюдая за моими нерешительными перестроениями. Взять и занять свое место в пространстве. Уверенно и решительно. Вот это мы отжигаем! Бояться, а все же вступать в конфликт, сталкиваться с чужим недовольством, гневом, обидой, да хоть бы даже и отвержением. Не зависеть от чужого одобрения или неодобрения. Переживать в первую очередь за свое неудобство, а не за чужое. Мы же с вами самодостаточные, давайте будем об этом помнить. В любой дилемме между собой и чем бы то ни было – выбирать себя. Не вовлекаться в чужие эмоциональные ямы. Не пытаться всех осчастливить. Это не наша задача. Давайте начнем осчастливливание с себя. Тогда появятся силы и искреннее желание осчастливить другого.
Каждую ситуацию пробивания наших границ не спускать на тормозах, а анализировать. Кто-то что-то сделал. Мне было плохо. Почему? Что я предприняла? Как поступить, чтобы мне не было плохо? С каждым таким упражнением вы будете становиться иными. Будете сами управлять своей жизнью. Не придется винить родителей, весь мир и злодейку судьбу. Конечно, не с первого раза получится изменить схему поведения, которой вы придерживались годами. Конечно, будут откаты. Но это мышца, которую можно накачать. С каждой попыткой вы будете меняться. И испытав однажды наслаждение от того, что сумели защитить свои интересы, обеспечить свой комфорт, вы все реже и реже будете возвращаться к попыткам удовлетворить всех и вся кроме себя.
В следующей неудобной, конфликтной ситуации представить, что никаких людей, смотрящих с укором, нет. Нет никакого пресловутого коллектива, слившегося в едином порыве осуждения. Есть отдельные люди, со своими страхами, ценностями, желаниями и потребностями. Представить, что есть только ваш внутренний моральный барометр – и действовать в своих интересах. Не пытаться угодить мнимым желаниям окружающих – мы о них ничего не знаем. Если у них будут претензии, они их выскажут, а до тех пор давайте не будем фантазировать. А что если вместо этого критикующего и нападающего внутреннего голоса мы чаще будем говорить с собой вежливее, внимательнее, давать себе поддержку – как разговаривали бы с другом, с тем, кого любим. Не использовать по отношению к себе слов, которые мы бы не позволили в адрес близких и любимых людей. Вместо «Ну ты овца! Как ты могла забыть билеты?! А голову ты не забыла?» будем говорить себе что-то вроде такого: «Аллуся, все нормально. Ничего страшного не случилось. С кем не бывает? Давай думать, как нам выкрутиться без билетов».
Продолжать заботиться о других, но в таком порядке: сначала – о себе, а потом – обо всех остальных. Потому что на самом деле «я» – не последняя буква алфавита, наоборот – с нее все начинается. Я имею право на усталость, слабость и нежелание отдавать. В таких ситуациях нужно позаботиться о себе самих. Не нужно пытаться силой что-то достать из себя, если там уже ничего не осталось. Тому, кто истощен, нечего отдавать другим. Лишь тот, кто наполнен, может делиться. Люди, которые сами забивают на себя – как спящий вулкан – при малейшем дискомфорте взорвутся и исторгнут потоки лавы…
Я помогаю с коммуникацией одному салону красоты, и однажды получила претензию женщины, чью запись попросили перенести, предложив множество альтернатив. Я открыла ее сообщение, а там не столько претензия, сколько крик души: «Я работаю шесть дней в неделю, мне очень сложно выделить время на себя, я записалась к вам за месяц, и вот что я получаю в итоге». К сожалению, у нас не получилось удержать ту клиентку, и она перестала к нам ходить. Она увидела в рядовом переносе записи пренебрежение к себе в первую очередь потому, что сама пренебрегает собой. У меня столько сочувствия ко всем нам, кому сложно выделить на себя время, деньги, заботу. Я знаю, как там много запретов, обвинений, боли и самокритики. Их не выкинешь по щелчку пальцев, но давайте попробуем добавить туда самосострадание и самоподдержку. Вместо очередного подвига в стирке, уборке или готовке – сделать что-то приятное для себя: почитать книгу, посмотреть интервью с умным человеком, выпить чаю – любое действие, которое улучшит ваше настроение и сделает вам хорошо.
Не будем перекладывать заботу о себе на других, рассчитывая, что если мы заботимся обо всех, то кто-то должен позаботиться и о нас. Нет, не должен. Давайте начнем заботиться о себе сами. С тем же трепетом и теплотой, с которыми заботимся о своих близких людях. У нас нет никого ближе нас самих.
Здесь вы найдете пост, посвященный изменению установки «Я – последняя буква алфавита».
Делитесь в комментариях:
Приходилось ли вам слышать «Перед людьми стыдно», «Что ты о себе возомнил(а)», «Я – последняя буква алфавита»? Что вы чувствовали?
Ставите ли вы нужды других людей выше собственных? Пробовали ли вы это изменить? Что этому поспособствовало?