Аля Кьют
Большая ошибка
Глава 11. В проруби
Марат
Я смотрел, как Саша уходит из кабинета по обшарпанному коридору. Даже ее спина была идеальной. Не говоря о заднице. Только что эта девушка обнажила при мне не самую приятную сторону. Но я все равно не мог не восхищаться горделивой статью и смелостью этой маленькой дряни.
Слава богу, она ушла. Если бы задержалась еще на минуту, я бы трахнул ее прямо на столе.
Черт знает что. Меня возбуждало в ней даже грязная продажная душа шлюхи. Многие мои подружки были такими, но только Саша признала это вслух и глядя в глаза.
Похоже, у нее была несахарная жизнь до Женьки. А может и обычная, просто ей больше нравились деньги, чем их отсутствие.
Меня она считала обычным электриком. Что ж, так даже лучше. Не будет у нее соблазна сменить бандита на бизнесмена с нефтяным багажом в наследстве. Зря я попытался предложить ей себя. Я – это не так много, если вычесть бабки и статус.
В тот вечер я задавил мстительное желание обо всем рассказать Жене. Мне, конечно, была до фонаря его реакция. Никто бы меня пальцем не тронул, никаких проблем я бы не приобрел. Возможно, перестал бы ходить в клуб.
Но мне и так не очень-то туда теперь хотелось.
Я взял паузу в тот вечер, хотел все обдумать, взвесить. Моя совесть и слова Саши, доверие Женьки и снова совесть.
Нет, я не чувствовал себя виноватым. Я хоть и злился на Сашу, но почти не винил ее за слабость. Она ведь и правда не хотела идти со мной, даже знакомиться. Я продавливал, используя все свои наработанные приемы. Ну и притяжение между нами вообще не поддавалось никаким оценкам и суждениям. Оно просто было. Казалось греховным не целовать ее, не трогать, не трахать.
Моя дружба с Женей на этом фоне как-то меркла.
С каждым днем я все сильнее укреплялся в мысли, что нужно оставить жениха и невесту со своим дерьмом. Они выбрали друг друга – так пусть будут счастливы.
Семейные дела надолго отвлекли меня от личной драмы. Руслан внезапно женился. Вместе с хорошенькой молодой женой он обзавелся наследством и проблемами. Поэтому к обычной рабочей рутине добавились еще и дела брата.
Признаться, я даже обрадовался, когда пришлось лететь в Питер и проводить там операцию в борделе. Встряхнулся, вспомнил своё ментовское прошлое. Такое дерьмо всегда бодрило. Жаль, что ненадолго.
Но я не упускал случая не думать о Саше. Хорошо помогало отвлечься в зале. Димка, правда, не чувствовал нужды драться как следует и часто поддавался. Меня это раздражало. В итоге один из таких слитых боев превратился в наше пари.
Я лишился Довлатова на три недели. Стало совсем тошно. Я часто вспоминал, как жена брата не так давно вытащила из меня переживания. Я даже сказал тогда Милане, что люблю невесту друга. Сейчас я был уверен, что никакая это не любовь. Банальная похоть и уязвленное самолюбие. Но тогда, во время танца я как будто и правда любил Сашу. Предательницу, обманщицу. Она была моей Федрой.
Даже мысли о ней и скорой свадьбе выводили меня из равновесия. Я не стал просить Мили повторить терапию. Думал, справлюсь сам, отрицая и игнорируя.
Мое решение все еще висело в воздухе. Я мог рассказать Грифу и точно расстроил бы его свадьбу. У меня был бы шанс. Но хотел ли я его?
И на этот вопрос ответа не нашлось.
Так я и болтался навозом в проруби.
А вот Гриф был более конкретным парнем. Он заметил, что меня нет в клубе. Раньше раз в неделю я точно мелькал на боях. Удивительно, что мы с Сашей не пересекались. Видимо, она была не в восторге от бизнеса жениха и редко появлялась в клубе. Женька же не побрезговал позвонить мне и поинтересоваться здоровье. Думал, я заболел, раз не показался на боях.
Мне понравилась его подсказка. Я сказался больным. Гриф отстал на пару недель, но напоминал регулярно о себе и своей проклятой свадьбе. Он пересылала мне хуеву тучу сообщений по организации: дресс-код, тайминг, сценарий церемонии.
Каждое сообщение было как серпом по жопе. Именно они добивали меня сильнее собственных мыслей. В один прекрасный вечер я взорвался из-за согласований цветов в петлице у свидетеля. Собирался позвонить Женьке и все ему рассказать, но мой пыл остудил звонок секретаря. Оказывается, меня искал Димка. Из-за своих сраных пиздостраданий по Саше я совсем забыл, что нужно было искать Довлатова, который должен был вчера вернуться со своего бомжеватого квеста.
Оказалось, что Дима сам меня искал. А потом оказалось, что не просто так. Он попросил помочь его подруге. Каким-то гребаным образом она оказалась в лапах пацанчика из качалки Грифа. Первым порывом было послать нахрен Димана. Но потом я остыл и смерил свою гордыню, позвонил Грифу.
Ника, подружка Довлатова, нашлась быстро. Мне даже по морде дать Митяю не пришлось. Он перепугался сильнее девчонки, увидев меня в дверях обшарпанной однушки. Надо признаться, что расстроиться я не успел, но удивился изрядно. Девушка Войны была до безобразия обычной. Видал я его бывших. Ника отличалась от предпочтений Димки, как день от ночи. Уверен, она была особенной, раз он так мощно изменил своим принципам.
По дороге я пытался успокоить ее, заодно хотел выяснить, как они оказались в одной лодке. У нашего пари были нюансы. Сидеть в квартире подружки точно было бы нарушением.
Мой треп в этот раз не обошелся без последствий. Ника первым делом съездила Диме по лицу, что-то прокричала и умчалась прочь на такси. Довлатов подтвердил мои опасения по дороге домой. Не стоило мне говорить с Никой о пари. Дима принял мои извинения, но сам точно не удовлетворился ими.
А еще Димка сказал, что Саша про меня спрашивала. Это оказалось приятно до омерзения. Я должен был ее ненавидеть, осуждать, но не мог. В очередной раз возник соблазн найти ее, рассказать все о себе, убедить быть моей. Я с трудом подавил это желание. Мне нужно придумать, как не идти на проклятую свадьбу.
Но в мессенджер продолжали лететь новости о церемонии и инструкции, а я так и не послал Грифа в задницу до самого мальчишника. Женя лично приехал и забрал меня из офиса. Разумеется, веселиться он решил в стриптиз-клубе. Гриф снял его полностью, и теперь заведение больше походило на ебля-лаунж.
Виновник торжества быстро растворился в полумраке клуба.
На диванах, столах и креслах Женькины пафосные партнеры трахали проституток. Голые девицы кружились на шестах под музыку. Их тоже снимали, как дозревший виноград, и укладывали прямо на сцене.
Мне было тошно, но уходить сразу невежливо. Тем более, что Женя просил найти его чуть позже. Я пошатался по борделю, заглянул в бар, выпил три рюмки текилы. Бармен смотрел на меня с признательностью. Я ведь пришел за спиртным без бабы, никого не усадил на стойку голой жопой, чтобы трахать. Даже штаны мои оставались застегнутыми, хотя член, конечно, реагировал на всю эту порноиндустрию.
– Скучаешь, Марат? – настиг меня Женька во время очередного прилива тошноты и похоти.
– Да, вечеринка отстой, Гриф, – не стал я врать. – Столько дряблых мужских задниц я с трудом выношу.
– Сверкни своей упругой, разбавь рутину, – хохотнул Женька, делая знак бармену.
Стоит отдать должное жениху. Женя не был пьян или раздет. Пока его друзья провожали лихую свободу, сам он вел себя весьма достойно. Гриф был странным, но не конченым. Вот трахни он сейчас ту рыжую девицу, я бы без проблем вывалил все про нас с Сашей. Но в такой ситуации снова проглотил правду. Кому она нахрен нужна? Сашке – нет. Жене – тем более. Мне?
Отец всю жизнь учил заботится о тех, кто от меня зависит. Сначала я думал, что это о моем попугае, потом о приятелях, которые регулярно попадали в больницу после моих аварий, потом о подчиненных на работе. С последними я научился быть ответственным. Но оказалось, что не только сотрудники зависят от моих решений.
Жизнь Саши и Жени тоже была в моих руках.
– Ладно, здоровяк, я знаю, что ты слишком брезглив, чтобы трахать проституток. Тебе и так любая даст, – примирительно закрыл тему ебли Гриф.
Охренеть, как он был прав. И впервые эта правда мне не льстила.
Я снова промолчал. Максимум, что мог из себя выжать – это самодовольная ухмылка. Жене этого хватило.
– Ладно. Уважаю твое решение. Выпьем?
Бармен выставил нам еще по текиле. Я не отказался. Мы хлопнули рюмками.
–Пойдем в тихое место. Решим одно дело и можешь валить, чистоплюй.
Я пошел за Грифом и оказался в отдельном кабинете. Справедливости ради даже там помощник Женьки Миха и тренер Григорич трахали девицу на столе.
– Нахуй все отсюда, – тихо приказал Гриф.
Мужики засопели недовольно. А вот девчонка быстро избавилась от двух членов, и первая удрала. Я передернул плечами. Вот ведь дерьмовая работа. Столько шлюх повидал, но все равно не мог относиться к ним цинично. Все равно ведь женщины. Снова спасибо папе, который вдалбливал меня уважение к дамам с малолетства.
Женя не менее брезгливо, чем я протер стол влажной салфеткой из банки, ворча под нос:
– Снял им ангар, а все равно надо ныкаться по углам.
Аргумент про неуютность ангара я решил оставить при себе. Вообще, в этот вечер говорить с Женей мне не хотелось. Он в свою очередь намеревался поболтать.
– Куда пропал, Марик? Не видно тебя месяц в клубе. Раньше раз в неделю точно бывал.
– Болел, потом дела, Женек. Сижу с головой в бумагах.
– Найми финдиректора.
– За ним тоже нужен глаз.
– Понимаю. Не доверяешь?
– Доверяю. Но не всем и не сразу.
– Снова понимаю. Со временем научишься делегировать, Марат. Это неизбежно. У тебя отличный бизнес. Он обречен на развитие и быстрый рост.
Мы с Женей были одного возраста, но он всегда пытался говорить со мной покровительственно. Возможно, я зря ему это позволял. Раньше меня это не трогало. Теперь все изменилось. Причина была все та же. Саша.
Мне снова и снова хотелось быть лучше Женьки. Да я и был лучше, но это ничего не меняло. Саша выбрала его. Мне следовало принять этот выбор. Отец научил меня ответственности, а мама прощению и принятию. Я не должен был принимать их свадьбу, как личную трагедию. Но игнорировать паршивое чувство в животе тоже не получалось. Ощущение, что я ходил с дырой в брюхе, не покидало.
Хотелось скорее свалить из филиала Порнхаба, но я пришел не только из вежливости. Нужно приготовить пути для отступления завтра.
– Понимаю, Жень, – начал я аккуратно. – Но пока стараюсь сам. Поэтому на счет твоей свадьбы. У меня возникли…
– Даже не думай отказаться, Марат…
Гриф ткнул в меня пальцем как пистолетом.
Я не думал. Мне так не повезет.
– Не откажусь, но у меня важная встреча вечером.
– Никак нельзя отменить?
Я покачал головой. Женя никогда не лез в мои дела. Он тоже бизнесмен и без особой нужды не требует конкретики, если ее не дают. Я очень надеялся, что наше близкое знакомство позволит мне не присутствовать на собственной казни до самого конца.
– Что с тобой делать? Ладно. Все равно мы начнем рано. Народ к вечеру будет не в себе. Но…
Женька вынул из кармана и пробросил по столу коробку. Я поймал на инстинктах.
– Кольца, – пояснил Гриф.
– Позволишь? – спросил я разрешение открыть, не в силах побороть любопытство.
Гриф прикрыл глаза, одобряя.
В коробке оказались два массивных кольца. Яркое желтое золото. Такое любила моя бабуля. Толстый обод, наверное, был статусным для Жени, но на Сашиной руке я не представлял такой знак любви и верности. Кажется, Гриф совсем не знал свою невесту.
Или я не знал девочку, которую затащил в постель.
Что мы вообще знаем друг о друге? Даже о близких людях.
Я думал, Руслан никогда не женится. Но брат решил этот вопрос за два дня.
Я думал, Димка не сможет без денег. А он работал курьером, бил морду, влюбился и теперь делал визу своей Нике, чтобы улететь вместе в Штаты.
К черту.
Я не буду судить и рядить. Мое имя точно не Иисус Христос.
Если эти кольца куплены, значит они будут использованы по назначению. Мое дело маленькое.
– Красивые, – соврал я. – Постараюсь не посеять.
Женек захохотал.
– Ох, не шути, Марик, так. Нервы ни к черту. Поезжай домой, выспись. Завтра судьбоносный день.
Он отпустил меня взмахом руки. Словно король или царь. Я не побрезговал повиноваться, но от липкости его величия хотелось умыться.
По дороге домой я не мог перестать думать о Саше, о кольцах, о ее будущей жизни. Очень хотелось убедить себя, что она заслужила все это. Но из дыры в животе хлестало сопротивление, сочувствие. Я хотел украсть ее, спасти, спрятать.
Только вот прекрасная принцесса осознано выбрала дракона и его замок. Да и я не особенно тянул на благородного рыцаря без страха и упрека. Пусть каждый останется при своем. Так будет правильно.
Глава 12. Заслуженное счастье
Марат
Я плохо помню утро следующего дня. Вроде встал, вроде умылся, оделся, поехал. Небо хмурилось.
Саша уже была в Женином доме. Я помнил, что по сценарию церемонии роспись случится в особняке Грифа, но почему-то удивился только сейчас.
Народу было много. Женька нашелся в своем кабинете. Он похвалил меня за пунктуальность. Я что-то ответил. Его друзья и подельники громко болтали. Я сидел на диване, посмеивался впопад и кивал. Даже что-то шутил про великую потерю и беспощадных девиц.
Мне предложили виски, но я не стал пить алкоголь. Нужна машина под жопой и трезвый ум, чтобы свалить в нужный момент. Я не был уверен, что трезвость будет со мной, когда я увижу Сашу. Вообще ни в чем не был уверен, представляя ее в платье, свадьбу, клятвы, горько и прочее дерьмо.
Мне в очередной раз захотелось умыться. Я встал, и Женя глянул на меня с укоризной. Пришлось пояснить:
– Отлить где можно?
– В районе кухни уборная, – любезно сообщил Женя, употребляя непривычно приличные выражения.
Я списал его литературность на дорогих во всех смыслах гостей.
А вот сортир около кухни оказался занят. Там что-то отмывали. Распорядитель свадьбы, которую я знал по переписке заочно, ругалась на шоколадный фонтан. Решив не углубляться в их проблемы, я забил и пошел наверх.
Навстречу мне попались шумные улыбающиеся девчонки. Я рассмотрел их очень внимательно. Уверен, это подруги Саши. Слишком нормальные лица для спутниц бизнесменов. Одна из них притормозила, изучая сначала что-то у меня на груди, потом мое лицо.
– Ты Марат, – диагностировала она, объяснившись сразу: – Свидетель.
И ткнула пальцем на цветок в петлице. Блин, ну точно. Я сразу нашел на широкой бретели ее платья похожую брошку.
– А ты свидетельница, наверное?
– Да, Светлана.
Она явно хотела что-то добавить к этому позитивное, но мне совсем не захотелось слушать. А блеск в глазах девушки обещал мне традиционный флирт, который принят на свадьбах между свидетелями. Почти такой же обязательный атрибут, как и драка.
Я не был сегодня лоялен к традициям, поэтому поспешил удалиться.
– Увидимся, – бросил я в ответ на хищный взгляд и пошел на второй этаж.
В спину мне раздалось хихиканье другой девицы. Заворачивая в коридор, я даже услышал, как она сказала:
– Он тебе не даст, Светик.
Светик в ответ фыркнула.
Больше я не слышал девчонок. Они спустились вниз, а я оглядывал комнаты, пытаясь угадать, где туалет. В принципе, он мне не был особенно нужен. Я наслаждался самой передышкой. Мне и в голову почему-то не пришло, что второй этаж принадлежит невесте. Я понял это только, когда открыл дверь дальней спальне и увидел ее.
Саша стояла у большого окна и смотрела на сад. Она обернулась, едва услышала звук открывающейся двери.
Мне нужно было сразу закрыть ее обратно и уйти. Но я стоял в проеме и смотрел на невесту.
Она была очень красивая. Безупречное пышное платье принцессы в пол, высокая прическа, цветы в волосах, невесомая фата.
Саша была очень красивая, но она не была собой.
Или я опять придумал себе ту Сашу из безумной ночи? Сколько раз я убивал эти воспоминания за последний месяц? Но она все равно возрождалась проклятым фениксом.
– Привет, – сказала она неожиданно спокойно. – Я думала, это Женя.
– И рада, что ошиблась? – уточнил я.
– Да. Еще рано. Он не должен видеть меня до свадьбы.
Я подошел к окну, встал напротив нее и произнес тихо:
– Привет.
Мы смотрели друг на друга. Луч солнца вырвался из-за туч, разделил пространство между нами. Саша прищурилась, но не отвернулась.
– Ты не сказал ему, – проговорила невеста.
Я не понял, упрекала она меня или хотела что-то уточнить. Ее голос звучал странно. Я совсем не мог представить, что сейчас происходило в этой прекрасной голове. Вряд ли что-то хорошее.
Несмотря на все, что случилось, я не желал ей зла. Сегодня точно.
– Не сказал, – ответил я эхом. – Ты тоже не сказала.
– Не сказала.
Слезинка блеснула и капнула на белый подол. За ней еще одна. Саша громко втянула воздух носом, пытаясь успокоиться, видимо.
У меня было секунды три до того, как она соберется, настроит равнодушный голос и попросит меня уйти. Я не тратил это время зря, взял ее за руку.
Саша вздрогнула и открыла рот, но не успела ничего сказать. Я положил вторую ладонь ей на талию и попросил:
– Подари мне первый танец.
Саша моргала часто-часто, не пытаясь избавиться от моих рук, но и не отвечая.
– Разве первый танец не принадлежит жениху? – проговорила она сдавленно.
– Нет, – спокойно ответил. – Я хочу его себе.
Она снова замолчала. Я принял это за согласие и разрешение действовать. Привлек ее к себе ближе, крепче обнял за талию. Сплел наши пальцы, чуть поднял руку и начал раскачиваться.
Никогда не танцевал, блин. Вернее, не любил. Но сейчас, кажется, это все, что мне могло достаться. И я брал, забивая на все свои принципы, на обиду, на ложь. Я хотел ее. Я был согласен на крохи. У меня не осталось гордости в этот момент. Сейчас я просто хотел сожрать хлебную корку, как придурок Буратино. Я знал, что скоро принесут обед, и мне придется просто смотреть, как жрет другой. Но сейчас моя корка была самой прекрасной едой.
Саша переступала с ноги на ногу, следуя за моими дергаными движениями. Я вспомнил Мили, которая учила меня чувствовать музыку. Но в комнате было тихо, как на кладбище. Поэтому я сам начал мычать что-то, чтобы обозначить движения в такт.
Не сразу понял, что за мелодия, но неожиданно она стала более понятной мне самому. Я даже пропел, безумно фальшивя и переводя на русский песню Синатры:
– Пусть идет этот снег, этот снег.
Удивительно, но Саша стала тихо смеяться, пока я продолжал мычать через слово то по-английски, то по-русски. На сердце сразу стало теплее. Ее смех заставил и меня улыбнуться. Она точно узнала мотив.
– Серьезно? Рождественская песня из «Крепкого орешка»? – подтвердила она мои догадки.
– Отличная песня, – попытался обидеться и перестал петь.
Как-то сразу мы отпустили друг руга. Саша сделала шаг назад.
– Отличная песня, – повторила она мои слова. – Идеальная. Спасибо.
Я не знал, за что она благодарит меня, но на всякий случай вернул ей любезность.
– И тебе. Ты очень красивая.
– Ты тоже.
Это был самый странный диалог в моей жизни. Но я никак не мог закончить эту агонию.
– Ты уверена?
Саша долго не отвечала. Она опять отвернулась к окну. Солнце скрылось, пошел мелкий дождь. Невеста уставилась на дождливый голый осенний сад и как будто ему сказала:
– Тебе пора. Я спущусь через десять минут.
Я хотел повторить ее слова. Саше тоже пора. Пора прекратить это фарс. Пора снять это ужасно прекрасное платье. Пора сесть в мою машину и уехать с этого праздника лицемерия. Но в этот раз я не стал ничего говорить. Ее гордая спина и холодный голос погасили мое возмущение.
Я развернулся и ушел, как она и просила. Я не хотел спасать ее против воли. Она должна захотеть сама. Только тогда я буду рядом.
Да, как ни крути, а я все же гордый гондон.
Не знаю, на какую булку я буду мазать свою сраную гордость. С чем жрать все это дерьмо тоже не представлял. Зато уткнулся лбом в дверь, за которой нашелся унитаз и раковина. Разумеется, все в сусальном золоте. Я сделал свои дела и быстро вернулся на первый этаж.
В гостиной уже все было готово.
Я плохо помню роспись. Очнулся уже в машине, когда все поехали продолжать в ресторан. Дождь лупил по стеклу. Дворники едва справлялись. Мозг включился, чтобы довезти меня до кабака в целости. Я бы предпочел опять встать на автопилот, но больше такого счастья со мной не случилось. Пришлось изображать нормальность, что-то отвечать Жене, участвовать в дебильных конкурсах ведущего. Я все время смотрел на часы. Нужно продержаться до шести – и свалю.
Но в итоге по сторонам я тоже глазел и замечал много странностей. Пытался глотать, но все равно не сдержался. К вечеру народ действительно упился и официоз спал. Женька ушел покурить с ребятами на улицу, а я сел на его место и спросил у восковой Саши:
– Странная свадьба, не находишь?
– Что тебе не нравится? – моментально завелась она, перекрикивая музыку дискотеки.
– Где твои родители?
– Дома.
– Он их не пригласил?
– Не твое дело.
– И ты на это согласилась? – не унимался я.
А Саша вдруг сверкнула на меня глазами и резко ответила:
– Это мое решение, Марат. Им тут не место.
Я покачал головой, не веря в ее слова. Отстранился и рассматривал лицо невесты. Она давно убрала фату назад. Дорогой макияж даже к вечеру не поплыл. Но губы были красными, воспаленными. Я не смотрел, как они целовались, но сейчас ясно видел, что Женя не был нежным с ней.
Все совершенно не укладывалось в мои критерии «долго и счастливо». Ей будет плохо. Она это знает. И раньше знала. Но все равно вышла за него.
– Неужели я так ошибся в тебе, Саш? – проговорил я, потому что не мог промолчать.
Она пожала плечами равнодушно, не уронив маску с лица.
– Какая разница теперь? – ответила Саша вопросом на вопрос.
Никакой.
Я встал и пошел искать Грифа. Он стоял на улице, ржал. Пришлось махнуть, чтобы привлечь внимание. Женька заметил меня, извинился и подошел сразу.
– Уже пора? – уточнил он.
– Да.
– Я Сашку позову. Проводим тебя до машины.
– Не надо. Я с ней уже попрощался. Пусть поест. У вас то горько, то конкурсы. Невесту совсем замотали.
– Да, такой день. Ты прав, как всегда, Казаев. Спасибо, что не кинул меня.
Женька уже был теплый от коньяка и полез обниматься. Я хлопнул его по спине, не отталкивая сразу. Гриф был признателен. Мне было тошно. Он отпустил меня и тоже саданул рукой по плечу, отпуская.
– Совет да любовь, – буркнул я и поспешил к стоянке.
Дождь продолжал моросить. Очень хотелось позвонить маме, но я сдержался. Она сразу поймет, что я в лоскуты и начнет допрашивать. Я все ей обязательно вывалю, и она будет переживать. Не вариант.
Поэтому я поехал к брату. Руслан был дома. Мили тоже. Они выглядели отвратительно милыми. Скорее всего, недавно трахались. Собственно, молодожены. Имеют право. Могли и послать, но встретили меня радушно.
– Ты откуда такой нарядный? – удивился Рус, рассматривая мой пиджак с цветочком.
– Со свадьбы, – буркнул я мрачно.
– Почему такой трезвый тогда?
– Долго рассказывать. Налей.
Мили, не здороваясь, просто подошла и обняла меня. Я кисло улыбнулся. Малявка всегда чувствовала, когда мне паршиво. Она знала слишком много, не зная ничего.
– Федра вышла за Тесея? – шепнула Ми мне в ухо.
– Да, – выдохнул я, отпуская жену брата.
Милана отошла от меня подальше, взглянула на Руслана. Она боялась нам помешать.
– Наверное, я пойду… – проговорила она.
Я поднял бровь.
– Куда ты пойдешь, Ми? За бортом холодно и мерзко. И темно до кучи.
– По магазинам, – предположила она.
Руслан хмыкнул, разливая текилу по рюмкам, не влезая в наш идиотский диалог. Но уши грел.
– Сиди дома, балерина. Ты точно не помешаешь мне напиться.
Они с Русей переглянулись и Милана сообщила:
– Застелю в гостевой. Может, еды заказать или приготовить что-то?
– Разрежь лайм, – попросил Руслан.
Мили кивнула. Через несколько минут мы втроем сидели за круглым столом. Мили потягивала коктейль с текилосом, а мы с Русей уничтожали чистый продукт. Они не спрашивали о свадьбе. Я не говорил. Мы просто болтали. Про детство, семью, про работу, про женщин, про любовь и друзей.
Я потихоньку приходил в себя и понимал, что завтра все будет нормально. Разве что дыра в животе никуда не денется, но за месяц я уже привык к ней. Как к пробкам в Москве. Не может же все быть зашибись в это жизни.
Саша
Я сидела на кровати и смотрела на небрежно брошенное на пол свадебное платье. Страх сковывал меня, не позволяя двинуться.
– С тобой бывало такое? – спросила я, не в силах выносить молчание мужа.
Я услышала, как Женя сделал глоток. Он стоял позади меня у окна нашей супружеской спальни.
– Бывало, – ответил он кратко.
– Значит, дело не во мне?
Гриф рассмеялся, поставил стакан с виски на подоконник и вернулся ко мне. Он присел на корточки, взял меня за руки. Мы оба были голыми. Но если Женя от этого как будто не страдал, то я чувствовала себя не просто обнаженной, а как будто с меня содрали кожу.
– В тебе? – переспросил он. – С ума сошла? Ты потрясающая, Саня. Такая у меня красивая, нежная, гордая.
Его ладони заскользили по моему лицу, спустились к груди, погладили живот. Я подалась вперед, чтобы поцеловать, но Женя сразу отпустил и встал.
– Просто тяжелый день, детка. Я выпил. Сейчас приму душ и лягу спать.
Он подмигнул и ушел в ванную. А я так и сидела на кровати, не понимая, что происходит и как мне теперь с этим жить.
Я смутно помнила свадьбу. Только Марат отчетливо отпечатался в памяти. Как он смотрел на меня. Как будто отрекался от самого дорогого.
Так и было.
Я врала весь день, почти не замечая этого. Ложь стала для меня привычной и почти нормальной. Но в ответ я получила боль. Женя целовал меня так яростно, когда кричали горько. Я почти плакала, но отказаться, конечно, не смела. Он как будто метил мой рот, да и меня саму. Губы болели. Я коснулась их пальцами – саднило.
Слезы покатились по щекам, но я быстро взяла себя в руки. Нельзя раскисать.
Я не понимала, почему у нас не вышло. Вроде бы все началось, но потом… Женя просто встал и налил себе выпить.
Его признание, что такое уже бывало, и попытки списать все на алкоголь ни черта не успокаивали.
В другой ситуации, наверное, я бы радовалась, что у моего мужа на меня не стоит. Но через некоторое время станет невозможно скрывать, что я беременна.
Вряд ли Гриф поверит в непорочное зачатие.
У меня не так много способов сохранить жизнь малыша и свою. Поэтому я встала с постели, распустила волосы и пошла в ванную соблазнять мужа.
Но это была очередная ошибка. Большая ошибка.
Зайдя в ванную, я увидела Женю через стекла душевой. Он водил рукой по члену, запрокинул голову и собирался кончить. Я снова остолбенела и смотрела на него, не отводя глаз. Гриф дернул рукой, и сперма брызнула на стенку. Он расслабился, повернул голову и сразу заметил меня.
– Выйди вон, – заорал Гриф так, что дверцы зазвенели.
Я убежала, заметалась по комнате, не зная, что делать. Но муж вышел почти сразу следом. В халате, с мокрыми волосами. Он поймал меня, мечущуюся по спальне, привлёк к себе.
– Не нужно ходить за мной, если я не приглашал. Понятно? – проговорил он сухо, но уже не зло.
Я кивнула, прекрасно зная, что нужно отвечать, если он спрашивает.
– Ты очень устала?
– Немного, – пискнула я, умирая от подобия обыденности, с которым говорил Женя.
– Я налью тебе ванну. Чтобы успокоиться. Пойдем.
Он не спрашивал. Я повиновалась.
Женя привел меня обратно, усадил на широкий борт ванны, открыл воду. Он деловито проверил бутылки на полке, выбрал что-то и вылил, взбил рукой пену, добавил соль.
Вода налилась быстро. Гриф указал мне жестом забираться. Я снова не могла отказать. Он устроился позади, надавил мне на плечи. От неожиданности я ушла под воду с головой, но тут же вынырнула. Женя посмеивался. Он вроде бы не собирался меня топить. И на том спасибо.
Муж взял флакон с шампунем и стал мыть мне голову. Он рассказывал что-то о вреде лака и моих красивых волосах. Его голос был пропитан заботой, но и ядом тоже. Мое сердце шипело и скулило. Словно слова Грифа прожигали его кислотой. Я снова включила туман, который спасал меня на свадьбе. Через пелену отчуждения не проникала боль. Я отгородилась от всего. Муж дважды вымыл мне волосы, подал полотенце, чтобы я могла промокнуть лицо, сполоснул мое тело, вытер насухо и увел в спальню. Там я надела заранее приготовленную сорочку, легла в постель. Женя присоединился ко мне, обнял сзади.
– Все будет хорошо, Саш, – пообещал он. – Люблю тебя, жена.
Гриф сразу отрубился. Даже во сне он крепко держал меня, не позволяя пошевелиться. Я пыталась уснуть, но мне мешала железная рука мужа и его храп. Пелена отрицания потихоньку таяла. Я снова и снова думала о Марате, ребенке, Жене и его проблемах.
Мне придётся сделать аборт, если…
Мысль об этом была невыносима, и я запретила себе думать.
Мне придется исправить свои ошибки. Если бы еще знать как.
Я все-таки смогла уснуть. А утром началась моя новая жизнь. Когда я проснулась, Жени в спальне уже не было. Я встала и сразу накинула халат. Было холодно.
Подойдя к окну, я увидела мелкую крупу, что летела с неба. Первый снег. Противный и колкий. Он падал на землю и сразу таял.
Рождественская мелодия заиграла в голове. Голос Синатры тоже подключился. Но себе под нос я спела на русском. Как Марат.
– Пусть идет этот снег. Пусть идет.
