Аля Кьют
Лучший враг
Глава 3. Заново познакомиться
Майя
Я специально сообщила, что доберусь сама до дома Егора в конце дня. Только вот не учла пробки и собственное робкое вождение после долгого перерыва. Оксана одолжила мне машину. Она чаще ездила на метро, чтобы не разориться на парковке. Я не должна была работать в пятницу, но планы поменялись.
Света из галереи попросила заменить ее после обеда. Я решила, что справлюсь и с работой, и с машиной. Очень зря. Если провести экскурсию по экспозиции современного искусства мне удалось, то по части вождения я оказалась в глубокой заднице.
Московский трафик пугал меня до одури. Я уже забыла, как гоняют и подрезают таксисты. Забыла про пробки и стремительные перестроения. Забыла даже знаки частично и пропустила два съезда. Пришлось разворачиваться через сто пятьдесят километров, чтобы вернуться на свой маршрут.
Егор жил за городом. Как назло. Не мог, что ли, поселиться в своем же проклятом Сити. Туда я бы добралась намного быстрее. Но нет. Секретарь Баринова велела мне ехать в сторону Новой Риги. Кошмар.
Я услышала звонок телефона, вздрогнула и дернула руль, чуть не поцеловала в бок натертый блестящий Порш. Только этого мне и не хватало.
Звонила Света, поблагодарила за услугу. Я не стала болтать, быстро попрощалась с ней и выключила звук, чтобы не отвлекаться.
Старенький Форд Оксаны мне нравился. Я должна была заботиться о машинке, да и о себе тоже.
На выезде из города я застряла в пробке. Нужно было сообщить Егору, но машины все же двигались, сигналили, подрезали, втискивались. Я не решалась отвлечься.
В итоге опоздала почти на два часа. Я нажала кнопку звонка. Ворота открылись автоматически. Никаких инструкций из динамика я не услышала. Решила проехать во двор и действовать по обстоятельствам.
Егора я увидела сразу. Он стоял на крыльце, встречал меня. Сегодня Баринов выглядел не так официально. Он был в голубых джинсах и простой белой майке, босой, растрёпанный. Егор ждал меня, скрестив руки на груди. Даже с хорошего расстояния я поняла, что он злой как черт.
Остановив машину у ступеней, я вышла. Хотела спросить, где припарковаться, но Баринов и рта не дал раскрыть.
– Ты опоздала, – припечатал он сразу.
– Я знаю, прости. Трафик…
– Ты опоздала и не предупредила меня, – продолжил Егор, не обращая внимания на мои извинения. – Это неприемлемо, Майя.
– Мне жаль.
– Разумеется.
Он дернул щекой и кивнул мне за спину.
– Что это за дерьмо?
Я обернулась, не понимая, о чем он.
– В каком смысле? Где?
– Раздолбанная коробчонка, в которой ты приехала, Майя. Какого черта? Водитель мог забрать тебя и привезти вовремя.
Я задрала нос и гордо отказалась от его услуг.
– Мне нравится водить машину.
– Мы это обсуждали. Ты была согласна на водителя.
– А теперь передумала.
– С какой стати? – продолжал кипеть Егор.
– Просто так. Захотела ездить сама.
– Сама, господи, – Егор сдавил переносицу. – Там дыра, что ли, в полу, и ты сама ногой толкаешься, чтобы это ведро с болтами ехало?
Я прыснула. Черт, неужели где-то внутри этого мужчины еще остался мой веселый милый друг из универа.
– Я не шучу, Майя, – тотчас опроверг мои надежды Баринов. – Не хочу, чтобы ты ездила на этой машине.
– Почему?
– Безопасность. Статус, – пояснил Егор.
Я так и закатила глаза. Какие мы стали, блин, гламурные. В автошколе он учился на раздолбанной Ладе и ничего.
– Это все чушь, Егор.
– Нет, – он устало выдохнул и махнул рукой. – Ладно. Потом обсудим. Отгони свое корыто в гараж. Там, за домом. Я открою бокс.
Не дожидаясь от меня ответа, Баринов скрылся в доме.
Совершенно обескураженная такой встречей, я поспешила вернуться в машину. Гараж нашла легко. Оставила там машину. Егор вышел через внутреннюю дверь, напугал меня.
– Здесь можно пройти в дом напрямую, – проговорил он, указывая на коридор.
– Ага, мог сразу сказать. Я испугалась.
– Тут никого нет, кроме меня.
– Тебя я тоже побаиваюсь, – призналась я, проходя вперед.
Егор усмехнулся у меня за спиной. Как бы подтвердил, что не зря я опасаюсь. Липкий пот снова выступил на коже. Я почти забыла за эти дни, как Баринов обращался со мной. Странно, что он не приказал отсосать прямо на крыльце или в гараже.
Очевидно, придумал что-то поинтереснее для меня. Я сжала губы, стараясь не гадать. Нет смысла готовиться к унижению. Все равно Егор получит свое. Он уже получил. Мне остается только пережить это.
Мы вышли на кухню. Я остановилась у стола, не зная, куда идти дальше. Егор тоже не спешил указывать мне путь.
Он смотрел на меня, словно решал, как поступить. Я мялась на одном месте, комкая в руке ключи от машины. Он забрал их, бросил на стол.
– Ты ужинала? – спросил Егор.
– Что? – я ушам своим не поверила.
– Когда ела последний раз?
– Утром… Кажется. Днем пила чай.
Егор подошел к плите и указал на сковороду.
– Тогда поешь, загрузи мойку и ложись спать, Майя.
Он собирался выйти, но я успела прокричать ему в спину:
– Стой, Егор, я же приехала, чтобы…
– Трахаться со мной, – закончил он проницательно, обернувшись.
– Д-да.
– Все верно. Я рад, что ты помнишь.
Издевается?
– Ты передумал? – спросила я, стараясь не выдать надежду в голосе.
– Нет, – огрызнулся Баринов. – Но меня так бесит твое опоздание. Боюсь убить тебя нахрен во время секса.
Я сглотнула.
– Еще вопросы, Майя?
– Где… Куда.. В какой комнате мне лечь? – выдавила я с третьей попытки.
– Первый этаж. За углом налево. Готовая комната для гостей.
– А ты где спишь? – зачем-то спросила я.
– Там, где никто не достает вопросами! – гаркнул Егор и вышел из кухни.
Я осталась одна на кухне. Егор не соизволил мне показать дом или хотя бы мою комнату. В общем, мне и не стоило рассчитывать на радушие и гостеприимство. Платит мне за секс. Я его игрушка, а не гостья.
Собственно, и секса у нас пока не было. Я пыталась подготовиться к этому всю неделю, а Баринов просто ушел спать. В девять вчера. Приготовив мне ужин.
Я подошла к плите и приоткрыла крышку глубокой сковороды. Там была паста. Еще теплая, вкусно пахнущая. А рядом полная мойка посуды. И снова мыть мне.
Я посмеивалась, пока загружала машинку. Однажды Егор позвал меня в общагу на гречку с тушенкой. Вроде блюдо простое, но он умудрился выпачкать всю посуду на общей кухне и засрать два стола. Он точно так же тогда велел мне убирать все. Ведь он кормит, а я мою. Все честно.
Может, не так сильно он изменился?
Я нашла тарелку и выложила остатки пасты. Думала, еда в рот не полезет, но пахло так восхитительно, что я забыла все свои переживания. Глядя только на пасту, я улыбалась, вспоминая общагу Егора, запах гречки, его самого, смешного и милого, в очках, которые все время запотевали, вытянутой майке и трениках с пузырями.
Впервые мне захотелось отмотать назад время и быть там: в нищете, но счастливой. Я сама выбрала золотую клетку. Думала, деньги сделают счастливой. Как же я ошибалась.
Сурово и одновременно забавно обошлась со мной жизнь. Я снова продаюсь ради денег. Но теперь хотя бы называю все своими именами.
Деньги не делают тебя счастливым, но с ними многое становится проще.
Расправившись с пастой, я отправила тарелку в мойку, включила машинку.
Гостевая спальня нашлась без труда.
Я не ожидала, что буду жить отдельно. Хотя и спать с эскортницей в одной постели тоже как-то странно. Егор разграничил пространства максимально ясно.
Я вспомнила, что не захватила сумку из машины, вернулась в гараж за ней. По дороге заглянула в гостиную, заметила лестницу на второй этаж и парадную дверь. Сориентировалась более-менее и вернулась к себе в комнату. Она была маленькая, но уютная. Я решила сходить в душ, чтобы смыть с себя усталость и нервы.
Теплая вода успокоила. Я завернулась в большое мягкое полотенце и вышла, чтобы достать из сумки щетку для волос.
– Привет, – буркнул Егор, пугая меня до смерти.
Я подпрыгнула и чуть не врезалась плечом в косяк. Полотенце почти свалилось с груди. Я чудом подхватила его и сделала три шага назад, собираясь прятаться в ванной.
– Выйди, Майя, – сурово велел Баринов, руша мой план бегства. – Это всего лишь я.
– Ты собирался спать, – прошептала я, возвращаясь в комнату.
Я старалась получше закутаться в полотенце, но оно теперь казалось мне очень маленьким. А взгляд Егора напротив был слишком обволакивающим. Он как будто трогал меня глазами, не отводил взгляда, смущая по полной программе.
Он был все в той же майке, но теперь без штанов, в одних боксерах. Баринов развалился на моей кровати, как типичный хозяин… всего. Спальни, дома, меня.
Мне казалось, что после минета у него в кабинете я больше не смогу стесняться, но ошиблась. Сосала его член я в одежде, как ни крути, а сейчас была почти голой. От его взгляда меня почти не спасало полотенце. Думаю, и шуба не спасла бы. Завернись я хоть в паранджу, Егор раздел бы меня глазами, заставил бы чувствовать себя не то что голой, а вообще без кожи.
– Пятница, – невозмутимо сообщил мне Егор.
Как будто это все объясняло.
– Я знаю, какой сегодня день, – проговорила я робко, продолжая комкать полотенце и пытаться стать прозрачной.
– Я много работаю, Майя, – озвучил Егор очередную потрясающую новость. – Эта неделька выдалась адской. Я так устал, что не могу заснуть. Еще и ты выбесила своим тупым опозданием.
– Ты решил, что все-таки стоит меня убить за это?
Егор хмыкнул.
– Не сегодня. Но нам точно стоит пообщаться, раз ты здесь, а я не могу заснуть. Подойди ближе.
Я сделала два малюсеньких шажочка.
– Подойди к кровати, Майя, и не заставляй меня повторять сто раз одно и тоже.
Вздохнув, я послушно приблизилась к нему. Перед смертью не надышишься. Пусть все будет быстро.
Егор встал. Мы поравнялись, и я заметила, что он действительно очень устал. Глаза красные и какие-то блеклые, под ними темные тени, между бровей глубокая морщина. Захотелось разгладить ее пальцем, но я не стала. Хмурился Баринов на меня. Вряд ли он оценит мое сочувствие в таком виде. Ему нужно только тело в дар собственной гордыне. Это есть у меня.
Егор не разочаровал. Он дернул мое полотенце вниз, раздевая в мгновение.
– Больше опозданий я ненавижу только одно, – проговорил он устало, почти лениво. – Когда из меня делают идиота.
Я автоматически прикрылась руками, пыталась что-то сказать, но запиналась после каждого звука.
– Не мямли, Майя. Тебе не идет. Из себя дуру тоже не корчи. Мы взрослые люди. Опусти руки.
Он сделал шаг назад, чтобы лучше рассмотреть. Я зажмурилась и опустила руки вдоль тела.
– Глаза открой.
Я не хотела смотреть на него, но Егор не оставил выбора. Чувствуя, как краснеют мои щеки, я разомкнула веки.
– Ты очень красивая, – сообщил Егор между прочим. – Знаешь об этом?
Он обошел меня вокруг, чтобы оценить и сзади тоже. Я закусила губу, снова чувствуя себя лошадью на рынке. Сейчас еще в зубы заглянет.
Но в рот мне смотреть Егор не стал. Зато потребовал ответа.
– Я задал вопрос, Майя. Ответь мне.
– Какой? – не поняла я.
– Ты знаешь, что очень красива?
– Это вопрос? Серьезно? Он не риторический?
Егор склонил голову и ждал. Он больше ничего не пояснял.
Я дернула плечами. Становилось прохладно и одновременно горячо от его взгляда. Мурашки ознобом промчались по спине.
– Я нормальная, – проговорила я, стараясь не заикаться.
Егор покачал головой, не соглашаясь.
– У тебя красивая грудь.
Он протянул руку и тронул мой сосок пальцем. Едва коснулся, но я дернулась, как будто меня прижгли каленым железом. Сосок тоже отреагировал. Оба, если быть точной. Они затвердели моментально.
– Красивая, – повторил Егор.
Он очертил округлость груди пальцем, спустился к талии, погладило бедро.
– Хорошая фигура после родов, – заметил он.
Я окаменела. Он знает про Роба. Откуда?
Чтобы не запаниковать, я нашла лучшее объяснение. Гуглил. Конечно, Баринов посмотрел меня в сети. Там и я, и Джордан, и Роберт. Про нас что только не писали. Особенно про меня. Он ничего не знает, кроме фактов. У меня был муж и есть сын.
Я игнорировала его замечание, ведь это был не вопрос. Отвечать необязательно.
– Ты сказала, что не кончаешь, – продолжал Баринов серию ужасных вопросов.
– Сказала, – выпалила я. В этом случае я была не против поболтать. Пусть помнит, что ничего ему тут лишнего не обломится. Только мое тело. Млеть от его члена я не собираюсь. А раз Егор запретил врать и симулировать, то и никаких этюдов не придется исполнять.
– Ты имела в виду вагинальный оргазм?
Я окончательно разозлилась. Даже стыд притупился из-за его безобразных вопросов.
– Какого черта, Егор! Я не собираюсь…
– Собираешься, Майя. Отвечай, если я спрашиваю. Забыла, что мы договорились?
– Будь ты проклят, Баринов.
– Я уже, – хохотнул он. – И все же… Ответь мне.
– Забыла вопрос. Повтори, – соврала я.
Егор продолжал улыбаться. Я пыталась обыграть его в его же игре. Очень глупо, но остановиться уже нет сил.
И он задал совсем другой вопрос.
– Ты мастурбируешь?
– Да, – простонала я и попыталась опустить голову.
Но Егор поймал мое лицо ладонями и напомнил:
– На меня смотри.
Я уставилась ему в глаза яростно.
– Да, вот так.
Он убрал руки с моего лица.
– Ты кончаешь, когда ласкаешь себя сама?
– Да, – повторила я. – Зачем тебе это, я не понимаю…
– Поймешь, – пообещал он туманно. – Потрогай соски.
– Чего?
Наверное, я ослышалась. Что за дерьмо происходит.
– Прикоснись к груди, Майя. И прекрати заставлять меня повторять. Это бесит.
Я постаралась отстраниться от реальности максимально. Даже в поганых фантазиях Егор не делал со мной ничего плохого. А все остальное он делал быстро. Я точно не готовилась к таким разговорам и играм. Это никак не сочеталось с Бариновым, которого я знала. Но, видимо, я его совсем не знала. Или он изменился.
Решив больше не пререкаться и не сопротивляться, я положила ладони на груди и приготовилась тупо исполнять его требования.
– Ласкай, – тихо приказал Егор.
Я была готова к этому. Почти. Мои деревянные пальцы двигались очень странно. Я чувствовала себя Буратино каким-то.
«Он не мучает меня, не делает больно», – успокаивала я себя, чтобы не упасть в обморок от стыда.
Трогать себя на глазах у Егора – это не самое страшное.
Чтобы отвлечься и не думать о его горячем взгляде, я сама начала рассматривать моего бывшего друга. Он изменился даже внешне. Очки больше не носит, зубы ровные, фигура стала спортивной, и даже этот похотливый взгляд меняет его лицо.
Из милого ботаника он превратился в красивого мужчину, который наблюдает, как я касаюсь своей груди. Этот факт не успокоил, а еще больше взбудоражил. Я больше не дрожала. Мне стало жарко, тяжело дышать. Изо рта вырвался стон.
Я сдвинула ноги и потерла бедра друг о друга. Возбуждение кольнуло острой иглой между ног. Я простонала еще раз.
Егор довольно дернул уголком губ, изображая подобие улыбки.
– Ляг, велел он. – Разведи ноги.
Я снова передвигалась, как деревянная кукла. Наверное, он хотел, чтобы я соблазнительно растянулась на кровати, но я даже при желании не смогла бы это сделать. Кое-как завалившись на бок, я перевернулась на спину. Ноги попыталась раздвинуть, но не очень удачно. Их как будто заклинило.
Егор сел на кровать и покачал головой. Он шлепнул меня по внутренней стороне бедра, заставляя взвизгнуть.
– Не пойдет, – заявил он. – Шире ноги.
Я раздвинула еще немного, но и этого ему было мало. Он сам взял меня за лодыжки и поставил их на желаемую ширину. Теперь я была открыта будто у гинеколога на приеме. Уставившись в потолок, я старалась не разреветься от унижения.
– На меня, Майя, – напомнил Егор.
Он сидел так близко, видел так много меня. Даже бывший муж не видел столько… меня.
Я с трудом вернула взгляд на Егора. Мои глаза расширились, когда он коснулся меня между ног.
– Неплохо, – оценил Баринов.
Его палец проскользил по моей влажной плоти.
Боже, когда я успела стать такой мокрой? Откуда это возбуждение?
С Джо после родов всегда приходилось использовать смазку.
Не контролируя себя, я снова свела ноги и зажала руку Егора. Он шлепнул меня по бедрам. Звонко и обжигающе. Я вскрикнула.
– Хватит, – процедил Баринов. – Или мне придётся использовать распорку.
– Чего? – обрела я дар речи от ужаса.
– Распорки, Майя, – любезно пояснил он. – Они зафиксируют твои ноги, и ты не сможешь зажаться, как целка. Хочешь?
– Н-нет, – всхлипнула я, разводя колени в стороны.
– Вот и хорошо. Егор убрал руку, но тут же сунул пальцы мне в рот. Глубоко, почти до горла.
Я подавилась, конечно. Он усмехнулся и не стал меня мучить, вынул пальцы. Баринов пропихнул мне под спину подушку. Стало удобнее, но благодарности за это я не испытывала.
– Ладно, давай найдем компромисс, – неожиданно пошел он мне навстречу. – Я разрешу тебе закрыть глаза, а ты прекратишь дергаться, как марионетка на веревках.
– Так себе компромисс, – пропищала я.
– А ты как хочешь?
– Хочу, чтобы тебе удалось уснуть в своей комнате, где никто не задает вопросов.
Егор мрачно усмехнулся.
– Это не компромисс, а наглость, Майя, – сообщил он.
В принципе, я была согласна с ним. Но попытаться стоило.
– Давай ты не будешь кривляться и доставишь мне удовольствие. Я хочу увидеть, как ты кончишь.
– Я не смогу, – выпалила я.
– Постарайся расслабиться. Закрой глаза и представь что угодно. Прикасайся к себе так, как нравится. Трогай везде. Договорились?
– Попробую, – пообещала без энтузиазма.
– Вперед.
Я сразу прикрыла глаза и догадалась по шуму, что Егор встал с кровати. Представить себя в одиночестве с трудом можно. Но мне совсем не хотелось кончать для него. Да и вряд ли получится дойти до пика.
– Начни с груди, – проговорил Баринов. – Я скажу, когда хватит.
Я положила руки на грудь и стала растирать соски. Никогда такого не делала сама. Джо тоже быстро остыл к моей груди, поэтому неожиданно приятно оказалось чувствовать нежную кожу сосков пальцами. Стоны серией вырвались из моего рта. Я запоздало сжала губы и представила, как усмехается Егор. Он заметил, конечно, что я стараюсь не издавать звуков.
Представляя его кривоватый рот, я собиралась разозлиться, но в итоге испытала что-то совсем иное. Судорога порочного удовольствия пронзила мое тело. Я не только не сдержала новые пошлые вздохи, но и запрокинула голову от наслаждения.
– Чувствительная, – проговорил Егор негромко.
Его наблюдение снова не злило, а возбуждало. Мне очень хотелось думать о мертвых котятах или вечно бухом соседе, чтобы убить свое преступное удовольствие. Но единственное, что я могла – это представлять Баринова, который наблюдал за мной.
Я сама не заметила, как стала сжимать груди сильнее, потягивала и покручивала соски, чтобы усилить эти странные, но очень приятные ощущения.
Очередная усмешка Егора заставила меня одернуть руки. Матрас скрипнул. Егор снова сел на кровать. Я думала, он начнет ругаться, что я остановилась. Сжалась и напряглась.
Но Баринов не спешил меня казнить Я ощутила его пальцы на своем запястье. Он взял мою руку и положил мне между ног.
– Доведи себя до оргазма, Майя, – проговорил он.
Приказ звучал суховато, но я среагировала очередной волной возбуждения.
Егор делал со мной что-то непонятное. Я не хотела наслаждаться. Я не собиралась наслаждаться.
Я вообще, кажется, мало соединяла секс и удовольствие. Это всегда было обязанностью скорее.
– Ноги шире, и действуй, детка, – подзадорил меня Егор.
Почти не помня себя от возбуждения и смятения, я послушалась. Пальцы гуляли по влажной плоти. Я размазала смазку по клитору. Боже, какая же я влажная. Что со мной происходит?
Я трогала себя, снова и снова представляя Егора, который сидел рядом и видел ВСЕ.
От этого было стыдно и сладко одновременно. Я кусала губы и терла клитор то с одной стороны, то с другой, обводила по кругу, ускоряла движение и замедлялась. Смазки было так много. Думаю, я промочила простынь.
От этого снова стало стыдно.
– Ты можешь открыть глаза, Майя, – сказал Егор.
Я только сильнее зажмурилась и замотала головой.
– Ладно, – сжалился он. – Как хочешь.
Хотя его голос и мое безвольное состояние будоражили кровь, я прекрасно знала, что не кончу вот так.
Но ровно до того момента, когда Егор склонился. Я ощутила, как щетина царапнула кожу на груди. Он втянул в рот сосок и стал посасывать.
Я закричала. Меня пронзило стрелой похоти и почти подбросило над кроватью. Егор сосал меня жестко. Почти так же, как я сама себя трогала.
Проклятье, он ведь запомнил. Я показала ему, и он делает все то же самое.
Его рука легла на второй сосок. Он стал покручивать его и оттягивать, пока кусал и сдавливал губами другой.
Я заерзала от невыносимых и мощных ощущений.
– Больно? – тут же спросил Егор.
Мне бы соврать, но я на автомате выкрикнула:
– Нет.
– Хорошо, – довольно бросил он и вернулся к моей груди.
Я больше не контролировала ничего. Его и мои ласки в сумме давали такой невероятный оргазмический заряд, что я только пару раз обвела пальцем клитор и кончила со звонким криком. Чертовски громко и неожиданно.
Егор оставил влажный поцелуй на моей груди и отстранился.
– Быстрее, чем я рассчитывал, – сообщил он почти без эмоций – Открой рот.
Он дернул меня за плечо, чтобы я села прямо. Мои глаза все еще были закрыты. Но и не смотря на него, я поняла, что сейчас будет.
Егор протолкнул головку между моих губ.
– В этот раз проглотишь, – сказал он. – Соси сильно.
Я приготовилась дышать носом и глотать его член до тошноты, но мне повезло.
Он не долбился мне в горло, двигался медленно, плавно. Я смогла сжать губы и действительно контролировать сосание в этот раз. Это было намного комфортнее, чем тот адский минет в его офисе. Егор снова забрал мои волосы и держал их, стягивая на затылке. Я решила, что чем лучше справлюсь, тем быстрее все кончится.
И не ошиблась.
Несколько жестких всасываний, и он замер у меня во рту, кончая.
Черт знает, как мне удалось проглотить и выжить. Думала, что захлебнусь его спермой. Так много ее было.
– Открой глаза, – велел Егор.
Я еще не успела прийти в себя, а он уже надел трусы и смотрел на меня сверху вниз. Его тяжелый взгляд пугал до чертиков. Я понятия не имела, что ждать от Егора. Но он снова дернул уголком губ. На лицо вернулась надменная усмешка.
– Неплохо, Майя, – сказал он, водя большим пальцем по моей нижней губе. – Ты справляешься.
Возможно, нужно было поблагодарить за комплимент, но я промолчала.
– Ложись спать. Утром я предпочитаю яйца пашот и тосты. Завтрак в десять.
Он направился к двери, пока я хлопала глазами.
– Егор, стой! – закричала я ему в спину.
Он обернулся в дверях.
– Яйца… пашот – это сленг какой-то? – уточнила я, обескураженная его просьбой. – Мне нужно подняться к тебе и будить… ртом?
Баринов поднял брови и неожиданно расхохотался.
– Нет, Майя. Яйца – это просто яйца, когда я говорю о завтраке.
– Я должна готовить тебе завтрак? – уточнила я, сгорая со стыда.
– Не должна, – невозмутимо ответил Егор. – Трахаться со мной тоже не обязана, но я привык, что любовница готовит мне завтрак. В твоей анкете стоял плюсик напротив базовых навыков в готовке. Доброй ночи.
Егор ушел, прикрыв за собой дверь.
Я упала на подушки, шепча ему пожелания мучительной смерти. Зато мое тело пело Баринову гимны благодарности. Вроде бы я все сделала сама, но как будто без него у меня ничего бы не вышло.
Я не хотела признавать, что этот оргазм был сильнее тех, что я сама себе дарила. Но он был. И я была слишком расслаблена после него, чтобы переживать свое падения в миллионный раз. Заведя будильник на девять, я легла в постель, закрыла глаза и сразу уснула.
