Аля Кьют
За каменной стеной
Глава 2. Вино и разговоры
Костя
Девчонка мне нравилась и не нравилась одновременно. Лена. Она точно что-то скрывала, но у меня не было желания расследовать сейчас это дело. Фотки с Эриком мне показалось достаточно. Я не чувствовал опасности для себя и мог позволить ей переночевать в соседней комнате.
Американские русские научили меня помогать своим без лишних вопросов. Ни Кирилл Салманов, ни Алан Стерн не задавали мне лишних вопросов. Они доверяли рекомендации Казаева. Я также доверял Бергу. Если его бывшая здесь иногда живет и имеет ключ, то вряд ли нужно выгонять ее вон.
Вообще, стоило позвонить Эрику. Я даже набрал его номер, но он был вне зоны. К тому же не самое удобное время для звонка, учитывая часовые пояса.
Признаться, голая девица впечатлила меня сильнее, чем следует. Казалось, как-то неприлично гнать ее вон или расспрашивать после того, как рассмотрел все прелести.
Видимо, я одичал настолько, что просто хотел провести с кем-то вечер. Лена подходила для этого. Она не лезла за словом в карман, умела за себя постоять и достойно проиграть сильнейшему.
Если перестанет поливать меня грязью, можно рассчитывать на приятную компанию. Да хоть бы и не перестала. Я был готов слушать живую русскую речь в любом виде. С матом даже пикантнее.
Не отказав мне в компании, но и не изобразив энтузиазма, Лена вышла на задний двор и с королевским видом устроилась в одном из кресел.
– Ты неплохо здесь обосновался, – отметила она, указывая на барбекю и мои быстрые манипуляции.
– Пожалуй, только еда с огня делает это место сносным, – честно признался я. – Сегодня еще и ты.
– Я?
Она усмехнулась, не желая принимать мое замечание за комплимент. В принципе, правильно.
– Я не самая приятная компания, – самокритично заявила девушка.
– Без той палки в руке – сойдет.
Она снова хмыкнула и предположила:
– Ты настолько давно живешь один?
– Нет, я вообще предпочитаю одиночество. Но оно мне нравится в России. Америка не для меня.
– Америка отличная страна, – не согласилась Лена. – Особенно, если есть дом, вид на закат и горы и бутылка вина.
Она встала, не дожидаясь моего ответа, ушла в дом и вернулась с двумя бокалами и уже открытой бутылкой. Я вина не покупал точно. Откуда она его взяла? Как наколдовала?
– Здесь всегда есть что-то приличное калифорнийское, – сообщила Лена, ставя бокалы на столик и разливая в оба.
Я уже раскидал мясо на решетку, и запах дразнил нос. После тренировки я не только не помылся, но и не поел. Правда, присутствие Лены заставляло забыть о голоде. Пищевом. Она будила другие инстинкты. Питался я тут хорошо, а вот спал плохо, все время один. Военная служба научила обходиться без женщин. Я мог жить без секса, но в данный момент не очень хотел.
Может, зря пригласил ее ужинать. Прям какое-то свидание. Она еще и вино притащила. Стараясь соблюдать приличия, я выпалил, наверное, слишком категорично:
– Мне не наливай. Завтра за руль.
– Завтра будет завтра, – философски изрекла девушка. – Это легкое вино, без выдержки. Твоя масса тела не почувствует.
– Нет, – настаивал я.
– Зануда.
Я не стал отвечать. Она была права, наверное.
– Или у тебя режим с протеинами и стероидами? – не унималась Лена. – Отказ от вина, секса и прочих радостей.
Я пытался не поддаваться, но намеки на половую несостоятельность сильно злили и побуждали ответить.
– Все мне можно.
– Видимо, можно даже позволить даме надраться в одиночестве.
– Ты всегда такая приставучая?
Я приподнял крышку, изучая мясо. Оно уже было наполовину готово. Удовлетворившись видом, я прошёл к столу и демонстративно пригубил из бокала.
– Видишь, пью! – огрызнулся я без злобы, но с легким раздражением.
– Ага, почти похож на человека в такой позе.
Я сжал зубы. Что за девица? Даже исполняя ее желание, ты нарываешься потом на издевательства. Не стоило отвечать на очередную шпильку.
Не стоило.
Но меня раззадорила перепалка, и отчаянно хотелось узнать, куда она клонит. Я ответил:
– А в другой позе я на кого похож?
– На терминатора, который получил задание убивать.
– Я извинился за вторжение и применение силы в ванной.
Лена глотнула вина и посмотрела на меня возмущенно.
– Нет, Костя. Ты не извинился.
– Серьезно?
– Абсолютно.
– Значит, я посчитал…
– Все мои родинки, – закончила за меня она.
– Да. Но еще я посчитал, что было бы весьма логично разобраться с обездвиженным объектом, который непонятным образом оказался в месте моего проживания.
– Боже, ты точно робот.
– Я пью вино и жарю мясо.
– Продвинутая прошивка.
Это было так безобразно забавно, что я не сдержался и засмеялся.
– Зато ты типичное человеческое существо со всеми вытекающими женскими штучками.
– Что же такое типичное из меня вытекает?
– Переоценка значимости своего обнажённого тела, например, – тут же предположил я.
– Это тонко завуалированное предложение снова раздеться?
Лена приподняла бровь и сделала еще глоток.
В другой момент я бы сошел со скользкой темы, но с ней мне нравилось продолжать.
– Вообще, я не буду против.
– Ну еще бы ты был. Мясо горит.
– Мясо в порядке. Как и твое тело.
Мне нравилось дразнить ее в ответ. Что-то в этом было. Я не так часто разговаривал с женщинами в подобном ключе. Кажется, это можно было бы назвать флиртом, если вычесть попытки оскорбления.
Я прошел обратно к барбекю и снял с огня наш ужин. Скорее всего, мне ничего не останется взять с собой в дорогу, но и плевать.
Лена нарезала стейк на куски, а я накидал на решетку овощи и грибы.
– Ты всегда так ужасно ведешь себя с девушками? – поинтересовалась Лена.
– Нет, только с теми, которые моются в моем душе.
– Значит, мне повезло.
– Нет, это мне повезло. Я немного одичал здесь без компании. Не принимай на свой счет. Твое появление немного взбодрило, но вести вежливые разговоры я никогда особо не умел.
– Угу, я тоже, – она отправила в рот кусок мяса. – А еще я вегетарианка.
Второй раз за несколько минут я бессовестно заржал.
– Ты просто букет противоречий, Елена, – проговорил я, немного успокоившись.
Она довольно улыбнулась, принимая это за комплимент.
Поерзав, Лена встала с кресла, прихватила бокал и тарелку, отправилась на траву.
– Неудобно, – бросила она через плечо. – Надо быть ближе к природе.
Мне пришлось последовать за ней, хотя никаких неудобств я не чувствовал. Но она унесла мясо, которое я отчаянно желал. Да и компанию тоже.
–Я уже лазил в горы сегодня, – сварливо заворчал я, устраиваясь рядом на траве.
– Зачем?
Я не хотел жаловаться, но она сама спросила.
– Здесь больше нет развлечений.
– Хайк тоже не очень весело.
– Что поделать.
– Ты ненавидишь даже эти горы, да? – догадалась она.
Лена сделала большой глоток. Я не хотел признаваться. Даже с моей обостренной ностальгией было немного подло унижать несомненную красоту здешних мест.
– Предпочитаю равнину.
– Зачем тогда приехал сюда?
– А ты? – ответил я вопросом на вопрос.
Она усмехнулась.
– Ладно. Один – ноль в твою пользу.
– Разве мы состязаемся?
– А разве нет? Имей совесть, Костя. Ты минут пять прижимал меня сосками к кафелю в ванной. Я хочу хотя бы морально отыграться.
– Ничего не могу обещать, – продолжал я ее потравливать.
Пришла моя очередь сделать глоток. Вино показалось слишком терпким. Совсем как девушка, которая его принесла. Но на удивление мне захотелось еще. И ее, и вина.
– Где ты живешь в России? – спросила Лена.
– В Москве.
– Отвратительный город.
– Знаю. Но лучше, чем вот это все.
Я обвел рукой пейзаж с малиновым горизонтом. Лена пренебрежительно фыркнула.
– Серьезно? Душная Москва лучше Калифорнии?
– Да.
Она никак не могла поверить.
– Почему?
У меня было много вариантов ответа. Хотелось соврать, но все та же ностальгия не позволила. Тоска сделала меня слишком честным.
– Потому что я здесь, а не там.
– Ааа, и то хорошо, – начала прозревать моя невольная соседка на одну ночь. – Я думала, ты совсем ку-ку, но оказывается просто очень русский.
Я улыбнулся и взял пальцами кусок стейка. Приборы Лена не захватила, и я надеялся, что она простит мне пещерные манеры.
– Да, так и есть, – подтвердил я ее теорию. – Хронический русский.
– Давно в Штатах?
– Слишком давно. Почти год.
– Сочувствую.
Она похлопала меня по руке.
Я ждал логичного вопроса: что же меня заставило уехать. Но Лена не спешила спрашивать очевидное. Несмотря на ее весьма прямолинейную позицию, она не лезла в личное. Зато сама поделилась.
– Мне в Москве всегда душно. Даже зимой. Когда я там, то всегда хочется уехать скорее.
– Понимаю. Мне тоже так казалось.
– Оставил кого-то там? Жена? Подруга?
Я глянул на нее, приподняв бровь. Вот тебе и не лезет в личное.
Лена тут же объяснилась.
– Ну не верю я, что ты скучаешь по Москве, а не по смазливой телочке.
– Нет, – отрезал я слишком резко. – Тёлочки у меня нет.
Лена подняла руки, давая понять, что не полезет дальше в дебри. Мне стало неудобно за свою вспышку.
– Извини, – поспешил я сгладить. – Я в разводе.
Она участливо промычала.
– Тяжёлый разрыв?
– Да.
– Понимаю.
– Ты тоже?
– Развелась? Нет.
Девушка тихонько засмеялась.
– Я не настолько жестока, чтобы выйти замуж и портить кому-то жизнь на законных основаниях.
Я усмехнулся.
– Мне кажется, ты к себе строга.
– Не надо быть милым, Костя. Я та ещё заноза в жопе. У меня все нормально с самоопределением.
– И с самоиронией, – добавил я, удивляясь ей в очередной раз.
Лена махнула пальчиком над бокалом, намекая, чтобы я добавил ей вина. Пришлось сходить за бутылкой.
Лена вытянула ноги и ждала меня, рассматривая последние всполохи заката. Я притормозил, чтобы рассмотреть ее. В душе меня больше интересовали родинки на ягодицах. Но в одежде она была не менее интересной и привлекательной.
А еще моя внезапная гостья вдруг напомнила Настю. Тоже блондинка, стройная со светлыми глазами, лет двадцать пять.
А, глупости все. Так можно всех светловолосых девушек сравнивать с бывшей женой.
Нет смысла. Нельзя жить прошлым. Я усвоил этот урок, но ассоциации все равно крутились в голове.
Пытаясь избавиться от них и перестать разглядывать Лену, я вернулся к ней на траву, налил вина в бокал.
– Зачем вообще люди женятся? – спросила Лена после доброго глотка. – Вот ты. Зачем женился?
Этот вопрос никак не помогал мне перестать думать о жене. Пришлось вспомнить время, когда свадьба казалась обязательной. Сейчас все те мотивы были смешными, нелепыми.
– Потому что так принято, – тихо проговорил я.
– А развелся почему?
Отвечать совсем не хотелось. Я отшутился:
– Это соцопрос?
– Мне интересно, – вроде бы даже искренне пояснила Лена. – Не понимаю смысла в браке. Кроме финансовых отношений, которые регулирует закон. Но это ведь не про любовь.
Я молчал. Сказать мне было нечего. Разговоры о любви никогда не были моей сильной стороной.
– Ты любил ее? – спросила Лена.
– Да.
– И она тебя?
– И она меня.
– Почему тогда вы расстались? Разлюбили?
Можно было согласиться, но я не стал. Почему-то.
– Было много других проблем. У меня. Она не хотела больше…
На этом месте следовало закончить, но я продолжил:
– Она просто не хотела больше меня.
– Значит, не любила, – беспощадно приговорила мою жену Лена.
Бить себя пяткой в грудь и доказывать, что Настя меня любила, и я сам виноват, я, конечно, не стал. Но и промолчать не смог.
– Ей лучше без меня, – проговорил я и допил свое вино одним глотком.
– Как и проклятой Москве, – неожиданно засмеялась Лена. – Бабы, да? Что за подлые существа?
– Считаешь, что Москва тоже моя баба? – хохотнул я.
– Конечно.
От ее аналогий я начал косеть.
– Москва – та еще стерва. И шлюха. С ней хорошо, когда есть деньги, но со временем даже затейливый секс надоедает. За деньги ведь. Но стоит уехать, становится скучно. Как будто все у вас было по любви. Тоска жрать начинает.
– Откуда ты можешь знать? Ты девушка и Москву не любишь.
– Мой брат – фанат Москвы. Его оттуда выманила только приличная девчонка.
Я качал головой, поражаясь, как точно девушка из Калифорнии описала мои отношения со столицей. Да и с Россией, наверное.
Лена поднесла бокал к губам, но вина там снова не было. Она скривила алые губы, перевела на меня мутный взгляд.
– Знаешь, по любви должен быть не брак, Костя.
– А что? – спросил я, не представляя, как она ответит.
– Секс.
Глава 3. Падение
Алекс
Как только я заявила, что по любви должен быть не брак, а секс, лицо Кости вытянулось, как на известной картине Мунка.
Блин, слишком просто и примитивно троллить этого здоровяка эпатажными заявлениями. Примерно так же Климушка в детстве пугал родителей словом «жопа». Но я не могла остановиться. Костя слишком искренне офигевал от каждого моего слова. Это тешило самолюбие и веселило.
Я смеялась, пока Костя хмурился.
– Это шутка? – выдал он в конце концов.
– Господь с тобой. Кто шутит про секс? Мой папа разве что. Но у него вообще полно причуд.
Вино кружило голову и побуждало накидывать на закостенелого русского еще и еще провокационных заявлений.
Кроме секса я собиралась заявить, что не умею готовить, что Сталин не лучше Гитлера, а Земля имеет форму чемодана. Мысленно уже составила хит-парад наиболее шокирующих заявлений.
Не удивлюсь, если победит утверждение, что женщина не обязана рождаться с желанием варить борщ.
– Хочу еще вина, – заявила я, обнаружив, что мы выпили всю бутылку.
– Тебе хватит, – по-хозяйски отказал мне Костя.
Он был прав, ибо закат расплывался и напоминал пурпурную яичницу перед глазами. Но я, конечно, не собиралась подчиняться какому-то Косте. Какому-то мужчине.
Попытавшись подняться, я пошатнулась. Костя вскочил, чтобы поддержать меня. Оказавшись в его объятиях, я невольно подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
Собиралась сопротивляться, ругаться и обязательно послать куда подальше. Но его хватка неожиданно оказалась не жесткой, а нежной. Совсем не так он держал меня в ванной. Хотя и тот захват был по-своему возбуждающим. Но сейчас…
Он положил вторую руку мне на талию, удерживая крепче, но не скручивая, почти не применяя силу.
– Лен, ты немного качаешься, – сообщил Костя спокойно.
Черт. Запрещенный прием.
Я вдруг поняла, что он гораздо моложе, чем показался мне при первом осмотре. И очень симпатичный. Его делали старше здоровенные плечи, высокий рост и вечно суровое выражение. Возможно, еще морщина меж бровей, что стала сейчас заметнее. Когда он смеялся, то выглядел молодо. Но не сейчас.
Склонив голову, я бессовестно изучала его лицо в свете фонарей и догорающего заката.
Мне очень нравилось то, что я видела. Его волосы казались почти огненными в таком освещении. Как проклятое солнце, что никак не могло свалить за гору. Волевое лицо Кости было спокойным, глаза добрыми. Он показался мне самым красивым мужиком на земле.
Что на меня нашло? Наверное, закат и вино виноваты. Просто держаться за него казалось преступлением.
Я встала на цыпочки, обхватила ладонями его лицо и впилась поцелуем в приоткрытые от удивления губы. Мне послышалось, или я действительно услышала приглушенный стон?
Его губы были неподвижны, и я ждала, что он возьмет меня за плечи и просто оттащит от своего лица. Это были мучительные мгновения, а потом он ответил.
Почувствовав, как Костя забирает у меня инициативу, я словно сошла с ума. Мой язык скользнул в его рот, пробуя на вкус все. Но в ответ Костя лизнул мою губу и заставил отдать ему права управлением поцелуем. Я не возражала.
Мои руки скользили по его плечам, поднимаясь выше, зарываясь в волосы и поглаживая затылок. Костя крепче прижимал меня к себе, его руки шарили по моему телу, сжимая, поглаживая и изучая все изгибы. Наши языки жили отдельной жизнью, ведя свой диалог, встречаясь, сплетаясь, и снова отстраняясь друг от друга. Почувствовав руки мужчины на своей груди, я не смогла сдержать стон. Выгнувшись ему навстречу, я постаралась прижаться как можно ближе.
Его ладони скользнули вниз, пытаясь пробраться под краешек моей футболки, а губы сминали. Я задыхалась, воздуха не хватало. Пробираясь пальцами по груди и животу Кости, я пыталась нащупать пряжку ремня. Внезапно все закончилось, я ощутила холодок от того, что ко мне больше не прижималось сильное тело. Открыв глаза, я увидела, как он пытается привести в порядок одежду и восстановить дыхание. Встретившись с моим взглядом, Костя отвел глаза и запустил пальцы в волосы.
– Черт! Прости меня, я не должен был этого делать. Ты слишком много выпила, – его голос звучал глухо и отстраненно.
Я сделала шаг назад, но при этом отчаянно желала вжаться в него обратно. Костя чесал волосы пальцами, впервые за все время нашего странного знакомства он выглядел растерянным. Я прижимала руки ко рту, не понимая, что сейчас произошло, почему мне захотелось очутиться в объятиях этого сильного мужчины, почувствовать себя хоть на миг в полной безопасности.
Он поймал – я не упала. Я напилась, он не завалил меня на траву.
Это, блин, уже три – ноль, и у меня точно не будет шанса отыграться.
– Нет, ты не причем, я сама виновата, – забормотала я, тоже впервые за долгое время чувствуя себя полной дурой и желая провалиться сквозь землю.
Даже когда Мани несла чушь на презентациях для инвесторов, у меня не было таких ужасных ощущений провала.
Костя прищурившись смотрел на меня, и в его глазах не было ничего кроме сожаления и раскаяния. Отвратительная расплата за поцелуй.
Не желая больше наблюдать за его самобичеванием, я потихоньку двигалась в сторону дома. Я чувствовала себя эмоционально неустойчиво в данный момент, и мне хотелось как можно скорее сбежать.
– Ладно, я пойду, пожалуй, мне пора, тебе завтра рано вставать… – вывалила я полный набор глупых оправданий.
Я старалась нащупать ручку двери.
– Стой, я провожу тебя, – крикнул Костя и почти догнал меня в два огромных шага.
Но я успела открыть проклятую дверь и нырнуть во мрак пустой гостиной. Спотыкаясь, я кинулась в сторону своей комнаты. Знала, что он стоит в дверях и смотрит в темноту, провожая взглядом. Вероятно, хотел убедиться, что я не растянусь на лестнице, не сверну себе шею по пьяни.
Захлопнув за собой дверь спальни, я сползла по ней на пол и вцепилась руками в волосы.
– Черт! Что это со мной? Я сошла с ума?
Понемногу стыд и растерянность уступили место злости. Я злилась на себя, на Мани, на родителей, на брата, на Эрика и Леру, которые решили пускать в дом друзей. Но больше всего я злилась на Костю, который стал причиной моих факапов сегодня.
Я, конечно, села в лужу раз сто, но сам Костя тоже обделался. Какого черта он оттолкнул меня, будто я маленькая, глупенькая девочка? Как будто он весь такой большой и взрослый собирался меня совратить, но не стал.
Благородный, мать его.
А ведь это я хотела его совратить и прекрасно осознавала, что, если бы он не прервал поцелуй, мы бы занялись тем самым сексом.
Пытаясь прекратить злиться и не начать себя жалеть, я подняла свой неудачливый зад и поплелась в ванную. Возможно, чтобы Костя снова пришел и вытащил меня из душевой. Возможно, чтобы смыть с себя все проблемы и огорчения. Возможно, чтобы остыть от безумных поцелуев.
Костя не пришел. Отмыться и остыть не получилось. Проблемы никуда не делись, возбуждение тоже.
В детстве я надеялась, что с приходом утра все неурядицы решатся сами собой, и можно будет просто посмеяться над тем, что ночью казалось таким страшным. Но взрослые страхи переезжали в утро и становились еще страшнее.
Я тщетно старалась уснуть. Руки все еще пахли краской. Из всех потрясений сегодняшнего дня самым безопасным был Костя. О нем я и думала, пока пыталась заснуть. Но голова кружилась, сон не шел.
Я привыкла заканчивать все, что начала. Нет сил прерваться в середине и на этот раз. Промучившись целую вечность, я так и не договорилась со здравым смыслом. Встав с кровати, я на цыпочках скользнула в коридор к той комнате, где остановился друг Берга.
Дверь была открыта. Костя лежал в кровати, накрывшись простыней. Очень русская привычка обязательно спать под одеялом. Даже если в доме жара. Меня обычно раздражали такие заскоки, но сейчас показалось миленьким.
Я скинула одежду и скользнула под простыню. Костя спал голым. Я тотчас ощутила это кожей и затрепетала от удовольствия. Даже если он прогонит меня сейчас, я уже победила.
Три – один.
Проведя рукой по спине, я выдохнула со стоном. Он просто каменная стена, только горячая. Я не удержалась и стала целовать вдоль позвоночника, пользуясь тем, что Костя спал.
Костя
Я не спал, дремал, когда она пришла в мою комнату на цыпочках, разделась и юркнула под простыню. Нужно было выставить наглую девицу вон. А перед этим отшлепать за бесцеремонность и паршивые манеры. Мало ей, что ли, было в ванной?
Да, нужно было выкинуть Лену из кровати. Однако я словно окаменел и лежал, не двигаясь, пока она жалась ко мне. Ее груди, которые какой-то час назад были у меня в ладонях, теперь прижимались к моей спине. И это ощущалось не менее приятно. Она тёрлась о меня острыми сосками. Горло свело от желания простонать, но я усилием воли глушил звук.
Меня не парализовало, я мог повернуться и все высказать ей в лицо. Только вот не хотел. Как и не хотел отпускать во дворе, когда она целовала меня и льнула. Вся такая пьяненькая, незаурядная, дерзкая и немного потерянная.
Ей нужно было немного ласки сегодня. Именно поэтому Лена пришла ко мне снова.
Мне нужно было немного ласки сегодня. Именно поэтому я не двигался и позволял ей целовать себя.
Служба учит обходиться без секса, но она точно не рассказывает, как отказываться от оного, если предлагает красивая дама. Возможно, еще поэтому я продолжал прикидываться спящим.
Ну как вот можно отказать, если она вся такая теплая, манящая, желанная. Как? И зачем?
Если в саду я нашел ответ на этот вопрос, то сейчас не мог вспомнить. Нет, Лена не была пьяна настолько, чтобы дать первому встречному. Было что-то отчаянное в ее поцелуях. Она нуждалась во мне. Да и я в ней тоже.
Наверное, потому что она русская…
Смахивало на оправдание, но мне его вполне хватит, чтобы не мучиться совестью в процессе и потом.
У меня совсем не было времени спорить с собой, ведь Лена уже гладила меня спереди по животу. Одним движением я перевернул ее на спину, подминая под себя. Она кратко вскрикнула и засмеялась.
– Не спишь, – констатировала наглая девица.
Мои глаза уже привыкли к темноте, и я мог различить ее бессовестную улыбку.
– Ты шутишь? – рыкнул я, наклоняясь и замирая за миллиметр до ее губ, чтобы предупредить. – Последний шанс убраться из моей постели. Потом будет поздно. Считаю до трех. Один. Два.
– Три, – закончила за меня Лена и сократила расстояние между нашими губами.
Стон вырвался из моего рта, ведь я больше не мог сдерживаться. Ужасный звук, но мне было все равно сейчас. Лене, кажется, тоже.
Я лапал ее, как безумный юнец. Словно никогда до этого не видел женской груди и не лежал на красивой девушке. Моей выдержки хватало, чтобы не наваливаться на нее всем телом и не войти сразу.
Меня спасало ее легкое опьянение. Девушка не жаловалась. Она продолжала целовать меня и трогать. Ее рот и руки были жадными, порывистыми. Она развела и приподняла бедра так, что мой член коснулся ее влажного центра. Я загудел ей в рот, в очередной раз поражаясь, насколько ужасные звуки могу воспроизводить.
Ее приглашение было весьма однозначным, но я не собирался им пользоваться в полной мере. Даже изголодавшись по женскому телу, я не забывал правил. Сначала дама и все для нее. Этому меня научила мама. Поэтому адскими усилиями я продолжал балансировать на локтях и скользить членом по гладким и влажным половым губам. Лена стонала и вдавливала ногти мне в плечи.
– Сильнее, – попросила она, приподняла бедра и надавила мне на задницу пятками.
– Я тяжелый, детка, – попытался я предупредить ее. – Могу придавить.
– Придави. Я хочу, чтобы ты на меня наваливался. Как проклятая скала, – бесстрашно пояснила Лена.
Я снова не смог ей отказать. Отпуская свое тело, я вдавливал себя в нее чуть сильнее. Это действительно было приятно. Она выгибалась мне навстречу, словно хотела чувствовать мою кожу своей. Каждой клеточкой, максимально.
– Как ты охренительно пахнешь мужиком, Костик, – бормотала она будто в бреду.
А может и не бредила. Ни одна девушка не говорила мне ничего подобного. Лена точно была особенной.
– Возьми меня, пожалуйста. Трахни, чтобы искры из глаз.
Я лизнул ее в уголок рта, зажмурился и признался в самом большом фиаско.
– У меня презервативов нет. А у тебя?
Она выдохнула и пожала плечами.
– Тоже. В ванной должны быть запасы.
– Запасы? – не понял я.
Лена толкнула меня в грудь, заставляя слезть с нее. Мой член перестал чувствовать ее тепло, и я тотчас загрустил.
– Конечно, запасы, Костя, – беспечно проговорила Лена, вставая кровати. – Это дом Стернов. Тут Клим живет. Презерватив – его второе имя.
Я не знал Клима Стерна, только слышал немного. В любом случае не завидовал парню с таким вторым именем.
Лена потянула меня в ванную, где совсем недавно я прижимал ее к стене и запрещал себе реагировать на девичьи прелести. Сейчас реагировать мне было можно, даже нужно. Кроме эрекции я позволял себе не отпускать ее. Мы передвигались, не прекращая обниматься и целоваться. Я прижимал ее то к стене, то к двери. Она смеялась, кусая меня за шею и постанывая, когда я сильнее сжимал ее грудь или задницу.
Мы все-таки добрались до ванной. Лена включила свет и начала рыться в шкафчике, пока я прижимался к ее попке эрекцией и снова считал прекрасные родинки.
Проведя языком по ее спине от лопатки до шеи, я заработал протяжный стон и простил себе подобную слабость. Сегодня нам можно все.
– Есть! – выкрикнула Лена победным голосом и развернулась ко мне лицом. Она показала упаковку презервативов и бросила на столешницу.
Я криво улыбнулся, разглядывая ее тело в свете ламп. Казалось, ничего не изменилось за час, но одновременно изменилось все. Девушка расправила плечи, словно хотела показать себя во всей красе. Ей это удалось. Я склонился и стал целовать ее кожу. Плечи, ключицы, двигался к груди, пока не нашел губами округлости. Я обнял ее небольшую грудь ладонью и сдавил сосок между пальцами.
Лена запрокинула голову, простонала.
Я продолжал покручивать сосок и взял в рот другой. Стало совершенно невозможно терпеть. Я точно не желал идти обратно в спальню. Лена тоже не двигалась, только обнимала меня за плечи одной рукой, а другой дергала меня за волосы. Безудержно желая ее, я приподнял девушку и усадил на столешницу около раковины.
