Алэн Акоб
Месть Екатерины Фёдоровны
– Да, что Вы Боже упаси, такая красивая женщина. Вы наверное парикмахер?
– С чего Вы взяли – улыбаясь
– Я заметил, что в парикмахерской всегда работают красивые девушки, а впрочем, помолчите, дайте мне угадать Вашу профессию
– Хорошо, мне самой интересно на кого я похожа
– На врача не похожи, на повара тоже слишком холёные руки, на бухгалтера – нет, работаете в полиции – вряд ли, судя по вашей фигуре, скорее всего вы преподаватель физкультуры в школе. Угадал?
– Почти. Только не преподаватель, а преподавательница русского языка и литературы.
– Ух ты, как здорово! У меня как раз пара вопросов по Достоевскому
Их беседу прервал визг трения тормозов и железных колёс об рельсы. Вагон качнуло, поезд остановился. В тамбур ввалились друзья Сани.
– Ну давай Санёк, мы пошли – по мужски слегка обнимаясь. – Желаем Вам хорошо провести время – давясь от смеха. Катя обвела их всех строгим взглядом, давая понять, что выходит и прошла между расступившихся парней.
– Катя, когда следующий раз пойдёте курить дайте знать, а то мои закончились – неслось ей вслед, под еле сдерживаемый хохот остальных.
– Ну что вы ржёте бездельники, вон обиделась наверное, валите отсюда, надоели ей Богу, прямо как соседские дети.
– Ах у тебя и с соседкой был роман? А дети помешали. Дай ка я догадаюсь. О, точно, вернулись со школы, когда ты пошёл у неё соль просил!
– Да пошли вы ….
Катя зашла в купе, Степашин дрых на боку пуская газы, поджав как куцый птенец под себя ноги, на его вялой спине выпирали позвонки. Она накрыла его пиджаком, от чего он проснулся:
– Где тебя носит, шалава? – выдавил он спросонья, приподнявшись на локте и сразу же припал к подушке, тяжело дыша захрапел.
Она села у окна, вечерело. Горный пейзаж сменился равниной, отодвигая вечернюю дымку солнце медленно уходило за горизонт, темнело. Катя глубоко вздохнула, хрустнула пальцами. Через пять минут она снова вышла в коридор и проходя мимо знакомой двери купе постучала в неё ноготком указательного пальца, не останавливаясь.
Через минуту Саня стоял в тамбуре и пожирал её глазами. Она протянула ему пачку с полувытащенной сигаретой. Он отшвырнул сигарету в сторону и обнял её поцеловав в губы, стукнувшись зубами
– Не надо, отпусти меня, я тебя прошу. Он отошёл от неё тяжело дыша.
– Простите меня, не знаю, что на меня нашло – присев на корточки, шаря руками по тёмному полу ища упавшую сигарету.
– Оставь её – протягивая новую. Он вытащил из кармана спички, нервно чиркая по коробку, прикурил. Разговор не клеился, чувствовалось его смущение.
