Алёна Черничная
Его М.Альвина
9. а.л
Глава 1
– Мальчевская! – сквозь переплетение мелодий я слышу гневный возглас и испуганно вздрагиваю, убирая руки с белых клавиш.
Звуки инструментов вокруг хаотично замолкают. Все. Сейчас будет полный ахтунг. Да сохрани всех Чайковский!
Наш дирижер с размаху бьет ладонью по партитуре1, поворачиваясь ко мне, и тогда вздрагиваю уже не только я, но и весь оркестр.
– Где всепоглощающий огонь? Где крещендо? Твоя пустая темноволосая голова хоть знает, что это такое? Или за пять лет ты ничему не научилась? – Мужской крик взрывом разносится по концертному залу и растворяется в темноте.
– Это постепенное усиление звука, – тихо произношу я, утыкаясь взглядом в длинный ряд черно-белых клавиш.
– Тогда в чем проблема, Мальчевская? Ты забыла, что это концерт для фортепиано с оркестром? Все должны слышать в первую очередь тебя, а не вон, – Аристарх Григорьевич тыкает пальцем в пухленького парня виолончелиста в среднем ряду, который тут же белеет от страха, – какого-то Васю Пупкина.
– Просто… – на ходу и нервно начинаю сочинять себе оправдание. Не могу же я сказать, что всю репетицию меня отвлекал постоянно вибрирующий телефон в заднем кармане джинсов. Наличие гаджетов на занятиях у Аристарха Граховского, самого мэтра нашего университета, сравнимо с приговором на расстрел. Лучше уж сознаться, что я бездарь. – Просто немного растерялась, – жалобно выдыхаю, подняв, наконец, взгляд на седовласого мужчину в элегантном черном пиджаке, накинутом поверх темной водолазки.
Стоя в окружении тридцати покорно сидящих, напуганных студентов и их музыкальных инструментов, Граховский резко хлопает ладонями:
– Все! Достали! Репетиция закончена. А ты, Альвина, – глаза мужчины суживаются и впиваются в меня взглядом, а крючковатый нос делает его похожим на седого ворона. – Поняла меня, да?
Вообще-то нет, но уверенно трясу головой в согласии, дабы не вызвать адское пламя гнева Граховского. Одним взмахом руки он заставляет всех студентов разбегаться по залу в обнимку со своими инструментами. Кто со скрипкой, кто с виолончелью, а мне же вообще проще всех. Достаточно опустить крышку огромного черного рояля, запихнуть ноты в сумку и выскользнуть налегке прямиком из-под тяжелого взгляда Аристарха Григорьевича.
Миновав десятки пустых рядов с креслами, я тут же хватаюсь за телефон, все еще плотно прижатый джинсами к моей правой ягодице. Хотелось-таки узнать, кто же так упорно все полтора часа репетиций мучил мой телефон режимом вибрации.
Стоило едва взглянуть на экран, как мои глаза настороженно округлились от количества пропущенных от абонента «Крис». В мыслях тут же проскакивает что-то предостерегающе неприятное. Вряд ли моей подруге стало так скучно на Бали, что настолько не терпелось потрепаться со мной по телефону.
Обычно она звонит раз в неделю, чтобы узнать, все ли нормально с ее квартирой в центре города, которая на время отсутствия подруги стала моей заботой и моим пристанищем. И живу я, между прочим, очень даже мажорно. Бесплатно. Спасибо за это крепкой дружбе, начавшейся еще с горшка в детском саде и неуемной энергии Кристины, которая как раз сподвигла ее рвануть на Бали со своим парнем, очень перспективным айтишником-фрилансером.
И как только стал вопрос об отъезде, то Крис, не раздумывая, озвучила мне весьма заманчивое предложение.
– Сдавать квартиру не хочу, а оставлять совсем без присмотра страшно. Тебе всего лишь надо платить по счетчикам и хотя бы раз в неделю убирать. Все же круче, чем ты сейчас теснишься в общаге, в которой регулярно звучит какая-то какофония звуков. Жуть, – поморщилась она, но продолжила уверенно скидывать все свои купальники в чемодан, пока я, задумчиво расположившись на ее удобной кровати, осматривала новенький, современный ремонт.
Просторная, светлая квартира, шикарный вид из окон на Дон и набережную. Кто стал бы отказываться от такой перспективы после четырех напряженных лет жизни в обшарпанном общежитии музыкального университета? Поэтому меня можно назвать «хозяйкой» трехкомнатных апартаментов, доставшихся Крис в наследство от бабули.
Пока быстрыми шагами рассекаю широкий коридор, заполненный толпой студентов, предпринимаю парочку тщетных попыток дозвониться до Кристины, но слышу только раздражающе длинные гудки. Состроив недовольную рожицу ее аватарке на экране телефона, я снова прячу его в сумку. Надо будет – дозвонится до меня сама.
Со спокойной душой я выскакиваю из душного холла консерватории в невероятно теплый для конца сентября вечер. Даже в свободном свитере рыхлой вязки и джинсах скинни на улице все еще комфортно. И, наконец, я первый раз за день облегченно выдыхаю, мечтая просто доползти до дверей квартиры. Трудно и представить, сколько километров пробегают мои пальцы по клавишам рояля за время репетиций.
Добравшись до типичной многоэтажки, спрятанной среди узких ростовских дворов, я думаю лишь о доставке пиццы на ужин и расслабляющем душе. Но все мечты о еде и водных процедурах очень быстро рассеиваются, как только я оказываюсь на тринадцатом этаже, а ключ попадает в замочную скважину массивной двери.
Я удивленно осматриваю ее, когда слышу всего один оборот замка вместо трех. И в эту секунду дверь легко распахивается сама. Хватает всего одного шага, чтобы застыть прямо на пороге квартиры. По позвонкам проносится ледяной вихрь, а ноги моментально становятся деревянными.
Меня встречает не привычная тишина комнат, а незнакомая спортивная сумка, валяющаяся прямо посреди коридора, бьющая полоска света из приоткрытой двери в ванной и шум льющейся воды. Я словно прилипаю подошвой ботинок к коврику у двери, пока ко мне потихоньку начинает подкрадываться паника. Замок, сумка, свет и шумящая вода в ванной… Боже… В квартире точно кто-то есть. И этого «кого-то» сюда никто не приглашал. Домушник? Маньяк? Да какая разница! Лучше просто бежать…
Но едва эта идея успевает посетить мои мысли, как звук льющейся воды затихает. Темный коридор озаряется ярким потоком света, а мое дыхание перехватывает так резко, что пол под ногами окончательно теряет твердость. Я бы очень хотела, чтобы мне это всего лишь показалось, но…
Полуобнаженная, высокая, невероятно широкоплечая и мускулистая мужская фигура, придерживающая одной рукой полотенце вокруг бедер, появляется в дверном проеме ванной комнаты. Сделав шаг вперед, совершенно незнакомый парень расслабленно взъерошивает свободной ладонью влажные пряди темных волос, поднимает голову и замирает прямо напротив меня.
Глава 2
На несколько секунд в квартире застывает оглушающая тишина. На скуластом лице парня отражается весь спектр недоумения, а потом его глаза широко распахиваются и он выдает то, отчего липкий страх окончательно сковывает мое тело.
– О, привет. Ты уже пришла. А я тебя ждал, – хрипло басит полуголый незнакомец, делая шаг вперед.
А у меня едва получается складывать звуки в слова.
– Не подходи, – хочу попятиться из квартиры, но упираюсь спиной в угол дверного косяка.
Не переставая следить взглядом за движениями полуголого парня напротив, каким-то чудом рукой я нащупываю зонтик-трость в подставке рядом, хватаю его и угрожающе выставляю вперед.
– Не подходи, – мямлю уже более уверенно, но руки и ноги все еще плохо слушаются.
– Странный способ познакомиться, тебе не кажется? – он удивленно хмурится, но и не думает стоять на месте.
Кошмар, это ведь настоящий маньяк! Плюс еще один шаг ко мне, и, наконец-то, у меня срабатывают инстинкты самосохранения. Со всего размаху я вонзаю наконечник зонта, прямо как шпагу, в голый рельефный пресс домушника, попадая точно в солнечное сплетение. И этого хватает, чтобы извращенец, выпучив глаза, сложился пополам с глухим стоном.
Не дожидаясь, пока он очухается, я тут же пытаюсь выбраться из квартиры в подъезд. Но все происходит словно в замедленной съемке. Каждое мое движение медленное, неловкое и тяжелое. «Боже, помоги!» – стучит в голове, когда я открываю дверь, готовая рвануть на свободу. Делаю один спасительный шаг и набираю полные легкие воздуха:
– Помогите! – отчаянно ору на весь подъезд, а эхо разносит мой крик еще дальше. – Помоги…
Но меня резко дергают за руку и затягивают обратно в коридор, а перед носом захлопывается спасительная дверь.
– Ты дура, что ли? – Почему-то со смехом раздается низкий голос над ухом, а в моей груди окончательно каменеет страх.
Я без разбора начинаю размахивать кулаками вокруг себя, даже не ориентируясь, куда и что бью. Парень выше меня на полголовы точно, но парочку раз я все же заряжаю по каменным плечам и груди извращенца. Но одним махом он перехватывает мои воинственные руки за запястья, и, прокрутив меня на сто восемьдесят градусов, будто в танце, оказывается за моей спиной. Сквозь рыхлую вязку свитера ощущаю жар обнаженного мужского торса и терпкий аромат геля для душа. Мне кажется, что этот незнакомый запах за секунду пропитывает кислород в легких, вызывая неконтролируемое головокружение. Из последних сил пытаюсь размахнуться локтем, чтобы нанести очередной удар, но его ручищи обездвиживают и удавкой прижимают к себе.
– Пусти! – визжу до ультразвука, понимая, что меня, словно пушинку, затаскивают вглубь квартиры. – Урод!
– Да угомонись! Ты чего творишь? – Продолжает смеяться мой захватчик, но встряхивает меня чересчур грубовато, так, что перед глазами все разом плывет.
Сдаваться этому подонку не хочется до ужаса и до резкого прилива сил. Собрав свои страх и желание жить в кулак, я без раздумий вонзаю зубы в мужскую руку, крепко окольцевавшую мою грудную клетку. Вонзаю так, что даже слышу какой-то мерзко хрустящий звук. Взревев от боли, парень тут же ослабляет хватку, а я вырываюсь из его мощных лап.
Единственное, что приходит в мой заполненный отчаянием ум – это рвануть вперед по коридору и забаррикадироваться в ванной. Спотыкаюсь о чужую спортивную сумку, умудряюсь кое-как сохранить равновесие, влетаю в небольшой санузел, который все еще заполнен горячими клубами пара, и защелкиваю за собой дверной замочек.
Запершись, я вжимаюсь в самый дальний угол, как загнанный зверек. Сквозь свои же громкие вдохи и выдохи пытаюсь прислушаться к тому, что происходит за закрытой дверью в коридоре. Сколько у меня времени, прежде чем он сможет все-таки ворваться сюда? Две? Три? Десять минут? Но за дверью подозрительно тихо. Я в панике спешно шарю взглядом по ванной в поисках чего-нибудь, что может помочь нейтрализовать мне моего противника. Зубная щетка, мочалка, ершик… Боже, я пропала. Меня полностью поглощает паника. Но еще дрожащими руками все-таки выуживаю мобильный из кармана, чтобы набрать номер полиции.
– Никита, блин! Какого черта ты не сказал, что она придурошная? – Слышу громкие возмущения за дверью и тут же настораживаю слух от знакомого имени. – Да мне плевать! Пусть твоя Кристина звонит ей сама! Эта неадекватная меня вообще укусила!
Я изумленно замираю. Никита и Кристина… Слишком подозрительно сочетание этих двух имен в одном разговоре. Но я даже не успеваю что-либо обдумать, как в руках оживает телефон, на экране которого сияет надпись «Крис», а на фоне пальм мне улыбается знакомое лицо со вздернутым носом и шикарной белокурой копной кудряшек.
– Аля! – вопит голос из динамика, стоило мне только ответить на звонок. – Что у вас там происходит? Ты где вообще сейчас?
«У вас?» – эта фраза цепляет слух, заставляя еще сильнее напрячься.
– Крис… – хриплю в ответ, но подруга перебивает на полуслове и тарахтит без умолку.
– Ты уже дома? Аль, только не обижайся и выслушай. Ник очень просил, а я не смогла отказать. Но это временно, правда! Он сказал, что ручается за Данила головой.
На секунду я подвисаю, пытаясь уловить в потоке слов подруги смысл, и не свожу взгляда с двери, за которой все еще слышится отборная брань.
– Какого Данила? Ты о чем?
– Блин, Аль, прости-и-и, – хнычет Кристина. – Ник на пару дней рванул в Россию, встретился с другом, а у него какие-то проблемы. И… И… – она мнется, но все равно озвучивает. – В общем, Даня забрал запасные ключи у моей сестры. Я как бы несколько часов звоню тебе, чтобы предупредить об этом…
– Что ты сделала? – перебиваю я ее, а в голове все никак не хочет складываться и без того понятный пазл.
– Не убивай меня, – так виновато тянет подруга. – Но я разрешила Данилу пожить в моей квартире.
Глава 3
Меня насквозь прожигают взглядом глаза орехового цвета. Широкие скулы на мужском незнакомом лице напряжены так, что о них в секунду можно порезаться. Тот самый незнакомец из ванны вальяжно сидит прямо напротив меня по-прежнему полуголый, прикрыв полотенцем лишь то, что находится у края темной дорожки волос внизу живота. Сидит, потирает укушенную руку и смотрит так ненавистно и жутко, что хочется снова забиться куда-нибудь в угол. Но нас разделяет широкий массивный стол, по разным сторонам которого мы буравим друг друга глазами. А еще повисшая тишина и мой телефон, связывающий по громкой связи уютную кухню-гостиную и Бали.
– Ау, вы здесь? – наконец раздается голос Кристины из телефона.
Я не отвечаю и лишь сильнее скрещиваю руки на груди. Мне и сказать-то нечего. Такой подставы я не ожидала.
– Да здесь-здесь, – вздыхает мой «насильник», не переставая растирать ладонью место укуса чуть ниже локтя. – Просто вот думаю, сколько уколов от бешенства мне теперь полагается. А, может быть, твоей подруге вообще придется у меня отсосать.
Заметив, как я ошарашенно округляю глаза, Данил демонстративно поднимает руку с припухшими следами от моих зубов и, криво усмехнувшись, спокойно добавляет:
– Я про яд, а ты о чем подумала?
– Идиот, да я даже извиняться не буду, – шиплю в ответ. – Нечего было руки распускать и хватать меня.
– Нечего было орать на весь подъезд. – Голос Данила жесткий, с откровенными нотами неприязни. Мой новоиспеченный сосед подается вперед голым торсом, приподнимаясь над столом. – Полоумная.
– Полоумная? – Я инстинктивно встаю со стула, опершись ладонями о стол. Стоя по обе его стороны, мы продолжаем буквально грызть друг друга взглядами, так сильно, что в разные стороны будто разлетаются искры. – Да откуда я знала, кто ты и что здесь делаешь? Ты вообще вышел полуголый на порог!
– А ты думаешь, что маньяки и воры ходят по чужим квартирам душ принимать?
– Да в моем душе не должно было быть ни маньяков, ни воров, ни тем более тебя!
– Поздравляю! Теперь там буду я!
– Стоп! – голос Кристины врывается в нашу перепалку. – Вышло глупое недоразумение. Дань, я просто не успела предупредить Альку о тебе…
Я возмущенно перевожу взгляд на мобильный, из которого доносится голос подруги. Вот как? Так легко и просто, значит: «Дань, я не успела предупредить». Она еще перед ним извиняется!
– Я с ним жить не буду, – твердо заявляю, готовая вот-вот испепелить глазами фотографию Крис на экране.
– Да не живи. Тебя проводить до двери? – нахально усмехается Данил.
Я цепляюсь пальцами за край стола и медленно считаю про себя до пяти, не поднимая взгляда на физиономию напротив. Видеть сейчас, как он самодовольно лыбится, хочется меньше всего. Злость, кажется, вот-вот паром хлынет из моих ушей. Я ведь в страшном сне не могла представить, что подруга решит подкинуть мне сожителя. Еще и такого.
– Кристина, а тебе не кажется, что… – с чувством начинаю цедить каждое слово, но она перебивает меня.
– Альвина, убери с громкой связи телефон. Поговорим.
Все еще ощущая на себе колючий взгляд «маньяка», я хватаю телефон со стола и вылетаю из гостиной, попутно пиная ногой спортивную сумку в проходе, все еще валяющуюся на полу. Несчастные пожитки, выписав пирует на гладком ламинате, останавливаются в углу коридора, а мне в спину прилетает гневный окрик Данила:
– Ты вообще нормальная, а?
Была. Пока моя лучшая подруга не решила все за меня. Сейчас я готова рвать и метать лишь от одной мысли, что Кристина не шутит, а тот, кто остался сидеть в гостиной, вдруг стал моим соседом.
Захлопнув за собой дверь спальни хозяйки дома, в которой я и обосновалась с момента переезда в эту квартиру, с размаху усаживаюсь на кровать, идеально заправленную белоснежным покрывалом.
– Говори, – холодно цежу Кристине, которая все еще ждет по ту сторону динамика телефона.
– Аля, – слышу ее виноватое бормотание, – не злись. Но я не могла отказать Никите.
– Ты серьезно? Он действительно будет жить здесь?
– Всего неделю. Максимум две, – спешит оправдаться она. – Ты ведь все равно целыми днями на своих репетициях и…
Я не выдерживаю и подскакиваю с кровати, начиная мерить шагами просторную спальню от одного угла к другому вдоль широкого окна с видом на яркие огни набережной Дона.
– Да не в этом же дело, – резко обрываю причитания подруги. – Это, конечно, твоя квартира, но и я не напрашивалась переезжать к сюда. Ты попросила сама, а уговора на соседей не было!
– Я знаю, что это не обсуждалось и что я попросила тебя пожить в квартире. У меня правда не было времени на обдумывание и разговор с тобой. Прости, но Ник, он очень просил. Буквально умолял… – Кристина замолкает, в трубке раздается какое-то шуршание, а через секунду ее голос загадочно понижается до полушепота. – Не хочу сейчас вступать с ним в конфликты или перепалки. Я нашла в его вещах голубую коробочку.
Ошеломленно замираю у окна. Кажется, кому-то расплавило мозги под палящим солнцем Бали.
– Какая коробочка?
– Голубая, – чуть ли не пища от восторга, продолжает Крис. – От Тиффани! А там кольцо, понимаешь?
Понимаю. И в полном «понимании» делаю шаг назад и снова присаживаюсь на край кровати. К горлу тут же подкатывает противный соленый ком, но я молчу. Поделись со мной Кристина этой находкой при другом раскладе, то мы бы с ней пищали сейчас уже в два довольных голоса. Я бы искренне радовалась за нее. Честно. Но не сейчас, когда ясно вижу, что кольцо от Тиффани теперь стало пеленой перед глазами у подруги.
– Аль… Ну, не молчи. Я правда не могу сейчас сделать что-то не так. Никита – идеальный. Где я еще такого мужика найду? При деньгах, красавчик, бизнес свой. Это всего на пару недель. Тебе же не сложно будет потерпеть ради меня? Ник заверил, что с Данилом не будет проблем.
Потерпеть? Не будет проблем? Наверное, стоит сказать спасибо, что этот Ник не попросил вообще выгнать меня из квартиры.
Сглатываю неприятное ощущение в горле, но подходящих слов найти и произнести не могу. Слишком ярким становится разочарование, которое расползается под ребрами. Вот она – цена халявы. Действительно, бесплатный сыр только в мышеловке. Я просто утыкаюсь взглядом в одну точку перед собой.
– Алечка… – слышу слезливый призыв Кристины на мое молчание, – но если тебе совсем невмоготу, то, может, переедешь на это время в общагу? А потом он съедет, а ты вернешься.
От озвученного предложения я тут же морщусь, как от лимона. Вот тебе и женская дружба. И ведь для Кристины сущая ерунда, что, съехав с комнаты в общежитии, я автоматически была вычеркнута из списка тех, кто в этой комнате нуждается. Ну я и дура!
– Буду очень ждать твоего приглашения на свадьбу, – горько усмехаюсь в трубку, даже не пытаясь скрыть своего разочарования.
– Аль…
Но я не дослушиваю ее нервный лепет, а просто сбрасываю звонок, подрываюсь с кровати и, стиснув зубы, решительно выскакиваю в коридор. Мне очень нужно на свежий воздух и очень не хочется находиться в одной комнате с тем, чей аромат геля для душа до сих пор держится у меня в легких. Кажется, что за те секунды рядом с этим гадом я успела пропитаться его запахом насквозь. Тошно так, что я стараюсь даже дышать через раз, когда хватаю куртку с вешалки у двери и быстро влезаю в ботинки, но успеваю заметить все еще вальяжно развалившегося на стуле Данила.
От входной двери в сторону гостиной открывается отличный обзор на то, как он, до сих пор обмотанный лишь одним полотенцем вокруг бедер, вытянул вперед свои волосатые ножищи и уставился в экран телефона. Мои шумные телодвижения в коридоре заставляют его лениво поднять голову. Несколько молчаливых секунд мы просто испепеляем друг друга взглядами.
– Уже съезжаешь? – Низкий голос буквально пышет издевкой.
Нагло приподняв одну бровь и уголок губ одновременно, Данил обводит меня колючим взглядом с ног до головы. Я мгновенно получаю порцию холодных мурашек и почему-то ощущение беспомощности. Как же мне хочется уметь метать хотя бы молнии из глаз. Я бы выжгла и пепла не оставила от того места, где сидит его голый зад.
Не произнеся ничего в ответ, вылетаю на лестничную клетку, как если бы меня гнали поганой метлой. Хотя присутствие Данила в квартире ничем не лучше.
